Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Гаджиев К.С. 32 страница




Изложенные постулаты либерализма выражались в законо­дательно закрепленном принципе равенства всех перед законом, в идеях государства—» ночного сторожа» и правового государст­ва, демократии и парламентаризма. Суть идеи государства-«ноч­ного сторожа» состояла в оправдании так называемого минималь­ного государства, наделенного ограниченным комплексом самых необходимых функций по охране порядка и защите страны от внеш­ней опасности. Здесь приоритет отдавался гражданскому обще­ству перед государством, которое рассматривалось как необходимое зло. Из воззрений Дж. Локка, например, можно сделать следу­ющий вывод: верховный государственный орган можно сравни­вать не с головой, увенчивающей общество, а с шляпой, которую можно безболезненно сменить. Иначе говоря, общество — посто­янная величина, а государство — производное от него.

При всем сказанном либерализм ни в коем случае нельзя отож­дествлять с апологией неограниченной, анархически понимаемой свободы индивида — делать все, что ему заблагорассудится, иг­норируя при этом общепринятые в данном обществе нормы и правила игры. Неотъемлемая составная часть либеральной идеи свободы индивида — ответственность последнего перед об­ществом за свои действия. Представители либерализма, особен­но умеренного крыла, не отвергали позитивные функции госу­дарства в тех случаях, когда это считалось необходимым для обеспечения общего блага.

В либерально-демократической системе правовая государст­венность соединена с институтами открытого общества. В этом контексте либерализм внес значительный вклад в формулирова­ние принципов конституционализма, парламентаризма и право­вого государства — несущих конструкций политической демо­кратии. Либералам принадлежит приоритет в разработке основополагающих принципов и ценностей демократии, из-за че­го последнюю, часто не без оснований, называют либеральной, хотя, как будет показано ниже, отождествление этих двух фе­номенов не совсем правомерно.

В целом либерализм представляет собой определенный образ мысли, противоположный догматизму, схематизму, одномерно­сти и нетерпимости. Здесь нет однозначных, раз и навсегда ус­тановленных норм и правил. Можно сказать, что гносеологиче­ские и социально-философские корни либерализма лежат в стремлении людей приспосабливаться к изменяющимся усло­виям жизни, модифицировать, пересматривать изжившие себя, устаревшие социальные и политические институты, нормы, цен­ности. Учитывая такую особенность либерализм с определен­ными оговорками можно назвать формой секулярного протестан­тизма. Если в сфере религии протестантизм явился реакцией на католический универсализм, то либерализм первоначально послу­жил делу политико-философского и идейно-политического обос­нования освобождения людей от оков внеэкономического принуж­дения. С этой точки зрения лица, твердолобо и догматически отстаивающие тот или иной принцип либерализма, взятый изо­лированно, вне конкретного общественно-исторического контек­ста, по-видимому, должны рассматриваться как антилибералы.

Анализ работ ведущих представителей либерализма на про­тяжении XIX и XX вв. показывает, что большинство из них бы­ло устремлено на поиск путей приспособления классического на­следия к постоянно изменяющимся условиям. Поэтому неудивительно, что вся история либерализма связана с его по­стоянными изменениями и перевоплощениями. Так, период кон­ца XIX—начала XX в. стал, по сути дела, новым рубежом в судь­бе либерализма. В тот период, в условиях перерастания капитализма в качественно новый этап своего развития более чет­ко обнаружились как сильные, так и слабые его стороны. В ча­стности, важнейшие положения классического либерализма (приверженность свободному рынку и свободной конкуренции) стали использоваться для защиты интересов привилегированных слоев населения. Поэтому не удивительно, что выдвинулась це­лая плеяда политэкономов, социологов, политологов и полити­ческих деятелей (Дж. Гобсон, Т.Грин, Л.Хобхауз, протестантский священник и публицист Ф.Науман, а за ним экономисты В.Репке, В.Ойкен в Германии, Б.Кроче в Италии, Л.Уорд, Дж. Кроули, Ч.Бирд, Дж. Дьюи и другие в США), выступивших с пред­ложениями о пересмотре важнейших положений классического либерализма и осуществлении реформ, призванных ограничить произвол корпораций и облегчить положение наиболее обездо­ленных слоев населения.

