Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Двадцать четвертая лекция




То обычное явление, что разум, по крайней мере в известных сферахжизни, уживается с суеверием, политическая свобода - с религиозным рабством,естественнонаучное и промышленное движение вперед - с религиозным застоем,даже ханжеством, многих привело к поверхностному взгляду и утверждению, чторелигия совершенно безразлична для жизни, в том числе для жизни общественнойи политической. Единственно, к чему в этом отношении нужно стремиться, - эток безусловной свободе верить, как кто хочет. Я, однако, возражаю на это, чтотакое положение вещей, при котором политическая свобода соединяется срелигиозными предрассудками и ограниченностью, не есть надлежащее положение.Я гроша не дам за такую политическую свободу, которая оставляет человекарабом религии. Истинная свобода - лишь там, где человек свободен также и отрелигиозных предрассудков; истинное образование - лишь там, где человеквозвысился над своими религиозными предрассудками и воображением. Но цельгосударства не может быть иной, как формировать настоящих, совершенныхлюдей, - совершенных, разумеется, не в смысле фантастики; поэтомугосударство, граждане которого, при наличности свободных политическихучреждений, религиозно не свободны, не может быть истинно человеческим исвободным государством. Не государство делает людей, а люди делаютгосударство. Каковы люди, таково и государство. Там, где имеется налицогосударство, там, разумеется, отдельные лица, сделавшиеся его членами в силурождения или переселения, носят на себе печать этого государства; но что другое представляет собой государство по отношению к отдельнымлицам, в него входящим, как не сумму и соединение уже существующих иобразующих это государство людей, которые при помощи имеющихся в ихраспоряжении средств, при помощи созданных ими учреждений формируют вновь ипозже приходящих сообразно их духу и воле. Поэтому там, где люди свободныполитически и но свободны религиозно, там и государство не достиглосовершенства и законченности. Но что касается второго пункта, свободы веры исовести, то, конечно, первым условием свободного государства являетсяположение, что каждый "может делаться праведным на свой лад", каждый можетверить по-своему. Но это свобода весьма незавидная и бессодержательная; ибоона не что иное, как свобода или право каждому быть дураком на свой манер.Государство, как мы его понимали, до сих пор, не может, правда, ничегобольше делать, как воздерживаться от всякого вмешательства в область веры,предоставить в этом отношении неограниченную свободу. Но задача человека вгосударстве заключается не только в том, чтобы верить, во что он хочет, но иверить в то, что разумно; вообще но только в том, чтобы верить, но чтобы изнать то, что он может и должен знать, если он хочет быть свободным иобразованным человеком. Здесь нельзя удовольствоваться пределамичеловеческого знания. В области природы есть, правда, еще много непонятного;но тайны религии, которые скрыты от человека, человек может понять до самогооснования. Именно потому, что он это может, он это должен. Наконец,совершенно поверхностна, опровергнута историей и самой обыденной,повседневной жизнью та точка зрения, что религия не имеет влияния наобщественную жизнь. Эта точка зрения ведет свое происхождение лишь от нашеговремени, когда религиозная вера стала химерой. Разумеется, где вера неявляется больше для человека истиной, она не имеет и практическихпоследствий, она и не творит всемирно-исторических дел. Но там, где этоимеет место, где вера уже только ложь, там человек находится в самомотвратительном противоречии с самим собой, там вера имеет, по крайней мереморально, пагубное действие. Но такой ложью является современная вера вбога. Устранение этой лжи есть условие нового, дееспособного человечества. Только что указанное явление, - а именно, что религиозность в обычномсмысле слова часто связана с противоположными свойствами, - привело многих кгипотезе, или предположению, что существует особый орган религии илисовершенно специфическое, особое религиозное чувство. Однако с большимправом можно было бы принять существование особого органа суеверия. Вдействительности положение, что религия, то есть вера в богов, в духов, втак называемые высшие невидимые существа, господствующие над людьми,врождена человеку, как и всякое другое чувство, - это положение,переведенное на простой язык, означает: суеверие врождено человеку, как этоуже утверждал Спиноза. Источник же и сила суеверия есть власть невежества иглупости, - величайшая власть на земле: власть страха или