Косвенные речевые акты

Особый статус в теории речевых актов получила проблема так называемых «косвенных» речевых актов (indirect speech acts). Далеко не всегда гово­рящий, произнося какое-то предложение, имеет в виду ровно столько и бук­вально то, что он говорит. Такая смысловая простота и однозначность прису­щи отнюдь не всем высказываниям на естественном языке: при намеках, иро­нии, метафоре и т. п. буквальное значение предложения и смысл, подразуме­ваемый данным говорящим в данной ситуации расходятся. Важный класс подобных расхождений составляют случаи, когда говорящий подразумевает одновременно и прямое значение высказывания, и нечто большее, а само вы­сказывание имеет две иллокутивные функции [Сёрль 1986с: 195]. Классиче­ским стал пример Can you pass the salt? В принципе ведь можно, не нарушая никаких языковых норм, интерпретировать это высказывание как вопрос и ответить Yes или No. Но в подавляющем большинстве случаев оно расцени­вается именно как просьба.

Как речевой акт, обладающий иллокутивной силой вопроса, использует­ся для реализации действия с другой иллокутивной направленностью — просьбы? Теория речевых актов отвечает на этот вопрос следующим образом. Для каждого типа иллокутивного акта имеется свой набор условий, необхо­димых для его успешного выполнения. Косвенное побуждение может быть выражено либо с помощью вопроса, либо с помощью утверждения о выпол­нении предварительных условий или о выполнении условия пропозициональ­ного содержания или же о выполнении условия искренности, а также о суще­ствовании веских причин для осуществления требуемого действия [более детальный разбор и подробный материал — Сёрль 1986с: 201—213].

Существует два подхода к объяснению феномена косвенных речевых актов. Один из них называют «идиоматическим», а другой — «инференцион­ным» [ idiom theory vs. inference theory — Levinson 1983: 268]. Представителем первого направления является Джералд Сейдок [Sadock 1974], второго — Да­вид Гордон и Джордж Лакофф [1985; Gordon, Lakoff 1975]. Наименования конкурирующих подходов говорят сами за себя: один рассматривает косвен­ные речевые акты типа приведенного выше примера как неразложимые идио­мы, семантически эквивалентные обычной побудительной форме. Для обо­снования этого решения Дж. Сейдок использует перформативную гипотезу, постулируя наличие перформативной «приставки» на глубинном уровне в косвенных речевых актах. Второй подход использует систему постулатов, позволяющих строить инференционную цепочку от исходной формы рече­вого акта к его функциям. Оба направления своеобразно дополняют теорию порождающей семантики.

Почему косвенные речевые акты вызвали столь большой интерес? Эта проблема имеет большое теоретическое значение, в частности, для анализа соотношении формы и функции: одной и той же форме приписывается бо­лее одной функции. Для этого говорящему приходится задействовать каче­ственно различные типы знания, как языковые, так и неязыковые (интерак­тивные и энциклопедические), а также способности к разумным рассужде­ниям [Сёрль 1986с: 197].

Анализ косвенных речевых актов может производиться с опорой на прин­ципы и постулаты общения по Грайсу [1985] и Личу [Leech 1983]. В этом слу­чае косвенная иллокуция, как компонент смысла, надстраивающийся над бук­вальным значением, выступает в качестве импликатуры. Если не оговаривать особый статус инференционных механизмов интерпретации косвенных актов как преимущественно бессознательных, неизбежен нелепый вывод о необхо­димости громоздких умозаключений при «вычислении» косвенной функции высказывания, что нам вряд ли требуется в реальной жизни для понимания фразы Can you pass the salt? как просьбы. Индивидуалистический логический рационализм не позволил ни Сёрлю, ни Грайсу, ни Личу адекватно объяс­нить полифункциональность речевых актов.

Отличия идиоматического и инференционного подходов к решению про­блемы косвенных речевых актов можно объяснить разным пониманием роли конвенции в коммуникации. Первое направление переоценивает ее, второе, наоборот, недооценивает. Оба тем самым фактически отрицают качествен­ное многообразие конвенциональности. Исправляя эту неточность, о двух типах конвенции в косвенных речевых актах пишет Джерри Морган [Morgan 1978: 261]: конвенции языка (conventions of language) заметно отличаются от

конвенций употребления (conventions of usage). Высказывание Can you pass the salt? не может рассматриваться как идиома в собственно грамматическом смыс­ле (конвенция языка), однако его использование для косвенного выражения просьбы безусловно конвенционально, т. e. опривычено и обычно для упо­требления в повседневной речи, всегда характеризующейся определенной долей ритуализации.

Тем самым снимается необходимость инференционного вывода смысла, потому что вторая функция закрепляется за данным действием конвенцио­нально, как во всяком ритуале. С помощью выводного знания исследователь может восстановить первичную целенаправленность косвенного речевого акта, но в реальном общении этот этап интерпретации преодолевается автомати­чески («короткое замыкание» в инференционной цепи). Именно в этом смыс­ле конвенциональные косвенные речевые акты отличаются от других, некон­венциональных косвенных речевых актов. Это противопоставление у ряда авторов получает терминологический статус: под косвенными речевыми актами понимаются именно конвенциональные, а другие непрямые высказы­вания считаются транспонированными. Вряд ли стоит жестко подходить к этому разделению: четкой границы между конвенциональными и неконвен­циональными косвенными речевыми актами нет, зато есть немало переход­ных случаев. Так, единичное употребление косвенного высказывания может развиться в конвенциональное, пройдя все стадии ритуализации в речевой деятельности и став «фоновым знанием». В пользу символического, социо­культурного осмысления конвенциональности косвенных речевых актов говорят результаты функциональных исследований категории вежливости — важнейшего фактора в определении тональности общения и стиля дискурса [см.: Карасик 1992; Brown, Levinson 1987; Coupland 1988].

Дата добавления: 2014-10-15