Гражданского права Франции 2 страница

Супруги обязывались ко взаимной верности, помощи и под­держке, но при этом открыто закреплялось привилегированное и господствующее положение мужчины: он имел право определять место жительства, требовать развода в случае обнаружения факта прелюбодеяния жены и даже направить такую жену в исправи­тельный дом на срок не меньше трех месяцев, но не свыше двух лет. Родительская власть по сути дела была сведена к отцовской власти. В.случае возникновения у отца "серьезных поводов к не­довольству поведением ребенка" он мог лишить его свободы на срок до одного месяца при помощи председателя окружного трибуна­ла (ст. 376).

Жена могла требовать развода по причине прелюбодеяния мужа, но при условии, что он "держал сожительницу в общем доме" (ст. 230). Только в 1884 г. закон "уравнял" жену в правах с мужем, предоставив ей право требовать развода во всех случаях прелюбодеяния супруга. Другие поводы для развода: злоупотреб­ление, грубое обращение или тяжелые обиды одного из супругов в отношении другого; присуждение одного из супругов к тяжко­му и позорящему наказанию; взаимное и упорное несогласие суп­ругов. По этим же основаниям могло быть принято решение о раздельном жительстве без расторжения брака (обычай, поддер­живаемый в то время католической церковью). С 1893 г. женщины, которым разрешено было раздельное жительство, стали призна­ваться дееспособными.

Внебрачные дети лишались наследства, если отец и мать не признают их "законно" до брака или в самом акте о совершении брака (ст. 331). Отыскание отцовства запрещалось (разрешение введено с 1912 г.).

Только мужчина мог осуществлять опекунские права, за ним было последнее слово в подтверждении согласия на брак сына до 25 лет или дочери до 21 года (брачный возраст для юношей был 18 лет, для девушек — 15 лет). Положения о семье и браке во многом опирались на традицию римского происхождения и фео­дальные обычаи, а также на бытовавшую в то время в обществе доктрину о "глупости и слабости женского пола", которую разде­лял и Наполеон, буквально настоявший на статьях Кодекса, закрепляющих приниженное положение женщины в браке и иму­щественных правоотношениях. В отместку, как гласит предание, группа парижанок однажды собрала имеющиеся экземпляры Ко­декса и сожгла их у Вандомской колонны, воздвигнутой в честь Наполеона.

При обсуждении прерогатив отцовской власти в семье созда­тели Кодекса уподобляли ее власти правителя в государстве: "дей­ствовать надо предоставлять одному". Право отца на свободное распоряжение наследственной массой трактовалось как наилучший способ распоряжения наследственной массой, который, по разъяс­нению Порталиса, "дает детям награду и одновременно заставляет их опасаться" за судьбу наследства.

Наказание детей с учетом их имущественно-правового статуса было предложено Порталисом в более дифференцированном виде, впоследствии было закреплено в Кодексе: с учетом возраста (до 16 лет) и при отсутствии у детей родового имущества и какой-либо профессии их направляли в исправительный дом (ст. 376, 382); детей от 16 до 21 года направляли в тюрьму на срок до 6 месяцев (ст. 377).

Книга вторая "Об имуществах и о различных видоизменени­ях собственности" (ст. 516—710) включала в себя положения о не­движимости и движимостях, о собственности; о праве присоеди­нения того, что производится вещью — плоды дерева, посажен­ное в землю дерево и т. д.; об узуфрукте, земельных повиннос­тях, установленных законом или действием человека; о правах собственника имения, в пользу которого установлен сервитут, и Др. Центральным, но не единственным из вещных (имуществен­ных) прав является право собственности, которое получило сле­дующее определение: "право пользоваться и распоряжаться веща­ми наиболее абсолютным образом, с тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законом или регламентом" (ст. 544). Собственность не была неприкосновенной (абсолютной), если ее пользование вступало в противоречие с той или иной об­щественной пользой: "Никто не может быть принужден к уступ­ке своей собственности, если это не делается по причине обще­ственной пользы и за справедливое и предварительное возмеще­ние". Это положение фактически воспроизводит одну из статей Декларации прав 1789 г.

