Конспект лекцій 8 страница

В результате «кейнсианской революции» достраиваются этажи макроэкономической теории. При этом Дж. Кейнс (1883–1946) хотя и не отказывается от методологического индивидуализма, но ослабляет эту предпосылку. Он указывает на то, что индивидуальные рациональные действия далеко не всегда приводят к соответствующему результату на социальном уровне и что существует иная, надындивидуальная рациональность.

Кейнс активно оперирует психологическими факторами (склонность к сбережению, предпочтение ликвидности и т.п.) в определении макроэкономических зависимостей и даже формулирует психологические законы. Однако этот психологизм формален и служит для обоснования единообразия человеческих действий: обществу вне времени и человеку без национальности.

Кроме того существуют и альтернативные направления, например:

- новая австрийская школа (Л. Мизес, Ф. Хайек);

- ордолиберализм “фрайбургской школы” (В. Ойкен);

- «старого» институционализма (Т. Веблен, У. Митчелл, Дж. Коммонс);

- административный бихевиоризм (Т. Саймон и др.)

Этап кризиса и экспансии. Постепенное обособление экономико-математической элиты в послевоенный период неизбежно ведет к серьезному кризису эконометрических моделей. Нарастает понимание невозможности обходиться без анализа внеэкономических факторов. В этой ситуации одни экономисты, подобно М. Фридмену (1912), открыто заявляют о своем безразличии к предпосылкам теории при условии ее хороших предсказательных возможностей. Другие, осознавая теоретическую слабость и неполноту концептуальных предпосылок, пытаются их достроить. И развитие экономической теории во многом идет по пути уточнения и ограничения ее допущений (что означает также расширение поля действия экономического субъекта). Под сомнение ставятся то эгоизм поведения, то независимость индивида, то степень его информированности. На этой волне утверждаются очень разные направления экономической теории, которые можно считать “мягкими альтернативами” традиционной неоклассики. На них мы остановимся несколько подробнее.

Теории рационального выбора (rational choice). Суть любой теории рационального выбора заключается в следующей предпосылке: среди возможных альтернатив действия человек выбирает то, что, согласно его ожиданиям, наилучшим образом соответствует его интересам при условии заданности его личных предпочтений и ограничений внешней среды. В рамках данной теории сформировалось несколько направлений.

К числу общих предпосылок теорий рационального выбора относятся следующие:

· строгое следование принципу методологического индивидуализма;

· превращение субъективной рациональности индивида в основу принятия решений;

· сохранение предпосылки об автономности решений индивида, опирающегося скорее на личный опыт, чем на социальные связи;

· расширительное толкование рациональности как последовательного поведения, включающего следование нормам и правилам;

· очищение мотивов поведения от непременных гедонистических наслоений;

· ограничение предположений о степени информированности индивида.

Новая институциональная экономика. Ее основателем по праву считается Р. Коуз (1910), основные работы которого публиковались еще с 30-х гг., но нашли признание только в 70-х. По сравнению со старыми институционалистами, грешившими историко-описательным подходом, новые институционалисты находятся в большем ладу с неоклассической теорией. Они, скорее, пытаются расширить ее возможности в области микроэкономики за счет обращения к анализу экономических институтов. По определению одного из лидеров направления Д. Норта, «институты представляют собой правила игры в обществе или, более формально, ограничения, которые оформляют взаимодействия между людьми... Институты снижают неопределенность, структурируя повседневную жизнь». Здесь не просто подчеркивается важность институтов, последние становятся полноправными объектами экономического анализа. И основное внимание новых институционалистов привлекают понятия прав собственности и трансакционных издержек.

Экономический империализм. Изучение эволюции экономической теории подводит нас к следующему выводу. Если классическая политическая экономия XIX в. была теорией материального благосостояния, а неоклассическая теория преобразовалась в теорию распределения ограниченных ресурсов, то современная экономическая теория все более превращается в теориюоптимального принятия решений. Последнее обстоятельство освобождает ее от непременной связи с хозяйственным процессом как таковым. Не случайно крепнет стремление утвердить экономический подход в качестве общезначимого объясняющего подхода для всей социальной теории, которое в 70-х гг. привело к явлению «экономического империализма» (термин введен в 30-х гг. Р. Саутером), то есть к систематическим попыткам экспансии экономической теории в смежные социальные области.

