Вопрос 2. Нравственные начала уголовно-процессуального доказывания

Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу. Презумпция невиновности и обязанность доказывания в нравственном аспекте.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, определены ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В со­ответствии с этой статьей при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоя­тельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовав­шие совершению преступления.

Из этого перечня видно, что при производстве по уголовно­му делу с позиций объективности и справедливости должны быть исследованы как уличающие, так и оправдывающие обстоятельст­ва, а также отягчающие и смягчающие наказание обстоятельства. То обстоятельство, что следователь отнесен к участникам уголов­ного судопроизводства на стороне обвинения, не означает, что он должен собирать только обвинительные доказательства. Необъек­тивное расследование будет означать, что следователем не уста­новлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию, и такое уголовное дело должно быть возвращено следователю прокурором для производства дополнительного следствия. Прокурор также должен принимать меры к установлению всех обстоятельств, под­лежащих доказыванию. Ст. 37 УПК РФ указывает, что в досудебном производстве прокурор осуществляет надзор за процессуаль­ной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, а в судебном производстве поддерживает государст­венное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Наконец, хотя новый УПК и не содержит требования о том, что суд обязан устанавливать истину по уголовному делу, но в то же время в ст. 297 УПК говорится, что приговор должен быть закон­ным, обоснованным и справедливым. Эти требования относятся также и к установлению фактических обстоятельств дела.

Нравственный аспект доказывания, безусловно, связан с принципом презумпции невиновности и вытекающей из него обя­занности доказывания, лежащей на стороне обвинения.

Ст. 49 Конституции Российской Федерации, посвященная презумпции невиновности, гласит: «1. Каждый обвиняемый в со­вершении преступления считается невиновным, пока его винов­ность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. 2. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. 3. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». Ст. 14 УПК РФ конкретизирует содержание этого принципа и в дополнение к тому, что сказано в ст. 49 Конституции России, устанавливает, что бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или об­виняемого, лежит на стороне обвинения. В этой же статье опреде­лено и понятие неустранимых сомнений: «Все сомнения в винов­ности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обви­няемого» (ч. 3 ст. 14 УПК РФ). Кроме того, указано, что обвини­тельный приговор не может быть основан на предположениях.

Презумпция невиновности означает признание достоинства и ценности личности. И тот, кого обвинили в преступлении, будет считаться невиновным до тех пор, пока противоположное не будет доказано с соблюдением законной процедуры и признано незави­симым и компетентным органом судебной власти с соблюдением всех гарантий справедливого правосудия. УПК РФ сделал еще один шаг вперед в этом направлении, распространив презумпцию невиновности не только на обвиняемого, но и на подозреваемого (ст. 14 УПК РФ).

Все ограничения прав и свобод человека и гражданина, свя­занные с обвинением или подозрением в преступлении, допуска­ются лишь при наличии к тому фактических и юридических об­стоятельств. Они должны быть соразмерны тяжести обвинения и применяться с учетом личности обвиняемого и последствий для него самого и его близких, причем экономно, осмотрительно. Вме­сте с тем применение мер процессуального принуждения, в том числе меры пресечения в виде заключения под стражу, не свиде­тельствует о виновности обвиняемого. Судья, председательст­вующий в суде присяжных, должен специально обращать внима­ние присяжных заседателей на это обстоятельство. Презумпция невиновности впервые была сформулирована в законодательстве как раз в связи с необходимостью оградить обвиняемого от не­обоснованного стеснения его свободы. В Декларации прав челове­ка и гражданина, принятой во Франции в 1789 г., говорилось: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят виновным, то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом».

Распределение обязанности доказывания в уголовном про­цессе также вызвано действием принципа презумпции невиновно­сти и нравственно обусловлено.

Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Без­нравственно, как отмечал профессор А.С. Кобликов, требовать от человека под угрозой неблагоприятных для него последствий оп­ровергать выдвинутое против него обвинение. Это правило полу­чило в новом УПК целый ряд дополнительных гарантий. Так, ст. 75 УПК РФ определяет, что показания подозреваемого, обви­няемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитни­ка, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, яв­ляются недопустимыми доказательствами. Ч. 4 ст. 173 УПК гово­рит о том, что повторный допрос обвиняемого в случае его отказа от дачи показания на первом допросе может производиться только по просьбе самого обвиняемого. Ч. 3 ст. 274 УПК указывает, что подсудимый с разрешения председательствующего вправе давать показания в любой момент судебного следствия. При этом подсу­димому разъясняются его права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, в том числе и право отказываться от дачи показаний. Таким обра­зом, право давать показания для подсудимого - это только лишь обеспечение для него возможности осуществлять право на защиту, но никак не обязанность опровергать обвинение.

