Вопрос №1. Онтологическая природа права. Правовая реальность

Исходя из нашего видения сущности и задач философии права, основной вопрос философии права: «что есть право?» будет сформулирован как вопрос о смысле права[1]. Поскольку философия должна не просто декларировать какие-либо идеи, но и аргументировать их, то и основная задача философии права должна заключаться в обосновании права и определении его смысла. Вопрос «что есть право (каков его смысл)?» является основным для философии права потому, что от ответа на него непосредственно зависит решение всех других важнейших правовых проблем, в том числе в сфере правотворчества и правоприменения. Этот вопрос является философским, поскольку соотносит право с человеческим бытием.

Ввиду сложности самой структуры права решение основного вопроса философии права может быть осуществлено через решение ряда основных задач, или главных вопросов философии права:

1) об основании справедливости и ее критериях (задача, в рамках которой право соотносится с моралью) – этот вопрос является центральным в философии права, в более традиционном виде он выглядит как вопрос об обосновании «естественного права»;

2) о нормативной (обязывающей) силе права, или вопрос о том, почему человек должен подчиняться праву (задача, в рамках которой определяется соотношение права и власти);

3) о природе и функциях позитивного права (задача, в рамках которой выясняется характер правовых норм), тесно связанный с решением предыдущих двух вопросов, – он обеспечивает оправдание позитивному праву[2].

Решение этих основных задач или главных вопросов философии нрава позволяет обеспечивать легитимацию и ограничение права, т.е. обосновывать необходимость права для человека и определять границы, за которые оно не может заходить.

В.С. Юрчук предлагает выделять основной вопрос философии права в той же формулировке: «что есть право?»[3] И он уточняет: какие сущностные формы, какие онтологические структуры, какие основные законы бытия мы называем правом?

Аналогично утверждениям прошлой лекции, вопрос «Что такое право?» и у В.С. Юрчука выглядит как вопрос о смысле права, т.е. для философии права он является основным, поскольку от ответа на него зависит решение и других проблем понимания и практической реализации права, в частности, связанных с правотворчеством и правоприменением.

Соответственно, вопрос «Что такое право?» является философским по своей сути, поскольку соотносит право с бытием человека и общества. И относится он к разделу правовой онтологии. Мы помним, что онтология (от греч. ontos – сущее, бытие и logos – учение) – учение о сущем (т.е. обо всем существующем). Онтология права оперирует такими понятиями, как «сущность права» и «природа права».

Сущность права – главная, внутренняя и относительно устойчивая качественная характеристика, отражающая природу и назначение права в жизни общества.

Соответственно, природа права – сущность, реализованная в конкретно-исторических условиях и конкретно-исторических формах.

Выявление сущности основывается на исследовании социальных ценностей и идей, определяющих природу права.

Широкая трактовка «права». Сначала затронем один момент принципиальной важности. Как бы широко ни рассматривался предмет юридических знаний и сколь бы велика ни была потребность "выхода" за границы самой юридической материи, и на уровне философии права, рассматриваемой в качестве отрасли юридических знаний, должна сохраниться почва права.

Не парадокс ли? Выйти за границы юридической материи и в то же время оставаться на почве права, в пределах правовой проблематики! Есть ли выход из такой парадоксальной научной ситуации? Да, есть. Все дело в том, что наряду с пониманием права в строго юридическом значении (т. е. в значении критерия юридической правомерности, основы и своего рода социального знака того, "кто" и на "что" имеет или не имеет субъективные юридические права) категория "право" может трактоваться и в широком значении.

Итак, что это за "широкое" значение права?

Дело в том, что слово "право" используется в нескольких смыслах, подчас довольно отдаленных друг от друга плоскостях ("право" как закон, моральное право, обычное право, корпоративное право, право, диктуемое здравым смыслом, "интеллектуальное право" и т.д.). Причем используется везде так, что позволяет оценивать поведение лица с позиций 'имеет или не имеет, оно право поступать определенным образом".

И все же, несмотря на разнообразие, отдаленность областей жизни, где используется слово "право", то общее, что характерно для данного слова, выявляет нечто глубинное, существенно важное, сокровенное для права – то, что таится в самой сути права во всех его значениях, в том числе и права в строго юридическом смысле.