Их заслуга состоит в разработке комплекса новых идей, ус­тановок и принципов, которые в совокупности получили назва­ние новый либерализм, или социальный либерализм. Прежде все­го подверглись ревизии идеи свободного рынока и свободной конкуренции. Под влиянием марксизма и восходящей социал-демократии изначально присущий либерализму индивидуализм был в значительной степени модифицирован и уравновешен признанием значимости коллективного начала и позитивной роли государства в жизни общества. Водоразделом, четко и бес­поворотно утвердившим новый или социальный либерализм в качестве одного из важнейших реформистских течений, стал великий экономический кризис 30-х годов нашего века. Осново­полагающее значение имело завоевавшее в тот период широкую популярность кейнсианство, построенное на признании необхо­димости дополнения традиционных для либерализма принципов индивидуализма, свободной конкуренции и свободного рынка прин­ципами государственного регулирования экономической и соци­альной сфер.

Реальным воплощением переоценки и переформулирования важнейших постулатов отцов-основателей либерализма стали институционализация в последующие десятилетия системы и ме­ханизмов государственного регулирования экономики и самого государства благосостояния с его широкомасштабными соци­альными программами. Получив первоначально сильнейший импульс в США, где президент-реформатор Ф.Д.Рузвельт провоз­гласил и начал реализовывать программу «нового курса», этот процесс в тех или иных формах и масштабах охватил почти все индустриально развитые страны.

Важные изменения в либеральном мировоззрении произош­ли после Второй мировой войны. Необходимо отметить, что на протяжении XIX и первые десятилетия XX в. были достигнуты впечатляющие успехи в реализации основополагающих либераль­ных идеалов, идей и концепций. Утверждение и институциона­лизация демократических норм и принципов в большинстве пе­редовых стран питали убеждение в некой исчерпанности повестки дня либералов, а сами они были склонны усматривать свою за­дачу не в достижении чего-либо нового, а в сохранении уже до­стигнутого. К тому времени существенно изменился обществен­но-политический ландшафт Запада. Консервативные партии де-факто приняли нововведения в государственно-политической системе, реализованные большей частью по инициативе либера­лов. На авансцену выступили социал-демократические партии, которые взяли на себя функцию по дальнейшему развитию на­чинаний, реализованных либералами. Другими словами, ряд важнейших принципов либерализма был буквально «растас­кан» консерваторами справа и социал-демократами слева. Об этом свидетельствует, в частности, так называемое либерально-консер­вативное согласие (консенсус), которое в 50—60-е годы установи­лось между умеренным крылом консервативного лагеря и различными реформистскими силами, в том числе либералами.

При таком положении получили популярность рассуждения о кризисе и даже смерти либерализма. Однако в условиях харак­терной для послевоенных десятилетий интенсификации динами­ки общественно-исторических процессов либерализм не мог про­сто сойти со сцены. Более того, в 70-80-х годах заговорили уже о возрождении либерализма. Так, возражая тем, кто говорил о кра­хе и возможном исчезновении либерализма, английский иссле­дователь И.Бредли писал: «Либеральное пламя в настоящее вре­мя горит в нашей стране более ярко, чем когда бы то ни было за многие годы». О том, что во Франции в «моду вошел либера­лизм», который притягивает к себе все возрастающее число сто­ронников из самых разных социальных слоев, писал в 1984 г. бывший премьер-министр этой страны Р. Барр.

Большинство приверженцев либерализма предприняли доволь­но энергичные усилия по переосмыслению своих позиций в важ­нейших вопросах, касающихся характера взаимоотношений об­щества, государственно-политической системы и отдельного индивида, капитализма и демократии, свободы и равенства, со­циального равенства и справедливости. Эти усилия породили це­лую гамму новейших его модификаций и вариантов, что в зна­чительной степени затрудняет поиски общих знаменателей и вычленение либерализма как окончательно оформившегося ти­па или течения общественно-политической мысли. Все же, как представляется, в этой мозаике можно выделить два более или менее четко очерченных блока, каждому из которых присущ ком­плекс некоторых общих идей, принципов и подходов к важней­шим проблемам, стоящим перед обществом.

