Уч. М., 1997. 287 с. 4 страница

Реальное влияние на развитие психолингвистики, особенно в России, оказали не только Л.С.Выготский и его школа, но и ряд других виднейших психологов (С.Л.Рубинштейн, Д.Н.Узнадзе) и лингвистов (Л.В.Щер-ба, М.М.Бахтин и др.)

Глава 3. Основы психолингвистической теории

Психолингвистические, языковые и психологические единицы. <Психолингвистические единицы - это такие сегменты сообщения, которые являются функционально оперативными как целые в процессах декодирования и кодирования и поддаются уровневому анализу> (Saporta, 1954, р.61). Иными словами, психолингвистические единицы - это речевые действия и операции, находящиеся друг с другом в иерархических отношениях.

Такое понимание единицы восходит к известной концепции Л.С.Выготского: <Первый способ психологического анализа можно было бы назвать разложением сложных психологических целых на элементы... Существенным признаком такого анализа является то, что в результате его получаются продукты, чужеродные по отношению к анализируемому целому, - элементы, которые не содержат в себе свойств, присущих целому как таковому, и обладают целым рядом новых свойств, которых это целое никогда не могло обнаружить... Под единицей мы подразумеваем такие продукты анализа, которые, в отличие от элементов, обладают всеми основными свойствами, присущими целому, и которые являются далее не разложимыми живыми частями этого единства...> (Выготский, 1956, с.46- 48).

Психолингвистические единицы следует отличать, во-первых, от языковых и лингвистических единиц. Языковые единицы - это инварианты различных лингвистических моделей описания языка: так например, можно говорить о фонеме как языковой единице. (При этом нас пока совершенно не интересует соотношение этой единицы с систе-Глава 3. Основы психолингвистической теории

мой психолингвистических единиц). Но в различных школах и направлениях лингвистики понятие фонемы трактуется по-разному: в школе Л.В.Щербы она описывается одним способом, в московской фонологической школе - другим, в пражской - третьим. И <...лингвистическая модель определяется... как некоторое методическое построение, которым так или иначе оперирует лингвист в ходе формирования им понятия той или иной языковой единицы> (Климов, 1967, с.7- 8), т.е. <ленинградская>, <московская>, <пражская> фонемы - это разные лингвистические единицы.

Во-вторых, уже в монографии 1954 г. было введено очень важное различие психолингвистических и психологических единиц. Если первые из них суть оперативные единицы порождения (производства) и восприятия речи, своего рода функциональные блоки, действующие в процессах такого порождения и восприятия, то вторые (психологические единицы) - это компоненты нашего знания о своем языке. Это знание может привноситься в процессе обучения, например обучения грамоте или родному языку в школе; но в то же время определенное отношение к языку, простейшие формы его осознания, вообще рефлексии над ним, возникают помимо обучения и наряду с ним, в частности в дошкольном возрасте до начала всякого систематического обучения (см. об этом Главу 8).

Таким образом, мы имеем дело с тремя видами единиц. Языковые единицы соотнесены с языком или языковым стандартом, т.е. с объективно существующей в <социальной памяти> социальной группы языковой системой и языковой нормой (см. об их различии Леонтьев, 1965, а также Леонтьев, 1974, гл.4). Психолингвистичес-кие единицы соотнесены с речевой деятельностью. Что касается психологических единиц, то они суть отображение в сознании (и психике в целом) строения языковой способности - психофизиологической речевой организации, обеспечивающей речевую деятельность. Эта организация, с одной стороны, не является в узком смысле

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

речевой - <внутри> психики человека невозможно выделить замкнутый комплекс механизмов, отвечающих именно и только за речевую деятельность. Поэтому понятие языковой способности - скорее теоретическое, объединяющее все те аспекты строения и функционирования человеческой психики, которые более или менее непосредственно обуславливают речевые процессы. С другой стороны, само по себе строение языковой способности, если понимать его в духе идей Н.А.Бернштейна (см. ниже), не требует обращения к понятию единицы.

