Часть 14. 1 страница

из самой себя содержание, уплотняет себя, делает себя конкретной, наполненной.

Государство есть эта действительность свободы, в ней нет других определений, кроме тех, которые ей имманентны, и так дух в качестве предмета самому себе примирен с собой; он един с собой другим, этот другой есть он как предмет. Если его предмет таков, так сформирован, что он соответствует ему, то налична истина; противоречие между ним и его предметностью, его загадка разрешена, он знает, что он есть, имея себя предметом. Завершение состоит в том, что он вывернул свою глубочайшую внутреннюю сущность, что выступили глубины его глубин, что он есть предмет, дух в его абсолютной свободе, без каких бы то ни было природных определений, без какого бы то ни было неразрешенного определения, черпая все определения из себя самого, из своей свободы.

Пенаты, народы суть первый дух в качестве естественной нравственности, народы различны по отношению друг к другу, обособлены, погружены в частности. Дух совершенно всеобщ, это мировой дух осуществляет себя в мировой истории, он являет себя в ней, показывает себя как свой сын, показывает, что в его предметности выражена вся его сущность, что он его любит, ибо в этом он у самого себя. Он осуществляет себя в мировой истории в действительности, знает себя; эта форма и есть дело философии.

Люди в целом удовлетворяются дурным, то, что их дух свидетельствует о действительности, является вообще умиротворением, но многое остается при этом недостаточным, нерешенным. Наука есть само целостное примирение. Мировая история есть это примирение с самой собой, так что вне ее нет ничего, что не было бы в ней, что она как полная целостность предметна. Это существенно (§ 343) и есть в целом прогресс. Дух есть в том, чтобы отчуждаться и сделать это отчуждение внутренним. Поскольку оно происходит на почве внеположенности, оно попадает во время. Поскольку дух различает себя, он различен в самом себе, есть предметность его чистого множества, это — субъективности, многие индивидуумы, в субъектах он обретает почву своей реализации. (...)

Сделать свободу предметной означает дать себе внешний образ во времени и в пространстве, это и также дальнейшее развитие есть то, что формирует затем различные государства, народы. Каждый народ — тем самым особенная ступень сознания духа. Дух есть история, и каждый

народ воплощает в себе особенную ступень, которой достигло его сознание. Эти ступени, поскольку они относятся к внешним, суть в этом аспекте по своему принципу внешние принципы.

К § 348

Грисхайм, с. 748: Ни один народ не может обойтись без таких индивидуумов, он порождает их, как только они становятся ему нужны. Часто приходится слышать: если бы он, тот человек, жил тогда, в то время, все было бы по-другому и т. д. Однако там, где индивидуум нужен, там он и есть, народ, время создают себе своих индивидуумов.

Индивидуумы суть полая форма деятельности, субстанция, содержание заключено в мире, это — дух их времени, они — лишь формальная сторона понимания, характера и т. д. Формальна и слава, благодарности эти индивиды не видят, напротив, их проклинают, называют захватчиками, тиранами, проявляют к ним ненависть, несправедливость, зависть и т. д.

К § 358

Грисхайм, с. 751 след.: Абсолютная всеобщность должна быть осуществлена, стать конкретной, наполниться идеей абсолютной свободы, свободного духа, а он имеет своей противоположностью, своей субъективностью не абстрактную глубину, а субъективный дух. Поскольку конкретный дух есть предмет, цель, ему надлежит дать себе предметность, сделать ее действительностью, целостностью мира.

Это — государство, в нем субъективный дух обретает свое умиротворение, в нем он полностью достигает своего полного глубочайшего созерцания, получает сознание того, что он противопоставлен себе в качестве внешнего мира, чьи определения суть не что иное, как его собственные определения. Тем самым он примирен с собой.

Для того чтобы примирение стало для себя, необходимо понимание, которое дает только мышление, и тем самым целью этой лекции было познать, какое содержание должен иметь дух, когда он объективирует себя, каково должно быть содержание теперь наличного действительного нравственного мира.

ПРИМЕЧАНИЯ

Первое (прижизненное) издание этой работы Гегеля на немецком языке было осуществлено в Берлине в октябре 1820 г. (на титуле — 1821 г.) с двойным наименованием: Naturrecht und Staatswissenschaft im Grundrisse. Grundlinien der Philosophie des Rechts (Основания естественного права и науки о государстве. Основы философии права). Традиция краткого наименования этой работы как «Философии права» представляется наиболее удачной.

