Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. 40 страница

• 1983— 1984 гг. — попытки экономических преобразований Ю. В. Андропова. Попытка провести в жизнь «широкомасштабный экономический экспери­мент», предполагавший ослабление централизованного планирования и рас­пределения, большую свободу предприятий, повышение роли трудящихся, изменение ценообразования на уровне предприятий и регионов и т. д. В 1983 г. принят Закон о трудовом коллективе. В промышленности также делается ак­цент на создание территориально-производственных комплексов (ТПК), увязывающих добычу сырья, первичную его обработку и дальнейшую транс­портировку.

На рубеже 70—80-х гг. в мире начался новый этап НТР. Уровень развития страны стал определяться использованием микроэлектронной техники. По этому показателю СССР отстал от индустриальных стран на десятилетия. Росло отставание в лазерной, волоконно-оптической и других передовых тех­нологиях. Причина была не в отсутствии фундаментальных и прикладных разработок, а в неспособности и незаинтересованности административно-командной системы внедрить их в производство. От разработки опытного образца до его массового выпуска проходило 6—8 лет.

Результаты экономического развития:

— свертывание реформ во второй половине 70—начале 80-х гг.;

— формализация планирования;

— физический износ и моральное старение оборудования;

— вкладывание денег в основном в строительство новых предприятий, а не в модернизацию, что обусловливало большой удельный вес ручного и ма­локвалифицированного труда;

— значительный рост военных расходов (производства с высокой технологи­ей работали на военные заказы, доля военных расходов в валовом национальном продукте составляла около 23%, что привело к большим диспропорциям);

— значительный рост теневой экономики.

Задания одиннадцатой пятилетки (1981—1985 гг.) не были выполнены ни по одному показателю.

В 70—начале 80-х гг. резко сократились капиталовложения в социальную сферу. Рост заработной платы велся без учета реальных результатов труда ра­ботающих. Финансирование по «остаточному» принципу особенно тяжело отразилось на условиях жизни сельского населения. Значительно отставала от города обеспеченность села медицинскими и дошкольными учреждения­ми, предприятиями бытового обслуживания.

В то же время за период с 1965 г. до начала 80-х гг. достигнуты некоторые успехи в повышении материального уровня жизни советских людей. Стали получать ежемесячную денежную оплату труда колхозники, росли пенсии и стипендии, существовала развитая система бесплатных социальных услуг (здравоохранение, образование, детские учреждения — спортивные, творче­ские и др.), ощутимые льготы устанавливались для пенсионеров, инвалидов, участников Отечественной войны. Продолжалось жилищное строительство — государственное и колхозно-кооперативное.

Неспособность властей направлять развитие социальной сферы вызывала неизбежные противоречия:

— многочисленные трудовые почины и разные формы соцсоревнования при отсутствии стимулов превращались в кратковременные (к очередному юбилею) кампании и показуху;

— уравниловка в оплате труда на общественном производстве пробуждала частную инициативу, так называемую «теневую экономику» в мелких ее про­явлениях: «левые» приработки, хищения на производстве («несуны») и др.;

— недовольство людей вызывали очереди в магазинах и отсутствие разно­образного ассортимента продовольственных и промышленных товаров (де-

фицит). Низкое качество отечественных товаров побуждало к*погоне за им­портными (а это, в свою очередь, порождало спекуляцию);

—росли не обеспеченные товарами и услугами денежные сбережения на­селения в сберкассах, что рассматривалось властями как показатель роста уровня жизни советских людей;

—вызывали нарекание работа транспорта, низкая эффективность бес­платного медицинского обслуживания, качество услуг.

Все социальные проблемы в начале 80-х гг. усугубились в связи с полной недееспособностью политического руководства и трудностями во внешней политике.

Таким образом, с середины 60-х гг. в стране был проведен ряд экономи­ческих преобразований, направленных на повышение эффективности про­изводства и улучшение социальной сферы. Предприняты усилия по внедре­нию в экономику достижений научно-технического прогресса. Одновремен­но с этим продолжалось сохранение централизованных структур управления и контроля. Развитие социальной и хозяйственной жизни сдерживалось по­литическим монополизмом партийно-государственных органов.