Физиологические основы психолингаистики: концепция Н.А.Бернштейна. Начнем с введенного им различия топологии и метрики в исследовании поведения. <Топологией геометрического объекта я называю совокупность его качественных особенностей вне зависимости от его величины, формы, той или иной кривизны его очертаний и т.д. К топологическим свойствам линейной фигуры можно относить, например, то, замкнутая это фигура или незамкнутая, пересекают ее линии самих себя, как в восьмерке, или не пересекают, как в окружности, и т.д....Движения живых организмов в не меньшей мере, нежели восприятие, определяются именно топологическими категориями... Никто из нас не затруднится нарисовать пятиконечную звезду, но можно предсказать с уверенностью, что этот рисунок будет выдержан только в топологическом, а не в метрическом отношении> (Бернштеин, 1966, с.бЗ, 65-66). Этот топологический принцип организации движений вполне применим и к недвигательному поведению. (Кстати, такие понятия, как фонема или морфема, вообще все, что связано с языковой системой, топологичны; а реализация этих единиц в речи метрична.)

Как же, по Бернштейну, организуется двигательное (и любое иное) поведение? Координация движений <...решается по принципу сенсорных коррекций, осуществляемых совместно самыми различными системами афферентации и протекающих по основной структурной формуле рефлекторного кольца... Сенсорные коррек-Глава 3. Основы психолингвистической теории

ции всегда ведутся уже целыми синтезированными комплексами, все более усложняющимися от низа кверху и строящимися из подвергшихся глубокой интеграционной переработке сенсорных сигналов очень разнообразных качеств. Эти синтезы, или сенсорные поля, определяют собой то, что мы обозначаем как уровни построения тех или иных движений. Каждая двигательная задача находит себе, в зависимости от своего содержания и смысловой структуры, тот или иной уровень, иначе говоря, тот или иной сенсорный синтез, который наиболее адекватен по качеству и составу образующих его афферентаций и по принципу их синтетического объединения требующемуся решению задачи. Этот уровень определяется как ведущий для данного движения> (Бернштейн, 1966, с.96- 97).

Ни одно движение не обеспечивается (кроме самого начала его формирования) только одним ведущим уровнем построения. <Каждая из технических сторон и деталей выполняемого сложного движения рано или поздно находит для себя среди нижележащих уровней такой, афферентаций которого наиболее адекватны этой детали по качествам обеспечиваемых ими сенсорных коррекций.

Таким образом, постепенно, в результате ряда последовательных переключений и скачков, образуется сложная многоуровневая постройка, возглавляемая ведущим уровнем, адекватным смысловой структуре двигательного акта и реализующим только самые основные, решающие в смысловом отношении коррекции. Под его дирижированием в выполнении движения участвует, далее, ряд фоновых уровней, которые обслуживают фоновые или технические компоненты движения... Процесс переключения технических компонентов управления движением в низовые, фоновые уровни есть то, что называется обычно автоматизацией движения> (там же, с.99-100).

В движении осознается только ведущий уровень и соответствующие ему коррекции. При этом степень осоз-наваемости на разных уровнях не одинакова, она растет снизу вверх, как и степень произвольности.

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

В сущности, эта концепция является физиологической основой психологической трактовки любой деятельности, на что еще в 1947 году указал А.Н.Леонтьев (А.Н.Леонтьев, 1947).

Следующая исключительно важная для нас мысль Н.А.Бернштейна касается <модели будущего>.

Рассматривая возникновение и реализацию произвольного движения, Н.А.Бернштейн представляет его последовательность в виде следующих этапов: 1) восприятие и оценка ситуации; 2) определение, что должно стать с ситуацией в результате активности; 3) что надо сделать для этого; 4) как сделать это (последние два этапа образуют программирование решения поставленной задачи).

Совершенно ясно, что для того, чтобы экстраполировать будущее (второй этап), мозг должен иметь возможность не только отражать уже существующее, но и конструировать модель будущей ситуации (<модель желаемого будущего>). Она отлична от <модели настоящего>: <В мозгу сосуществуют в своего рода единстве противоположностей две категории (или формы) моделирования воспринимаемого мира: модель прошед-ше-настоящего, или ставшего, и модель предстоящего. Вторая непрерывным потоком перетекает и преобразуется в первую. Они необходимо отличны одна от другой прежде всего тем, что первая модель однозначна и категорична, тогда как вторая может опираться только на экстраполирование с той или иной мерой вероят-ности>(Бернштейн, 1966, с.288). Из возможных прогнозируемых исходов затем выбирается один, и действие программируется применительно только к нему. То, что Н.А.Бернштейн здесь называет <экстраполированием>, позже стало называться в психологии и физиологии высшей нервной деятельности <вероятностным прогнозированием>.

Если опираться на изложенную выше физиологическую концепцию, мы увидим, что в ней попросту не находит себе места понятие единицы.