Второе немецкое издание данного произведения после смерти Гегеля было осуществлено его учеником Эдуардом Гансом в 1833 г. (в той же редакции уже после смерти Ганса вышло третье немецкое издание «Философии права» в 1840 г.). В издании Ганса помимо собственно гегелевского текста первого издания было опубликовано еще около 200 прибавлений к отдельным параграфам, которые представляют собой фрагменты из гегелевских лекций по философии права в записи некоторых его студентов.

В XX в. на языке оригинала появляется ряд публикаций «Философии права» (в частности, публикация Г. Болланда в 1902 г., Г. Лассона в 1911 и 1921 гг., Г. Глокнера в 1928 и 1952 гг. и Гоффмайстера в 1955 г., Б. Лакебринка в 1970 г. и др.), которые по своей источниковой основе мало чем отличаются от первого (прижизненного) или второго (гансов-ского) изданий этой работы.

В 70—80-е годы на немецком языке было опубликовано большое количество новых источников по «Философии права», которые включали собственноручные заметки Гегеля по поводу тех или иных положений его уже опубликованной работы, а также ранее неизвестные студенческие записи гегелевских лекций по философии права и т. д.: Hegel. Vor-lesungen fiber Rechtsphilosophie 1818—1831. Ed. К. Н. Ilting. Bd 1-4. Stuttgart, 1973—1974; Hegel. Die Philosophie des Rechts. Die Mitschriften Wannenmann (Heidelberg 1817/18) und Homeyer (Berlin 1818/19). Hrsg. von К. Н. Ilting. Stuttgart, 1983; Hegel. Philosophie des Rechts. Die Vorlesung von 1819/20 in einer Nachschrift. Hrsg. von D. Henrich. Frankfurt am Main, 1983; Hegel. Vorlesungen uber Naturrecht und Staatswissenschaft. Heidelberg 1817/18, mit Nachtragen der Vorlesung 1818/19. Nachgeschrieben von P. Wannenmann. Hrsg. von O. Poggeler. Hamburg, 1983.

Первое русское издание «Философии права» (М.; Л., 1934) было переводом второго (гансовского) издания 1833 г., осуществленным Б. Столпнером. Этот перевод и взят для настоящего издания, он сверен и уточнен М. И. Левиной по книге: Hegel G. W. F. Grundlinien der Philosophie des Rechts oder Naturrecht und Staatswissenschaft im Crundrisse. Nach der Ausgabe von Eduard Cans herausgegeben und mit einem Anhang versehen von Hermann Klenner. Berlin, 1981. S. 389—560; отредактирован В. С. Нерсесянцем. Новые материалы, которые даютс

в этом издании в разделе «Приложение (новые источники по «Философии права»)», переводятся на русский язык впервые М. И. Левиной

по указанному выше изданию.

ПРЕДИСЛОВИЕ

' Речь идет о лекциях по философии права, которые наряду с лекциями по другим предметам Гегель читал в качестве профессора Берлинского университета. Уже в 1817/18 учебном году Гегель, будучи профессором Гейдельбергского университета, вел курс лекций по философии права под названием «Естественное право и наука о государстве». В Берлинском университете курс этих лекций именовался по-разному. «Естественное право и наука о государстве», или «Естественное и государственное право, или Философия права», Гегель читал пять раз в неделю по одному часу во время зимнего полугодия в 1818/19, 1819/20, 1821/22, 1822/23, 1824/25 учебные годы. Из объявленных на 1831/32 учебный год лекций по философии права Гегель успел прочитать лишь две — 10 и 11 ноября 1831 г.; 14 ноября он умер. Во время летних семестров 1822, 1823, 1824, 1827 и 1828 гг. лекции по философии права в Берлинском университете читал ученик Гегеля Л. Д. Хеннинг, использовавший для этих целей гегелевскую «Философию права».— 44.