Обязанность доказывания, как было отмечено выше, лежит на стороне обвинения. Тот, кто обвиняет кого-либо в преступле­нии, несет юридическую и нравственную обязанность доказать свое утверждение. Утверждать, что человек - преступник, не имея для этого достаточных доказательств, безнравственно. Бездоказа­тельное обвинение аморально. Это относится к любому, кто бро­сит человеку обвинение в преступлении. Не случайно ст. 148 УПК РФ требует при отказе в возбуждении уголовного дела за отсутст­вием в действиях определенного лица состава преступления одно­временно решать вопрос о возбуждении уголовного дела по при­знакам заведомо ложного доноса в отношении заявителя, распро­странившего ложное сообщение о преступлении. А в уголовном процессе речь идет, прежде всего, о должностных лицах, облечен­ных властью, правомочных в связи с обвинением применять меры принуждения и настаивать на осуждении, признании виновным и назначении уголовного наказания.

Раз обвиняемый считается невиновным, то, как было отме­чено, естественное следствие этого - толкование неустранимых сомнений в виновности в пользу обвиняемого. Современный уголовный процесс требует от суда категорического решения: при наличии достаточных доказательств - «да, виновен», а при их от­сутствии - «нет, не виновен». Не случайно в новом УПК РФ вме­сто ранее существовавшего основания к прекращению уголовного дела - «недоказанность участия обвиняемого в совершении пре­ступления, когда исчерпаны все способы собирания доказа­тельств», введено такое основание к прекращению уголовного преследования, как «непричастность подозреваемого, обвиняемого к совершению преступления».

Нравственное значение свободной оценки доказательств.

Ст. 17 УПК РФ закрепляет принцип свободы оценки доказа­тельств. Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следова­тель, дознаватель оценивают доказательства по своему внутренне­му убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уго­ловном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установлен­ной силы.

Принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению возлагает на судью полную ответственность за пра­вильность решения о виновности или невиновности подсудимого. Оценка доказательств является результатом сложной внутренней работы судьи, не стесненной в определении силы доказательств ничем, кроме указаний разума и голоса совести. Принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению распространяется и на прокурора, следователя, лицо, производящее дознание. Им руко­водствуются и другие субъекты уголовного процесса.

Оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи имеет несколько аспектов: юридический, психологический и нрав­ственный. Судьи оценивают доказательства, не будучи связаны заранее предписаниями закона о силе и значении тех или иных до­казательств в условиях независимости и запрета воздействовать на их решения. Оценка доказательств базируется на объективном и всестороннем рассмотрении всей совокупности и обстоятельств дела в целом. Психологически внутреннее убеждение означает со­стояние сознания и чувств судьи, когда он при принятии оконча тельного решения уверен в его правильности, не сомневается в безошибочности своего решения и готов действовать в соответст­вии с этим.

Нравственное значение оценки доказательств по внутренне­му убеждению состоит в том, что за свое решение о доказанности или недоказанности обвинения и его последствиях судья несет от­ветственность перед своей совестью судьи и человека. Суверен­ный в принятии решения судья отвечает нравственно за его пра­вильность перед обществом, перед подсудимым, потерпевшим, другими участниками процесса, будучи связан с ними чувством профессионального и человеческого долга, нравственными отно­шениями.

Но судья - это человек со всеми своими достоинствами и не­достатками интеллектуального, психологического, нравственного плана. Как и каждый человек, судья может ошибиться при оценке доказательств, а следовательно, и при разрешении дела. Поэтому закономерна постановка вопроса о праве судьи на ошибку.

Ошибка в любой деятельности, представляющей сложность, фактически неизбежна. Судья обязан разрешить дело, которое он рассматривает. С этим связаны и риск, и в определенном смысле «неизбежность» судебных ошибок. Однако из этого не следует признание права судьи на ошибку.

Судебная ошибка - это прежде всего осуждение невиновно­го. Утверждение, что судья имеет нравственное право на это, на­глядно обнаруживает свою несостоятельность. Но судебная ошиб­ка - это и оправдание виновного вопреки истинному положению дел и собранным против него доказательствам. Сюда же следует причислить и. случаи неправильной квалификации деяния, и на­значение явно несправедливого наказания виновному.

