Лекция 23. История развития исламской мысли (факультативно).

История развития исламской мысли (факультативно).

Ранний этап развития мусульманского богословия.

При жизни Мухаммеда мусульмане, сталкиваясь с вопросами, касавшимися повседневной жизни и общественных отношений, обращались за советами к нему. После смерти Пророка сподвижникам пришлось самостоятельно решать сложные вопросы в таких сферах, как общественные отношения, социальная и экономическая политика. Главными источниками мусульманского права, как и при жизни Пророка, оставались Коран и Сунна. Пророк часто советовался со своими сподвижниками, обучал их тому, как принимать правильные решения и разрешать проблемы. Несмотря на это, на учёных сподвижниках лежала нелёгкая задача систематизировать эти знания. Тех, кто умел делать правильные выводы из аятов Корана и слов Посланника, называли факихами (от араб. факиха — «понимать»). Этим сподвижникам и их ученикам принадлежит заслуга в создании мусульманского правоведения (фикх) — одной из важнейших теологических наук.

Задача толкования Корана и увязывания строгих догматов с реальными потребностями сегодняшнего дня всегда была в первую очередь обусловлена решением спорных проблем религиозно-правового характера. Для решения этих проблем в исламе было выработано несколько методов, в разной степени признававшихся и использовавшихся различными школами исламского (суннитского) права.

Метод первый – рай (иджтихад), т.е. индивидуальное толкование какого-либо из авторитетов калама. Роль этого метода у суннитов всегда была ограничена. Сподвижники прибегали к иджтихаду в тех случаях, когда возникали вопросы, на которые нельзя было найти прямых ответов в Коране и Сунне. Примером иджтихада было решение халифа Абу Бакра о собрании единого свитка Корана и уничтожении всех остальных рукописей, чтобы впоследствии никто не мог притязать на знание отрывков, якобы не вошедших в канонический текст Корана.

Метод второй – иджма, согласное мнение многих, а то и всех авторитетов данного времени; этот метод широко признавался всеми. Характерной чертой исламской мысли периода праведных халифов было всецелое обращение к Писанию Аллаха и наследию Пророка. Сподвижники воздерживались от высказывания собственного мнения по многим сложным вопросам и старались не делать этого без предварительного обсуждения с остальными учёными. Благодаря этому по многим вопросам авторитетные сподвижники приходили к согласию (иджма), и впоследствии их единое мнение принималось за третий весомый аргумент после Корана и Сунны.

Метод третий – кияс (кыяс), т.е. заключение по аналогии. Спорные проблемы решаются методом аналогии, со ссылками на другие аяты Корана и хадисы Сунны.

Метод четвертый – истислах (истихсан), т.е. признание возможности изменения некоторых хадисов Сунны, если их содержание оказалось в противоречии с тем, что признано благом.

Основные религиозно-правовые школы в исламе.

На протяжении первых двух веков после Хиджры в результате религиозно-политической борьбы за власть и богословских дискуссий мусульманская община разделилась на ряд течений и направлений. Большая часть мусульман сохранила приверженность принципам, изложенным в Писании Аллаха и разъяснённым в Сунне Пророка. Они стали именоваться приверженцами Сунны и единой общины (ахль ас-сунна ва-ль-джамаа). Из этого названия вытекают и главные положения данного направления: следование путём Пророка и отказ от раскольничества. Эта доктрина обеспечивала идеологическое единство приверженцев Сунны, которые понимали Священный Коран сообразно толкованиям Пророка и его сподвижников. Однако во второстепенных вопросах, связанных с практической стороной религии, между ними были определённые разногласия. В период возникновения религиозно-правовых учений (мазхабов) в среде приверженцев Сунны сформировались три основные школы: сторонники хадисов (ахль аль-хадис), сторонники умозаключений (асхаб ар-рай) и сторонники буквального понимания канонических текстов (ахль аз-захир).

Историческим центром первой школы была Медина, где находилась резиденция трёх праведных халифов и где проживало больше сподвижников, чем в других городах. Мнению мединских учёных отдавали предпочтение омейядские и многие аббасидские халифы. С увеличением политического и культурного влияния Багдада многие учёные Хиджаза поселились в Ираке. Постепенно ученики и последователи этой школы распространили своё влияние и на другие регионы мусульманского мира.

Ранние богословы Ирака не имели возможности находить ответы на многие правовые вопросы из Сунны Пророка, поскольку опирались только на дошедшие до них предания. Для решения возникавших вопросов они часто прибегали к суждению по аналогии и другим методам свободного суждения, и поэтому их стали называть сторонниками умозаключений. Наиболее яркими представителями этой школы были Абу Ханифа и его последователи. Коран и Сунна оставались для них главными источниками права, однако они придавали больше значения рассуждениям и логическим построениям, чем сторонники хадисов.

Противоположной точки зрения придерживались сторонники буквального понимания Корана и Сунны, которых называли захиритами. Первым богословом, который в правовой практике опирался исключительно на буквальное понимание текстов, был Давуд бин Али аль-Асбахани (815–884), получивший известность как Давуд аз-Захири. Давуд выработал собственные религиозно-правовые принципы, сложившиеся как реакция на позицию сторонников умозаключений. Он не признавал суждение по аналогии, не углублялся в понимание канонических текстов, вследствие чего иногда выносил разные решения относительно схожих вопросов или наоборот. После XV в. представители этой школы постепенно исчезли.

В крупных городах халифата вокруг известных учёных-законоведов возникали кружки, объединявшие их учеников и соратников. Опираясь на Коран и Сунну как каноническую основу исламского права, эти ученые, используя указанные четыре метода решения спорных богословских проблем, в VIII–IX вв. создали в рамках ортодоксального суннитского ислама четыре наиболее известные и сохранившие свое влияние и поныне школы исламского права. Их основателями были известные законоведы-имамы, по именам которых школы (мазхабы) и были названы. Наибольшую известность получили четыре суннитских (ханафитский, маликитский, шафиитский и ханбалитский), а также ряд шиитских (джафаритский, зейдитский, исмаилитский) мазхабов.

Различия между четырьмя суннитскими мазхабами касаются, главным образом, второстепенных вопросов религии и во многом объясняются тем, что на раннем этапе развития правоведения сведения о практике Пророка оказались разбросанными по всему халифату вместе со сподвижниками. Во 2-ой пол. II в. хиджры, когда возрос интерес к путешествиям в поисках знаний, мусульманские богословы получили возможность исследовать религиозное наследие Пророка целиком. Несмотря на это, по ряду вопросов учёные придерживались разных мнений, что объяснялось различным пониманием отдельных текстов или соотнесением их с выработанными принципами правоведения. Разногласия по вопросам права вызывали интересные дискуссии, но не перерастали во взаимную вражду. Со временем сложился этикет разногласий, поддерживающий плюрализм мнений в мусульманской общине. Благодаря этому шариат стал не сводом догм и правил, не подлежащих обсуждению, а системой предписаний, выработанных на основе живой традиции иджтихада. Именно такой взгляд на мусульманское право позволял – и позволяет по сей день – богословам принимать решения, соответствующие историческим реалиям и уровню развития общественных отношений.

Абу Ханифа и куфийская школа.

Одним из первых мазхабов, сложившихся в мусульманском мире, было религиозно-правовое учение имама Абу Ханифы ан-Нумана бин Сабита. Он родился в иракском городе Куфа в 699 г. Его дед был родом из Афганистана и принял ислам, а его отец встречался с праведным халифом Али, и тот помолился за него и его потомков. Абу Ханифа обучался у величайших богословов своего времени. Он прославился не только своими глубокими познаниями, но и прекрасным нравом. Прекрасное знание Корана, арабского языка и решений, которые выносили его предшественники, позволили Абу Ханифе достичь больших высот в богословии. Опираясь на аяты Корана и хадисы Пророка, он успешно разрешал многие спорные проблемы. Отсутствие всеобъемлющих сборников хадисов в тот период побудило его совершенствовать метод суждения по аналогии (кыяс). Он же впервые ввёл в практику метод исправления решений, принятых по аналогии, получивший название истихсан. Этот метод широко применялся в тех случаях, когда принятое по аналогии решение приносило вред или противоречило текстам Корана и Сунны. Абу Ханифа был выдающимся представителем школы сторонников умозаключений (асхаб ар-рай). Абу Ханифа скончался в Багдаде в 767 г., оставив после себя ряд важных теологических трактатов, небольшой сборник хадисов «Муснад» и известный труд «Аль-фикх аль-акбар».