2 «Философия духа», представляющая собой третью часть работы Гегеля «Энциклопедия философских наук» (\ издание было в 1817 г., II издание — в 1827 г., III издание — в 1830 г.), содержит в себе в сжатом виде основные положения гегелевской концепции философии права и государства. Так, во втором разделе «Философии духа», посвященном тематике объективного духа (§ 483—552), рассматриваются следующие проблемы: право (собственность, договор, право против нарушения права); моральность (умысел, намерение и благо, добро и зло); нравственность (семья, гражданское общество, государство) (см.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских паук. Т. 3: Философия духа. М., 1977. С. 326-381).-44.

3 Различные части «Науки логики» были опубликованы Гегелем в 1812 —1816 гг. Спекулятивное знание, согласно Гегелю,— это знание диалектическое. В «Науке логики» он, в частности, отмечает: «В этом диалектическом, как мы его берем здесь, и, следовательно, в постижении противоположностей в их единстве, или, иначе говоря, в постижении положительного в отрицательном, состоит спекулятивное» (Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 1. М., 1970. С. НО).- 45.

4 Философия права как составная часть всей системы гегелевской философии не имеет своего особого метода, который отражал бы специфику исследуемого объекта — объективного духа. Она, как и другие части его философии, разработана с позиций гегелевского диалектического метода, обоснование которого в качестве абсолютного метода научного познания дано в «Науке логики». Там Гегель, характеризуя диалектику духовного движения, отмечает, что это — «имманентное развитие понятия», «абсолютный метод познания и вместе с тем имманентная душа самого содержания» (там же, с. 79).— 45.

5 Следствием реализации этой принципиальной установки Гегеля явилась логизация содержания его «Философии права». В данной связи К. Маркс критически отмечал: «В центре интереса стоит здесь не философия права, а логика» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 236).— 45.

6 Лук. 16, 29.- 45.

7 Пс. 126, 2.- 48.

8 Работа немецкого философа Якоба Фридриха Фриза (1773 — 1843) «Система логики» увидела свет в 1811 г. в Гейдельберге. Первое

издание «Науки логики» (Нюрнберг, 1812) Гегеля содержало примечание со следующей характеристикой книги Фриза: «Одно только что появившееся исследование этой науки — «Система логики» Фриза — возвращается к антропологическим основам. Поверхностность представления или мнения самого по себе, составляющего исходный пункт этой «Системы», а также ее обоснования, избавляет меня от труда уделять какое-либо внимание этому незначительному произведению». В последующих изданиях «Науки логики» это примечание отсутствует (Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 1. С. 106 и прим. 18 на с. 487). Отношения между Гегелем и Фризом на протяжении многих лет были неприязненные, а затем и открыто враждебные. Гегель считал Фриза поверхностным и незначительным кантианцем и возмущался тем, что «такой неглубокий человек, как он, достиг именем философии такого почета в этом мире и что ему позволительно задавать тон, как если бы его писанина имела хоть какое-нибудь значение?!» (Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет. Т. 2. М., 1971. С. 325). Скрытая пли открытая полемика против Фриза содержится во многих работах Гегеля, особенно острый характер она носит в данном «Предисловии к «Философии права»», по поводу которого Гегель в письме к К. Даубу (от 9 мая 1821 г.) писал: «Впрочем, предисловием моим и соответствующими высказываниями я хотел, как Вы, верно, заметили, попасть не в бровь, а в глаз этой пустопорожней и заносчивой секте — теленку в глаз, как говорят швабы. Они привыкли, что за ними всегда последнее слово, и отчасти были весьма поражены, что с научной стороны на них махнули рукой и даже смеют публично выступать против них» (там же, с. 398).— 48.

9 Имеется в виду речь Я. Ф. Фриза на Вартбургской встрече (18— 19 октября 1817 г.) патриотически и националистически настроенных немецких студентов. За эту речь Фриз был отстранен от преподавательской деятельности.— 48.

10 В этом месте проявляется характерное для гегелевской философской позиции отрицательное отношение к атомистической теории древнегреческого философа Эпикура (341—270 до н. э.).— 49.

11 Гегель здесь, как и в «Феноменологии духа» (см.: Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа // Соч. Т. IV: Система наук. Ч. I. M., 1959. С. 193), цитируя по памяти, дает вольную перефразировку слов Мефистофеля из «Фауста» Гёте (строки 1851 — 1852 и 1866—1867 из первой части трагедии).— 49.