Ошибка вообще представляет собой утверждение, не соот­ветствующее действительности, или действие, не приведшее к же­лаемому результату, если они допущены не преднамеренно. Исхо­дя из этого судебную ошибку следует характеризовать как реше­ние суда о виновности или невиновности подсудимого и о мере наказания, не соответствующее установленным обстоятельствам дела, принятое непреднамеренно.

Внутреннее убеждение относится прежде всего и главным образом к области оценки доказательств. Но и юридическая оцен­ка деяния подсудимого, и определение меры наказания производятся в соответствии с убеждением судьи в правильности и спра­ведливости его выводов и решений.

Закон и нравственные нормы, которыми руководствуется судья, создают предпосылки правильного формирования внутрен­него убеждения. Внутреннее убеждение складывается в условиях независимости судей при их обязанности противостоять попыткам воздействия извне; оно должно формироваться лишь на основании исследования обстоятельств дела и опираться на доброкачествен­ные, достаточно и тщательно проверенные доказательства.

Этические основы использования отдельных видов доказательств.

Претерпевая эволюцию в соответствии с развитием всего права, доказательственное право гуманизируется как в принципи­альных основах, так и в части использования отдельных видов до­казательств. Главную роль в поиске, проверке и оценке доказа­тельств играют люди. Отсюда ясно, какое важное значение имеют нравственные качества этих людей, а также нравственные начала законодательства, регламентирующего получение и использование доказательств различных видов.

До последнего времени встречаются рецидивы придания по­казаниям обвиняемого, признающего себя виновным, особого до­казательственного значения. В советский период Вышин­ский пропагандировал идею преобладающей роли показаний об­виняемого, признавшего себя виновным. В практической деятель­ности в качестве государственного обвинителя на громких поли­тических процессах, где штамповались фальсифицированные об­винения, он демонстрировал способы ее реализации, настаивая на осуждении невиновных. УПК 1960 г. впервые включил норму: «Признание обвиняемым своей вины может быть положено в ос­нову обвинения лишь при подтверждении признания совокупно­стью имеющихся доказательств по делу» (ч. 2 ст. 77). Однако ори­ентирование расследования главным образом на получение при­знания обвиняемого - очень живучее явление.

Современный уголовный процесс исходит из принципиаль­ного запрета принуждать человека свидетельствовать против себя. Из этого следует, что никто не вправе принуждать подозреваемо го, обвиняемого вообще давать показания, а также домогаться от него признания себя виновным. Нравственное содержание этого запрета состоит в том, что обвинение человека в преступлении должно быть доказано тем, кто обвиняет. Каждый считается неви­новным до соответствующего юридически значимого решения. Требовать от человека изобличить себя - значит вступать в проти­воречие с презумпцией невиновности. Если же обвинение адресо­вано невиновному, на которого ошибочно пало подозрение, то оно унижает достоинство честного человека. Обвиняемый и подозре­ваемый должны быть свободны в принятии решения о том, давать ли им показания и какие именно.

Вместе с тем новый УПК РФ ставит еще одну, ранее неиз­вестную нравственную проблему, связанную с признанием обви­няемым своей вины и его согласием с предъявленным обвинением. Гл. 40 УПК РФ содержит нормы, впервые включенные в уголовно-процессуальное законодательство России. В соответствии с ними обвиняемый в преступлении небольшой или средней тяжести вправе заявить о своем согласии с предъявленным обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения су­дебного разбирательства. Назначаемое наказание в этом случае не может превышать 2/3 от максимального срока или размера наказа­ния, предусмотренного соответствующей нормой Особенной части Уголовного кодекса. При обсуждении этого нововведения некото­рые депутаты Государственной думы высказывали опасение, что такой вариант «сделки о признании вины» возвратит отношение к признанию обвиняемого как к царице доказательств. Тем не менее гл. 40 была включена в УПК и начала действовать с 1 июля 2002 г. Мотивы, по которым было принято такое решение, сводятся к то­му, что обвиняемый вправе сделать свое заявление лишь после консультации с защитником, что участие защитника по подобным делам обязательно и что признание вины, согласие с обвинением и ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства могут быть приняты судом лишь в том случае, когда они не оспариваются никем из участников процесса, в том числе прокурором и потерпевшим. В противном случае производ­ство будет идти в обычном порядке. Вместе с тем практика приме­нения гл. 40 УПК РФ, которая начала действовать с 1 июля 2002 г., поставила большое число не только правовых, но и этических про­блем. Многое зависит от позиции профессиональных участников процесса (судей, прокуроров, адвокатов, следователей, дознавателей), поскольку нет гарантий, что указанные ходатайства обви­няемых не будут заявляться с целью самооговора, из желания взять на себя вину другого лица в преступлении, а также в резуль­тате «соглашения» с оперативным работником, которому необхо­димо улучшить показатели раскрываемое™ преступлений. И здесь будут проявляться нравственные качества юристов-профессио­налов: либо они будут относиться к заявлениям обвиняемого фор­мально, исходя из того, что процесс при таком заявлении сущест­венно упрощается и у них уменьшается объем работы, либо они будут выяснять, действительно ли обвиняемый самостоятельно, без давления на него каких-либо внешних обстоятельств, принял такое решение.