Это глубинное, сокровенное состоит в том, что право при самом широком его понимании означает признаваемую в данном обществе обоснованность, оправданность статуса и определенного поведения людей, в первую очередь обоснованность, оправданность свободы (возможности) такого поведения. Причем обоснованность, оправданность, которые так или иначе должны быть признаны в обществе, в его практической жизни.

Иначе говоря, о праве (в самом широком и одновременно самом основательном смысле этого слова) можно говорить там, где для определенного поведения и поступков, их возможности реально существует, утвердилось и реализуется в жизненной практике достаточное основание.

(Не может не привлечь к себе внимания то обстоятельство, что широкая трактовка права (перекликающаяся с суждениями авторов, обосновывающих право через категорию "свобода") находится в одной плоскости с характеристиками самой философии, призванной дать объяснение, обоснование всему сущему. Отмечая эту одноплановость, которая, быть может, станет со временем предметом такого осмысления, которое приведет к выработке высокозначимых выводов, надо сразу же указать на существующие здесь принципиальные различия: во-первых, философия раскрывает с интеллектуальной, мировоззренческой стороны основания сущего – явлений, процессов, тогда как назначение права – давать социально оправдывающее основание поведению людей, поступкам с точки зрения должного. И, во-вторых, философия призвана мировоззренчески объяснять действительность, тогда как право уже "дает" основание и оправдание действиям и поступкам в практической жизни. Кажется, никто не обратил внимания на то, что знаменитые слова Маркса о том, что философы, дескать, призваны не объяснять мир, а изменять его, стали исходной предпосылкой для того, чтобы идеологические постулаты марксизма превратились в действующее революционное право – непосредственное основание для любых, в сущности, акций в отношении общества и людей.)

Такое глубокое содержание, скрытое в слове "право", скрывается в самой надежной и основательной копилке человеческой мудрости – принятом словоупотреблении (в том числе и строго юридическом значении слова "право"), причем, и это в высшей степени знаменательно, с самых древнейших времен, во всех языках мира.

Хотелось бы привлечь внимание к такой широкой (самой широкой) трактовке категории "право". Можно выделить два преимущества широкой трактовки права.

1. Именно она во многих случаях является ключом при решении сложных философско-правовых проблем. Широкое понимание рассматриваемой категории позволяет охватить весь спектр явлений действительности, обозначаемых термином "право" (в особенности, что принципиально важно, естественное право, причем в его соотнесении с позитивным правом). И в связи с этим позволяет при "выходе за границы" правовой материи оставаться все же "на почве права".

2. И главное – этот "ключ" открывает путь к осознанию того факта, что позитивное право определяет и обеспечивает обоснованность, оправданность поведения людей, их статуса и поступков (всего, что охватывается формулой «имею право») с глубоких мирозданческих позиций.

Способы обоснования права. В зависимости от того, какая реальность представляется в качестве источника правовых смыслов, и различаются способы обоснования права:

- правовой объективизм;

- правовой субъективизм;

- правовой интерсубъективизм[4].

1. Правовой объективизм. Мировоззренческо-методологическим основанием правового объективизма выступает материалистическая установка выведения всех идеальных смыслов из «жизни», из объективной реальности. Поэтому правовой объективизм рассматривает право как часть иной, чем оно само, реальности. Здесь право предстает как «погруженное» вглубь действительности, в жизнь. Правопорядок и правосознание объясняются «снизу», из их жизненного значения. Правовая реальность рассматривается как реальность общественных отношений, в глубине которых следует искать основания права, разгадку тайны его сущности.

В зависимости от того, какие отношения рассматриваются в качестве основных, выделяются различные объективистские теории. Важнейшими среди них являются:

- юридический биологизм (фрейдизм, биологическая антропология, социобиология и др.);

- юридический экономизм (марксизм);

- политический объективизм («Власть, а не истина творит закон», Н. Макиавелли и Т. Гоббс);

- культурно-исторический объективизм («историческая школа права» – Г. Гуго, Ф. Савиньи, Г. Пухта);

- социологический объективизм (наиболее типичный вариант).