Ликвидировалось старое, дореволюционное деление имуще­ства на родовое и благоприобретенное; на первый план было выд­винуто деление вещей на движимые и недвижимые. Имущества являются недвижимыми или по их природе, или в силу их назна­чения, или вследствие предмета, принадлежность которого они составляют. Земельные участки и строения являются недвижимо стями по их природе. Урожай на корню и плоды, не снятые ещё с деревьев, тоже являются недвижимостью. С того момента, как колосья срезаны, а плоды сорваны, они являются движимостью. Предметы, которые собственник земли поместил на свой участок для его обслуживания и эксплуатации, являются недвижимостями в силу их назначения. Среди них: животные, служащие для обработки земли; рыба в прудах; ульи; кролики в садках; прессы, котлы, аппараты для перегонки, кадки и бочки; солома и удобрения.

Являются также недвижимостями вследствие предмета, к которому они относятся, узуфрукт на недвижимые вещи, сервитуты или земельные повинности, а также иски, имеющие сво­им предметом возвращение недвижимого имущества (ст. 516— 526).

Имущества являются движимыми в силу их природы или в силу определения закона. В силу их природы являются движимостями предметы, которые могут изменять свое место нахождения, в частности, когда они двигаются сами, как, например, животные, или же когда они не могут изменять своего места иначе как под воздействием посторонней силы, как, например, неодушевленные предметы.

Являются движимостями в силу определения закона обяза­тельства и иски, имеющие своим предметом уплату денежных сумм или права на движимые вещи, акции или доли в финансо­вых, торговых или промышленных компаниях, хотя бы компани­ям принадлежали недвижимые имущества, связанные с этими предприятиями (ст. 529, современная редакция).

Особую разновидность прав составило право присоединения. "Собственность на вещь, как движимую, так и недвижимую, дает право на все, что эта вещь производит, и на то, что естествен­но или искусственно соединяется с этой вещью в качестве принадлежности. Это право называется правом присоединения" (ст. 546). Здесь имелось в виду право на плоды земли, приплод животных и т. п.

Перечень разновидностей имущественных прав содержит ст. 543: "На имущество можно иметь или право собственности, или простое право пользования, или только право требовать выполнения земельных повинностей (сервитутов)". Частные лица имеют право свободного распоряжения имуществами, которые им принадлежат (ст. 537). Исключительно широко трактовались поначалу правомочия земельного собственника: "Собственность на землю включает в себя собственность на то, что находится сверху, и на то, что находится снизу" (ст. 552). Однако уже в 1810 г. промышленники добились перемены в этих правомочиях, теперь добыча найденных в земле ископаемых оформлялась спе­циальным дозволением правительства в виде концессии, а не предоставлялась собственником земли, где эта добыча организу­ется.

В целях смягчения конфликтов ин­тересов частных собственников было установлено несколько закон­ных сервитутов (обременении) — об общей стене, о праве прохо­да и других, но все же в этой области оставались пробелы и не­полнота регулирования. Термин сервитут был заимствован из римского правоведения, однако его разновидности были расшире­ны. Так, источниками сервитутов считались естественное располо­жение участка; обязательства, установленные законом; обязатель­ства, установленные соглашением между собственниками (ст. 639). Другим заимствованным институтом римского правоведения был узуфрукт, который определялся как "право пользования вещами, собственность на которые принадлежит другому лицу, так же как ими пользуется сам собственник, но с обязанностью сохранить существо вещи" (ст. 578).

Книга третья Кодекса — "О различных способах, которыми приобретается собственность" — самая обширная (ст. 711—2281). В ней содержатся следующие структурные подразделения: о насле­довании, наследниках, порядке наследования, о наследовании вне правил, об отказе, о разделе и возвратах; о дарениях между живыми и о завещаниях, о разделе имущества, о завещательных распоряжениях-легатах; о договорах, или договорных обязатель­ствах вообще, о существенных условиях, о силе обязательств, о различных видах обязательств; о доказательстве существования обязательств и производстве платежей; о брачном договоре и вза­имных правах супругов; о продаже, о мене, о договоре найма, о договоре товарищества, займе, хранении, поручении; о сроках Давности.

Договор определяется Кодексом как "соглашение, посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим ли­цом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо" (ст. 1101).