Глава 3. Основы психолингвистической теории

В психологии и физиологии есть концепции активности, близкие концепции Н.А.Бернштейна', однако его взгляды наиболее последовательны и более всего соответствуют трактовке деятельности в современной психологии, к которой мы сейчас и переходим.

Психолингвистика как теория речевой деятельности. С середины 1930-х гг. в рамках психологической школы Л.С.Выготского интенсивно развивался деятельностный подход, в наиболее полной и завершенной форме представленный в работах А.Н.Леонтьева (1974; 1977 и др.). Само понятие деятельности, в философском плане восходящее к идеям Гегеля и Маркса, в истории российской психологии связано также с именами И.М.Сеченова, П.П.Блонского, М.Я.Басова, С.Л.Рубинштейна. Ниже мы излагаем психологическую концепцию деятельности в том виде, в каком она дается в работах самого А.Н.Леонтьева и его учеников и сотрудников. Эта концепция непосредственно опирается на подход, разрабатывавшийся в ряде произведений Л.С.Выготского.

<...Деятельность есть как бы молярная единица его [человека - Авт.] индивидуального бытия, осуществляющая то или иное жизненное его отношение; подчеркнем: не элемент бытия, а именно единица, т.е. целостная, не аддитивная система, обладающая многоуровневой организацией. Всякая предметная деятельность отвечает потребности, но всегда опредмеченной в мотиве; ее главными образующими являются цели и, соответственно, отвечающие им действия, средства и способы их выполнения и, наконец, те психофизиологические функции, реализующие деятельность, которые часто составляют ее естественные предпосылки и накладывают на ее протекание известные ограниче-' Например, концепция П.К.Анохина (1968), известная модель ТОТЕ (проба-операция-проба-соответствие) Дж.Миллера, К.Прибрама и Ю.Галантера (1962) и некоторые другие (см., в частности, Леонтьев, 1969, гл.1).

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

ния, часто перестраиваются в ней и даже ею порождаются> (А.Н.Леонтьев, 1974, с.9).

Итак, в состав <деятельностного фрейма> (см. Главу 1) входят мотив, цель, действия, операции (как способы выполнения действий). Кроме того, сюда относятся установки и результаты (продукты) деятельности.

В сущности, единственной подлинной (в смысле Л.С.Выготского) единицей деятельности является деятельность как таковая, или <акт деятельности>. Что касается действий, то это <не особые "отдельности", которые включаются в состав деятельности. Человеческая деятельность существует как действие или цепь действий...Если из деятельности мысленно вычесть действия, то от деятельности вообще ничего не останется. Это же можно выразить и иначе: когда перед нами развертывается конкретный процесс - внешний или внутренний, - то со стороны мотива он выступает в качестве деятельности человека [акта деятельности - Авт.}, а как подчиненный цели - в качестве действия или системы, цепи действий> (там же, с. 13-14).

И далее: <Действия... соотносительны целям, операции - условиям. Допустим, что цель остается той же самой, условия же, в которых она дана, изменяются; тогда меняется только и именно операционный состав действия... Наконец, главное, что заставляет особо выделять операции, заключается в том, что операции, как правило, вырабатываются, обобщаются и фиксируются общественно-исторически, так что каждый отдельный индивид обучается операциям, усваивает и применяет их> (там же, с. 15).

Деятельность - в высшей степени динамическая система, в ней постоянно происходят трансформации: акт деятельности утрачивает мотив и превращается в действие, реализующее другое отношение к миру, другую деятельность; наоборот, действие может приобрести самостоятельную побудительную силу и стать актом деятельности; действие может трансформироваться в операцию, начать реализовать различные цели...

Глава 3. Основы психолингвистической теории

Различные деятельности можно классифицировать по разным признакам. Главным из них является качественное своеобразие деятельности, - по этому признаку можно разделить трудовую, игровую, познавательную деятельности (и действия) как виды деятельности. Другим критерием является внешний, материальный, или внутренний, теоретический характер деятельности или действия - это разные формы деятельности. Внешние и внутренние формы деятельности взаимосвязаны и переходят друг друга в процессах интериоризации и экстерио-ризации. При этом действие одного вида или типа может входить как образующий элемент в деятельность другого типа или вида: теоретическое действие может входить в состав практической, например трудовой деятельности, трудовое действие - в состав игровой деятельности и т.д.