12 Сведения о взглядах древнегреческих софистов и их критика содержатся во многих произведениях Платона, в том числе таких, как «Гиппий Больший», «Протагор», «Горгий», «Менон», «Софист», «Государство».— 51.

13 Их терпят, как бордели (франц.).— 52.

14 См. § 185 «Философии права».— 53.

15 При рассмотрении этого положения следует иметь в виду то принципиальное различие, которое проводится в гегелевской философии между действительностью и существованием. Так, в «Науке логики» Гегель писал: «Действительность — это единство сущности и существования...» (Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 2. М., 1971. С. 171). В обширном царстве внешнего и внутреннего наличного бытия Гегель от действительности отличает существование, т. е. то, что представляет собой лишь преходящее и незначительное, лишь явления. Освещая это различие, Гегель в одном из примечаний к «Энциклопедии философских наук» специально останавливается на пояснении данной своей формулировки из «Философии права» и пишет: «В предисловии к моей «Философии права» имеются следующие положения: Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно. Эти простыв положени

многим показались странными и подверглись нападкам даже со стороны

тех, кто считает бесспорной свою осведомленность в философии и, уж

само собой разумеется, также в религии. Ссылаться в этом отношении

на религию излишне, так как в ее учении о божественном миропорядке

вполне определенно содержатся эти положения. Что же касается их

философского смысла, то мы имели право предполагать, что критики

настолько образованны, чтобы знать не только то, что Бог действителен,

что он есть наидействительнейшее, что он один только истинно действи

телен, но в отношении формальной стороны этих положений также и то,

что наличное бытие... представляет собой частью явление и лишь частью

действительность. В повседневной жизни называют действительностью

всякую причуду, заблуждение, зло и тому подобное, равно как и всякое

существование, как бы оно ни было превратно и преходяще. Но человек,

обладающий хотя бы обыденным чувством языка, не согласится с тем,

что случайное существование заслуживает громкого названия действи

тельного; случайное есть существование, обладающее не большей цен

ностью, чем возможное, которое одинаково могло бы и быть и не быть...

Против действительности разумного восстает уже то представление, что

идеи, идеалы суть только химеры и что философия есть система таких

пустых вымыслов; против него равным образом восстает обратное пред

ставление, что идеи и идеалы суть нечто слишком высокое для того,

чтобы обладать действительностью, или же нечто слишком слабое дл

того, чтобы добыть себе таковую. Но охотнее всего отделяет действи

тельность от идеи рассудок, который принимает грезы своих абстрак

ций за нечто истинное и гордится долженствованием, которое он особен-

| но охотно предписывает также и в области политики, как будто мир

| только и ждал его, чтобы узнать, каким он должен быть, но каким он не

является; ибо, если бы мир был таким, каким он должен быть, то куда

делось бы обветшалое умствование выдвигаемого рассудком долженст

вования?» (Гегель Г. В. Ф. Логика // Энциклопедия философских наук.

Т. 1. М., 1974. С. 89-90).

Ф. Энгельс по поводу этой формулировки из «Философии права» писал: «Ведь оно, очевидно, было оправданием всего существующего, философским благословением деспотизма, полицейского государства, королевской юстиции, цензуры. Так думал Фридрих-Вильгельм III; так думали и его подданные. Но у Гегеля вовсе не все, что существует, является безоговорочно также и действительным. Атрибут действительности принадлежит у него лишь тому, что в то же время необходимо.

«В своем развертывании действительность раскрывается как необходимость».

...Но необходимое оказывается, в конечном счете, также и разумным, и в применении к тогдашнему прусскому государству гегелевское положение означает, стало быть, только следующее: это государство настолько разумно, настолько соответствует разуму, насколько оно необходимо. А если оно все-таки оказывается, на наш взгляд, негодным, но, несмотря на свою негодность, продолжает существовать, то негодность правительства находит свое оправдание и объяснение в соответственной негодности подданных. Тогдашние пруссаки имели такое правительство, какого они заслуживали. Однако действовать по Гегелю вовсе не представляет собой такого атрибута, который присущ данному общественному или политическому порядку при всех обстоятельствах и во все времена» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 274-275).- 53.

16 См.: Платон. Законы 789.— 54.