В первом случае речь идет об идейно-политической конструк­ции, которая в крайних своих проявлениях тяготеет к либертаризму с его негативной трактовкой свободы, концепцией мини­мального государства, приверженностью принципам laisser faire, свободного рынка и т.д. Это течение, называемое иногда в западноевропейских странах неолиберализмом, в США соответствует так называемой чикагской школе. Его приверженцы, по сути де­ла»— экономические консерваторы, повторяющие с определен­ными модификациями отдельные основные положения класси­ческого либерализма. Во втором случае речь идет о течении, занимающем некое среднее положение между социал-демокра­тией и консерватизмом. Его представители выступают за доволь­но далеко идущие реформы в социальной и экономической сфе­рах. Именно это течение берется в качестве основного компонента современного либерализма. Во избежание терминологической путаницы в отношении ее можно использовать название «соци­альный либерализм».

В чем же все-таки состоит суть «возрождения» или «обнов­ления» либерализма и что из себя представляет либерализм на исходе XX столетия? На эти вопросы можно ответить, лишь вы­яснив позиции либерализма по таким ключевым проблемам об­щественной жизни, как роль государства, отношение к власти и демократии, трактовка свободы, равенства, справедливости и т.д. В вопросе о взаимоотношениях отдельного индивида, государст­ва и общества одно из центральных мест в либерализме отводит­ся переосмыслению роли государства в экономической и соци­альной сферах, сохраняется приверженность ряду важнейших постулатов либерализма послевоенных десятилетий, в частнос­ти программам социальной помощи малоимущим слоям населе­ния, вмешательству государства в социальную и экономическую сферы и т.д.

Вместе с тем, осознав факт возрастания негативных послед­ствий чрезмерно разросшейся бюрократии и государственной регламентации в экономической и социальных сферах, либералы выступают за стимулирование рыночных механизмов при одно­временном сокращении регулирующей роли государства. Вполне в духе классического либерализма К. Полен, например, считал, что экономические законы, основанные на стремлении к инди­видуальной выгоде и прибыли, ведут к наибольшему счастью для наибольшего числа людей. Поэтому, по его словам, необходимо предоставить всем дееспособным членам общества максимум возможностей для самореализации и оптимум условий для сво­бодной игры рыночных сил. Признавая неизбежность и даже необ­ходимость государственного вмешательства, либералы постоян­но озабочены тем, как ограничить пределы этого вмешательства. При всем том большинство либералов сознает пределы возмож­ного ограничения роли государства. Они отнюдь не забыли, что именно введение государственного регулирования способство­вало смягчению экономических кризисов и их последствии.

В целом в течение своего более чем двухсотлетнего сущест­вования либерализм эволюционировал от позиции безусловной защиты идеи негативной свободы к позиции отстаивания идеи позитивной свободы. Сторонники позитивной трактовки свобо­ды в либерализме пытаются найти дилемме соотношения свобо­ды и государства весьма своеобразное решение путем разграни­чения экономического и политического либерализма. В данной связи французский политолог Л. Рутье приводит следующее об­разное сравнение: «Либерализм настоящий не позволяет исполь­зовать свободу для того, чтобы ее уничтожить. Манчестерский либерализм... можно сравнить с таким режимом на дорогах, ко­торый позволяет автомобилям ездить без правил. Пробки и задержки движения в подобных случаях были бы бесчислен­ными». «Либеральное государство — это то,— продолжает Ру­тье,— где автомобилисты свободны ехать, куда им заблагорас­судится, но уважая при этом правила дорожного движения».

В тесной взаимосвязи с проблемами равенства и свободы встает вопрос о справедливости общественно-политической сис­темы. Либералы убеждены в том, что любая законная и эффек­тивная форма правления должна основываться на принципах спра­ведливости. Однако, по их мнению, справедливость — это прежде всего «политическая справедливость» или «формальная справед­ливость», определяющая общепринятые законы и принципы, обес­печивающие свободы и права всех граждан. Что касается соци­альных прав, то их реализация призвана обеспечить необходимый уровень благосостояния для каждого гражданина в современном обществе. К ним либералы относят права на образование, труд, пособие по старости, а также определяемые кодексом социаль­ного страхования. Это «долги», превращенные в права зако­ном, но не подлинные права, равные по своему значению фун­даментальным правам, вытекающим из самой человеческой природы.