Одни экономисты не скрывают своих «империалистических» намерений, распространяя экономическую методологию на проблемы дискриминации и преступности, сферы образования и семейных отношений (Г. Беккер), политическую деятельность (Дж. Бьюкенен, Дж. Стиглер), равовую систему (Р. Познер), развитие языка (Дж. Маршак) и т.п. Другие, напротив, указывают на плодотворность привлечения методов социологии и других социальных наук к анализу экономических проблем. Можно привести примеры «психо-социо-антропо-экономики» Дж. Акерлофа или «политической экономики» (political economics) А. Хиршмана.

3. Экономическое знание в социологии

Проследив эволюцию экономических взглядов на природу хозяйственного поведения человека, подойдем к проблеме с другой, социологической точки зрения и рассмотрим основные этапы формирования экономико-социологической мысли[31].

Доклассический этап. Серьезными противниками либеральных построений классической политической экономии с начала XIX в. выступают социалисты А. Сен-Симон (1760–1825), Р. Оуэн (1771–1858), Ш. Фурье (1772–1837), Л. Блан (1811–1882).

Ученик А. Сен-Симона, основатель социологии О. Конт (1798–1857) представляет социологию как наиболее конкретную, резюмирующую позитивную науку, завершение системы наук. О. Конт умаляет значение экономики и политики по сравнению с наукой и моралью. В его классификации наук политической экономии даже не находится особого места (предполагается, что это лишь одна из ветвей социологии). Конт обвиняет экономистов в схоластической игре простыми понятиями, которые все более приближаются к метафизическим сущностям; критикует их за отрыв экономических явлений от социального целого.

У самого Конта человек чувствителен, деятелен и разумен. Причем, побуждения к деятельности у него идут в первую очередь от чувств, а разум выполняет контрольные функции. Человек эгоистичен, но эгоизм не исчерпывает его природы, каковая полагается неизменной. Исходя из приоритета целого над частью, Конт представляет общество как самостоятельную силу, которая держится на согласии умов, «консенсусе» мнений.

Таким образом, на первом этапе элементы будущего экономико-социологического подхода оформляются в среде самих экономистов альтернативного (нелиберального) толка. Социология еще слишком слаба, а первые социологи не слишком интересуются экономическими вопросами.

Классический этап. В социологии он открывается трудами К. Маркса, в которых экономико-детерминистские элементы переплетаются с элементами социологического и философско-утопического подходов (примерами служат теория формационного развития, концепции отчуждения, эксплуатации, саморазвития личности). Р. Арон называл К. Маркса «экономистом, стремящимся быть социологом». Мы придерживаемся прямо противоположной точки зрения. Пытаясь добросовестно следовать канонам классической политической экономии, Маркс постоянно выходит на неэкономические вопросы, оставаясь фигурой маргинальной, «междисциплинарной».

Экономические законы, согласно воззрениям Маркса, не универсальны, и человек выступает как продукт исторических условий, как «совокупность всех общественных отношений». Маркс считает робинзонады политэкономов «эстетической иллюзией» и вместо этого в качестве исходного пункта выдвигает «общественно-определенное производство индивидуумов». Это означает также, что бытие человека в качестве homo economicus — состояние преходящее. Сегодня человек задавлен нуждой и порабощен разделением труда. Но его предназначение («родовая сущность») заключено в том, чтобы быть целостной («гармонично развитой») личностью. Достижение материального изобилия и освобождение от репродуктивного труда обеспечат тот скачок в «царство свободы», который будет означать и самопреодоление «экономического человека».

Существенно также то, что К. Маркс, оставаясь утилитаристом, выходит за пределы индивидуального действия в сферу классовых отношений. Место индивидуальных эгоистов у него, таким образом, занимают эгоисты коллективные: классы эксплуататоров и эксплуатируемых, которые довольно последовательно стремятся к реализации своих (в первую очередь, материальных) интересов.