Таким образом, ханифизм наибольшее внимание уделяет методам рая и кыяса, а также метода истислах. Признает эта система и иджму, но в значительно меньшей степени. Популярность ханифизма в мусульманском мире объясняется прежде всего тем, что в основу законодательства и статей шариата положены не только наработанные нормы религиозно-светского содержания, но и т.н. обычное право (араб. адат) – доисламская форма правовых норм, державшаяся на обычае арабов и других народов преимущественно кочевого образа жизни. Вобрав в себя широкий спектр традиционно важных норм, ханифитский мазхаб оказался более гибким по сравнению с остальными толками. К тому же в ряде случаев определение наказаний было менее суровым. Преимущество состояло и в лояльном отношении к немусульманам, к иудеям и христианам в частности. Всем этим в значительной мере объясняется то, что именно ханифитский мазхаб предпочли тюрки, принявшие ислам в XI в. и затем занявшие ключевые позиции в исламе. Ханифизм стал наиболее предпочтительной системой исламского права в Османской империи и на сегодняшний день последователи этого мазхаба составляют около половины всего мусульманского населения земли. Он распространен в Турции и Ираке, Сирии и Ливане, Афганистане и Пакистане, Индии и Китае, Албании и Боснии. Большинство мусульман России (за исключением дагестанских и вайнахских народов) и государств Средней Азии также придерживаются этого мазхаба.

Малик бин Анас и мединская школа.

С расширением халифата многие сподвижники покинули Медину и отправились проповедовать ислам среди жителей отдалённых областей. В период правления Али «город Пророка» утратил статус политического центра халифата. Несмотря на это, он оставался крупнейшим центром исламской мысли, и различные учения, зарождавшиеся в Басре, Куфе и других областях мусульманского мира, не получали поддержки среди его жителей. Большая заслуга в этом принадлежала правоведам Медины, среди которых особо выделяется Малик бин Анас аль-Асбахи (713–795). Малик был признан имамом в области хадисоведения и правоведения и приобрёл известность далеко за пределами Медины. Богословско-правовые суждения Малика опирались, прежде всего, на Коран и Сунну. Большое значение он придавал единому мнению учёных Медины и отдавал ему предпочтение перед суждением по аналогии. Богословские принципы Малика не были изложены им в одном трактате, но были переданы его последователями. Самым знаменитым трудом Малика является свод хадисов «Муватта».

Маликизм признает в качестве основ права Коран, Сунну и адат, опирается, как и ханифизм, на методику истислаха (критики хадисов), но из всех остальных методов предпочитает иджму (согласованное мнение) и рай. Маликиты, как школа исламского права, близки ханифитам, но более строги и нетерпимы, менее склонны доверять спекулятивным суждениям (не случайно метод рая у них на последнем месте, а методом кыяса они почти не пользуются). В настоящее время маликитского мазхаба придерживаются мусульмане Северной и Тропической Африки (напр., Судана). Некоторое количество маликитов проживает в странах Персидского залива.

Мухаммед аш-Шафии и разработка основ правоведения.

Накопление знаний в области мусульманского права и разногласия между учёными во второстепенных вопросах религии требовали выработки более чётких принципов правоведения. Систематизировать эти знания и заложить основы науки о принципах правоведения удалось Мухаммеду бин Идрису аш-Шафии (767–820). Учение имама аш-Шафии представляло собой попытку объединить принципы ханафитского и маликитского толков, сняв существующие между ними противоречия. Он критически рассмотрел принципы хадисоведения, на которые опирались его предшественники, и отказался признавать справедливым мнение жителей Медины, если оно противоречит одиночным достоверным хадисам. Он отдавал предпочтение мнению сподвижников перед суждением по аналогии и прибегал к последнему только при необходимости. Разработанные имамом аш-Шафии богословские принципы получили признание многих учёных и по сегодняшний день применяются в правоведении.

Шафиизм как школа права использует иджму и кыяс, выступает против рая, истислаха. Шафииты в сфере своих правовых норм значительно жестче ханифитов и ближе к маликитам с их строгостью и нетерпимостью по отношению к спекуляциям. В настоящее время последователи шафиитского мазхаба проживают в Египте и Восточной Африке, в странах Ближнего Востока (Сирия), отчасти в Индии, Пакистане, Ираке, Йемене, Малайзии и Индонезии. В России этого толка традиционно придерживаются многие мусульмане Северного Кавказа.

Ахмад бин Ханбал и период «михны».

Одним из тех, кто развил принципы правоведения на основе всестороннего знания Сунны, был Ахмад бин Мухаммад бин Ханбал аш-Шейбани (780–855), заслуживший прозвище «имам приверженцев Сунны».

Наряду с глубокими знаниями Ахмад бин Ханбал обладал высокими нравственными качествами и отличался аскетизмом. Главной заслугой этого учёного считается стойкость, проявленная в противостоянии мутазилитам. Пользуясь поддержкой аббасидских халифов, мутазилиты принуждали учёных и простой народ признать доктрину о сотворении Корана. Жертвами преследований и репрессий стали многие религиозные и общественные деятели. Этот период вошёл в историю под названием михна, что означает «испытание». Однако ни тюремное заключение, ни жестокие пытки не заставили имама Ахмада отказаться от учения Пророка и его сподвижников. Лишь с приходом к власти халифа аль-Мутаваккиля (847 г.) преследования прекратились, а имаму Ахмаду были оказаны большие почести.

В связи с тем, что религиозно-правовые принципы имама Ахмада формировались в ходе борьбы с мутазилитскими идеями, в ханбалитском мазхабе особое значение придаётся очищению ислама от нововведений. И хотя внешне это учение имеет много общего с другими мазхабами, внутренне оно сложилось как идеология традиционализма. Ахмад бин Ханбал придавал исключительное значение очевидному смыслу аятов Корана и хадисов. В тех случаях, когда правовые вопросы не находили решения в этих двух источниках, он считал нужным обращаться к единому мнению учёных (иджма), высказываниям сподвижников, суждению по аналогии и другим методам свободного суждения.

Ханбализм отличается нетерпимостью и начетничеством, его последователи были менее многочисленны, чем у других мазхабов, и ныне они проживают, главным образом, в Саудовской Аравии и других государствах Персидского залива.

Все четыре мазхаба, хотя и спорят друг с другом по различным вопросам права, методики и обрядности, практически мирно сосуществуют, нередко в рамках одного и того же государства. Возглавляется каждая из этих школ группой высокообразованных специалистов-законоведов и богословов-муджтахидов (мутакаллимов), определяющих позиции каждой из этих систем. Всем четырем школам сунниты придают равное значение; каждый имеет право менять свои симпатии в пользу того или иного мазхаба, пользоваться учебными пособиями различных школ.

Спекулятивное богословие.

Кем были мутакаллимы? Результатом дискуссий с представителями различных религиозно-политических группировок, а также немусульманских верований стало появление особого метода рассуждений, основанного на рациональной аргументации положений религии. Сторонники этого метода стали называться мутакаллимами, а их направление – каламом (араб. – речь, слово), т.е. спекулятивным, умопостигаемым богословием. Первоначально главными темами таких богословских диспутов были справедливость Аллаха и проблема зла, единство Аллаха и соотношение Его сущности и атрибутов, свобода воли и предопределение. Обосновывая свои взгляды, мутакаллимы опирались на логические аргументы, отдавая им предпочтение перед очевидным смыслом канонических текстов. В связи с этим они часто прибегали к рационалистической интерпретации Корана и хадисов, не ссылаясь на религиозные авторитеты.