Международное положение. Начиная с 1945 г. внешняя политика СССР осуществлялась на нескольких уровнях:

— дипломатия советского государства как таковая;

— взаимоотношения ВКП(б) — КПСС с зарубежными коммунистически­ми и рабочими партиями;

— СССР — страны социалистического лагеря и остальной мир.

Соотношение этих различных аспектов внешней политики зависело от

многих факторов, и в первую очередь — от господствующих тенденций и про­тиворечий внутренней политики Советского Союза.

Наследие, которое досталось Брежневу в сфере международных отноше­ний, осложнялось следующими обстоятельствами:

во-первых, единый в прошлом социалистический лагерь находился в со­стоянии раскола из-за позиции Китая;

во-вторых, сложные отношения между Востоком и Западом вследствие Карибского кризиса обострились из-за войны во Вьетнаме;

в-третьих, рост влияния СССР в странах третьего мира не приносил ожи­даемых результатов и не оправдывал колоссальных затрат.

Главной чертой, характерной для внешней политики СССР в середине 60— начале 80-х гг., стала еще большая ее идеологизация. Наследники Хрущева ото­шли от его представлений о мирном сосуществовании и соревновании стран с различным общественным строем (хотя формально эта идея не отвергалась). В основу внешнеполитического курса была положена идеология конфронта­ции, согласно которой мирное сосуществование социализма и капитализма не могло носить длительного характера (в силу самой природы капитализма). Бо­лее того, в попытках оправдать отход от прежнего понимания принципа мир­ного сосуществования идеологи КПСС объявили его не более чем новой фор­мой классовой борьбы между трудом и капиталом. С этого же времени введена в оборот и идея о постоянном усилении идеологической борьбы двух систем.

Основными задачами во внешней политике оставались:

— устранение угрозы распада социалистической системы, ее сплочение в политическом, военном и экономическом отношениях;

— нормализация отношений между Востоком и Западом («сосуществова­ние в сотрудничестве»). Этот курс был взят только после обострения в начале 70-х гг. конфликта с Китаем и начала сближения последнего с Соединенны­ми Штатами, когда советские руководители почувствовали возникновение новой опасности;

— поддержка «дружественных» режимов и движений в странах «третьего мира». Эта политика была особенно активна (иногда перерастала в прямую интервенцию) в отношении стран, находившихся в непосредственной сфере влияния СССР (например, Афганистан).

Советское руководство по-прежнему исходило в своей внешней политике из тезиса о радикальном изменении соотношения сил на международной аре­не, связанном с ослаблением глобальных позиций США и союзных им дер­жав. Этим в свою очередь объяснялось достижение военно-стратегического паритета СССР и США, а также рост «революционной» борьбы народов раз­вивающихся стран.

К концу 60—началу 70-х гг. после целой полосы кризисов началась посте­пенная нормализация отношений между Востоком и Западом. Летом 1966 г. впервые за весь послевоенный период в Москву нанес визит президент Фран­ции Шарль де Голль. Сотрудничество двух стран подтверждалось подписани­ем разных соглашений в 1971 г. Л. И. Брежневым и новым президентом Франции Ж. Помпиду. Советская сторона ожидала, что сближение с Фран­цией будет способствовать решению германского вопроса, который оставал­ся одним из главных. В 1969 г. федеральным канцлером ФРГ стал Вилли Брандт, стремившийся наладить отношения с Востоком. Переговоры с Со­ветским Союзом в Москве в 1970 г. привели к заключению договора, в кото­ром страны отказывались от применения силы в отношениях между собой. Признаны послевоенные границы. 21 декабря 1972 г. ФРГ признает ГДР. Оба германских государства были приняты в ООН.

Важнейшим событием 70-х гг. явилось возобновление советско-американских встреч на высшем уровне. Начиная с визита Р. Никсона в Москву в мае 1972 г. и до 1975 г. мир жил в атмосфере разрядки напряженности. Политика раз­рядки состояла из экономических соглашений и соглашений об ограничении ядерных вооружений. В мае 1972 г. в Москве был заключен временный договор, названный ОСВ-1, который ограничивал для обеих сторон число межконтинен­тальных ракет (МБР) и ракет, запускаемых с подводных лодок (БРПЛ).