Жесткую критику политической экономии в стиле О. Конта на рубеже XX столетия продолжает Э. Дюркгейм (1858–1917), ведя огонь как минимум по четырем направлениям.

Во-первых, он отрицает экономизм в объяснении социальных явлений. Так, рассматривая функции разделения труда, он показывает, как экономические результаты последнего подчиняются процессу формирования социального и морального порядка, цементирующей данное сообщество солидарности, которую невозможно вывести из экономического интереса.

Во-вторых, в работах Э. Дюркгейма мы сталкиваемся с резким отрицанием индивидуалистских предпосылок. Общество с его точки зрения есть нечто большее, чем совокупность атомов, оно самостоятельно и первично по отношению к индивиду, который во многом является продуктом коллективной жизни.

В-третьих, он критикует ограниченность утилитаристского подхода к человеческим мотивам. Альтруизм в поведении человека, по мнению Э. Дюркгейма, укоренен не менее чем эгоизм, а индивидуальное стремление к счастью (и тем более к собственной пользе) ограничено.

В-четвертых, Э. Дюркгейм отказывается от психологизма, процветавшего в начале века (в том числе в экономической теории), призывая искать причины тех или иных социальных фактов в прочих социальных фактах.

В предложенной им схеме поведение человека действительно утрачивает утилитаристский характер, но в то же время сам человек как индивид заменяется социальной функцией.

Важная фигура, вышедшая из недр молодой исторической школы, – В. Зомбарт (1863–1941). В своем труде «Современный капитализм» он характеризует хозяйственную систему как организацию, которой присущ не только определенный уровень используемой техники, но и характерный хозяйственный образ мысли. В. Зомбарт ставит задачу отыскания «духа хозяйственной эпохи», или уклада хозяйственного мышления. В отличие от некой абстрактной «человеческой натуры», этот «дух» есть нечто укорененное в социальных устоях, нравах и обычаях данного народа, причем, характерное для данной конкретной ступени хозяйственного развития. В целом ряде трудов В. Зомбарт показывает, как капиталистический хозяйственный уклад вырастает, по его выражению, «из недр западноевропейской души», из фаустовского духа – духа беспокойства, предприимчивости, соединяющегося, в свою очередь, с жаждой наживы. В. Зомбарт также подчеркивает, что возникающий капитализм специфичен для каждого национально-государственного устройства: в Германии он один, а в Китае – совсем другой. И нет никаких «общих моделей» капитализма или любых других хозяйственных укладов.

Велико влияние исторической школы на немецкого социолога и историка М. Вебера (1864–1920), в трудах которого экономическая социология впервые получает действительно системное изложение и который в своей «Sozialökonomik» пытается найти выход из тупика методологических дебатов между неоклассиками и историками. М. Вебер разворачивает систему социологических категорий экономического действия. Последнее представляется им как форма социального действия, вбирающего в себя властные и социокультурные элементы. В результате таким экономическим категориям, как рыночный обмен и хозяйственная организация, деньги и прибыль, придается качественно иное звучание.

При этом М. Вебер не просто выводит экономическое действие в более широкую область властных и ценностно-культурных ориентации. Он демонстрирует конкретно-исторический характер формирования самого экономического интереса. Хрестоматийной в этом отношении стала его работа «Протестантская этика и дух капитализма», в которой М. Вебер показывает вызревание западного предпринимательского духа в недрах протестантизма. В отличие от Э. Дюркгейма, М. Вебер стоит на позициях методологического индивидуализма, социальный порядок у него не образуется внешними нормативными ограничениями, а оказывается проекцией индивидуального осмысленного действия и не чужд внутренним ценностным конфликтам.

Тему проекции субъективных смыслов в экономических отношениях в этот период развивает и Г. Зиммелъ (1858–1918). В своей «философии денег» он концентрирует внимание на элементарных человеческих взаимодействиях, которые он рассматривает как обмен. Причем, суть последнего заключена не в перемещении материальных благ, но в актах субъективного взаимного оценивания. По его словам, «обмен суть форма социализации».