Одним из первых представителей калама был аль-Джаад бин Дирхам (VIII в.), который выдвинул тезис о сотворении Корана и полностью отрицал, что Аллах обладает извечными атрибутами. Его идеи были развиты Джахмом бин Сафваном (ум. 746) и легли в основу джахмизма. Представители этого течения считали, что вера — это знание об Аллахе, а неверие — незнание о Нём. Они отрицали свободу выбора, атрибуты Аллаха и многие события, которые произойдут в последней жизни. Эти идеи не получили большого распространения, но методы, выработанные его основателями, были развиты другими школами калама.

Первым крупным направлением спекулятивного богословия был мутазилизм (от араб. итазаля — «обособиться», «отделиться»), образованный кадаритами. Мутазилиты получили такое название в связи с обособлением от кружка аль-Хасана аль-Басри его учеников. Мутазилиты выступали с резкой критикой идеи о фатальной предопределенности и рационалистическим обоснованием свободы воли. Критерием веры, добра и справедливости они провозглашали разум: хорошо не потому, что так повелел Аллах, – Аллах повелел так, потому что это хорошо. Основываясь на рационализме греческих философов, многие произведения которых, особенно Аристотеля и Платона, были переведены уже на арабский язык, мутазилиты подвергли сомнению и многие другие отдававшие мистикой тезисы ислама, в частности положение о «несотворенности» Корана. Они утверждали, что эта священная книга все-таки была «сотворена», пусть хотя бы и Аллахом, и что поэтому ее можно толковать, можно строить на ее основе далеко идущие философские теории. В самом деле, учение об арабском тексте Корана как вечном и неизменном атрибуте Бога равносильно наделению его божественным свойством, или, иначе говоря, признанию наряду с Аллахом второго бога, чем нарушается принцип единобожия. Аргументы мутазилитов резонны и по сей день. Ведь Коран, разумеется, не тождественен Богу (никто не назовёт экземпляр книги Богом), и, однако же, согласно исламскому учению, неразрывно с Ним слит, обладает божественными свойствами.

Мутазилиты, как и шииты, помогли Аббасидам свергнуть Омейядов, а при халифе Мамуне (813–833) их взгляды стали на время даже господствующими в исламе. Однако после Мамуна мутазилиты, сильно скомпрометировавшие себя преследованиями и казнями своих противников, сами оказались в положении преследуемых и вскоре практически перестали существовать.

Некоторые теолого-философские доктрины мутазилитов были развиты последователями других школ калама — ашаритами и матуридитами. Их названия связаны с именами Абу аль-Хасана аль-Ашари (873–935) и Абу Мансура аль-Матуриди (ум. 944). Именно Аль-Ашари, один из последних известных мутазилитов, пересмотрев свои взгляды и признав, в частности, тезис о «несотворенности» Корана, способствовал преодолению крайностей обеих сторон (мутазилитов и их оппонентов) и содействовал становлению ортодоксального исламского богословия, отделившегося от законоведения и получившего собственное название (калам). Эти две школы имеют много общего и получили большое распространение в мусульманском мире. Собственно, именно за ортодоксальным богословием ашаритского толка и утвердилось наименование суннизма. Их рационалистические установки сыграли большую роль в развитии мусульманского богословия и по сегодняшний день пользуются поддержкой ученых в ряде мусульманских стран.

Основные течения и направления в исламе.

Уже через 30 лет после смерти Мухаммеда умма оказалась разделенной на три части: большинство правоверных мусульман – сунниты, т.е. приверженцы Сунны («обычая», «традиции»), подчиняющиеся правящему халифу; затем шииты, верные потомкам первого «истинного» халифа, Али; и хариджиты (раскольники), считавшие, что только община, т.е. умма, обладает правом избрать своего главу, а в случае, если он повинен в тяжких грехах, низложить его. В таком состоянии мусульманская община остается и по сей день.

Суннизм.

Основными признаками принадлежности к суннизму считаются: признание достоверности шести крупнейших сводов хадисов; признание четырех суннитских мазхабов (тем не менее абсолютного следования определенному мазхабу не требуется); признание законности правления первых четырех «праведных» халифов – Абу Бакра, Омара, Османа и Али. Неизвестно точно, когда оформился термин «суннизм», однако в сравнении с шиизмом суннизм имеет более чёткое содержание — это следование жизненному пути Мухаммеда. По численности сунниты составляют более 90% всех исповедующих ислам.

Оппозиционный ислам (шииты).

Возникнув как политическая оппозиция, партия сторонников Али, особенно после смерти ее вождя, приобрела характер религиозно-сектантского движения, противостоявшего ортодоксальному направлению суннитов (включая все его течения и секты). Шиитское вероучение базируется на пяти основных столпах, отличающихся от пяти столпов вероучения суннитов (см. лекция 21): вера в Единого Бога, вера в справедливость Бога, вера в пророков и пророчества, вера в имамат (вера в духовное и политическое руководство 12 имамов), вера в загробный мир. Большая часть текстов Сунны шиитами была отвергнута. Их богословы стали творить свое собственное, отдельное предание, получившее название «Ахбар» («сообщение»).

В основе доктрины шиитов лежал тезис об исключительном праве потомков Пророка на власть над правоверными. Этот тезис стал фундаментом последующего учения шиитов во всех его деталях и вариантах. В отличие от суннитов, для которых Мухаммед был высшим божественным символом, осуществлявшим непосредственную связь правоверных с Аллахом, шииты воспринимали Пророка прежде всего как отмеченную Аллахом личность, наделенную сакральной благодатью и в силу этого призванную не только управлять, но и передать эту благодать своим потомкам. Но и это еще не все. Для шиитов важна была святость не только Мухаммеда, но и Али, чей авторитет базировался как на родственной близости к Пророку, так и на личных качествах, благодаря которым наследственная благодать, выпавшая на долю потомков Мухаммеда и Али, становилась еще более весомой и неопровержимой. Вот почему Али как великий символ шиитов, как решающее звено в их учении был со временем обожествлен ими не менее чем Пророк, а в некоторых шиитских сектах даже больше. Возникли легенды, призванные подтвердить божественность Али и благоволение Аллаха лично к нему, иногда содержавшие намек на то, что Аллах почитал Али за равного Мухаммеду или что Джибрил просто перепутал Мухаммеда и Али, так как они были очень похожи. Легенды эти ставили своей целью не столько умалить величие Пророка, сколько поднять статус Али как высшего и бесспорного носителя небесной благодати.

В соответствии с этим в догматике шиизма сложилось представление о святых имамах (не путать с обычными имамами мусульман!). Суть учения в том, что предводителем правоверных может быть лишь имам из числа потомков Пророка, точнее – из числа алидов, т.е. потомков Али. Обычно шииты насчитывают всего двенадцать святых имамов, должность и благодать которых передавалась по наследству от Али через Хасана, Хусейна, их детей и внуков, вплоть до некоего Мухаммеда, который в возрасте подростка в IX в. исчез (но не умер!). Этот двенадцатый (скрытый) имам играет в верованиях шиитов особую роль. Считается, что рано или поздно он вновь явится людям в виде Махди (Мессии) и принесет с собой царство истины и справедливости.