Существенными условиями действительности (реальности обязывающей силы) соглашения являются следующие четыре ус­ловия: согласие стороны, которая обязывается; способность (пра­воспособность, дееспособность) заключить договор; определенный предмет, составляющий содержание обязанности; дозволенное основание обязательства (ст. 1108). Под согласием сторон (первым из перечисленных условий) понимается добровольное волеизъяв­ление сторон, однако добровольность нарушается или искажает­ся, если имело место заблуждение или если согласие получе­но путем обмана, насилия. Явная невыгодность договора для одной из сторон также может стать основанием для признания соглашения недействительным, но при одном определенном условии — если продавец недвижимости продал имущество по цене, составляющей не более 7/12 действительной цены (ст. 1674).

В отношении прав владельцев движимого имущества (тор­говцев, банкиров) в Кодексе записано правило: владение призна­ется юридическим основанием права собственности на вещь (ст. 2279).

Обещание продать равносильно продаже, если имеется вза­имное соглашение обеих сторон о вещи и о цене (ст. 1589). Ви­димые недостатки вещи, в наличии которых покупатель мог убе­диться сам, не влекут ответственности продавца, а в отношении скрытых недостатков продавец должен дать гарантию (ст. 1641, 1642).

Одна из статей этого раздела Кодекса прямо указывает на сохраняющуюся силу обычая, если он даже не упомянут при заключении соглашения, но по природе возникающего обяза­тельства его применение считается необходимым и общеупотре­бительным. Помимо требований закона и обычая в ряде случа­ев участникам соглашения необходимо считаться еще и с требо­ваниями справедливости. По свидетельству Тронше, соста­вители Кодекса "не отказывались от привычного, если оно не содержало дурного".

Кодекс не только гарантировал поддержку законным согла­шениям, но призывал к их добросовестному исполнению, т.е. призывал к добросовестному восприятию принципа "закон есть закон" в противоположность принципа "закон — мое желание, кулак — моя полиция". Для составителей Кодекса спра­ведливым считалось все, что было основано на соглашении (вза­имной договоренности), что напоминает мудрость древних рим­лян "договор — это закон для двоих" и русскую поговорку "уго­вор дороже денег".

Первым законодательным установле­нием революционного периода стало существенное ограничение права распоряжения наследственной массой по усмотрению наследователя. Это частично было связано с тем, что в обществе по­лучила широкое хождение концепция общественного происхож­дения собственности, а потому государство оставляло за собой право регулировать передачу собственности во имя защиты иму­щества для членов семьи и защиты законных интересов наследни­ков.

Принцип наследования по закону стал новшеством, введенным и закрепленным в период революции. Сам процесс передачи наследственной массы Кодекс определяет как "переход имущества умершего к одному или нескольким живым лицам". Кодекс объединил передачу имущества по завещанию с передачей в виде дарения, однако четко разграничил две основ­ные формы наследования по закону (succecion ab intestat) и по завещанию (succecion testamentaires).

Еще в начале консулата были восстановлены права завеща­теля наследства, отмененные декретом 1792 г. Кодекс 1804 г. са­мым подробным образом регламентирует этот вариант передачи на­следства. Самым важным моментом данного юридического действия Кодекс вслед за римским правом признавал волеизъявление. Напо­леон на стадии разработки Кодекса называл право завещательного распоряжения собственностью "врученным как бы самой природой главе каждой семьи" (Юшкевич В. А. Наполеон I на поприще граж­данского правоведения и законодательства. М., 1905. С. 92).

Основными способами передачи наследства по завещанию Кодекс определил следующие: собственноручное завещание, це­ликом написанное, подписанное и датированное самим завещате­лем; публичное завещание, которое надлежит совершить в соот­ветствии с установленной процедурой, — оно должно быть про­диктовано в присутствии двух нотариусов и двух свидетелей, либо одного нотариуса и четырех свидетелей. Существовало так­же тайное завещание, представляемое в запечатанном виде в присутствии шести свидетелей и переданное на хранение нотариусу.

Среди институтов, характерных для рецепированного рим­ского права и восстановленных в Кодексе, следует назвать субсти­туцию (назначение дополнительного наследника), правда, толь­ко для наследников первой степени родства — прежде всего де­тей, которые уже родились, или тех, кто может родиться в пер­спективе. В отношении других степеней родства принцип субститу­ции не действовал и даже запрещался. Таким образом, свобода завещаний ограничивалась не только адресатом, но и обязатель­ной долей наследства.