Деньги как квинтэссенция всего экономического, наряду с интеллектом и законом, становятся универсальным посредником в мире современной культуры, объективируя и деперсонализируя субъективные смыслы, обращая цели в подверженные калькулированию средства. Из этой нейтральности денег и интеллекта рождаются экономический индивидуализм и эгоизм, которые теперь Попросту отождествляются с рациональным поведением, на этой же почве кристаллизуются дифференцированные стили жизни. Таким образом Г. Зиммель подчеркивает культурно-символические значения экономических процессов.

Наряду с классиками экономической социологии следует вновь упомянуть экономистов нетрадиционного толка – Т. Веблена, Й. Шумпетера. Наиболее известное изложение институционального подхода дается Т. Вебленом (1857–1929) на примере «праздного класса» (господствующего класса собственников) с присущими ему ориентацией на поддержание особого элитарного статуса и мотивами престижного потребления, которые слабо вписываются в плоско понимаемую рациональность. Ныне широко известен так называемый эффект Веблена, показывающий, как может возрастать спрос на потребительские товары при увеличении их цены.

Неоклассический этап. Усилия в направлении общего синтеза экономической теории и социологии дают скорее обратный эффект. И в 20–60-х гг. XX в. наступает полоса их взаимного отчуждения. В этот же период экономическая социология утверждается как развитая теоретическая и эмпирическая дисциплина. Причем многие ее направления появляются из независимых от экономической теории источников.

Первым течением стала индустриальная социология, в первую очередь американская, вытекшая из русла прикладной психологии и занимавшаяся изучением основ хозяйственной организации и трудовых отношений. Впоследствии из нее вырастает и социология организаций.

Еще одним направлением экономической социологии в рассматриваемый период становится американский функционализм во главе с Т. Парсонсом (1902–1979). Последний дважды обращается к анализу экономических отношений. Сначала он подходит к нему с позиций теории действия, показывая, как из утилитаристского позитивизма экономистов (А. Маршалл, В. Парето) и органицистского позитивизма Э. Дюркгейма возникает волюнтаристская теория действия М. Вебера. В позитивистских подходах субъективный элемент вменяется действующему лицу только в тех формах, которые эмпирически установлены научными методами. В волюнтаристской концепции субъективный элемент действия обогащается встроенным нормативным элементом. У самого Т. Парсонса человек в качестве субъекта действия (актора) предстает как элемент более общих структур, или систем действия, среди которых решающая роль отводится нормативным структурам.

Впоследствии Т. Парсонс вместе с Н. Смелзером (1930) предпринимают попытку проанализировать природу границ между экономикой и социологией с позиций теории систем. «Экономика, — пишут они, — представляет собой подсистему общества, выделяемую прежде всего на основе адаптивной функции общества как целого». Соответственно, экономическая теория становится особым случаем общей теории социальных систем, а основные экономические категории фактически реинтерпретируются с помощью категорий социальной системы. Что касается индивида, то в лабиринтах абстрактных построений структурного функционализма он теряется практически полностью.

Попыткой возрождения индивидуализма в экономической социологии становится теория социального обмена Дж. Хоманса (1910–1989) и П. Блау (1918), истоки которой лежат в бихевиористской психологии. В этой теории внимание привлекается к «элементарному социальному поведению», выступающему в виде обменных отношений. Каждый индивид более или менее рационально рассчитывает свои усилия и ту выгоду, которую он может получить в результате собственных действий (причем речь идет не только о материальных, но и о широком круге социальных издержек и выгод). Если итоговое вознаграждение оказывается достаточным по сравнению с затраченными усилиями, то данное действие закрепляется, постепенно становится нормой (хотя, возможно, оно и не самое оптимальное). Если же вознаграждение недостаточно, с точки зрения индивида, то он начинает избегать соответствующих форм поведения. При этом человек следит за тем, чтобы относительное вознаграждение других не превышало его собственное, и таким образом формируется структура малых групп. В целом правомерно расценить этот подход как попытку социологическими средствами спасти «экономического человека» для социальной теории.