Становление собственной доктрины шиитов побудило их обратить внимание на оформление своего корпуса священных текстов. Приняв канонический текст Корана в его османовской редакции, они не были удовлетворены им потому, что в нем не отражена роль Али (существуют даже шиитские версии Корана с добавлением суры «Два светила», в которой Мухаммед и Али поставлены рядом). Шииты верят, что истинный текст Корана, известный святым имамам, появится вместе с Махди, после чего правда и справедливость восторжествуют. Что же касается Сунны, то шииты признают значительную часть ее хадисов, особенно те, которые авторизованы лицами, близкими к Али и алидам. Однако большая часть текстов Сунны шиитами была все же отвергнута. Их богословы стали творить свое собственное, отдельное предание, получившее название «Ахбар» («сообщение»). Сборники ахбаров (или хабаров) являются у шиитов законным источником мусульманского права наряду с Кораном.

Гибель Хусейна положила конец честолюбивым амбициям шиитов в их попытках вернуть власть алидам. Эта смерть означала необходимость коренной внутренней организационной перестройки шиизма, переходившего отныне на положение оппозиционной доктрины. Конечно, шииты не отказывались от возможности при случае вновь выйти на политическую арену, что не раз было продемонстрировано ими, будь то Египет при Фатимидах, Йемен или сефевидский Иран. Однако вне этих немногих и обычно кратковременных государственных образований шииты продолжали оставаться гонимым меньшинством, и это определило особенности их организационной структуры. Сущность ее сводится к огромной роли духовного руководителя общины, считавшегося рупором скрытого имама.

Как и все гонимые сектанты, шииты со временем все более сплачивались вокруг своих духовных вождей, считая их слово конечной инстанцией истины. Это привело к резкому возвеличению статуса шиитских улемов по сравнению с суннитскими. Претендуя на право вещать голосом скрытого имама, шиитские улемы и наиболее почитаемые из них – муджтахиды, обладавшие авторитетом знания, набожности и благочестия, становились подчас подлинными вождями, затмевая своим влиянием политическую администрацию. Среди гонимых шиитов (как и среди некоторых суннитских сект) широкое распространение получила практика такыйи, мысленной оговорки, позволявшей скрывать свои истинные убеждения и игравшей роль защитной мимикрии в обстановке преследований. Такая практика даже увеличивала авторитет того духовного вождя, кто был истинным, хотя и незаметным наставником и обладал, как предполагалось, частицей благодати скрытого имама. Это обстоятельство нашло свое отражение и в шиитском шариате: в отличие от четырех мазхабов суннитского толка шииты выработали собственные приемы толкования исламского права, причем особое внимание они уделяли малораспространенному у суннитов методу рая (иджтихада), т.е. индивидуальному толкованию авторитетного муджтахида. С точки зрения закона, наиболее значительные расхождения шиизма с суннитской ортодоксией суть: 1) временный брак и 2) разрешение скрывать свои религиозные убеждения – пережиток эпохи гонений.

Имамиты в Иране.

Основная часть шиитов, наиболее многочисленная и в наши дни, принадлежит к числу т.н. имамитов, т.е. тех, кто почитает всех двенадцать святых имамов, включая скрытого. Большинство их живет в Иране, который чуть ли не с первых веков ислама стал центром шиитской оппозиции. Шииты составили немалую силу восстания, приведшего к падению Омейядов. Они принимали активное участие и во многих других движениях. Как оппозиционная доктрина, шиизм служил знаменем всех недовольных и нередко прикрывал религиозной оболочкой те острые социальные и экономические причины, которые лежали в основе этих движений. Кроме того, сохранивший свое этническое лицо Иран на протяжении веков был центром не только религиозной, но и этнической и политической оппозиции Арабскому халифату.

С династии Сефевидов (1502) шиизм умеренного толка установился в Иране в качестве официальной государственной религии. Вначале власть шахов этой династии, ведших свое происхождение от основателя шиитского суфийского ордена Сефевийя, не оспаривалась духовными лидерами Ирана. Но по мере упадка династии и особенно по отношению к последующим династиям (Каджары и особенно Пехлеви) религиозные лидеры шиитов все более определенно подчеркивали, что власть шаха – лишь временное правительство, существующее до прихода Махди. Это стало общепризнанным тезисом, нашедшим свое отражение в иранской конституции 1906 г.

Последнее означало, что в случае радикальных перемен, не соответствующих духу шиитского ислама, либо обострения политических взаимоотношений в стране позиции духовенства – особенно неофициального, т.е. не состоящего на службе, но зато свободного в выражении своих взглядов и к тому же обладающего почти харизматическим авторитетом, – могут оказаться резко антиправительственными. Такая ситуация, практически незнакомая суннитскому исламу, не раз возникала в шиитском Иране, причем в особенно острой форме – в XX в., в периоды попыток реформ. Сопротивление этим реформам, в которых шиитские лидеры всегда видели угрозу упадка веры, ослабления сложившихся религиозных норм, а также своего влияния, обычно вело к резкому росту религиозно-политической активности улемов и муджтахидов. Наиболее заметные из их числа, чьи знания, набожность и авторитет создавали им исключительное положение, приобретали право на почетное наименование аятоллы (знамение Аллаха). Пользуясь огромной поддержкой религиозно активного населения, они поднимали знамя священной борьбы против тех или иных нововведений, против упадка веры и иноземных влияний. Такие заметные на политической сцене Ирана XX в. аятоллы, как Кашани, Боруджерди, Хомейни, были способны поднять под этим знаменем народ, что и привело, как известно, к свержению власти шаха.

Секты шиитов. Исмаилиты.

Имамитский шиитский ислам был той базой, на основе которой на протяжении веков формировались остальные течения и секты. Как правило, доктринальные расхождения между ними сводились к спору о количестве почитаемых имамов, хотя нередко этот спор приводил и к более существенным изменениям в догматике и принципах деятельности той или иной из шиитских сект.

Первый раскол среди шиитов произошел в VII в., когда после мученической смерти Хусейна возник спор о четвертом имаме. Группа шиитов во главе с Кайсаном провозгласила четвертым имамом сводного брата Хусейна, сына Али от наложницы. Движение кайсанитов не получило заметной поддержки и к XI в. прекратило свое существование. Следующий раскол был связан с именем Зейда, которого его сторонники провозгласили пятым имамом. Хотя в битве 740 г. с Омейядами Зейд был убит, его сторонники образовали секту зейдитов, укрепившуюся на севере Ирана и просуществовавшую около трех веков.

Наиболее крупный и значимый по последствиям раскол произошел в сер. VIII в., когда шестой имам шиитов Джафар аль-Садик лишил своего старшего сына Исмаила права стать седьмым имамом в пользу другого своего сына. После смерти Джафара (ум. 765) разразился кризис, так как главой религиозной общины должен был быть имам, т.е. прямой потомок Али, а сын Джафара, Исмаил, внезапно умер. Часть правоверных примкнула к сыну последнего, Мухаммаду ибн Исмаилу, которого они считали седьмым имамом. Они стали именоваться исмаилитами, или шиитами-семиричниками. В результате преследований со стороны аббасидов исмаилиты разошлись по разным провинциям халифата, и стало неизвестно имя следующего, восьмого имама. Его имя содержалось в тайне и передавалось лишь надежным общинам.

Другая часть (шииты-дюжинники, или имамиты) признала седьмым имамом Исмаила Мусу аль-Казима, другого сына Джафара. Его род продолжался вплоть до двенадцатого имама, Мухаммада аль-Махдика, исчезнувшего таинственным образом в 874 г. в пятилетнем возрасте в день смерти его юного отца, предпоследнего имама. Это исчезновение означало «малое сокрытие», которое продолжалось десять лет и в течение которого скрытый имам неоднократно вступал в контакт с некоторыми посланниками. Так как он не назначил себе преемника, в 940 г. начинается Великое сокрытие, или тайная история двенадцатого имама.