См.: Fichte J. G. Grundlage des Naturrechts nach Prinzipien der Wissenschaftslehre, 1796. § 21 // Fichte J. G. Samtliche Werke. Bd 3. Berlin, 1845. S. 295.- 54.

18 «Здесь Родос, здесь и прыгай!» (лат.).— 55.

19 Сходное положение имеется у английского философа Ф. Бэкона (1561 —1626), который в своем «Новом органоне» писал: «А что касается авторов, то высшее малодушие состоит в том, чтобы воздавать им бесконечно много, а у времени — у этого автора авторов и источника всякого авторитета — отнимать его права. Ибо правильно называют истину дочерью времени, а не авторитета» (Соч. Т. 2. М., 1978. С. 46).— 55.

20 Гегель высоко оценивал реформаторскую деятельность Мартина Лютера (1483—1546) и роль протестантизма в процессе утверждения принципа свободы в светских делах. В «Философии истории» о значении лютеровской реформации он пишет: «Благодаря достигнутому примирению пробудилось сознание того, что мирское способно содержать в себе истину; наоборот, прежде мирское считалось лишь злом, неспособным к добру, которое оставалось чем-то потусторонним. Теперь пробуждается сознание того, что нравственное и справедливое в государстве божественны, что в них осуществляется заповедь бога и что по содержанию нет ничего более высокого и священного» (Гегель Г. В. Ф. Философия истории//Соч. Т. VIII. М.; Л., 1935. С. 393). И еще: «Ведь, с одной стороны, сам протестантский мир дошел в мышлении до сознания абсолютно высшего самосознания, и с другой стороны, протестантизм находит успокоение относительно нравственной и правовой действительности в убеждении, которое само, отождествляясь с религией, есть источник всего правового содержания в частном праве и в государственном строе. В Германии просвещение стояло на стороне теологии; во Франции оно тотчас же приняло направление, враждебное церкви. В Германии все в светских делах уже было улучшено благодаря реформации...» (там же, с. 411). С этой позицией Гегеля связано и его положение о том, что «при католической религии невозможно никакое разумное государственное устройство...» (там же, с. 415). Соглашаясь с тезисом, что французская революция «получила первый импульс от философии», Гегель вместе с тем отмечает недостатки этой (просветительской французской) философии, которая «есть лишь абстрактное мышление, не-конкретное постижение абсолютной истины...» (там же, с. 413). С этими недостатками французской философии связаны и такие негативные, по оценке Гегеля, порождения французской революции, как абстрактный либерализм и индивидуализм, террор и т. д. Критикуя подобные французские «абстракции» (в их философском выражении и практическом преломлении), Гегель видит назначение подлинной философии (т. е. той, которую он сам развивает) в том, чтобы посредством философского познания (в понятиях) выразить то, что посредством религиозных средств (чувства и веры) уже сделано Лютером в протестантизме.— 56.

ВВЕДЕНИЕ

' Философия права, как ее понимает и излагает Гегель,— это именно философская, а не юридическая дисциплина, это не «позитивная юриспруденция» (см. Прибавление к Предисловию), а составная «часть философии» (см. § 2 «Философии права»). Данное обстоятельство опре-деляет специфику и профиль всей последующей постановки и трактовки Гегелем философско-нравовой тематики.— 59.

2 Всякая дефиниция в цивильном нраве опасна (лат.). Это положение — первая часть высказывания известного римского юриста Яволена (I —II вв.), которое в полном виде звучит так: «Всякая дефиниция в цивильном праве опасна, ибо мало случаев, когда она не может быть опрокинута». Речь у Яволена непосредственно идет о необходимости осто-

рожного отношения к формулировке общих определений применительно именно к древнейшему цивильному праву, которое уже претерпело много последующих изменений. В VI в. положение Яволена было включено в Дигесты Юстиниана (Д. 50, 17, 202 — кн. 50, титул 17, фрагмент 202). В дальнейшем формула Яволена приобрела более широкое значение (см.: Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана. М., 1956. С. 68— 69). -60.