Этап профессиональной зрелости. Критика общей функционалистской теории в 60-х гг. XX столетия приводит к формированию целого ряда самостоятельных направлений экономической социологии. На почве подобной критики взрастает традиция европейской индустриальной социологии, которая, в свою очередь, развивается через длительное соперничество неомарксистского и неовеберианского направлений.

Из институционализма К. Поланьи вырастает теория так называемой моральной экономики («moral economy»). Она сформировалась на основе исследований традиционных хозяйств «третьего мира», а также истории становления буржуазных отношений в Западной Европе. В этих исследованиях обращается внимание на ту роль, которую играли в прошлом и продолжают играть сегодня традиционные («нерациональные») мотивы, связанные с понятиями справедливости, безвозмездной помощи, этики коллективного выживания, характерные для культуры массовых социальных слоев населения.

Из неомарксизма вышло так называемое экологическое течение экономической социологии, представленное А. Стинчкомбом (1933). Он концентрирует внимание на множественности способов производства, которые включают в себя совокупность природных ресурсов и технологий, воздействующих, в свою очередь, на структуру хозяйственной организации и социально-демографические параметры общества.

Опираясь на теорию социального обмена Дж. Хоманса и экономические теории рационального выбора, формируется теория рационального социального действия Дж. Коулмена (1926–1995). «Основной признак социологической теории рационального выбора, – считает он, – заключен в комбинации предпосылки рациональности индивидов и замещении предпосылки совершенного рынка анализом социальной структуры». Коулмен последовательно придерживается принципа методологического индивидуализма. Правда, речь у него идет не об изолированном homo economicus. Вводится даже понятие «социальный капитал», противостоящее понятию «человеческий капитал»: последний образует личный багаж индивида, а первый функционирует в контексте межиндивидуальных отношений. Впрочем, с размыванием традиционных институтов значение социального капитала убывает, он превращается в своего рода социальный рудимент.

Предметом особой заботы Дж. Коулмена является поиск «микрооснований» для макротеории. Он обращает внимание на неспособность экономистов объяснить такие хозяйственные явления, как возникновение паники на бирже или отношения доверия в ассоциациях бесплатного взаимного кредита. В итоге проблема перехода с микро- на макроуровень решается им путем перенесения принципов методологического индивидуализма на уровень корпоративных субъектов-акторов. При этом включение теории организации не дискриминирует концепцию рационального действия индивидов. Напротив, последняя предлагается Коулменом на роль методологического ядра для всех социальных наук (кроме психологии). Тем самым расширяется понятие рациональности, и многие альтруистические действия оказываются вполне рациональными (здесь наблюдается явное сходство с позицией Ю. Эльстера).

Новая экономическая социология возникает во многом как ответная реакция на явление «кономического империализма». Социологи делают ответные выпады, пытаясь переформулировать аксиомы, «расщепить ядро» экономической теории.

1 Ядов, В.А. Возможности совмещения теоретических парадигм в социологии // Социологический журнал. 2003. № 3.

[1] Зборовский, Г.Е. Общая социология: курс лекций. Екатеринбург: УрГППУ, 1999. С. 598.

[2] Горшков, М.К., Шереги, Ф.Э. Прикладная социология: учебное пособие для вузов. М.: Центр социального прогнозирования, 2003. С. 11–12.

[3] Маркетинг и маркетинговые исследования. URL: / http://feniks-k.com/study-t9r4part1.html

1 Горшков, М.К., Шереги, Ф.Э. Прикладная социология: учебное пособие для вузов. М.: Центр социального прогнозирования, 2003.

1 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. С. 457.

1 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. С. 459.

1 Зомбарт, В. Социология. М.: УРСС, 2003. С. 16.

2 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005. С. 97.

1 Сорокин, П.А. Социальная и культурная динамика. М.: Астрель, 2006.

1 Громов, И.А. Западная теоретическая социология. СПб.: Изд-во «Ольга», 1996. С. 77.