Исходя из такой постановки вопроса большинство либералов отдает предпочтение равенству возможностей перед социаль­ным равенством. По их мнению, государство гарантирует равен­ство всем без исключения гражданам перед законом, равные пра­ва участия в политической жизни и равенство возможностей в социально-экономической сфере, что собственно и обеспечит реализацию принципов справедливости. Это, пожалуй, самое уяз­вимое место в позициях либералов. Ни одному из них, в сущно­сти, не удалось разрешить извечную антиномию между равенст­вом и свободой, между равенством, свободой и справедливостью. Да вряд ли есть смысл упрекать их в этом. Ведь это одна из кар­динальных проблем самого человеческого существования. А кар­динальные проблемы не могут иметь окончательных решений.

Консерватизм

Консерватизм вобрал в себя различные, порой противоречи­вые идеи, концепции, доктрины, традиции. Характерно, что в четырехтомной антологии «Мудрость консерватизма» среди при­верженцев консервативной традиции перечислены такие раз­ные по своим социально-философским и идейно-политическим позициям мыслители, как Платон, Аристотель, Цицерон, Н. Ма­киавелли, Г. Болингброк, Э. Берк, Ж. де Мэстр, Л. де Бональд, А. де Токвиль, Ф. Ницше, А. Гамильтон, Дж. Адамс, Ф. фон Хайек и др. Этот факт свидетельствует о неоднозначном толковании консерватизма, разнообразии его идейных корней, а также его сложности и многовариантности.

По общепринятому мнению, писаная история современного консерватизма начинается со времен Великой французской ре­волюции конца XVIII в., а именно с опубликования в 1790 г. эс­се «Размышления о революции во Франции» английского поли­тического деятеля и политического философа Э. Берка. Примерно с того времени берут начало две классические традиции консер­ватизма: первая — восходящая к французским мыслителям Ж. де Мэстру и Л. де Бональду; вторая — к Э. Берку. Серьезный вклад в развитие консервативной традиции внесли русские философы, социологи и политические мыслители, такие как К. Леонтьев, Н. Данилевский, В. С. Соловьев, И. Ильин и др.

Отцы-основатели консерватизма противопоставили выдви­нутым европейским Просвещением и Великой французской ре­волюцией идеям индивидуализма, прогресса, рационализма взгляд на общество как органическую и целостную систему. Объясняя власть и общество волей божьей, Л. де Бональд рас­сматривал власть как «живое существо», воля которого «назы­вается законом, а его действия — правительством». Общество так­же живое существо, имеющее свое детство, юность, зрелость. Возражая Руссо и Канту, которые считали, что общество созда­но человеком и для человека, де Бональд утверждал: «Человек существует только для общества; общество создается только для самого себя». Критикуя индивидуализм, де Бональд, в отличие от философов Нового времени, которые создали философию «я», говорил, что «я хотел создать философию социального челове­ка, философию мы». Исходя из этого он рассматривал государ­ство как «большую семью», которой и телом, и душой принад­лежат все составляющие ее «обездоленные индивидуумы». В конструкциях отцов-основателей консерватизма естественным и законным считалось лишь общество, основанное на иерархи­ческой структуре, отдельные части которой обеспечивают жиз­неспособность и целостность общественного организма, подобно тому, как отдельные органы человеческого тела — жизнеспособ­ность и целостность всего его организма.

Исходя из подобных установок, Ж. де Мэстр, в частности, от­вергал саму мысль о писаной конституции в качестве основы го­сударственного устройства. Во-первых, говорил он, фундаменталь­ные принципы политических конституций существовали до всякого писаного закона; во-вторых, конституционный закон есть и должен быть развитием или санкционированием существу­ющего вечно неписаного права; в-третьих, сущностно конститу­ционный, истинно фундаментальный закон никогда не подлежит и не может подлежать писанию, поскольку при этом подверга­ется опасности существование самого государства; в-четвертых, слабость и неустойчивость конституции прямо пропорциональ­ны количеству зафиксированных в ней в письменной форме статей. История все же отдала предпочтение иному пониманию конституции и конституционализма.