Интересную объективистскую теорию предложил известный украинский правовед и социальный философ Богдан Кистяковский (1868-1920), который критиковал Л. Петражицкого за недооценку институционального бытия права.

Сам он выделял четыре основных подхода к праву, которые отвечали четырем основным концепциям права и по-разному трактовали реальность права:

1. аналитический подход, характерный для догматической юриспруденции и соответствующей позитивистской концепции права как государственно-повелительного явления;

2. социологический подход, соответствующий понятию права как форме социальных отношений;

3. психологический подход, который отвечает психологическому понятию права;

4. нормативный подход, который отвечает аксиологическому понятию права.

Достоинством правового объективизма является то, что в нем обращается внимание на тот бесспорный факт, что правопорядок включен в актуально существующие отношения и немыслим без их учета. Благодаря их учету здесь ставится и решается вопрос о том, при каких условиях правопорядок может быть справедливым. В то же время объективизм абсолютизирует роль существующих условий (социальных и культурно-исторических) в качестве источника правосознания, превращая правосознание и правопорядок в зеркальные отражения этих условий.

В силу указанной особенности объективизм не может дать удовлетворительного ответа на главные вопросы философии права:

1) о критерии справедливости, поскольку из-за отождествления должного и фактического невозможно занять никакой ценностной позиции по отношению к существующим условиям, а, следовательно, нельзя сказать, справедливы эти отношения или несправедливы, ибо они просто даны как необходимые;

2) о нормативной силе права, так как из того, что законы обусловлены вытекающими из социальных условий потребностями, вовсе не следует, что им необходимо подчиняться;

3) о собственной природе права, поскольку право сводится к его социальной основе и отождествляется с этой основой.

2. Правовой субъективизм. Следующим способом обоснования права является правовой субъективизм. Правовой субъективизм представляет собой наиболее развитую и аутентичную форму естественно-правового мышления (в его классическом варианте).

К нему могут быть отнесены те концепции естественного права, которые освободились от «приземляющего» их натурализма и в обосновании права сосредоточились на субъекте как носителе «должного». В основном это нравственно-философские концепции, которые подчеркивают деонтологическую природу права и предлагают более адекватный этой природе метод обоснования права. В попытках обоснования права они исходят из субъекта, его сознания. Для них характерен взгляд на правовую реальность «сверху», из духовно-идеальной сферы. Источник правосознания, а, следовательно, и правопорядка выводится из идеи, или смысла права, которые открываются в сознании (разуме) субъекта. Благодаря такой установке субъективизм ближе всего подходит к выявлению собственной природы права, не сводимой к сущности общественных отношений. Он ориентируется на свободу и творческую активность субъекта. Однако им абсолютизируется роль субъективности, в результате чего утрачивается связь права с жизнью, затрудняется учет актуально существующих условий в данном обществе.

Основными формами проявления субъективизма в правовой философии являются рационализм и философия ценностей.

Рационализм отстаивает позицию, основывающуюся на том, что источник правопорядка должен быть найден в идее права. Идея права открывается в глубинах человеческого сознания. Она обладает надвременной ценностью и развивается за счет внутренних импульсов. Исторически рационализм существовал в двух формах:

- догматический рационализм (С. Пуфендорф /1632-1694/, X. Вольф /1679-1754/), пытавшийся вывести из идеи права всю правовую систему;

- критический рационализм (И. Кант /1724-1804/, Р. Штаммлер /1856-1938/), выводящий из идеи права лишь основные принципы правопорядка.

Фундаментальное положение философии ценностей (М. Шелер /1874-1928/, Н. Гартман /1882-1950/) состоит в том, что ценности существуют как независимые сущности в автономной идеальной сфере, они даются человеку в акте эмоциональной интуиции и имеют строго иерархический порядок. В области философии права ведущая идея этого направления (Г. Коинг, Г. Хубман) предполагает возможность установления идеальных, но в то же время объективных и фиксированных норм для организации общества.

Благодаря идеально существующему смыслу права человек интуитивно и эмоционально чувствует, что в данных условиях справедливо или несправедливо. Это чувство есть источник правопорядка.