В этом смысле Кодекс следует не за кутюмным правом, а за писаным правом дореволюционной Франции, где обозначалась обя­зательная доля (законным детям наследодателя). Правда, писаное право еще учитывало требование канонического права о включе­нии в число получателей законной доли жены умершего. Обычно же право северных районов страны не знало правила об обязательной доле, но пользовалось термином "резервированное имущество".

Наследники умершего выстраивались в указанной Кодексом очередности: дети и иные нисходящие, а также восходящие и боко­вые родственники (с равными частями для родственников по отцов­ской и материнской линиям), не далее 12-й степени родства (с 1917 г. круг законных наследников был уменьшен до шестой степени родства). Права внебрачных детей были сужены: они признавались детьми толь­ко законным порядком, наследовали лишь имущество отца и матери, им было запрещено получать имущество по завещанию или путем дарения. В наследственных правах имело место и другое ограниче­ние свободы завещания: при одном ребенке можно было завещать не больше половины имущества, при двух детях — не более трети, при трех — не больше четверти. Дарение ограничивалось во избежание попыток обойтись без завещания или так или иначе обойти его.

Рецепция Кодекса имела место в чистом и полном виде либо осуществлялась частично отдельными положениями.

В чистом виде Кодекс был введен во Франции и на тех тер­риториях, которые в 1804 г. были ее частью, затем обособились: это Бельгия, Люксембург, Рейнские провинции Германии, Гессен-Дармштадт, Женева, Савойя, Пьемонт, Парма.

Частично в измененной форме он рецепирован в следующих завоеванных и зависимых странах: Варшавское герцогство, Баден, Вестфалия, Ганновер, Ганзейские государства, Голландия, Дан­циг, Иллирийские провинции, Италия, Нассау, Франкфурт, Ба­вария, некоторые кантоны Швейцарии, Сицилия.

Впоследствии Кодекс был рецепирован в Румынии, Греции, Гаити, штате Луизиана (США), провинции Квебек (Канада), Бо­ливии, Сальвадоре, Доминиканской республике, а также в неко­торых землях Германии до введения Германского гражданского уложения в 1900 г.

Как сформулировал историк Сигле, Кодекс был правом не всех народов, но правом для всех народов. Г. Флобер назвал язык, которым изложен Кодекс, "нормой фран­цузского языка". Еще более восторженные похвалы языку Кодекса расточал Стендаль, так высказавшийся о покровителе кодификаторской работы: "Пример единственный в истории — самому великому из полководцев Франция обязана устранением путаницы и противоречий, царивших в несчетном множестве законов, которыми она управлялась".

Со временем Кодекс был возведен в ранг своего рода юри­дического евангелия, которое можно было комментировать или объяснять, но отнюдь не критиковать.

Мнение практикующих знатоков права звучало сдержаннее и прагматичнее. Комментируя проблему знания законов, состоящих из почти трех тысяч статей, Порталис, член комиссии, высказы­вал такое мнение: "Решительно невозможно, чтобы закон объяв­лялся каждому отдельному человеку. Следует удовольствоваться моральной предпосылкой, гласящей, что всякий человек может с ним ознакомиться". Ему вторил другой участник обсуждения: "До­статочно того, что те, кто наиболее заинтересован в знаний за­конов, имеют достаточно времени и средств, чтобы следить за изданием и содержанием законов".

Юридико-технические достоинства Кодекса, согласно обобще­нию Порталиса, очевидны и сводятся к реализации четырех прин­ципов: единство права (право одинаково применяется на опреде­ленной территории и по отношению ко всякому гражданину); един­ство юридического источника (действует только один закон, без участия прецедентного права или обычного права как в Англии); завершенный, всеобъемлющий характер действия права, регули­рующего ту или иную область гражданских отношений; закон осу­ществляет регулирующую функцию в полном обособлении от мо­рали и религиозных предписаний.