Речевая деятельность - это некоторая абстракция, не соотносимая непосредственно с <классическими> видами деятельности, не могущая быть сопоставленной с трудом или игрой. Она - в форме отдельных речевых действий - обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда речь, так сказать, самоценна, когда лежащий в ее основе, побуждающий ее мотив не может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого. Очевидно, что это довольно редкий случай, связанный либо с процессом овладения чужим языком, либо с профессиональной деятельностью, в основе которой лежит речевое общение. (В.А.Артемов совершенно правильно заметил однажды, что речь превращается в деятельность, когда за нее начинают платить деньги.) В остальных же случаях речь - не замкнутый акт деятельности, а совокупность отдельных речевых действий, имеющих собственную промежуточную цель, подчиненную цели акта деятельности, в который они входят, и побуждаемый общим для этого акта деятельности мотивом.

Особой проблемой является соотношение речевой деятельности (и вообще речи) и общения, в том числе

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

деятельности общения. Речевая деятельность есть специализированное употребление речи для общения и в этом смысле - частный случай деятельности общения. Но речевые действия и даже отдельные речевые операции могут входить и в другие виды деятельности, в первую очередь - в познавательную деятельность. Ведь и сам язык, по Выготскому, есть единство общения и обобщения, в этом и состоит его сущность (онтология). Более подробно о соотношении речи и общения (см. Леонтьев, 1974а;

1997).

Так или иначе, для психологической школы Л.С.Вы-готского речь выступает в парадигме деятельности, а являющиеся объектом психолингвистики речевые события рассматриваются под углом зрения <деятельностного фрейма>.

С.Л.Рубинштейн ввел понятие <фазного строения> акта деятельности (в дидактических целях нередко употребляют выражение <горизонтальная структура> деятельности, чтобы противопоставить ее <вертикальной>, иерархической). Первой фазой или первым этапом деятельности является ее мотивация, продуктом которой выступает интенция (намерение) и соответствующая установка. Вторая фаза акта деятельности - ориентировочные действия. Третья фаза - планирование деятельности. Четвертая фаза - исполнительная, это реализация плана. Наконец, последняя, пятая фаза - это фаза контроля.

Применительно к речевой деятельности эта <горизонтальная> схема выступает как фазная структура процесса порождения речевого высказывания (речевого действия). Она включает, следовательно, звено мотивации и формирования речевой интенции (намерения); звено ориентировки; звено планирования; звено реализации плана (исполнительное); звено контроля. Впервые такую фазную трактовку речепорождения дал Л.С.Выготский (см. Леонтьев, 1996, а также Главу 2). Подробно о различных моделях речепорождения, выдвинутых в нашей стране и опирающихся на единое или близкое теоретическое по-Глава 3. Основы психолингвистической теории

нимание, будет сказано в Главе 5. Пока же постараемся сформулировать само это понимание, т.е. основы той психолингвистической теории, из которой мы исходим.

Основные постулаты психолингвистической теории. В соответствии со сказанным выше можно выделить пять таких постулатов.

Постулат первый. Единицей психолингвистического анализа является не <элемент> в смысле Л.С.Выготского, т.е. не статический коррелят той или иной языковой единицы в психике носителя языка (и поэтому бессмысленно говорить о психологической или психо-лингвистической <реальности> языковых единиц), а элементарное речевое действие и речевая операция (в предельном случае - акт речевой деятельности). Этим наш подход (подход Московской психолингвистической школы) принципиально отличается от позиции <психолингвистики второго поколения>.

Постулат второй. Эта единица психолингвистичес-кого анализа трактуется нами в деятельностной парадигме, т.е. исходное речевое событие характеризуется деятельностным фреймом. Иначе говоря, эта единица, эта минимальная <клеточка> речевой деятельности, должна нести в себе все основные признаки деятельности. Такими признаками являются:

а) предметность деятельности (см. об этом А.Н.Леон-тьев, 1977, и другие его работы); под предметностью деятельности мы понимаем то, что она, по крылатому выражению А.Н.Леонтьева, протекает <с глазу на глаз с окружающим миром> (1974, с.8). Иначе говоря, <в деятельности происходит как бы размыкание круга внутренних психических процессов - навстречу, так сказать, объективному предметному миру, властно врывающемуся в этот круг, который, как мы видим, вовсе не замыкается> (там же, с. 10);

б) ее целенаправленность, что резко отличает деятель-ностную парадигму от бихевиоризма во всех его модификациях, включая <психолингвистику первого поколения>.

