Трилогия Нацумэ Сосэки

В богатом наследии этого романиста центральное место занимают три романа - «Сансиро», «Затем», «Врата», в которых раскрывается ситуация rendez-vous с ее любовным треугольником. Небезынтересно взглянуть на героев русской и японской литератур в такой ситуации, обнаружить их сходность и особенности.

Что значит любовь для Нацумэ Сосэки? «Любовь - это преступление», - вот слова учителя из его романа «Кокоро» («Сердце», 1914), произнесенные по поводу истории любви г-на К и возникшего при этом любовного треугольника. «Это запретная любовь», - отмечено Като Киëси. В свое время Осака Аманэ, друг писателя, обратил внимание на странные отношения между Сосэки и женой его близкого друга. Согласно его предположениям, они обнаружили родство душ, но их любовь прошла, не успев по-настоящему начаться. Однако нельзя считать, что в произведениях японского писателя проявился его личный любовный опыт, этому нет достаточных подтверждений.

В литературе Нацумэ Сосэки выведен образ японского интеллигента на рубеже времен, когда общество переживало период перестройки основ жизни, сокрушая традиционные представления, утверждая новые требования, предъявлявшиеся к личности. В эпоху перемен, сродни тем, что происходили ранее в России, Сосэки увидел своего Обломова и его характерные черты воплотил в своих незадачливых героях.

Обломов такой же распространенный тип мировой литературы, как Дон-Жуан или Дон-Кихот. Образ Обломова отличается широтой художественного обобщения, что дает неограниченные возможности для сопоставлений его с героями других литератур.

Обнаружение сходных персонажей в японской литературе еще раз подтверждает универсальный смысл созданного Гончаровым образа. Этот тип личности последовательно раскрыт японским писателем Нацумэ Сосэки в названных романах, которые обозначаются как трилогия, где объединяющим началом выступает писательский замысел показать судьбу человека на разных этапах его жизни - от молодости до старости, выразить глубину чувств и человеческих отношений. Известно, что и Гончаров объединял свои романы в трилогию. Он писал: «Все они связаны одною общею нитью, одною последовательною идеею - перехода от одной эпохи русской жизни, которую я переживал, к другой - и отражением их явлений в моих изображениях, портретах, сценах, мелких явлениях и т. д.»

Особо следует остановиться на образе Дайскэ из романа «Затем». Подобно Обломову, он не приемлет деляческого мира современной Японии. Он погружен в идеальную атмосферу старины с ее изящными стихами и изысканными вещами. Д. С. Мережковский говорит о праздности как результате воспитания подобных людей. По его словам, это «праздность, сделавшаяся не только привычкой, но возведенная в принцип, в исключительную привилегию людей умных и талантливых».

Дайскэ претит какая-либо активная жизнедеятельность в обществе наживы, стяжательства, голого расчета. Он пребывает в апатии, рождающей грезы, и постоянно слышит нарекания со стороны предприимчивых родственников, преуспевающих на стезе наращивания капиталов. Н. И. Соловьев писал о герое Гончарова: «Местами, право, подумаешь, что Обломов заснул не оттого только, что воспитывался в Обломовке или был обеспечен, а оттого еще, что чувствовал страшную дисгармонию между собою и окружающим, между своей хрустальной душой и свирепствовавшею вокруг него лихорадкою эгоизма и неудовлетворенного самолюбия».

От пустых мечтаний Дайскэ пробуждает любовь к женщине. Метущийся и сомневающийся, он не решался открыть Митиë свое сердце, и та стала женой его друга. Встретив Митиë спустя много лет, Дайскэ понял, что на чаше весов любовь перевешивает все его сомнения и душевные терзания. «Наконец-то я становлюсь самим собой», - думает Дайскэ, ощущая всем своим существом удивительный покой. Как и Обломов, только через любовь к женщине он может проявить себя. Однако вновь Дайскэ не в состоянии принять решение. Он хочет зайти к умирающей Митиë, но, будучи человеком совестливым, испытывает чувство вины перед ее мужем. Любовь к женщине раскрывает герою бездну его одинокого бесплодного существования, нравственной ущербности, безволия.

Черты Обломова обнаруживаются и в юном провинциале Сансиро, приехавшем в шумный, многообещающий Токио. Созерцатель Сансиро потрясен первой встречей с Минэко, охвачен смятением, робостью. Как пишет Сосэки, Сансиро, «увидев нечто, поразившее его воображение, мог предаваться все новым и новым мечтам и в этом находил удовольствие». Он ведет себя вяло и скучно с любимой женщиной. После долгих душевных мук, решившись на признание в любви, видит, как любимая переводит разговор на другую тему, и уже не настаивает на своем чувстве, бездействует. Когда Минэко выходит замуж за другого человека, Сансиро не испытывает сожаления и не винит ее за то, что, будучи помолвленной, она смутила его сердце. Вспоминается, как Обломов радовался замужеству Ольги. По мысли Н. И. Соловьева, «только Гончаров один мог подметить в жизни и изобразить с неподдельною естественностью глубоко гуманную черту радости за счастье женщины, отдавшейся другому. Радость его при известии о замужестве Ольги не имела границ».

Продолжением судьбы японского интеллигента становится унылая старость. Соскэ, герой романа «Врата» и его жена О-Ëнэ, отвергнутые обществом, живут в полном уединении, целиком отдавшись связывавшему их чувству. Однако за их любовью следует апатия, словно волшебной пеленой скрывающая остальной мир. Как сказано в романе, в их разговорах уже не было «поистине удивительных и красотой своей, и цветистостью слов, неуловимо скользящих между влюбленными. А чтобы обменяться мнениями о каком-нибудь прочитанном романе или там научной книге - такое им и в голову не приходило. Все это осталось позади, и хотя до старости еще было далеко, жизнь с каждым днем становилась все бесцветнее, все скучнее. А может быть, так было всегда; может быть, оба они, сами скучные и бесцветные, соединили свои судьбы, чтобы в силу обычая влачить супружеское существование».

Соскэ испытывает чувство пустоты, ощущает скуку собственной жизни. Покорность судьбе и безграничное терпение - все, что остается ему в удел. Герой страдает от своей никчемности, беспомощности, его угнетает состояние расслабленности и неопределенности, растерянности и малодушия. Подробно прослеженное в своей динамике его душевное состояние разрешается успокоением, которому Сосэки дает психологическую мотивировку. Стояние перед запертыми вратами монастыря показало, что «он никогда через них не пройдет, но и ни за что не смирится с этим. Так он и будет стоять у ворот до самого захода солнца, ибо обречен на это судьбой». Покой Соскэ все-таки обретает дома, рядом с любимой и любящей женой.

Аналогичную ситуацию в «Обломове» Д. С. Мережковский трактует как «трагизм пошлости». Ничто не может поколебать тусклую обыденность жизни, бессильна даже любовь с ее взлетами страстей, которую Нацумэ Сосэки призвал в союзницы. Временное пробуждение героя лишь высвечивает его несостоятельность, чтобы затем погрузить в омут мрака.

Расставшись с Ольгой, Обломов возвращается домой умирающим человеком. Он «почти не заметил, как Захар раздел его, стащил сапоги и накинул на него халат. - Что это? - спросил он только, поглядев на халат. - Хозяйка сегодня принесла: вымыли и починили халат, - сказал Захар... Обломов как сел, так и остался в кресле».

Дата добавления: 2014-01-13