Исмаилизм – принципиально новое течение мысли в шиитском исламе, многое заимствовавшее как у неоплатонизма (точнее, из орфико-пифагорейской древнегреческой философии), так и из зороастризма с его культом священной семерки и индийских учений о карме, перерождениях, Брахмане-Абсолюте. Согласно учению исмаилитов, ипостасью Высшего Божества, Аллаха, является Мировой Разум, обладающий всеми божественными атрибутами. Проявление его в феноменально-чувственном мире – пророки, которых насчитывается семь: Адам, Ной, Авраам, Моисей, Иисус, Мухаммед и Исмаил. Эманацией Мирового Разума является Мировая Душа; она, в свою очередь, ответственна за создание материи и жизни, включая человека. Проявление ее – семь имамов, толкователей семи пророков. Соответственно числу пророков и имамов история тоже делится на семь периодов, в процессе смены которых все живое рождается и умирает по закону перерождений. Цель существования у исмаилитов – достижение высшего знания (аллегория знания – рай, невежества – ад). Достижение его ведет к спасению, что равно возвращению к Мировому Разуму, т.е. к прекращению существования и перерождений.

Сложное эзотерическое учение исмаилитов предполагало семь степеней познания, причем высшие из них были доступны лишь немногим и окутаны ореолом таинственности. Для подавляющего большинства исмаилитов суть учения упрощенно сводилась к ожиданию Махди с его царством высшего истинного знания и пути к спасению. На рубеже IX–X вв. этот исмаилитский Махди все более определенно ассоциировался со скрытым имамом шиитов-имамитов, чем, в частности, воспользовался некий Убейдаллах, который в нач. Х в. выдал себя за Махди и основал с помощью североафриканских берберов Фатимидский халифат, просуществовавший с центром в Египте вплоть до 1171 г. Течение это вскоре тоже распалось на несколько сект, часть которых отличалась крайними, весьма радикальными нормами поведения.

Новизна обеих ветвей шиизма – имамитов и исмаилитов – особенно заметна в области богословия. Сильно возросло значение эзотерики и гнозиса. Огромное значение придавалось персоне имама. Положение имама в суннизме вызывало критику ортодоксального большинства, особенно с тех пор, как шииты приравняли своего учителя к Пророку. Однако для суннитов имам не мог быть поставлен в один ряд с Мухаммедом. Они признавали превосходство и благородное происхождение Али, но отвергали идею, что вне его и его рода не существует законных наследников. Сунниты, главным образом, отрицали веру в боговдохновенность имама – в том смысле, что он есть манифестация Бога. Шииты же признавали, что Али и его потомки несут в себе частицу божественного света или даже божественную субстанцию – пусть идеи воплощения это и не предполагало. Более точно было бы сказать, что имам – это божественная эпифания, или теофания. Следовательно, для шиитов-дюжинников и для исмаилитов имам становится посредником между Богом и правоверными. Он не занимает места Пророка, но дополняет его дело и разделяет его славу. Благодаря «валайяту» («дружбе Бога»), имам может раскрыть и передать в откровении своим приверженцам новые, еще не изведанные горизонты исламской духовности.

В среде исмаилитов также выделилось несколько сект. Разберем некоторые из них.

Друзы. Последователи Дарази, обожествившего отнюдь не отличавшегося благочестием и добродетелями фатимидского халифа Хакима (996-1021), друзы считали, что с Хакима начался новый цикл эманации Мирового Разума. После таинственного исчезновения Хакима (он не вернулся с прогулки – нашли лишь его осла и одежду) его стали считать скрытым имамом, Махди. Обосновавшиеся в горных районах Сирии и Ливана друзы составили замкнутую общину единоверцев. Не проявляя нетерпимости к соседям суннитам и активно применяя при случае метод такыйи, друзы отличаются крайней степенью обожествления Хакима как воплощения Аллаха, верят в переселение душ и преданы своим духовным вождям, которые одни только принимают участие в наиболее важных и окутанных тайной культовых церемониях.

Низариты. В кон. XI в. фатимидский халиф Мустансир лишил своего старшего сына Низара права наследования в пользу другого сына, Мустали. В возникшей распре Низар был убит. Сторонники Мустансира остались в Египте и Сирии, тогда как последователи убитого, низариты, мигрировали на север Ирана, где религиозным центром новой секты стал суровый горный замок Аламут. Осевшие в районе Аламута низариты создали здесь «государство исмаилитов» – строго организованную и дисциплинированную секту, организационно близкую к суфийским орденам. Но, в отличие от стремившихся слиться с Аллахом и выступавших против неверных суфиев, низариты ставили своей целью воспитывать и использовать в политических целях фанатиков веры, фидаинов, попросту убийц. Окруженные атмосферой тайны, шейхи низаритов стремились воспитать у последователей готовность к самопожертвованию и беспрекословное повиновение приказу руководителя, которого никто из фидаинов не знал в лицо. Внушая будущим фидаинам, что смерть во имя веры – прямая дорога в рай, наставники юношей стимулировали их рвение гашишем; приведенных под его воздействием в возбуждение учеников иногда приводили в скрыто устроенный сад, где их приветливо встречали красивые девушки. Будучи в полной уверенности, что они побывали в раю, юноши не сомневались в истинности слов наставников и были готовы на все, чтобы заработать пропуск в рай. От слова «гашиш» фидаины и вся секта низаритов стали именоваться гашашинами, откуда в европейской транскрипции возникло слово ассасины (фр. – «убийцы»). Готовые на все и подбадривавшие себя гашишем, ассасины по заданию шейха проникали в лагерь противника и точным ударом кинжала убивали намеченную жертву. Ассасины были первыми в исламском мире, кто начал применять самоубийство как тактику борьбы (в XIX в., когда создали взрывчатые вещества, это явление стало массовым, а самоубийц стали называть шахидами). Возраставшее влияние секты и ужас перед непредсказуемыми акциями ассасинов способствовали созданию атмосферы страха вокруг неприступного замка Аламут с его фактически обожествленными шейхами. Только в 1256 г. государство исмаилитов было уничтожено вместе с замком монгольскими войсками Хулагу. Остатки низаритов, потеряв свой пыл и перестав готовить кадры ассасинов, мигрировали в Индию, где они существуют и поныне во главе с имамом, носящим титул Ага-хана. Следует заметить, что авторитет Ага-хана необычайно высок, причем не только среди низаритов, но и среди многих других ветвей и сект исмаилитов, видящих в нем своего духовного главу. Ежегодно Ага-хан получает дань золотом от своих единоверцев.

Алавиты. Особое положение среди всех шиитских сект занимают две из них, близкие по характеру друг к другу, алавиты и Али-илахи. Обе они обожествляют Али и ставят его чуть ли не рядом с Аллахом. Алавиты появились в IX в. как секта основателя этого учения Нусайра. В учении Нусайра сочетались астральные культы, вера в переселение душ и элементы христианства. Алавиты полагают, что некогда все их души были звездами. Али поместил их в людей, но по смерти души праведников вновь станут звездами и сольются с божественным Али, тогда как души грешников переселятся в животных. Алавиты читают христианские Евангелия, причащаются хлебом и вином, часто носят христианские имена. Секта имеет свою священную книгу, составленную на основе Корана, но вся мудрость ее доступна лишь посвященным. Вплоть до нынешнего дня в Сирии, Ливане, Турции немало последователей этой секты.

В настоящее время большинство шиитов являются имамитами и приверженцами джафаритского мазхаба, лежащего в основе государственной правовой системы Ирана. Они признают верховную власть за двенадцатью имамами и ожидают возвращения последнего, «скрытого» имама аль-Махди. Шииты составляют 85% населения Ирана, примерно половину населения Ирака, около двух третей населения Бахрейна, значительную часть населения Ливана и Йемена. Различные шиитские общины присутствуют практически во всех мусульманских (а также европейских и американских) странах. Удельный вес шиитов равен нескольким (3-8) процентам всех мусульман. Численность шиитов в России намного меньше, чем суннитов. К этому направлению ислама принадлежат проживающие в Дагестанской республике таты и большая часть проживающих в России азербайджанцев (в самом Азербайджане шииты составляют по разным подсчетам до 65% населения).

Хариджизм и его современные проявления.