В марте 1975 г. вступила в силу Конвенция о запрещении разработки и на­копления запасов бактериологического и токсинного оружия и об их уничтоже­нии. В 1976 г. заключен советско-американский договор, регламентировав­ший проведение подземных ядерных взрывов в мирных целях. Подписана целая серия документов о развитии сотрудничества между СССР и США и в других областях. Летом 1975 г. состоялся совместный космический полет двух кораблей — «Аполлон» и «Союз».

В 1975 г. в Хельсинки состоялось Совещание по безопасности u сотрудниче­ству в Европе (СБСЕ) лидеров тридцати трех европейских стран, США и Кана­ды. Участниками был подписан Заключительный акт Совещания. Его осно­ва — Декларация принципов, которыми государства должны руководствоваться во взаимных и межгосударственных отношениях:

— суверенное равенство;

— взаимный отказ от применения силы или угрозы силой;

— нерушимость границ;

— территориальная целостность государства;

— мирное урегулирование споров;

— невмешательство во внутренние дела;

— уважение прав человека и основных свобод;

— равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой;

— сотрудничество между государствами;

— добросовестное выполнение обязательств, вытекающих из общеприня­тых принципов и норм права.

Встреча стала событием огромного международного значения. Она зало­жила основы перехода к новому этапу разрядки напряженности, явилась важ­ным шагом на пути закрепления принципов мирного сосуществования и на­лаживания отношений равноправного сотрудничества между различными государствами.

Официальная пропаганда пыталась использовать это в своих целях. JI. И. Брежневу, плохо разбиравшемуся в сложных хитросплетениях меж­дународной политики и не владевшему всеми тонкостями дипломатии, в тот период советской прессой было присвоено громкое звание «архитек­тора разрядки».

И все же главное состоит в том, что в стране был создан мощнейший воен­но-промышленный комплекс. Более того, вполне следует считать предположе­ние, что существование ВПК как в США, так и в СССР было до определенно­го времени выгодно обеим сторонам. Это — и огромные военные заказы, и стабильные рабочие места. Наконец, существование «биполярного мира» на какой-то срок позволило держать в русле политики великих держав их со­юзников (В. П. Островский, А. И. Уткин).

Этой же цели служило создание в стране мощного океанского флота, ос­нащенного ядерным оружием.

Непросто складывались отношения СССР со странами социалистического содружества.

В большинстве стран Восточной Европы назревали, а в чем-то шли быстрее кризисные явления в политической и экономической жизни. Советская тота­литарная модель переставала работать и там. Однако партийно-государственное руководство СССР делало все, чтобы удержать их в своей орбите, исполь­зуя для этого родственное по духу партийно-государственное руководство стран Варшавского пакта. В случае же, когда возникала «угроза социалистиче­ским завоеваниям» и какая-то из стран грозила выпасть из сферы влияния ру­ководителей СССР, принимались и военно-политические меры.

В 1968 г. в Чехословакии начался процесс обновления, отказа от деформированного социализма, несшего на себе все черты сталинской модели. Ре-, формы начали часть руководителей компартии Чехословакии во главе с А. Дуб- чеком под лозунгом построения «социализма с человеческим лицом». Перво­начально советское руководство приветствовало «пражскую весну». Однако вскоре в советской печати стали появляться статьи, в которых высказывались опасения, не приведет ли бурный процесс обновления в Чехословакии к от­казу от социалистических принципов. Резко негативную оценку в пропаганде получили широко использовавшиеся в чехословацкой прессе понятия «плю­рализм», «разнообразие моделей социализма», которые расценивались как отход от советской модели.

21 августа 1968 г. части Советской Армии перешли границу ЧССР. Вместе е ними были части ГДР, Польши, Венгрии, Болгарии. Эта была агрессивная акция против суверенной страны.