3 А. А. Леонтьев. 65

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

Другими словами, любой акт деятельности характеризуется конечной, а любое действие промежуточной целью, достижение которой, как правило, планируется субъектом заранее. Деятельность в понимании школы Выготского имеет не столько детерминистский (<почему>), сколько телеологический (<зачем>) характер, это <почему> определяет лишь постановку целей, но не сами действия, направленные на ее достижение;

в) ее мотивированность. До сих пор мы говорили об изолированном мотиве, стимулирующем деятельность: в действительности акт любой деятельности всегда поли-мотивирован, т.е. побуждается одновременно несколькими мотивами, слитыми в одно целое;

г) иерархическая (<вертикальная>) организация деятельности, включая иерархическую организацию ее-единиц или квазиединиц (поскольку единственной подлинной единицей в смысле Л.С.Выготского, как мы говорили, является акт деятельности)^. В работах психологов школы Л.С.Выготского представление об этой организации варьируется в довольно широких пределах, так как схема, предложенная в свое время А.Н.Леонтьевым, в свете дальнейших исследований потребовала коррекции. Так, В.П.Зинченко ввел в нее понятие функционального блока (Зинченко и Гордон, 1976), автор настоящей книги разделил понятия макроопераций и микроопераций и ввел понятие о трех видах системности деятельностей - Л- системе, С-систе-ме и Д- системе (Леонтьев, 1978), А.Г.Асмолов ввел понятие об уровнях установок в деятельности (1977) и совместно с В.А. Петровским разработал идею <динамической парадигмы деятельности> (Асмолов и Петровский, 1978) и т.д.;

д) фазная (<горизонтальная>) организация деятельности.

' Именно поэтому наша статья, посвященная психологической организации деятельности, была названа не <Единицы и уровни деятельности>, а <"Единицы" и уровни деятельности> {Леонтьев, 1978).

Глава 3. Основы психолингвистической теории

Постулат третий. Его можно охарактеризовать как <эвристический принцип> организации речевой деятельности. Остановимся на нем подробнее.

<Психолингвистика второго поколения>, как мы уже отмечали в Главе 2 (хотя и не употребляя этого термина), принципиально алгоритмична^ Согласно ей, стратегия речевого поведения (детерминированный выбор класса решений) жестко задана анализом конкретной ситуации; варьируется лишь конкретная тактика (детерминированный выбор и исполнение определенного решения о поведении), причем лишь в звене реализации и лишь благодаря выявившемуся несовпадению достигнутого результата с желаемым. Однако экспериментальные данные и теоретические соображения^ приводят нас к выводу, что психолингвистическая теория должна быть не алгоритмической, а эвристической, т.е.: а) предусматривать звено, в котором осуществлялся бы выбор стратегии речевого поведения; б) гибкой, т.е. допускать различные пути оперирования с высказыванием на отдельных этапах порождения (восприятия) речи; в) наконец, не противоречить экспериментальным результатам, полученным ранее на материале различных психолингвистических моделей, построенных на иной теоретической основе.

Если рассматривать психолингвистическую теорию как частный случай или приложение к конкретному материалу общепсихологической теории деятельности, т.е. рассматривать речевые процессы как речевую деятельность или

" Напомним, что алгоритм - это <...точное предписание о выполнении в определенном порядке системы операций, позволяющее решать совокупность задач определенного класса. Алгоритм приводит от исходных данных к искомому результату через конечное число шагов (действий); при этом данные варьируются в известных границах> (Мантуров, 1965, C.11).

* См. Леонтьев, 1974. Это - сокращенный вариант большой статьи, полностью опубликованной на французском языке (1973).

У 67

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

речевые действия в строгом смысле этих терминов, то она в принципе не может не быть эвристической - эвристичность заложена уже в саму идею целенаправленной деятельности (см. Главу 5). С другой стороны, и усвоение языка (как родного, так и неродного) бесспорно предполагает выбор и дифференцированное использование различных стратегий овладения речью и в этом смысле подчиняется тому же эвристическому принципу (см. Главу 9).

Постулат четвертый. Чтобы сформулировать его, нам придется обратиться к философским основам современной психологии.