Хариджитское движение, как и шиизм, также не было однородным; группы повстанцев действовали разрозненно и нередко расходились в основных вопросах веры. Политическая раздробленность и неприязнь со стороны мирного населения значительно ослабляли их шансы на успех. Их объединяло то, что они считали законным выступление против правителя, не выполняющего законы Аллаха, и объявляли мусульман неверующими за совершение тяжких грехов. Хариджиты, которых подчас именуют пуританами ислама, выступали за строгость в вопросах веры и культа, за очищение не только телесное (перед молитвой), но и духовное, за чистоту совести и беспощадность к согрешившим. Они осуждали роскошь, резко выступали против развлечений – музыки, игр, вина. Их целью, особенно вначале, было создание государства высшей справедливости, что отражало утопические эгалитарные идеалы беднейшего крестьянства, преобладавшего в их рядах. Впрочем, это не мешало тому, что из рядов хариджитов выходили известные деятели исламской культуры, философы и поэты, а их идеи оказывали немалое влияние на развитие исламского богословия и права.

В центральных областях халифата хариджиты вели ожесточенную борьбу с центральной властью, однако постоянные преследования вынудили многих из них бежать в отдалённые регионы. В сер. VIII в. приверженцам хариджитских группировок ибадитов и суфритов удалось создать в Северной Африке два государства, которые просуществовали сравнительно недолго. В разное время умеренные группы хариджитов приходили к власти и в других мусульманских странах.

В настоящее время многочисленные общины ибадитов, придерживающихся умеренных взглядов, сохраняются в Омане, а также в Алжире и Ливии. Однако в последние десятилетия в различных областях мусульманского мира возродились и получили распространение радикальные идеи хариджитов, прикрываемые призывом к очищению ислама от нововведений. Они были использованы различными экстремистскими группировками и положены в основу идеи о всемирном джихаде и воссоздании халифата. К таким группировкам относится и «Партия освобождения» (Хизб ат-тахрир), деятельность которой на территории РФ запрещена. В кон. XX в. численность хариджитов, по разным оценкам, составляла от 1 до 3 млн. человек.

Суфизм и суфийские тарикаты.

Во 2-ой пол. VIII в. в мусульманском мире началось формирование мистико-аскетического направления, которое стало известно как суфизм. «Суфизм есть одна из разновидностей вероучения ислама, отделившаяся от суннитско-шиитского ствола в условиях остросоциальных противоречий халифата и образовавшая в русле ислама относительно самостоятельное направление, мировоззренческую сердцевину которого составляет стремление мусульманина добиться свободы такого духовного совершенства, которое бы вознесло его к слиянию с Абсолютом; последнее составляет главный смысл жизни и высшую цель “путника” – суфия» (Ю.Петраш).

Многие суфийские авторы связывают происхождение этого термина со словом «сафа» («чистота») или выражением «ахль ас-суффа» («люди навеса»), которое применялось по отношению к неимущим сподвижникам, проживавшим в мечети Пророка. Некоторые западноевропейские учёные полагали, что этот термин произошёл от греч. слова софиа, означающего «мудрость». Согласно самому распространённому мнению, суфии получили такое название, потому что носили грубые одежды из шерсти (араб. суф — «шерсть»).

Итак, в омейядский и ранний аббасидский периоды в мусульманском мире появились аскеты и подвижники, всецело посвящавшие себя поклонению и стремившиеся к духовному очищению путём отказа от земных благ. Самые первые религиозные общины суфиев появились в Ираке (Куфа, Басра, Багдад) и Сирии в нач. VIII в., затем они быстро распространились повсюду, от Испании до Индии. Какими были условия, во 2-ой пол. VIII в. вызвавшие к жизни развитие идей суфизма и превращение его в значительное течение? Это, прежде всего, обострение социальных отношений в халифате, усилившаяся поляризация между феодальной частью власть имущих и крестьянско-городской беднотой. Если первые опирались на идеологические основы ортодоксального ислама, освящавшие их господство, то обездоленные массы, апеллируя к тому же Корану и Сунне, пытались найти объяснение своему положению и отыскать такие пути «правильной веры», которые бы облегчали их бедственную участь. Напомним, что VIII–IX вв. были периодом серьезных потрясений и политических сдвигов в халифате. В ходе упорной борьбы феодальной власти были свергнуты омейяды и халифский престол захватили аббасиды. Мощная волна крестьянских восстаний захлебнулась в результате беспощадных подавлений. Так было и позднее: эпохи особенного процветания суфизма всегда совпадали с эпохами страшных народных невзгод.

Исследователи считают, что духовной подоплекой суфизма стали не только воззрения доисламских мистиков, но и переосмысленные идеи традиционных культов Персии, Средней Азии, индуизма и буддистского учения о нирване, представлений неоплатонизма; на практику суфийских мистиков-аскетов также в некоторой степени повлиял христианский аскетизм, пример которого был столь ярким и живым, особенно в Египте и Сирии. Появление суфизма было связано с определенной реакцией ревностных поборников чистоты исламской идеи на ее извращение власть имущими, в первую очередь халифами и их приближенными, уже к концу VII в. далеко отошедшими от норм, завещанных Пророком. Правда, сам Мухаммед к аскетизму и монашеству не призывал, считая, согласно хадисам, что монашество мусульман – это джихад. Однако он относился с уважением к аскетам и видел в воздержании едва ли не наивысшую добродетель. Однако сам термин «суфизм» возник не раньше 1-ой пол. IX в. В течение того же столетия велась активная разработка теории и практики суфизма.

Сфокусируем главные элементы в вероучении суфизма: Бог един; каждый истинный мусульманин стремится к единению или даже слиянию с Ним; условием этого выступает искренняя и бескорыстная любовь к Богу (махабба, хубб); следование Корану и Сунне в их эзотерических истолкованиях; подчинение всех помыслов восхвалению Бога; многократное увеличение молитв и постов; возведение бедности (факр) в жизненный принцип; отрешение от мирских благ, удобств и удовольствий; уход из греховной жизни в мир бдений во славу Бога и очищения себя от скверны; предание себя воле Бога; довольствование тем, что предопределено Богом; безропотное перенесение всех тягот и невзгод.

Сложившиеся три основные влиятельные школы суфизма (басрийская, багдадская и хорасанская) с их многочисленными духовными наставниками по-разному расставляли акценты на обязанности и «пути» суфия. Но всех их объединяло убеждение в том, что «путник» (суфий) лично сам сближается с Богом, проходя несколько стадий, или «стоянок» (макам), духовного совершенствования. Число их принималось разное, но чаще учили о четырех стадиях:

1) «шариат» – «прямой путь», которым нужно следовать, руководствуясь предписаниями мусульманской религии; это – условие или подготовительная стадия суфия;

2) «тарикат» – метод морально-психологической подготовки, состоящей в отречении суфия от жизненных благ и собственной воли, в избрании для себя духовного наставника (шейха), под руководством которого осуществляется подготовка человеческого духа к аскетическому образу жизни;

3) «марифат» есть собственно мистическое познание, путь к нему, когда, отрешившись от собственного «Я» и впав в состояние экстаза, суфий может в отдельные моменты иметь единение с Богом;

4) «хакикат» – является «истинной» стадией, на которую восходят лишь некоторые суфии – те, которым удалось войти в общение с абсолютной Истиной, Богом; это возможно только при полном отрешении от самого себя и достижении состояния «фана», т.е. при слиянии с Богом. Термин «фана» (араб. «исчезать, прекращаться») в суфийском понимании означает состояние самоуничтожения личности, пребывание ее в Божестве.