Показания свидетелей и показания потерпевших относятся к числу наиболее распространенных доказательств. Среди других этических вопросов, возникающих при использовании показаний свидетелей, заслуживает внимания широко распространенная ра­нее практика допросов в качестве свидетелей будущих обвиняе­мых, фактически подозреваемых в совершении преступлений, но официально в соответствии с нормами действующего УПК не счи­тавшихся подозреваемыми. Допрос этих «свидетелей» по поводу их собственных действий, направленный на изобличение их самих в совершении преступлений, с постановкой соответствующих во­просов по сути своей аморален. Такого свидетеля допрашивают с предупреждением об уголовной ответственности за отказ давать показания и за заведомо ложные показания. Но привлечь его к от­ветственности невозможно, как в случае, если он потом станет об­виняемым, так и при ошибочности подозрения. Таким образом, допрос в приведенных ситуациях сопровождается фактическим обманом со стороны допрашивающего. Аморальность рассматри­ваемой практики состоит в том, что человека принуждают свиде­тельствовать против самого себя.

Противоречие между УПК и Конституцией РФ в этой части устранено в 2001 г., когда было установлено, что подозреваемым является и лицо, в отношении которого возбуждено уголовное де­ло. Это же закреплено и в ст. 46 УПК РФ, где предусмотрено пра­во подозреваемого на участие защитника с момента возбуждения уголовного дела. Для того чтобы следователи не могли нарушать права свидетелей, новый УПК устанавливает право свидетеля являться на допрос со своим адвокатом. Адвокат свидетеля, безус­ловно, сделает заявление о нарушении прав свидетеля, которого вопреки ст. 51 Конституции РФ следователь будет допрашивать о действиях самого свидетеля или его близких родственников. Про­токол такого допроса будет отнесен к разряду недопустимых дока­зательств.

УПК РФ расширил основания для признания права на свиде­тельский иммунитет. Ч. 3 ст. 56 УПК РФ указывает, что не подле­жат допросу в качестве свидетелей:

1) судьи и присяжные заседатели - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с участием в производстве по дан­ному делу;

2) защитники подозреваемых, обвиняемых - об обстоятельствах, ставших им известными в связи с участием в производстве по делу;

3) адвокаты - об обстоятельствах, ставших известными при ока­зании юридической помощи;

4) священнослужители - об обстоятельствах, ставших известны­ми им из исповеди;

5) члены Совета Федерации, депутаты Государственной думы без их согласия - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением своих полномочий.

При использовании показаний потерпевшего следует учиты­вать нравственную сторону его процессуального положения и спе­цифику отношений его с обвиняемым. Потерпевший вправе давать показания, но одновременно обязан дать показания, причем прав­дивые. Потерпевший при общении с подозреваемым, обвиняемым может испытывать дополнительные стрессовые ситуации во время очных ставок, допросов на суде и при иных следственных и судеб­ных действиях. Потерпевший может быть тем, кто своим поведе­нием определенным образом спровоцировал преступление. Пока­зания потерпевшего могут содержать преувеличения и неточности, естественные для человека, ставшего жертвой преступления. По­терпевший нередко в первую очередь подвергается негласному воздействию со стороны преступников и их окружения.

Все эти обстоятельства обязывают при получении, исследо­вании и оценке показаний потерпевшего проявлять особую чут­кость к нему как человеку, оберегать потерпевшего от дополни­тельных нравственных страданий, не допускать унижения его достоинства с чьей бы то ни было стороны, проявлять разумную снисходительность при возможных заблуждениях и ошибках по­терпевшего, дающего показания.

Дата добавления: 2014-01-13