Большая часть психологических теорий XIX-XX вв. восходит к выдвинутому еще Рене Декартом принципу, согласно которому главное для психологии противопоставление - это противопоставление сознания и бытия, <внутричеловеческого> и <внечеловеческого> мира. Попытки выйти за рамки этого принципа можно найти у ряда ученых, в том числе Л.С.Выготского, М.М.Бахти-на, О.Павла Флоренского, но они не сформулировали четкой альтернативной, во всяком случае психологической, позиции. Заслуга этого принадлежит А.Н.Леонтье-ву, еще во второй половине 1930-х гг.' писавшему: <Действительная противоположность есть противоположность образа и процесса, безразлично внутреннего или внешнего, а вовсе не противоположность сознания, как внутреннего, предметному миру, как внешнему> (А.Н.Леонтьев, 1994, с.43).

Если, по определению того же А.Н.Леонтьева, <...психология имеет своим предметом деятельность субъекта по отношению к действительности, опосредствованную отображением этой действительности> (там же, с. 163), то психологическая теория должна строиться вокруг вза-^ В рукописи, при публикации названной <Мысли о сознании>. Не случайно эта публикация стала возможной только в 1988 году.

Глава 3. Основы психолингвистической теории

имоотношений отображения (=образа) и деятельности (^процесса). В таком случае и психологическая теория речи или речевой деятельности, т.е. психолингвистика, должна исследовать прежде всего взаимоотношение опосредованного языком образа мира человека (см. об этом Главу 17) и речевой деятельности как деятельности речевого общения. Язык для нее есть орудие диалога человека с миром и в то же время человека с человеком.

В структуре деятельности отображение выступает прежде всего в виде ориентировочного звена^. Соответственно и в структуре речевой деятельности (деятельности речевого общения) предметом нашего особого внимания должны быть фаза (этап) ориентировки, результатом которого как раз и является выбор соответствующей стратегии порождения или восприятия речи, а также этап планирования, предполагающий использование образов (см. Главу 5, а также известную концепцию Планов и Образов, принадлежащую Дж.Миллеру, К.Прибраму и Ю.Галантеру и изложенную в их неоднократно упоминавшейся нами книге: Миллер, Таланте?, Прибрам, 1965) и опору на предшествующий опыт субъекта, в том числе познавательный. Так как единство общения и обобщения осуществляется прежде всего в языковом знаке (см. Леонтьев, 1975), значение как содержательная сторона знака не может не быть одной из основных категорий не только психолингвистики, но и общей психологии в целом.

^ Парадоксально, но факт: в современной психологии, по крайней мере отечественной, проблема ориентировочных действий разрабатывается почти исключительно применительно к формированию, но не функционированию деятельности. Ср., например, исследования П.Я.Гальперина, в частности его монографию <Введение в психологию> (1976). Другая сторона того же феномена-интенсивная разработка в психологии учения вопроса о навыках и умениях при практическом отсутствии психологической теории знаний.

Часть 1. Теоретические и методологические вопросы

Итак, психолингвистическая теория призвана быть синтезом подхода деятельностного (процессуального) и подхода в плане образа (отображения).

Постулат пятый. Выбор того или иного способа деятельности представляет собой, по крайней мере частично, постулирование возможных исходов из наличной ситуации и последовательный перебор этих исходов под углом зрения определенных критериев выбора, т.е. <моделирование будущего>. Оно, по словам Н.А.Бернштейна, <...возможно только путем экстраполирования того, что выбирается мозгом из информации о текущей ситуации, из "свежих следов" непосредственно предшествовавших восприятий, из всего прежнего опыта индивида, наконец, из тех активных проб и прощупываний, которые относятся к классу действий, до сих пор чрезвычайно суммарно обозначаемых как "ориентировочные реакции"... В любой фазе экстраполирования мозг в состоянии лишь наметить для предстоящего момента своего рода таблицу вероятностей возможных исходов> (Бернштейн, 1966, С.290).

Такая <...преднастройка к действиям в предстоящей ситуации, опирающаяся на вероятностную структуру прошлого опыта, может быть названа вероятностным прогнозированием> (Фейгенберг, 1966, с.127-128). Несомненна важная роль вероятностного прогнозирования и в речевой деятельности.

Постулат шестой. Он - применительно к речевой деятельности - заключается в том, что в основе восприятия речи лежат процессы, по крайней мере частично воспроизводящие процессы ее порождения. В наиболее общей форме такое понимание изложил Дж. Миллер: <Слушатель начинает с предположения о сигнале на входе. На основе этого предположения он порождает внутренний сигнал, сравниваемый с воспринимаемым. Первая попытка, возможно, будет ошибочной; если так, то делается поправка и используется в качестве основы для следующих предположений, которые могут быть точнее.

Дата добавления: 2014-10-15