Соответствующие определения, которые имелись в римском праве, носили формально-правовой характер. Так, знаменитый юрист Гай (II в.) в своих «Институциях» (кн. I, гл. 9) замечает: «Основное деление, относящееся к праву лиц, заключается в том, что все люди суть или свободные, или рабы» (Д. 1, 5, 3). Другой выдающийся римский юрист, Уль-ниан (II —III вв.), писал: «...по естественному праву все рождаются свободными, и не отмечалось отпущения на свободу, когда рабство было неизвестно; но после того как по праву народов наступило рабство, то за ним последовало благодеяние отпущения из рабства. И хотя мы называемся одним естественным именем «люди», по праву народов возникло три вида (людей): свободные и противоположные — рабы и третий вид — отпущенники, то есть те, кто перестал быть рабами» (см.: Перетерский И. С. Указ. соч. С. 102—103).- 60.

1 Лекции по такой теме («Факты сознания») были прочитаны И. Г. Фихте в 18Ю/И г. в Берлинском университете; в 1817 г. эти лекции были опубликованы.— 61.

5 Критика эта направлена против Фриза (см. также прим. 8 к с. 48).- 61.

Термином «позитивное право» (в отличие от «естественного нрава») со времен средневековых юристов обозначается вся совокупность источников так или иначе публично установленного или признанного права (государственного законодательства, церковного права, судебных и административных прецедентов, обычного права). Под «естественным правом» (в отличие от «позитивного права» как права «искусственного», созданного людьми, сознательно и официально принятого, волеустанов-ленного и т. п.) соответственно понимается право, которое независимо от тех или иных властей дано самой «природой» (порождено «природой вещей», неизменной или исторически изменяющейся «природой человека» — физической, духовной, социальной). У Гегеля «естественное право» отождествляется с «философским правом» (см. прим. 7), и, судя по полному названию и содержанию «Философии права», под «естественным правом» он имеет в виду философию естественного права как права разумного по своему понятию. Поэтому «естественное право» для Гегеля идентично «философскому праву», т. е. философски выявляемому и раскрываемому понятию права вообще.— 61.

1 Различая естественное (или философское) право и право позитивное, Гегель вместе с тем стремится избежать их противопоставления и предостерегает против такого подхода, весьма характерного для многих приверженцев естественно-правовых воззрений. Институции — это первая часть кодификации Юстиниана (VI в.), которая состоит из сочинений («Институций») римских юристов (Гая, Ульпиана, Флорентина и Мар-Циаиа) и содержит изложение теоретических основ учения о праве. Пандекты (или Дигесты) — вторая (основная) часть кодификации Юстиниана, представляющая собой отрывки из трудов римских юристов, имеющая значение норм действующего права. Кроме того, в Свод Юстиниана входят также Кодекс Юстиниана (сборник императорских конституций) и Новеллы (собрание конституций, изданных после составления Кодекса) (см.: Перетерский И. С. Указ. соч. С. 31 — 32). Гегелевское уподобление отношения естественного (или философского) права к позитивному

1824/25 an der Universitдt Berlin (Op. cit. Bd 4. S. S. 67-752); 3) Ho-meyer C. G. Naturrecht und Staatswissenschaft. Vorlesungsnachschrift nach dem Vortrag Hegels im Wintersemester 1818/19 an der Berliner Universitдt (Op. cit. Bd 1. S. 227 — 351); 4) Hotho H. G. Natur- und Staatsrecht oder Philosophie des Rechts. Vorlesungsnachschrift nach dem Vortrag Hegels im Wintersemester 1822/23 an der Universitдt Berlin (Op. cit. Bd 3. S. 87 — 841); 5) StrauЯ D. F. Natur- und Staatsrecht oder Philosophie des Rechts. Vorlesungsnachschrift nach dem Vortrag Hegels am 10. u. 11. November 1831 an der Berliner Universitдt (Op. cit. Bd 4. S. 917 — 925).

Эти новые источники приводятся в Приложении с указанием автора источника, даты записей лекций, а также страницы соответствующего источника (но вышеназванному изданию).

При отборе этих источников использовано последнее издание «Философии права» Гегеля, осуществленное в ГДР Германном Кленнером: Hegel G. W. F. Grundlinien der Philosophie des Rechts oder Naturrecht und Staatswissenschaft im Grundrisse. Nach der Ausgabe von Eduard Gans herausgegeben und mil einem Anhang versehen von Hermann Klenner. Berlin, 1981. S. 389-559.