В дальнейшем политика разрядки усилила антитоталитарные процессы В странах Восточной Европы. В 1970 г. произошли массовые выступления ра~ Ибочих в Польше, образовался независимый профсоюз «Солидарность». Это -была первая в «социалистическом лагере» массовая общественно-политиче­ская сила, возникшая в результате не реформ «сверху», а движения самих масс и ставшая вполне реальной альтернативой коммунистической власти. Несмотря на введение в декабре 1981 г. (в момент кульминации антиправи­тельственных выступлений) военного положения, именно эта сила привела в конечном счете к падению коммунистического режима, а ее лидер J1. Вален- са стал первым в послевоенной истории президентом Польши, избранным демократическим путем.

Продолжали углубляться разногласия между руководством Советского Со­юза и Китайской Народной Республики, вызванные в основном субъективны­ми причинами.

Разрыв отношений на всех уровнях и практически во всех сферах сотрудничества осложнялся пропагандистскими обвинениями друг друга, хотя идео­логические разногласия не должны были влиять на политическое и экономическое сотрудничество двух социалистических стран. Ситуация усугубилась i вооруженными конфликтами на границе с Советским Союзом (1969 г.). Наиболее крупным из них стало вооруженное столкновение в районе о. Даманский на р. Уссури (ныне, после демаркации границы, отошедшего к Китаю). В результате этого на Дальнем Востоке и советско-китайской границе была сконцентрирована немалая часть Вооруженных Сил СССР, что объективно дестабилизировало обстановку в этом регионе.

Более того, в военно-политическом руководстве страны вызревала идея неизбежности войны с Китаем.

В мире распространялись слухи о неизбежности превентивного ядерного удара по Китаю. Сами попытки сближения с США имели цель не допустить их сближения с Китаем.

Во время кровопролитной войны США во Вьетнаме, достигшей своей кульминации в конце 60—начале 70-х гг., СССР оказал значительную военно-

техническую, материальную помощь Демократической Республике Вьетнам, подвергшейся массированным бомбардировкам американской авиации.

Итак, если период 60—середины 70-х гг. был отмечен значительной меж­дународной активностью, то с конца 70-х до конца 80-х разрядка сменилась новым витком гонки вооружений. Развитие событий пошло по пути нагнета­ния страха, уничтожения доверия, подрыва достижений разрядки. Обостре­ние отношений сопровождалось опасным и дорогостоящим взлетом гонки вооружений.

Одной из причин обострения международной напряженности явилась политика, в основе которой лежала стратегическая концепция «ядерного сдерживания» США и СССР. Она оправдывала непрерывную гонку вооруже­ний в конечном итоге и саму возможность ядерной войны. С 1976 г. советское руководство начало размещать ядерные ракеты средней дальности (РСД) на территории ГДР и ЧССР. Это изменяло в пользу СССР стратегический ба­ланс сил между Востоком и Западом. Нарастало и противостояние СССР и США в региональных конфликтах (Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Никарагуа и др.). Окончательный крах разрядки произошел после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г.

Спецчасти КГБ захватили дворец X. Амина, президента Афганистана, до­статочно лояльно настроенного к СССР, но подозреваемого в симпатиях к Китаю. Амин был убит. Посаженный с советской помощью президент Б. Кармаль одобрил ввод советских войск соответствующим «приглашени­ем». Такое непродуманное решение было принято лишь несколькими члена­ми советского руководства во главе с Брежневым. Об этом даже некоторые члены правительства узнали из газет, не говоря уже обо всем народе. Мировая общественность резко отрицательно расценила действия СССР в Афганиста­не. Чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН заявила о нарушении Советским Союзом суверенитета государств «третьего мира».

По официальным данным (которые предстоит изучить и подвергнуть тщательной проверке), в этой необъявленной войне погибло более 15 тыс. со­ветских солдат, 35 тыс. было ранено, более 300 пропали без вести или попали в плен. Общие потери афганского народа составили около 1 млн. человек.

Участие Советского Союза в Афганской войне повлекло за собой падение его авторитета на международной арене. Сократились его контакты со стра­нами Запада и США. Одним из показателей этого стал отказ Сената США ра­тифицировать подписанный с Советским Союзом договор о дальнейшем ограничении гонки ядерных вооружений (ОСВ-2).