чувствазависимости и, наконец, власть воображения; они из всякого зла, причинукоторого человек не знает, из всякого явления, - хотя бы это было мимолетноеатмосферное явление, какой-либо газ, пугающий человека потому, что он незнает, что это такое, - делают злое существо, духа или бога; из каждого жесчастливого случая, из каждой находки, из всякого добра, доставшегося емунежданно, он делает доброе существо, доброго духа или доброго бога. Так,например, караибы верят, что есть злой дух, действующий через посредствоогнестрельного оружия, что злой дух поглощает луну при лунном затмении, чтозлой дух налицо даже там, где они замечают дурной запах. Но, обратно, уГомера, когда кому-нибудь выпадает, благодаря случаю, неожиданно удача, тоговорится, что бог дал ее. Вера в дьявола так же прирождена человеку илиестественна, как и вера в бога, так что если допускать существование особогочувства бога или органа бога, то придется допустить существование в человекеи особого чувства дьявола или органа дьявола. До самого последнего времени и в самом деле вера в обоих быланеразрывна; еще в восемнадцатом веке тот, кто отрицал существование дьявола,был таким же безбожником, как и тот, кто отрицал существование доброго или всобственном смысле так называемого бога. Тогдашние ученые защищали веру вдьявола с таким же остроумием, с каким современные ученые защищают веру вбога. В восемнадцатом веке ученые, даже протестантские, так же высокомернообзывали глупостью отрицание дьявола, как в настоящее время они обзываютглупостью атеизм. Я отсылаю по этому поводу к подтверждающим цитатам изфилософского лексикона Вальха, имеющимся в примечаниях к моему "Пьер Бейлю".Только половинчатость и бесхарактерность современного рационализма сохранилаодну часть религиозной веры, а другую ликвидировала, разорвала связь междуверой в добрых и злых духов или богов. Если поэтому берут под защитурелигию, то есть веру в бога, на том основании, что она человечна, что почтивсе люди верят в бога, что человеку необходимо мыслить себе "свободную", тоесть человеческую, причину природы, то нужно быть настолькопоследовательным, настолько честным, чтобы на том же основании брать подзащиту и веру в дьявола и ведьм, короче говоря, суеверия, невежество иглупость человека, ибо нет ничего более присущего человеку, нет ничего болеераспространенного, чем глупость, нет ничего более естественного, нет ничегоболее врожденного человеку, чем невежество, незнание. Отрицательная теоретическая причина или, по крайней мере предпосылка,всех богов есть невежество человека, его неспособность вдуматься в природу;и чем невежественнее, чем ограниченнее, чем некультурнее человек, тем большеон сливается с природой, тем меньше он может отвлечься от себя. Так,перуанцы, видя солнечное затмение, верили, что солнце за какой-нибудьсовершенный ими проступок сердится на них. Они, стало быть, верили, чтосолнечное затмение есть лишь следствие свободной причины, то естьнедовольства, дурного расположения духа. Если же происходило лунноезатмение, то они считали луну больной и были в тревоге, что она умрет,упадет затем с неба, всех их убьет и вызовет конец мира. Когда же луна опятьначинала светить полным светом, то они радовались этому, как признаку еевыздоровления. Так, человек, стоя на точке зрения религии, на точке зрения,в которой имеются все корни веры в бога, приписывает даже свои болезнинебесным телам. Так, индейцы на Ориноко считают даже солнце, луну и звездыживыми существами. Один из них сказал однажды Сальватору Гилии: "Эти тамнаверху - люди, как мы". Патагонцы верят, что звезды - это бывшие когда-тоиндейцы, и что млечный путь - это поло, на котором они охотятся застраусами; гренландцы подобным же образом верят, что солнце, луна и звездыбыли их предками, которые по особому случаю были перенесены на небо; точнотакже другие народы верили, что звезды - это жилища или даже души великихмертвецов, которые перенесены на небо за их заслуги и там вечно сияют иблестят. Так, Светоний рассказывает, что когда после смерти Цезаря на небепоявилась комета, римляне думали, что эта звезда есть душа Цезаря. Может личеловек идти дальше в претенциозности своего невежества, в очеловеченииприроды, в подчинении ее свободной причине, то есть человеческой силевоображения и произволу, чем если он видит в звездах своих коллег илипредков или звездные ордена, которыми люди украшаются после смерти за ихзаслуги? В наше время верующие в бога смеются над подобными представлениями,но они не сознают того, что их вера в бога покоится на той же точке зрения,на том же основании. Разница лишь та, что они делают основой