Вступивший в действие с 1 января 1808 г. Кодекс коммерции (Code de commerce) во многом дополнял Гражданский кодекс с точки зрения законодательной и одновременно закреплял самосто­ятельность имущественных и правовых интересов и традиций тор­гового класса. Кодекс разделялся на четыре книги: 1. О торговле вообще; 2. Морское право; 3. Конкурсное право; 4. О коммерческих судах. Таким образом, третья и четвертая книги относились пре­имущественно к формальному праву.

В этом Кодексе, регулирующем торговые отношения, также воплощались идеи равноправия и свободы в противоположность сословным привилегиям. Согласно ст. 1 купцы определялись как "лица, профессией которых является совершение сделок". Кодекс частично компенсировал отсутствие института юридических лиц, признав участником торговых отношений три вида торговых орга­низаций (товариществ): товарищество под общим названием, ком­мандитное товарищество и анонимное товарищество (фактичес­ки акционерное общество, в котором хотя бы один из его участ­ников отвечает по обязательствам всем своим имуществом).

Анонимное общество не может существовать без одобрения властей и возникнуть иначе как посредством составления докумен­та, доступного для всеобщего обозрения. Товарищество под общим названием и коммандитное общество, могут быть учреждены обна­родованным документом или частным письменным соглашением.

Коммандитное общество — это разновидность товарищества, которое в русском торговом лексиконе именовалось товариществом на вере и подразумевало "договорное соединение лиц для производства совместными средствами торгового промысла с круговым ручатель­ством одних участников всем своим имуществом, других — только определенным вкладом" (Г. Ф. Шершеневич). Во французском торго­вом праве выделяли простое коммандитное товарищество (простая коммандита) — это товарищество на паях, но с тем же различени­ем двух категорий членов (полные участники и неполные участники). Другой разновидностью было полное товарищество (societe en nom collectif). Все члены полного товарищества имеют статус ком­мерсанта и несут личную и солидарную ответственность за долги компании. Эта разновидность компании на паях была распростра­нена в начале XIX в. Позднее более широкое распространение получило общество с ограниченной ответственностью.

Источники Кодекса составили помимо торговых обычаев Ордо­нанс о торговле (1673 г.) и Ордонанс о мореплавании (Ordonance de la marine, 1681 г.), подготовленные в период.политики меркантилиз­ма по инициативе Ж. Б. Кольбера, главного министра в правитель­стве королевства. Торговое право, материальное и процессуальное, меняется и совершенствуется во времена абсолютизма — с прису­щим ему усилением монархической власти и централизацией управ­ления — уже не только обычаями, но и королевскими указами, упомянутыми ордонансами, которые распространяли свое действие на всю страну. В процессе подготовки Кодекса прежние ордонансы были переработаны в духе равноправия, но ряд положений обоих ордонансов вошел в Кодекс без существенных изменений.

В Кодексе отсутствовали особые постановления о порядке заключения и исполнения сделок (эта часть регулировалась Граж­данским кодексом). В нем не было предусмотрено регулирование страхования, института текущих счетов и др. Купле-продаже (ос­новная торговая сделка) была посвящена всего одна статья. Более подробно изложены правила о купеческих книгах, биржевых аген­тах и маклерах, о комиссионерах, особо гарантировались интересы и права банков и бирж.

В случае неполноты или пробела необходимо было обращать­ся к правилам торговых обычаев, а при отсутствии последних — к гражданским законам.

Дальнейшее совершенствование регулирования деятельности обществ было оформлено Законом об обществах от 24 июля 1867 г., где говорилось, что впредь анонимные общества (этим тер­мином обозначались акционерные общества) могут образовывать­ся без разрешения правительства, но акт об их образовании дол­жен быть заверен нотариусом. В составе такого общества должно быть не менее семи членов.

Закон предусматривал также возможность создания комман­дитных акционерных обществ. В них входит две категории участников: 1) неполные члены това­рищества: их должно быть не менее трех и участие их аналогично участию акционеров в анонимном (акционерном) обществе; 2) пол­ные члены товарищества, имеющие статус коммерсанта и несущие солидарную ответственность за долги компании. В отличие от ак­ционерных компаний решения здесь принимаются большинством голосов неполных членов и при непременном единогласном одобре­нии со стороны полных членов.

Дата добавления: 2014-11-06