1 Сорокин, П.А. Социальная и культурная динамика. М.: Астрель, 2006. С. 55.

1 Анурин, В.Ф. Основы социологических знаний: курс лекций по общей социологии. Н. Новгород: НКИ, 1998.

1 Гидденс, Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 2005. С. 367.

[4] Радаев, В.В., Шкаратан, О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 14.

[5] Ленин, В.И. Великий почин // Полное собр. соч.: В 55 т. Т. 39. М.: Политиздат, 1958. С. 15.

[6] Краткий словарь по социологии / Под общ. ред. Д.М. Гвишиани и др. М.: Политиздат, 1988. С. 50.

[7] Тощенко, Ж.Т. Социология управления: учебник. М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга, 2011. С. 163.

[8] Фролов, С.С. Социология: учебник. М.: Наука, 1994. С. 122.

[9] Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Личность. М.: Политиздат, 1992. С. 344.

[10] Жизненные шансы – это возможности, которыми обладает человек для достижения экономического процветания (Култыгин, В.П. Исследования социальной структуры в переходном обществе // Социологические исследования. 2002. № 4. С. 121)

[11] Добреньков, В.И. Социология: В 3 т. Т. 2: Социальная структура и стратификация. М.: Инфра-М, 2000. С. 11–12.

[12] Добреньков, В.И. Социология: В 3 т. Т. 2: Социальная структура и стратификация. М.: Инфра-М, 2000. С. 6.

[13] Заславская, Т.И. Социальная неравновесность переходного общества // Общественные науки и современность. 1996. № 4. С. 10.

[14] Заславская, Т.И. Российский социум на рубеже веков. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 9.

[15] Тихонова, Н.Е. Социальная структура российского общества: итоги восьми лет реформ // Общественные науки и современность. 2000. № 3. С. 13.

[16] Медкова, М.В. Семьи «звезд» шоу-бизнеса (контент-анализ материалов прессы) // Социологические исследования. 2002. № 1. С. 6.

[17] Крыштановская, О.В., Хуторянский, Ю.В. Элита и возраст: путь наверх // Социологические исследования. 2002. № 1.

[18] Заславская, Т.И. С. Российский социум на рубеже веков. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 6–7.

[19] Добреньков, В.И. Социология: В 3 т. Т. 2: Социальная структура и стратификация. М.: Инфра-М, 2000.

[20] Заславская, Т.И. С. Российский социум на рубеже веков. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 7.

[21] Тихонова, Н.Е. Социальная структура российского общества: итоги восьми лет реформ // Общественные науки и современность. 2000. № 3. С. 13.

[22] Заславская, Т.И. Российский социум на рубеже веков. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 5. С. 9.

[23] Добреньков, В.И. Социология: В 3 т. Т. 2: Социальная структура и стратификация. М.: Инфра-М, 2000. С. 445.

[24] Там же. С. 434.

1 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2008. С. 120.

2 Кравченко, А.И. Социология: учеб. пособие. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

1 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2008. С. 120.

2 Кравченко, А.И. Социология: учеб. пособие. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

1 Фролов, С.С. Социология: учебник. М.: Гардарики, 2000.

1 Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2008.

2 Кравченко, А.И. Социология: учеб. пособие. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

1 Кравченко, А.И. Социология: учеб. пособие. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

2 Фролов, С.С. Социология: учебник. М.: Гардарики, 2000.

1 Парсонс, Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000.

2 Громов, И.А. Западная теоретическая социология. СПб.: Изд0во «Ольга», 1997.

[25] Фролов, С.С. Социология: учебник. М.: Гардарики, 2000.

[26] Фролов С.С. Социология: учебник / С.С. Фролов. М., 2000.

1 Фролов, С.С. Социология. М.: Наука, 1994.

2 Некрасова, Н.А. Тематический философский словарь: учеб. пособие. М.: МГУ, 2008.

1 Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Мн: Изд-во М.В. Скакун, 1998.

2 Дидье Жюлиа. Философский словарь М.: Междунродные отношения, 2000.

1 Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989.