Отправным пунктом философии консерватизма является убеждение в греховной сущности человека. Для нее зло и стра­дания неотделимы от самого человеческого существования, и му­дрость правителей состоит в том, чтобы свести к минимуму их последствия. На этом основании классический консерватизм от­вергал абстрактные идеи индивидуальной свободы, прав челове­ка и общественного договора, а также утилитаризм и веру в про­гресс. Как утверждал, например, Э.Берк, над человеком довлеет проклятие первородного греха. В силу злой и греховной сущно­сти своей природы он не ведает, что для него лучше и что ху­же. Человек не только не способен переустроить общество, но и не должен стремиться к этому, поскольку такое стремление явилось бы насилием над естественными законами развития об­щества.

Свобода, о которой говорят идеологи Просвещения и Вели­кой французской революции, утверждал Берк, не имеет ничего общего с истинной свободой, дарованной английскому народу обы­чаем и традицией. Цель общества не в придумывании мнимых свобод, которые могут обернуться всеобщей анархией, а в сохра­нении и защите существующих свобод, основывающихся на тра­диции. Поэтому существующим институтам, по мнению консер­ваторов, следует отдать предпочтение перед любой теоретической схемой, какой бы совершенной она ни показалась с рациональ­ной точки зрения.

Очевидно, что консерватизм представляет собой нечто боль­шее, чем просто защиту интересов тех или иных слоев населе­ния. «Консервативное» включает в себя утвердившийся и обще­принятый в обществе набор ценностей, детерминирующих поведение и образ мысли значительных категорий людей, а так­же формы приспособления к традиционным социальным нормам и институтам. Важное место в нем занимают глубинные традиционалистские и ностальгические тенденции, характерные для психологии массовых слоев населения. Большое значение име­ет и то, что консерватизм выдвигается в контексте религиозной социальной философии.

Гносеологической предпосылкой консерватизма является то, что общественно-политический процесс имеет двойственную природу. Это, с одной стороны, эволюция, развитие и отрицание старого, разрыв с прошлым и творение нового. С другой стороны, он сохраняет и переносит из прошлого в настоящее и будущее все жизнеспособное, непреходящее, общечеловеческое. Любая об­щественно-политическая система может трансформироваться во многих своих аспектах, в то же время сохраняя преемственность в других аспектах. Форсирование процесса разрушения старого мира во имя построения на его развалинах нового мира, как по­казал исторический опыт, в лучшем случае занятие бесполезное, а в худшем — чревато трагическими последствиями. Можно ска­зать, что лишь при наличии взаимодействия и тесного перепле­тения двух начал: развития и творения нового, с одной стороны, и сохранения преемственности с прошлым — с другой, можно говорить об истории и общественно-историческом процессе.

Консерватор рассматривает существующий мир как наилуч­ший из всех возможных. Конечно, любая страна, любая нация нуждается в категории людей, партий и организаций, а также в обосновывающей их интересы идеологии, призванных сохра­нять, защищать и передавать будущим поколениям то, что до­стигнуто к каждому конкретному историческому периоду, ибо на­род без памяти о прошлом — это народ без будущего. Нельзя не сказать и о том, что любому обществу в целом есть что отстаи­вать, сохранять и передавать будущим поколениям.

Вместе с тем истинный консерватизм, призванный защи­тить статус-кво, обосновать необходимость его сохранения, дол­жен учитывать изменяющиеся реальности и приспосабливаться к ним. Поскольку мир динамичен и подвержен постоянным из­менениям, консерватизм не может отвергать все без исключения изменения. Показательно, что начиная со второй половины XIX в. и особенно в XX в. (в ряде случаев после Второй миро­вой войны), приспосабливаясь к социально-экономическим и общественно-политическим изменениям, консерваторы приняли мно­гие важнейшие идеи и принципы, которые ими раньше отвергались — например, свободно-рыночные отношения, кон­ституционализм, систему представительства и выборности орга­нов власти, парламентаризм, политический и идеологический плю­рализм и ряд других. Приняли они также отдельные кейнсианские идеи государственного регулирования экономики, социальных реформ, государства благосостояния.