Из суфиев-одиночек, предававшихся мистико-аскетическим «сеансам», постепенно создавались секты или братства. Таких суфиев называли факирами (араб. «нищий») или дерв и шами. В этом названии подчеркивается принцип суфиев – не иметь собственности, пребывать в бедности и заботиться только о богатстве души. Дервиши разделяются на две большие группы: странствующих, не имеющих постоянного места жительства, и живущих в обителях. Руководителем такого братства является наставник – шейх (шайх, пир). Он же выступает по отношению к послушникам или ученикам (мюридам) духовным учителем, наставляющим их в правилах веры своего братства или ордена (тарика, сулюк); это муршид (араб. «ведущий») или устад (араб. «учитель, мастер»). После испытательного срока мюрид посвящался в члены братства, получая из рук муршида дервишское одеяние – хирку (рубище). Рядовые мюриды приучались быть полной принадлежностью своего наставника. Они исповедовались, безропотно сносили его волю, работали на него. Такое отношение к своему наставнику породило правило: мюрид в руках шейха должен уподобиться трупу в руках обмывателя мертвых. Своей воли и желаний мюрид не должен был иметь. Нередко муршиды были неограниченными властителями жизни своих адептов. Наиболее авторитетных суфийских шейхов называют «угодниками» (вали), а вершину духовной иерархии занимают «божественные полюса» (кутб). Шейхам приписываются непогрешимость, способность к сверхъестественным поступкам (карамат), толкованию «скрытого» смысла канонических текстов, непосредственному контакту с Аллахом и т.п. Их захоронения являются объектами паломничества, где их почитатели испрашивают благодать (баракят) и ищут исцеления.

Но, быть может, самым тяжелым физическим и духовным бременем дервиша было целенаправленное «воспитание души»: многочасовое, систематическое произнесение «Аллах, Аллах!», «Лаи лях илля ллах» (нет божества, кроме Аллаха) либо какого-то эпитета Бога. Это – зикр (араб. «упоминание») или ритуал постоянного, сколько в силах, произнесения имени Бога. При этом руководством служили аяты Корана: «Вспоминайте Аллаха частым упоминанием и прославляйте Его утром вечером» (33:41); «О да! Ведь поминанием Аллаха успокаиваются сердца» (13:28). Зикр различается громкий и тихий, индивидуальный и коллективный. Всем формам и ритуалам зикра придается очень важное значение. Идеологи суфизма считают зикр едва ли не главным условием приближения к Богу. Техника зикра уже в XII в. имеет сложнейшую морфологию, включающую в себя «мистическую физиологию» и определенную методику йогического типа (особые положения тела, дыхательные приемы, вызывание визуальных и звуковых образов и т.д.), что дает возможность говорить об индийском влиянии. Согласно одному из авторов, «рецитацию начинают, сосредоточившись на левой стороне (груди), которая подобна нише, где находится светильник сердца, вместилище духовного света. Продолжают молиться, переходя от нижней части груди к правой стороне, достигая верха и возвращаясь в исходную позицию». Согласно другому автору, отправляющий зикр «должен сесть на землю скрестя ноги и охватив их руками, спрятать голову между колен и закрыть глаза. Поднимая голову, произносят lа ilah [нет Бога...], пока голова проходит расстояние до сердца и от сердца до правого плеча, на которое она ложится... Как только рот доходит до уровня сердца, следует с силой произнести illa [кроме...]. И у сердца еще энергичнее сказать Allah...» Здесь легко усматриваются аналогии с його-тантрическими техниками. Такой подготовительный комплекс должен привести суфия в состояние экстатического транса, когда он теряет самоконтроль и способен на самые необузданные действия: громкий крик, плач, конвульсии, кружение волчком и т.п. В целях стимулирования такого состояния в некоторых братствах прибегали к наркотикам.

Коллективный зикр обычно справляется в ночь на пятницу. Это – дервишские радения, нередко превращающиеся в громкие крики людей, впавших в религиозно-экстатическое состояние. Зикры могут сопровождаться игрой на музыкальных инструментах, пением, чтением лирических стихотворений, аятов Корана или произведений почитаемых авторов. Вот как образно описывал очевидец один из коллективных громких зикров в ташкентской мечети: «Возгласы и крики мюридов бывают самые разнообразные: все звуки, какие только может изобрести самая изысканная фантазия, имеют здесь применение. Движения же многих из них, беснования, сотрясения и корчи бывают весьма сильны... Попадаются и такие личности, которые полагают, что почитание Аллаха состоит в том, чтобы биться о стену головой. Одного восторженного богомольца я видал без чалмы, тюбетейки; голой головой он сильно бился об стену, выкрикивая во все горло какой-то зикр».

Одной из особенностей суфизма стала маскировка подлинного смысла своих взглядов иносказаниями или эзотеризмом [эзотерический (от греч. esoterikos внутренний) – тайный, скрытый, предназначенный исключительно для посвященных]. Общеупотребительному содержанию слов придавался совершенно иной смысл, едва ли понятный даже в кругах самих суфиев другого сулюка. Эзотеризм как филологический принцип стал надежным щитом, защищавшим их позиции от мусульманской ортодоксии. Но наряду с эзотеризмом поэты и мыслители выражали глубокую мудрость о жизни высоким и ясным словом. Поэзия многих суфиев оказалась непревзойденной по своей лиричности и гуманности. В море мудрых мыслей содержатся бесценные жемчужины афоризмов, притч, советов, веселого юмора, искрометного сарказма.

«Свеча не для того, чтобы освещать саму себя» (Наваб Джан-Фишан Хан).

«Шакал считал, что попировал на славу.

На самом же деле он просто набрел на львиные объедки» (Абдур-Кадир Гилани).

«Согрешить против Бога – одно, но согрешить против человека – гораздо хуже. Ученый муж, имеющий много друзей, может оказаться лжецом, ибо, говори он правду им, его друзей резко поубавилось бы» (Суфийан Саури).

«Учителя говорят об учениях.

Настоящие учителя, кроме этого, изучают самих учеников.

Но более всего следует изучать учителей» (Мусса Казим).

«Знание лучше богатства. Вам приходится заботиться о богатстве, знание же заботится о вас» (Али).

«Мы волны, для которых штиль подобен небытию.

Мы живем благодаря тому, что не имеем покоя» (Абу-Талиб Калим).

«Жизнь сотворивши, смерть создал Ты вслед за тем,

Назначил гибель Ты Своим созданьям всем.

Ты плохо их слепил. Но кто ж тому виною?

А если хорошо, ломаешь их зачем?» (Омар Хайям).

«Никто не лицезрел ни рая, ни геенны;

Вернулся ль кто-нибудь оттуда в мир наш тленный?

Но эти призраки бесплотные – для нас

И страхов и надежд источник неизменный» (Омар Хайям).

Скажем несколько слов об Омаре Хайяме. Весь цивилизованный мир знает прекрасные четверостишия (рубаи) Хайяма (ок. 1048 – после 1122), великого поэта и мыслителя, но – как жаль! – имевшего пагубное пристрастие к вину. Однако даже беглый взгляд на жизнь Омара Хайяма, автора многих математических трудов, возглавившего в 1074 г. крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исхафане, известного врача и мистика, проведшего последние годы жизни в уединении, должен был заставить задуматься: а где же в этой жизни, наполненный трудами и размышлениями, место для безудержного пьянства, которому якобы посвящены многие рубаи? Дело в том, что четвертая ступень познания суфиев называлась вином божественной мудрости. Именно вино экстаза, вино, разрушающее границы человеческого «Я», и воспевал Омар Хайям:

«День каждый услаждай вином – нет, каждый час:

Ведь может лишь оно мудрее сделать нас.

Когда бы некогда Иблис вина напился,

Перед Адамом он склонился б двести раз».

«Объятья гурии, мне говорят – отрада,

Меня ж прельщает сок пурпурный винограда.

Я барабанов шум лишь вдалеке люблю,

Мне мил наличный грош, посулов мне не надо».

«Несовместимых мы всегда полны желаний:

В одной руке бокал, другая – на Коране.

И так вот мы живём под сводом голубым,

Полубезбожники и полумусульмане».