2 Зорин, В. Евразийская мудрость от а до Я. Толковый словарь. М.: Инфра-М, 2003.

3 Осипов, Г. История социологии в Западной Европе и США. М.: Норма, 2001. С.35.

[27] Социология семьи / Под ред. А.И. Антонова. М.: Грааль, 2007. С. 44.

[28] В обыденной жизни конформности придают негативный смысл, определяя ее как соглашательство, безусловное подчинение.

1 Зборовский, Г.Е. Общая социология: учебник. М.: Гардарики, 2004.

[29] Там же.

[30] Там же.

2 Там же.

1Радаев В.В.Экономическая социология. Курс лекций. М.: Аспект-Пресс, 1998.

1 Там же.

[31] Там же.

З ДИСЦИПЛІНИ

«МЕНЕДЖМЕНТ ОРГАНІЗАЦІЙ СОЦІАЛЬНОГО ЗАХИСТУ»

галузь знань 0306 «Менеджмент і адміністрування»

напрям підготовки 6.030601 «Менеджмент»

професійного спрямування «Менеджмент організацій»

варіативна компонента «Менеджмент невиробничої сфери»

освітньо-кваліфікаційний рівень – «бакалавр»

форма навчання – денна

курс – 4

Укладачі:

д.е.н., професор Шутов М.М.

Затверджено:

на засіданні кафедри менеджменту

невиробничої сфери

протокол №2 від 30.09.2011

Донецьк – 2011

ЗМІСТ

Найменування модуля	Сторінка
ВСТУП
ЗАЛІКОВИЙ МОДУЛЬ 1 ПРИНЦИПИ ФОРМУВАННЯ, МЕТОДИ УПРАВЛІННЯ ТА ЗМІСТ СОЦІАЛЬНОГО ЗАХИСТУ НАСЕЛЕННЯ УКРАЇНИ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 1. ЕВОЛЮЦІЙНИЙ РОЗВИТОК СОЦІАЛЬНОГО ЗАХИСТУ НАСЕЛЕННЯ УКРАЇНИ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 2. КОНЦЕПТУАЛЬНІ ОСНОВИ ОРГАНІЗАЦІЇ СОЦІАЛЬНОЇ БЕЗПЕКИ УКРАЇНИ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 3. СОЦІАЛЬНА ПОЛІТИКА У СОЦІАЛЬНІЙ ДЕРЖАВІ. КОНЦЕПЦІЯ ДЕРЖАВИ ЗАГАЛЬНОГО БЛАГОДЕНСТВА
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 4. ЕКОНОМІЧНІ МОДЕЛІ ОРГАНІЗАЦІЇ СОЦІАЛЬНОГО ЗАХИСТУ НАСЕЛЕННЯ В КРАЇНАХ ЄВРОПЕЙСКОГО СОЮЗУ
ЗАЛІКОВИЙ МОДУЛЬ 2 МЕНЕДЖМЕНТ ОРГАНІЗАЦІЙ СОЦІАЛЬНОГО ЗАХИСТУ В УКРАЇНІ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 5. ДЕРЖАВНІ ЦІЛЬОВІ ФОНДИ. МЕНЕДЖМЕНТ ОРГАНІЗАЦІЇ ФОНДУ СОЦІАЛЬНОГО СТРАХУВАННЯ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 6. СТРАХОВА МЕДИЦИНА ТА МЕДИЧНЕ СТРАХУВАННЯ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 7. ОРГАНІЗАЦІЯ ПЕНСІЙНОГО ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ В УКРАЇНІ, ПЕРЕХІД ДО СИСТЕМИ СТРАХУВАННЯ ТА НАКОПИЧЕННЯ
ЗМІСТОВИЙ МОДУЛЬ 8. ПОЛІТИКА ПРОТИДІЇ БЕЗРОБІТТЮ, ПРОБЛЕМИ ФОНДУ ЗАЙНЯТОСТІ
Понятійний апарат навчальної дисципліни
РЕКОМЕНДОВАНА ЛІТЕРАТУРА

Дата добавления: 2014-01-13