В этом аспекте консерватизм претерпел далеко идущую транс­формацию в 70—80-х годах. Особенность данного периода состо­яла в кризисе левых — от коммунистических до социал-демокра­тических и кейнсианских моделей общественного развития. Консерватизм и правизна, по сути дела, заполнили тот вакуум, который образовался с утратой левыми интеллектуальной опо­ры, их ослаблением, дефицитом дееспособных идей и концепций на левом фланге. Приход к власти в 1980 г. в США Р.Рейгана и его победа вторично в 1984 г., победа консервативной партии во главе с М.Тэтчер в Англии три раза подряд, результаты пар­ламентских и местных выборов в ФРГ, Италии, Франции пока­зали, что идеи и принципы, выдвигавшиеся этими силами, ока­зались созвучными настроениям довольно широких слоев населения.

При близком рассмотрении между отдельными национальны­ми вариантами консерватизма, да и внутри последних, обнару­живается весьма причудливое разнообразие оттенков, переход­ных ступеней, расхождений и т.д. Все же в целом можно выделить неоконсерваторов, новых правых, традиционалистских или патерналистских консерваторов. Отдельные группиров­ки новых правых и часть неоконсерваторов в ряде стран по комплексу вопросов, связанных с социально-экономической сфе­рой и ролью государства в ней, идут настолько далеко, что их, как правило, объединяют в так называемое «радикалистское» те­чение консерватизма. Под последним подразумевались прежде всего рейганизм в США и тэтчеризм в Англии, установки кото­рых в том или ином сочетании были заимствованы неоправыми и неоконсервативными группировками Западной Европы. В целом они являются правыми радикалами, поскольку ратуют за изме­нение основ современного капитализма и восстановление прин­ципов индивидуализма, свободно-рыночных отношений, свобод­ной конкуренции в их чистом виде. В крайних своих проявлениях либертаризм выступает за анархо-капитализм, т.е. свободно-ры­ночное общество, вообще не признающее государство.

Большинство консервативных политических сил, учитывая изменения, происшедшие за последние десятилетия в структу­ре капитализма, сознает невозможность демонтажа механизмов государственного регулирования и возврата к системе, основан­ной всецело на принципах свободного рынка и неограниченной конкуренции. При всех рассуждениях о необходимости возврата к свободному рынку консерваторы и неоправые не выдвигали, да и не могли выдвигать, задачу демонтажа института государ­ственного вмешательства. По их мнению, чрезмерно разросши­еся программы социальной помощи государства благосостояния разрушают сам принцип опоры каждого человека на собствен­ные силы и воспитывают в людях иждивенческие настроения. Но вместе с тем большинство консерваторов выступают за сохра­нение с теми или иными модификациями государства благосо­стояния.

В чем же состоит новизна новых вариантов консерватизма? Как правило, в качестве одного из важнейших элементов кон­серватизма рассматривается неприятие идеологий, идей, тео­рий и др. Но при этом нельзя забывать, что сам консерватизм не что иное, как комплекс идей, концепций, принципов. В дей­ствительности, когда говорят об «антиидеологичности» и «анти­теоретичности» консерваторов, по сути дела, имеют в виду не от­сутствие у них вообще идей и теорий, а то, что они отдают предпочтение прагматизму, оппортунизму, компромиссу перед абстрактными схемами. Они против абсолютизации каких бы то ни было идей и теорий, тем более против их реализации в чис­том виде на практике. И в этом, как представляется, они совершен­но правы. Ведь история дает множество примеров, когда попыт­ки реализации самых, казалось бы, прекрасных и совершенных идей, доведенных до логического конца, заканчивались абсурдом оруэлловского толка, инквизицией, «ночами длинных ножей», бухенвальдами, гулагами. Консерваторы имеют идеи, концепции и теории, но они не интересуются открытием фундаментальных принципов политики и формулированием широких концепций. Они ищут ключи к решению проблем в практике и конкретных делах.

Идеологичность консерватизма воочию обнаружилась во вто­рой половине 70-80-х годах, когда была поставлена задача его идеологического перевооружения. Устами одного из лидеров американского неоконсерватизма И. Кристола консерваторы за­явили, что «неидеологическая политика — это безоружная по­литика». Идеологизация или реидеологизация данного вариан­та консерватизма выражается в защите его представителями принципов свободно-рыночных отношений, индивидуализма, свободной конкуренции, в критике государственного вмеша­тельства, государства благосостояния, социальных реформ и т.д.