Таким образом, внешняя политика Советского Союза в 1965—1985 гг. прошла непростой путь — от жесткой конфронтации с Западом (во второй половине 60-х гг.) к разрядке международной напряженности (70-е гг.) и от нее — к новому обострению международных отношений (в конце 70—начале 80-х гг.), поставившему человечество на грань новой мировой войны. Глав­ной причиной этого явились не только взаимное недоверие между Востоком и Западом, продолжение гонки вооружений, но и крайняя идеологизация внешней политики.

Правозащитное движение. Кризисные явления в советском обществе не могли не отразиться на развитии его духовной сферы. Конец 60—начало: 70-х гг. — время нарастания различных форм сопротивления, наиболее ради­кальная из которых — диссидентство.

Другие, менее активные формы несогласия — участие в обществах защи­ты природы или религиозного наследия, создание нонконформистской лите­ратуры без всякой надежды на публикацию, отказ от карьеры. Были попытки создать независимые профсоюзы, но они окончились неудачей, объединени­ем в их рядах лишь несколько сот человек. Забастовочное движение также было еще совсем малочисленным. Недовольство рабочих проявлялось глав­ным образом в пассивных формах сопротивления — прогулы, низкое каче­ство производимой продукции, алкоголизм, текучесть кадров и т. д.

Движение диссидентов, или инакомыслящих, оценивается в историче­ской литературе неоднозначно, несмотря на очевидную связь этого явления с победившим демократическим режимом. В. Соловьев и Е. Клепикова (быв­шие диссиденты) и целый ряд историков считают, что это движение было больше западным мифом, чем реальным течением среди интеллигенции. Противоположная позиция заключается в том, что это движение сыграло ре­шающую роль в создании условий для перехода советского государства на путь перестройки и реформ. Значение этого явления состоит не в практиче­ской деятельности, которая действительно была минимальна, а в реальном раскрепощении сознания интеллигенции, которая разворошила почву для формирования антисоветских течений.

Советское инакомыслие имело давние традиции, формировавшиеся еще в довоенный период, когда существовала критически мыслящая старая рус­ская интеллигенция, возникали оппозиционные течения в ВКП(б) и анти­сталинское сопротивление большевиков-интеллигентов. В 40—50-х гг. раз­вилась писательская фронда, брожение в среде творческой интеллигенции. Однако началом диссидентского движения принято считать демонстрацию на Пушкинской площади г. Москвы 5 декабря 1965 г. К этому времени сфор­мировались группы инакомыслящих, пытавшихся распространить идеи ли­берализации общества и углубления частичной десталинизации страны, на­чатой XX съездом КПСС.

Первые годы брежневского руководства положили начало репрессиям про­тив инакомыслящих. Арест писателей А. Синявского и Ю. Даниеля и суд над ними активизировали движение протеста против нарушений прав человека. Возникновение симптомов возможной реабилитации сталинизма вызвало появление «письма 25-ти». В партийной печати антисталинскую линию проводили А. Е. Бовин, Л. А. Карпинский, Г. X. Шахназаров, Г. А. Арбатов, Ф. М. Бурлацкий, В. Я. Ядов, О. В. Лацис. Активно выступали инакомысля­щие социалистической ориентации А. В. Снегов, П. Якир, П. Литвинов, Рой и Жорес Медведевы, П. Абовин-Егидес и др. Большую известность получили произведения А. Солженицына, В. Шаламова, С. Газаряна, В. Олицкой, М. Байтальского, Е. Гинзбург и других авторов — жертв сталинских репрес­сий неосталинского характера.