В Приложении приводится также и другой новый материал — «Введение» к гегелевской «Философии права» (из лекций 1819/20 учебного года) по изданию: Hegel. Philosophie des Rechts. Die Vorlesung von Dieter Henrich. Frankfurt am Main, 1983. S. 46-52.

1 Ср. с формулировкой положения о тождестве разумного и действительного в гегелевском Предисловии к первому изданию «Философии права» (см. с. 53).— 379.

2 См.: Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 243-284.- 381.

3 Эта гегелевская формулировка проблемы соотношения разумного и действительного носит, несомненно, революционный характер.— 383.

4 Имеются в виду революционные выступления во времена крестьянской войны в Германии (1524—1526) и якобинский этап во французской, революции.— 388.

5 прямая линия (лат.).— 393.

6 «Ибо для неравных равное стало бы неравным, если бы не соблю

далась надлежащая мера» (Платон. Законы 757а).— 400. '•

7 господство (лат.).— 402.

8 имущество (лат.).— 402.

9 господин (лат.).— 402.

10 полезное имущество (лат.).— 403.

11 Здесь отчетливо видно, что понятие der Wert используется Гегелем в двух значениях: как ценность и как стоимость.— 404.

12 права человека (франц.).— 406.

13 добросовестно (лат.).— 407.

14 См.: Гоббс Т. О гражданине I 3.— 408.

15 А. Л. Занд (1795—1820), студент из Йены, убил 23 марта 1819 г. А. Коцебу — немецкого реакционного писателя и дипломата на русской службе, агента русского царя и ярого врага буршеншафта (студенческого союза и движения).— 408.

16 Глава городской общины.— 409.

17 Король Пруссии Фридрих II (1712 — 1786) правил в 1740— 1786 гг.- 410.

18 Общественный договор (франц.). В работе «Об Общественном договоре» (I 1) Ж. Ж. Руссо пишет: «Но общественное состояние — это священное право, которое служит основанием для всех остальных прав. Это право, однако, не является естественным; следовательно, оно основывается на соглашениях» (Трактаты. С. 152).— 410.

19 Имеется в виду Ансельм Фейербах (см. прим. 46 к с. 147).— 413

20 Право талиона (лат.).— 414.

21 Спорное утверждение: естественнее допустить, что слово Gerech-tigkeit (справедливость) произошло от Recht (право, правый, прямой, правильный и т. д.), подобно тому как в русском языке слово «справедливость» произошло от слова «право» (правый, правда), а в латыни justitia (справедливость) — от jus (право). Во всех этих случаях не только этимологически, но и понятийно справедливость (как слово и как понятие) производна от права и является его абстракцией (абстрактным выражением и определением права).— 414.

22 Обвинение Сократа звучало так: «Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то — смерть» (Диоген Лаэртский 2, 40; см. также: Платон. Соч. Т. 1. С. 91).— 415.

23 См. прим. 2 к + 273 основного текста «Философии права».— 415.

24 прямой умысел (лат.).— 417.

25 косвенный умысел (лат.).— 418.

26 важно для меня (лат.).— 418.

27 буржуа (франц.) (здесь член гражданского общества).— 435.

28 гражданин (франц.).— 435.

29 Имеется в виду знаменитый киник Диоген Синонский. См.: Диоген Лаэртский 6, 20—81.— 436.

30 Речь идет о «Каролине» — Уголовно-судебном уложении, принятом в 1532 г. (опубликовано в 1533 г.), при Карле V. В статье XVI «О преступлениях явных» этого Уложения сказано: «Если при таких и тому подобных несомненных и явных злодеяниях виновный дерзостно захочет отрицать такое явное преступление, то судья должен подвергнуть его особо суровому допросу под пыткой, дабы с наименьшими издержками достичь приговора и исполнения наказания за такие явные и несомненные преступления» (Хрестоматия но истории государства и права зарубежных стран. С. 134). Также и в случае когда невиновность обвиняемого не установлена и он не может привести доказательства своей невиновности, «он должен быть допрошен под пыткой в присутствии судьи, по меньшей мере двух судебных заседателей и судебного писца» (статья XLVII Уложения//Там же. С. 138).— 451

Дата добавления: 2014-11-06