Традиционно консерватизм отождествлялся с защитой статус-кво существующих в каждый конкретный исторический период институтов, социальных структур, ценностей. В действительнос­ти же консерватор не мог игнорировать все без исключения изменения. Борковскому стандарту государственного деятеля отвечали «предрасположенность к сохранению и способность к улучшению, взятые вместе». Даже у Ж. де Мэстра, о котором у нас сложилось представление, как о решительном и бескомпро­миссном защитнике феодальных и абсолютистских порядков, монар­хические и клерикальные взгляды уживались с определенной до­лей терпимости в сфере религии и признанием необходимости перемен. Он считал изменение «непременным признаком жиз­ни». Более того, де Мэстр признавал факт эрозии старого поряд­ка и неизбежность Великой французской революции. Однако при всем том де Мэстр был убежден, что изменениям подвержены лишь формы вещей, а сущность их, будучи отражением божественной мысли, неизменна.

Нельзя не упомянуть, что у истоков социальных реформ сто­яли Б.Дизраэли, О. Бисмарк и другие, внесшие заметный вклад в развитие современного консерватизма. П. Вирек рассматривал реформы как неизбежное зло, которое, по его словам, необходи­мо провести постепенно без «антиисторической спешки» сверху, а не «методами толпы» снизу. В целом консерватизм выступает за медленные и постепенные изменения, имеющие своей целью сохранение всего хорошего и исправление дурного. С изменени­ем наличных социально-политических реальностей изменяется и содержание консерватизма.

Самое, казалось бы, парадоксальное в нынешнем консерва­тивном ренессансе состоит в том, что консерваторы выступают инициаторами перемен. В этом плане неоправые и неоконсерва­торы проявили изрядную степень гибкости и прагматизма, уме­ние приспосабливаться к создавшимся условиям. Они четко уловили настроение широких масс населения, требующих при­нятия мер против застоя в экономике, безработицы, стреми­тельно растущей инфляции, расточительства государственных средств, негативных явлений в социальной жизни. В значи­тельной степени разгадка успеха представителей консервативных сил сначала в Англии и США, а затем в ФРГ, Франции и дру­гих странах кроется в том, что они предложили перемены в мо­мент, когда их желало большинство избирателей. Показательно, что лейтмотивом предвыборных платформ большинства консер­вативных партий стало обещание перемен. На выборах 1979 г. М.Тэтчер, например, претендовала на полное изменение полити­ки господства государства во всех сферах жизни людей, на свер­тывание такого господства. В программе, предложенной на вы­борах 1980 г., Р.Рейган подчеркивал необходимость положить «новое начало Америки». Словарь германских консерваторов изобилу­ет такими понятиями, как поворот, перемена, переоценка, но­вая ориентация, обновление и пр.

Неоправые идут еще дальше. Так, представитель американ­ских «новых правых» П. Уэйрич заявил: «Мы не консерваторы, мы радикалы, стремящиеся к свержению истеблишмента». Один из руководителей французских новых правых А.Бенуа утверж­дал, что «любой консерватизм революционен».

Особенность консерваторов 70—80-х годов состоит также в том, что из противников научно-технического прогресса они пре­вратились в убежденных его сторонников. Тесно связывая с ним изменения в различных сферах общественной жизни, француз­ские неоправые претендовали на то, чтобы «подготовить почву для революции XXI в., которая соединила бы древнейшее духов­ное наследие с самой передовой технологией» [25]. Выть консер­вативным означает «маршировать во главе прогресса», — заяв­лял Ф.Й. Штраус в 1973 г. на съезде ХСС. По словам видного де­ятеля ХДС Р.Вайцзеккера, консерваторы — за прогресс, ибо «тот, кто закрывает дорогу прогрессу, становится реакционером». От­казавшись от антитехницизма, неоконсерваторы прошли своеоб­разную метаморфозу и превратились в приверженцев техничес­кого прогресса и экономического роста. В то же время по-своему толкуемый антисциентизм стал лозунгом отдельных левых и ли­беральных группировок, выступающих за преобразование суще­ствующей системы на основе принципа «меньше — это лучше», постматериальных ценностей и т.д. Другими словами, в оценке научно-технического прогресса и сциентизма консерватизм и ли­берализм, а также левые как бы поменялись местами.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-01-13; Просмотров: 407; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.032 сек.