3. Интерсубъективность как способ обоснования права может быть представлена в качестве парадигмы (образца) современных концепций естественного права.

Эти концепции стремятся преодолеть характерное для классической философии права противопоставление объекта и субъекта, бытия и сознания, а следовательно, учета объективных условий и идеи права в процессе создания и применения законов. Принцип интерсубъективности означает, что смысл права не растворяется в сознании субъекта или во внешнем социальном мире, а раскрывается во взаимодействии (коммуникации) субъектов (по крайней мере, двух, а в принципе – всех).

Основной конструкцией правопонимания здесь оказывается договор.

Характерный для неклассических концепций естественного права принцип интерсубъективности выражает следующие особенности современного социогуманитариого познания:

а) переход от концепции моносубъекта (индивида или общества) к концепции полисубъекта, проявляющегося в дискурсе;

б) признание языка в качестве подлинной реальности, благодаря которому право дано человеку и оказываются возможными коммуникация и дискурс как способы обоснования правовых норм и принципов;

в) постметафизический подход к обоснованию идеи права в форме различных теорий справедливости.

В рамках неклассического правопонимания за точку отсчета берется не позиция внешнего наблюдателя, соотносящего право с каким-нибудь внешним критерием, а внутренний опыт участника правового общения. Здесь право рассматривается не как чуждая человеку сила, которая стремится его подчинить, а как способ его бытия.

Формирование неклассической модели правосознания связано с произошедшей в XX веке экзистенциальной трансформацией, проявившейся в протесте против власти формальных норм, не позволяющих человеку реализовать его экзистенцию. Люди соглашались жить в соответствии только с теми нормами, которые не нивелируют личность. Поэтому нужны были новые способы обоснования нрава, реализующие запрос на гуманизацию правопорядка. Характерным оказался переход от рационально-теоретического познания сущности правовых явлений к отысканию конкретных критериев справедливости юридических решений, от поиска рационального обобщающего принципа к житейской конкретности.

Среди современных теорий обоснования права, «работающих» в парадигме интерсубъективности, выделяются онтологические и коммуникативные концепции.

Онтологические концепции представлены правовым экзистенциализмом, или экзистенциальной феноменологией (М. Мюллер /1823-1900/, Э. Фехнер, В. Майхофер /1918-2009/) и правовой герменевтикой (А. Кауфман, В. Гассемер, П. Рикер /1913-2005/).

В рамках экзистенциально-феноменологической онтологии справедливость в качестве основания права рассматривается как форма человеческого сосуществования, способ бытия с другими.

Высший критерий справедливости усматривается в экзистенции как свободной самореализации человека.

Коммуникативные концепции – коммуникативной философией (К.-О. Апель /род. 1922/ и Ю. Хабермас /род. 1929/).

Коммуникативная парадигма в современной философии права акцентирует внимание на дискурсе, то есть обсуждении всех проблем в рамках гражданского общества. Морально-правовой дискурс позволяет сопоставить все имеющиеся ценностные ориентации, а тем самым учесть выраженные в них социальные условия, воплощая этот процесс в системе процедур как правил «языковой игры». Обеспечивая «умиротворение», он способствует актуализации справедливости и как надпозитивная инстанция ограничивает и контролирует власть.

Данному подходу также присущи достоинства и недостатки.

Исходя из договорных концепций права, интерсубъективный подход в качестве основного элемента правовой реальности рассматривает правоотношения.

Однако сущность правового субъекта из правоотношений непосредственно невыводима. Если не постулируются права человека, то все правоотношения оказываются фрагментарными.

Правовая реальность в современной философии права [5]. Современная философия права также неоднозначно решает проблему природы права. Причем важно отметить, что все существующие подходы к праву выступают лишь как моменты истины, поскольку распространяют на всю реальность лишь частные компоненты логической модели становления права.

Определение правовой реальности. Действительно проблема правопонимания в достаточной мере сложна. Ведь в праве находят выражение самые разнообразные отношения и интересы людей, оно имеет различные формы проявления в зависимости от характера экономического развития общества, его социальной структуры, уровня культуры, исторических традиций. Право напрямую связано с природой человека, его жизнедеятельностью, оно непосредственным образом вторгается в сферу поведения и поступков человека, дозирует объем его свободы, воздействует на характер и способы удовлетворения различных потребностей, как отдельными индивидами, так и общностями людей.