«Лучше пить и веселых красавиц ласкать,

Чем в постах и молитвах спасенья искать.

Если место в аду для влюбленных и пьяниц,

То кого же прикажете в рай допускать?»

«Ты учишь: “Верные в раю святом

Упьются лаской гурий и вином”.

Какой же грех теперь в любви и пьянстве,

Коль мы в конце концов к тому ж придем?»

«Коль раздобуду я вина два мана,

Лепешку и жаркое из барана

И с милой средь руин уединюсь, –

То будет мир, достойный лишь султана».

«Когда фиалки льют благоуханье

И веет ветра вешнего дыханье,

Мудрец – кто пьет с возлюбленной вино,

Разбив о камень чашу покаянья».

«Увы, не много дней нам здесь побыть дано,

Прожить их без любви и без вина – грешно.

Не стоит размышлять, мир этот – стар иль молод:

Коль суждено уйти – не все ли нам равно?»

«О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.

Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.

День без любви – потерян: тусклее и серей,

Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет».

«Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,

Злом опутанный, вырвись их этих тенет.

Пей вино и расчесывай локоны милой:

День пройдет незаметно – и жизнь промелькнет».

«“Как там – в мире ином?” – я спросил старика,

Утешаясь вином в уголке погребка.

“Пей! – ответил. – Дорога туда далека.

Из ушедших никто не вернулся пока”».

Подавляя, а то и пугая правоверных своим необычным видом и странным поведением, суфии (особенно нищие дервиши) вначале вызывали настороженное к себе отношение, подозрение и даже преследование властей. Посвятив себя Аллаху, стремясь уйти от мирских дел, отказываясь от имущества и от земных привязанностей, усмиряя свои чувства и страсти, суфии как бы противопоставляли себя обычным правоверным и считали необязательными для себя те нормы жизни, обряды и условности, которые были обязательны для последних. Вместо пятикратной молитвы суфии обычно исполняли зикр, формы которого варьировали от экстатического транса до глубокого внутреннего сосредоточения, близкого к индо-буддийской медитации. Однако с течением времени к суфиям привыкли. За свою святость и преданность вере, за ревностное служение Аллаху и жертвы ради него они приобрели почтение со стороны всех мусульман, видевших в контакте с дервишами, в подаянии и услужении им верное средство приобщиться к их святости, приблизиться к Аллаху. Суфии стали чувствовать себя в исламском мире более уверенно; официальные власти признали их и, более того, стали широко использовать их авторитет и призывы подчиниться воле Аллаха. Особенно это стало проявляться после того, как в суннитском каламе победила концепция фатальной предопределенности. Суфии, активные сторонники этой идеи, стали горячими проповедниками культа «воли Аллаха».

К X в. суфизм приобрел большую популярность не только в массах, но и среди образованной части халифата. Его демократизм, ставка на личное общение с Богом, граничащая с вольнодумством, привлекали интеллектуальные круги – от поэтов до ученых. Многие из них посвятили свое творчество разработке основ суфизма, другие же прославляли его поэтическим словом. Не все они разделяли крайности суфизма и тем более практику достижения стадии фана. Большая заслуга в переосмыслении идей суфизма принадлежит выдающемуся богослову и философу Абу Хамиду аль-Газали (1058–1111). Являясь автором более 400 сочинений по различным проблемам, аль-Газали выступает «примирителем» суннитского традиционализма с идеями суфизма. Существенные поправки в учение суфизма аль-Газали внес своим обоснованием необходимости выполнения религиозной обрядности, отвергаемой суфиями, критикой элементов пантеизма в идеологии отдельных мистиков.

Примерно с XI в. на основе различных монастырских школ и братств в разных районах Халифата стали возникать суфийские (дервишские) ордена – «тарикаты», которые обычно назывались по именам своих духовных учителей. Некоторым тарикатам удалось приобрести большое влияние не только на народные массы, но и на правителей, благодаря чему они получили большое распространение. На протяжении XI–XIV вв. число тарикатов росло особенно быстро, хотя новые ордена, не говоря уже о филиалах, возникали и позже. Различной была деятельность и судьба этих орденов. Одни из них быстро приходили в упадок и сходили на нет, другие продолжали и даже активизировали свою деятельность на протяжении многих веков. Некоторые ордена концентрировали свое внимание на миссионерской работе, перемещаясь на новые места (это особенно характерно для Африки) и завоевывая сторонников среди местного населения, подготавливая тем самым исламизацию той или иной этнической группы, а то и целой страны. Иногда, особенно в тех районах, где государственность среди местного населения была очень слаба либо отсутствовала вовсе, суфийские ордена привносили с собой политико-бюрократические формы и становились основой нового политического образования или достаточно крепким государством в государстве. В других случаях ордена могли превращаться в мощные боевые отряды, вокруг которых складывались серьезные национальные движения, направленные на борьбу с чужеземцами во имя священного джихада. Многие из таких орденов до сих пор распространены и пользуются влиянием, как, напр., Кадирийя (последователи аль-Кадира, основавшего орден в XII в.), ответвления которого можно встретить в различных районах Азии и Африки.

С самого появления суфизм выступал как крайне неоднородное направление, объединяющее как умеренные, так и «крайние» группировки. Богословско-философские и общественно-политические взгляды суфийских тарикатов сильно разнятся. Они развивались под влиянием различных социально-политических условий, в ходе непрекращающегося противостояния со сторонниками хадисов и различными школами калама. Идеализировать учение суфизма нельзя. Дервишские братства нередко превращались в рассадники невежественных представлений и дикого фанатизма, совершенно далеких от тех идей, которые вырабатывались суфийскими идеологами. Нарицательная же суфийская бессребренность чаще всего оборачивалась стяжательством, погоней за увеличением числа послушных мюридов, с которых можно было снять последний чапан откровенным грабежом. Так, глава известного среднеазиатского ордена Убайдулла Ходжа Ахрар (XV в.) превратился в крупного феодала и политически влиятельного деятеля. По свидетельствам современников, этот пир, поучавший своих мюридов жить в нищете, был владельцем до 1300 земельных площадей, на которых работали тысячи дехнан. Они прибрал к рукам почти всю торговлю Мавераннахра, имея массу мастерских, базаров и прочих источников дохода. Подобных примеров можно было бы привести множество.

Впоследствии, не выдержав конкуренции с официозно-догматическим исламом, суфизм пошел на убыль и в наше время представлен незначительным числом региональных сект и замкнутых братств. Наиболее удобной формой суфийского учения XIX-XX столетий в условиях города стала его связь с ремесленнической средой. Наставником учения, как правило, выступает опытный мастер, сведущий в учении суфизма и признающийся Учителем. В современном мире позиции суфийских тарикатов значительно ослаблены, что отчасти связано с секуляризацией обществ и изменением хозяйственных отношений. Тем не менее суфийские шейхи сохраняют авторитет и влияние в ряде стран Северной Африки, Центральной Азии, Пакистане, Индии и т.д. Общая численность суфиев достигает 50 млн. человек.

В советский период осколки различных суфийских братств находились в глубоком подполье. В современных условиях восточных регионов бывшего СССР суфийские общины вышли из подполья и функционируют легально. В РФ многочисленные последователи ряда тарикатов (накшбандийя, шазилийя, кадирийя, сухравардийя и других) имеются на Северном Кавказе. Однако в среде мусульман – шиитов и суннитов они не пользуются широким авторитетом.

Культ святых и ваххабиты.

Усилиями суфиев в исламе распространился культ святых, о существовании которых не было и речи в годы жизни Пророка, составления Корана или хадисов Сунны. Культ святых не соответствует исламу, потому что святость как таковая исламу неведома. С расцветом суфизма и появлением многочисленных братств и орденов с их шейхами, обладавшими абсолютным авторитетом и неограниченной властью, склонными к видениям и экстатическим импульсам, стало считаться, что именно эти религиозные лидеры являю

Дата добавления: 2014-01-14