Поскольку организационные структуры движения отсутствовали, то ос­новой его консолидации стала самиздатовская работа по распространению публицистических и художественных произведений, критикующих совет­скую действительность и разоблачающих сталинизм. В 1969 г. была создана первая собственно-правозащитная организация «Инициативная группа защи­ты прав человека в СССР», в которую вошли Т. Великанова, И. Горбаневская, С. Ковалев, А. Лавут, А. Левитин-Краснов, Ю. Мальцев, Г. Подъяпольский, Т. Ходорович, А. Якобсон, Г. Алутин, Л. Плющ. Группа просуществовала до 1973 г., когда были арестованы ее лидеры П. Якир и В. Красин. В 1970 г. был создан Комитет по правам человека в СССР во главе с учеными В. Чалидзе, А. Твердохлебовым, А. Сахаровым, И. Шафаревичем. Активизация движения вызвала новые репрессии властей, применивших особый вид заключения — психиатрическую клинику. Часть инакомыслящих была насильно выслана из страны. В 1972—1973 гг. наступил кризис движения, что потребовало перехо­да к подпольной работе.

В связи с подготовкой к Хельсинскому совещанию по безопасности и со­трудничеству в Европе в СССР наступило известное потепление в гуманитар­ной области. Лидеру правозащитников академику А. Д. Сахарову была присуж­дена Нобелевская премия мира, что стимулировало это движение. В новую организацию диссидентов «Московская Хельсинская группа» вошли Л. Алексее­ва, М. Берншта, Е. Боннэр, А. Гинзбург, П. Григоренко, А. Корчак, М. Ланда, А. Марченко, Ю. Орлов, В. Рубин, А. Щаранский. Группы «Христианский коми­тет защиты прав верующих в СССР», «Право на эмиграцию», «Выборы-79» и многие другие стремились охватить как можно большее число граждан, недо­вольных существующей политической системой СССР. Деятельность срав­нительно немногочисленных групп популяризировалась радиопередачами радиостанций «Голос Америки», «Немецкая волна», «Радио «Свобода» и дру­гими зарубежными средствами массовой информации, а также правитель­ственными структурами западных стран. В самом движении начались про­блемы и противоречия, связанные с тем, что в него начали проникать люди, пытавшиеся использовать правозащитную деятельность как средство нажи­вы за счет получения долларовой помощи.

В начале 80-х гг. власти провели массовые репрессии против диссидентов и практически ликвидировали движение, невзирая на протесты мировой об­щественности. Несмотря на поражение, диссидентское движение не прошло бесследно для будущего страны и политической системы. Было создано но­вое информационное поле для интеллектуальной деятельности, в обществе возникло понимание необходимости перемен. Новые кадры партийных ре­форматоров во главе с М. С. Горбачевым, А. Н. Яковлевым начали так назы­ваемую «перестройку» общества, его демократизацию и либерализацию. Были амнистированы ведущие деятели оппозиции, возвращен из ссылки А. Д. Сахаров. Легализованное движение уже не носило правозащитный ха­рактер, а трансформировалось в зародышевые антисоветские политические организации — клубы, платформы в КПСС, народные фронты и т. д. Новые неформальные организации активно включились в процесс создания новой

многопартийной политической системы. Большая часть бывших диссиден­тов заняла антикоммунистические позиции (С. Ковалев, Г. Якунин), мень­шая — сохранила социалистические идеалы и вошла в организации социал-демократического толка (Р. Медведев, П. Абовин-Егидес).

Значение правозащитного движения 70—80-х гг. заключается не только в политической деятельности его участников. Из его среды вышли мастера искусств — И. Бродский, М. Ростропович, А. Тарковский, Э. Неизвестный и дру­гие, не желавшие жить под опекой государства.

Таким образом, правозащитное движение — это особое явление в полити­ческой и культурной жизни страны, наиболее радикальная форма общест­венного протеста. Зародившись в условиях идеологического контроля, в но­вых исторических условиях оно активно включилось в процесс создания но­вой многопартийной системы.

Власть и общество накануне перестройки. Причины экономического кризиса. Малоэффективная командно-административная система государственного управления СССР к началу 80-х гг. оказалась в кризисном состоянии. Это ощущалось не только политически активными слоями советского общества, прежде всего интеллигенцией, молодежью, которые все более сочувственно относились, например, к диссидентскому движению, выдвигавшему требова­ния проведения демократических реформ в государстве, но и самими правя­щими кругами.