Для того чтобы выйти из бесконечного многообразия определений природы права и одновременно не потерять присущего праву богатства своих проявлений, следует обратиться к категории правовой реальности как методологическому средству, адекватному поставленной задаче.

Вопрос о специфике правовой реальности и онтологической структуре права является основным вопросом правовой онтологии, поскольку является модификацией основного вопроса философии. По отношению к праву – это вопрос о том, почему существует право как некое бытие, отличное от других, и как оно возможно?

Концепция правовой реальности («картина мира права») должна задаваться образом права, представленным в существующем правосознании.

Правовая реальность складывается из взаимодействия следующих компонентов:

- теорий различного уровня, в том числе и философского, а также правовой идеологии, включая ее воплощение в действующей конституции;

- нормативных документов, принадлежащих к различным уровням правового регулирования;

- обыденного опыта, имеющего дело с проявлениями правовой жизни – правонарушениями, практикой соблюдения прав человека и соглашений и т. д., и позволяющего строить гипотезы, версии и ощущать, что представленное в них произошло и происходит на самом деле.

Что же следует понимать под правовой реальностью? Различают «широкий» и «узкий» смыслы этого понятия.

В широком смысле под правовой реальностью понимается вся совокупность правовых феноменов: правовых норм, институтов, наличных правоотношений, правовых концепций, явлений правового менталитета и т.п.

В узком смысле правовая реальность включает в себя только базовые правовые реалии, по отношению к которым все остальные правовые феномены оказываются производными.

И тогда под правовой реальностью в различных направлениях и научных школах принято понимать или правовые нормы (нормативизм), или правоотношения (социологическое направление), или правовые «эмоции» (психологическое направление). Также к базисным феноменам относятся установленные государственной властью нормы права (позитивизм), объективные общественные отношения (объективизм), идея, или смысл права (субъективизм), идеальное взаимодействие субъектов, объективируемое в языке (интерсубъективность).

Хотя «широкий» и «узкий» смыслы понятия «правовая реальность» и различаются, их все же не следует абсолютно противопоставлять, поскольку общая картина правовой реальности будет зависеть от того, что принять в качестве базисного феномена.

Поэтому более перспективной, очевидно, является интегральная концепция правовой реальности, под которой понимается мир права, который конструируется из правовых феноменов, упорядоченных в зависимости от отношения к базисному феномену, или «первореальности» права.

Особенность правовой реальности. Правовая реальность не представляет какую-то субстанциональную часть реальности, а является способом организации и интерпретации определенных аспектов социальной жизни, бытия человека. Но этот способ настолько существенен, что при его отсутствии распадается сам человеческий мир. Поэтому мы представляем его как реально существующий.

Уже в этом обнаруживается отличие бытия права от бытия собственно социальных объектов. Ибо мир права – это мир долженствования, а не существования. Таким образом, введение в контекст методологических и мировоззренческих проблем правоведения категории «правовая реальность» позволяет рассматривать право не просто в качестве надстроенного явления (общественного отношения, института, формы общественного сознания), а как особый мир, автономную область человеческого бытия, имеющую собственную логику и закономерности, с которыми нельзя не считаться. Таким образом, смысл проблемы правовой реальности заключается в выяснении вопроса о бытии права, то есть его укорененности в человеческом существовании.

В то же время следует учитывать специфичность онтологии права, поскольку бытие права – это «бытие-долженствование». Иначе говоря, право – это сфера должного, то есть того, чего в привычном смысле нет, но реальность которого, тем не менее, значима для человека.

Поиск онтологического основания права. Что же выступает онтологическим основанием права, или чему обязано право своим происхождением?

1. Совершенно очевидно, что фундаментом права не может выступать природа и ее законы или космос в целом, хотя и сейчас встречаются попытки возродить характерные для античности представления о космических основаниях права. Право – внеприродное явление, и никаких оснований права в природе обнаружить невозможно. Природа – это царство объектов, а право – это сфера субъекта.

2. Можно ли считать в таком случае субстанциональной основой права общество? Хотя право и возникает только в обществе, связано с ним и даже обладает социальной сущностью, но сущность эта уже не собственно права, а его проявлений. Поэтому говорить о какой-либо субстанциональной основе права не имеет смысла.

3. Однако это не значит, что право не укоренено в бытии человека. Правовая реальность обнаруживается в таком аспекте бытия человека, которое содержит моменты долженствования, когда он соприкасается с бытием другого человека и это совместное существование грозит обернуться произволом. Поэтому не любое человеческое взаимодействие выступает основой права, а лишь то, которое содержит моменты долженствования, ограничивающего этот произвол.

Взаимодействие субъектов выступает основанием права не в субстанциональном, а в социально-идеальном, деонтологическом смысле. Деонтологический мир, то есть мир права и нравственности, возможен лишь в том случае, если соблюдаются, как минимум, следующие два условия:

во-первых, признание свободы воли, то есть полной возможности каждого лица поступать так или иначе и в соответствии с этим исполнять или не исполнять свою нравственную или юридическую обязанность; причем для права это требование оказывается особо значимым;

во-вторых, признание принципиальной возможности нормы должного, то есть критерия добра и зла, справедливости и несправедливости, предписывающего поступать так, а не иначе и в соответствии с этим оценивающего человеческие поступки как добрые или злые, справедливые или несправедливые.

Предпосылки человеческой свободы и нормы должного составляют логический минимум деонтологической реальности.

Связь между ними такова: если человек не свободен, то он не отвечает за свои поступки, а если он не отвечает за свои поступки, то ни о каких деонтологических нормах и речи быть не может. Человек как существо разумное и свободное – в то же время существо подзаконное. Но он подчиняется законам деонтологического, этического плана и эмпирически-онтологического, причинного плана. Это две реальности, в которых живет человек и с позиций которых рассматриваются его действия.

В рамках деонтологической реальности преступление – это нарушение свободной волей нормы должного, предписывающей людям воздерживаться от известных деяний, то есть на самого преступника надевается маска нравственной личности, обладающей свободой воли и связанной деонтологической нормой; под этой маской все и каждый поднимаются на одинаковую высоту – они признаются равно свободными. В этом особое величие права.

С позиций же онтологически эмпирической реальности, где все подчинено причинному детерминизму, преступник – раб биологической природы и обстоятельств, а потому здесь нет места для свободной воли. Способность видеть мир не только с позиций причин и следствий, потребностей и интересов, но и с позиций значимости феноменов этого мира для человека развивается философией права, тесно связанной с нравственной философией. При этом право имеет онтологическую природу, близкую природе моральной реальности. То общее, что присуще и праву, и морали, есть долженствование.

Главное в реальности права в целом и каждого из правовых феноменов заключается в особом способе проявления – в том, что оно действует на человека. Это особый вид действия, то есть действия не по внешней причине, а по внутреннему побуждению. Оно относится к сфере значимости, отличающейся от сферы эмпирически-социальных проявлений.

Здесь мы имеем дело с особой логикой – деонтологической, и, в соответствии с этим, и познавательные средства должны быть особые, отличающиеся от тех, которые применяются при познании эмпирического мира, поскольку сочетают в себе познавательные и оценочные моменты. В связи с этим судья должен решать дело, прежде всего, в категориях деонтологии – свободной воли, вменения, ответственности и т.д., а затем уже в категориях эмпирической онтологии – наследственности, социальной среды и т.п., не подменяя первого вторым.

Таким образом, на уровне сущности право есть идеальная реальность отношений между людьми. Она представляет особый род бытия – род идеального бытия, суть которого – долженствование (и эта сфера долженствования конституирует человека как человека). Смыслы права также находят выражение в ментальных установках, идеях и теориях, в знаково-символической форме норм и институтов, в человеческих действиях и отношениях, то есть в различных проявлениях правовой реальности.

Рассмотрение права в онтологическом аспекте предполагает анализ его структуры или, другими словами, ответ на вопрос: как устроен мир права, из каких конструкций он возведен, а точнее, как он должен быть устроен, чтобы соответствовать своему назначению – защите и охране человека.

Дата добавления: 2014-01-13