К пониманию необходимости кардинальных преобразований общество подводили такие кризисные явления, как падение темпов экономического роста до уровня простого воспроизводства (около 2% годовых) и параллель­ный быстрый рост «теневой экономики», проникавшей во все сферы хозяй­ственной жизни; неспособность громоздкого партийно-государственного аппарата управления обеспечить выполнение все более грандиозных про­грамм социально-экономического развития страны — на фоне погружения в несостоятельность и коррупцию системы управления на всех уровнях; все более явное несоответствие провозглашаемых партией лозунгов и принципов сложившимся реалиям и т. д.

Эти явления были в значительной степени усугублены социально-эконо­мическим кризисом. Причины кризиса:

• обострившееся противоречие между колоссальным промышленным потенциалом СССР и экстенсивным характером его развития;

• в связи со снижением рождаемости и ростом образовательного уровня населения произошло резкое сокращение притока в производство новой ра­бочей силы (основной приток работоспособного населения пошел в сферу услуг и другие непроизводственные области);

• перемещение сырьевой базы в труднодоступные районы Севера и Си­бири вызвало увеличение затрат на добычу и доставку природных ресурсов;

• увеличение территории промышленных объектов привело к сокращению пахотного клина;

• снижение с начала 80-х гг. на мировом рынке цен на нефть и энергоно­сители уменьшило количество поступающих в страну нефтедолларов.

Рост понимания необходимости реформ в советском обществе в значи­тельной мере происходил на фоне относительно успешных рыночных пре­образований экономики в Венгрии, необычайно мощного социально-по­литического кризиса начала 80-х гг. в Польше. Война СССР в Афганистане, начавшаяся в 1979 г., усугубила экономический, социально-политический кризис, явилась одним из катализаторов начала процесса реформирования в СССР.

В период правления Ю. В. Андропова предпринимаются первые попытки вывода страны из углубляющегося кризисного состояния путем укрепления ответственности и дисциплины прежде всего всех звеньев аппарата управле­ния страной, без какого бы то ни было изменения самой социально-эконо­мической и политической системы.

За пятнадцать месяцев (ноябрь 1982 г.—февраль 1984 г.), по опублико­ванным данным, было сменено 18 союзных министров и приравненных к ним лиц и 37 первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК союзных рес­публик. За аналогичный предшествующий период было сменено лишь 13 пер­вых секретарей.

Новый советский руководитель по своим личностным качествам отличался от Брежнева. Его характеризовали относительно более высокий уровень куль­туры, профессионализм, личная скромность. Однако Андропов был продуктом своей системы и социальной среды.

Андропов был приверженцем жесткого, авторитарного стиля, командно- силовых методов руководства. Все эти качества, включая нетерпимость к инакомыслию, проявились на различных этапах его политической карьеры: в 1956 г., когда не без участия советского посла Андропова советскими войс­ками было подавлено восстание в Венгрии; при подавлении «пражской вес­ны» 1968 г.; при принятии решения о вводе войск в Афганистан в 1979 г., ког­да слово председателя КГБ было среди самых весомых. Андропов имел отно­шение к введению военного положения в Польше в 1981 г., а в 1983 г., будучи Генеральным секретарем ЦК КПСС и Председателем Верховного Совета СССР, он окончательно свернул политику «разрядки», прервав переговоры по вопросам ограничения ядерных вооружений в Европе.

Критическая позиция Андропова в отношении наследия брежневского ру­ководства была позицией не противника системы, а сторонника ее укрепления и модернизации. Жесткий, конструктивный настрой Андропова, сменивший атмосферу благодушия и самовосхваления на фоне углублявшегося кризиса, встряхнул общественное сознание.

Впервые за многие годы руководитель партии и государства поставил под сомнение догматическое понимание марксизма-ленинизма в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строитель­ства в СССР». Андропов предостерег «от возможных преувеличений в понима­нии степени приближения страны к высшей фазе коммунизма», признавая на­личие в социалистическом обществе противоречий и трудностей. Однако для решения многочисленных проблем Андропов смог за свое краткое пребывание на посту Генерального секретаря предложить лишь один давно испробованный

рецепт — «повести борьбу против любых нарушений партийной, государствен­ной и трудовой дисциплины».

Дата добавления: 2014-11-06