природы, или,вернее, заставляют из-за спины ее действовать не человека во плоти, неиндивидуума, как я раньше указывал, индивидуума, как телесно отдельноесущество, но абстрактно представленное существо человека. Сравните с тем,что в 11 и 21 лекциях я говорил о политеизме и монотеизме. Но, в сущности,все равно, вывожу ли я, как патагонцы, явления неба из настроений духа ирешений воли, солнечный свет - из добродушия и любезности солнца, егозатмение - из его злобности, его немилости к человеку, или, как христианин,верующий в бога, вывожу природу вообще из свободной причины или воли личногосущества, ибо только личное существо имеет волю. Там, где вера в бога еще подлинная, там, где она поэтому являетсяпоследовательной, строго согласованной верой, а не беспорядочной,разорванной, как современная вера в бога, там все произвольно, там нетфизических законов, нет власти природы, там нагоняющие на человека страхужасные, причиняющие несчастья явления природы выводятся из гнева бога или,что то же, дьявола, противоположные же явления природы - из божьей благости.Но это выведение естественно необходимого из свободной причины имеет своетеоретическое основание лишь в невежестве и в силе воображения человека.Поэтому люди, приобретя некоторые познания в обыкновенных явлениях природы,усматривали главным образом в необыкновенных и неизвестных им явленияхприроды, то есть в явлениях человеческого невежества, следы и доказательствапроизвольной или свободной причины. Так обстояло, например, дело с кометами.Так как кометы редко появлялись, так как не знали, к чему их отнести, товплоть до начала восемнадцатого века люди и даже ученая чернь видели в нихпроизвольные знамения, произвольные явления, которые бог производит на небедля исправления и наказания людей. Рационализм же, напротив того, отодвинулпроизвольную свободную причину к началу мира; кроме того, он объясняет всеестественным путем, все без бога, то есть он слишком ленив, слишкомбеспорядочен, слишком поверхностен, чтобы восходить к началу, к принципамсвоих естественных, методов объяснения, к принципам своих взглядов; онслишком ленив, чтобы подумать над тем, является ли вопрос о начале мираразумным или детским вопросом, основывающимся лишь на невежестве иограниченности человека; он не знает, как разумно ответить на этот вопрос;он наполняет, поэтому, пустоту в своей голове измышленным понятием"свободной причины". Но он настолько непоследователен, что тотчас же вследза тем отказывается от свободной причины и свободу заменяет природнойнеобходимостью, вместо того, чтобы подобно старой вере продолжить этупервичную свободу в непрерывную цепь свобод, то есть произвольных действий,или чудес. Лишь бессознательность, бесхарактерность, половинчатость могут сочетатьверу в бога с природой и естествознанием. Если я верю в бога, в "свободнуюпричину", то я должен также верить в то, что воля бога одна представляетсобой природную необходимость, - что вода не в силу своей природы, а по волебожьей, увлажняет, что, поэтому, она в любой момент, если бог захочет, можетначать сжигать, приняв природу огня. Я верю в бога - означает: я верю, чтонет природы, нет необходимости. Или надо отказаться от веры в бога, или жеот физики, астрономии, физиологии! Никто не может служить двум господам. Иесли берут под защиту веру в бога, то пусть берут под защиту, как я ужесказал, и веру в дьявола, духов и ведьм. Эта вера неотделима от веры в богане только в силу своей одинаковой всеобщности, но и в силу своих одинаковыхсвойств и своего происхождения. Бог есть дух природы, то есть олицетворениетого, как природа отражается на духе человека, или духовное изображениеприроды человеком, которое, однако, он мыслит себе отдельным от природы исамостоятельным существом. Так же точно дух человека, который бродит послесмерти, то есть привидение, не что иное, как образ умершего человека, образ,который остается еще и после смерти, но который человек олицетворяет,представляя его себе существом, отличным от действительного, живого,телесного существа человека. Кто поэтому признает единый дух или единоепривидение, великое привидение природы, тот пусть признает и другой дух илипривидение человека. Однако я отклонился от моей настоящей задачи. Я хотел лишь сказать, чтоесли желают принимать существование у человека особого органа для религии,то нужно прежде всего принять существование особого органа для суеверия, дляневежества и лености мысли в человеке. Но есть, однако, люди, которые водном отношении рационалистичны, являются неверующими, в другом же -суеверны, именно потому, что они не выяснили себе известных вещей, потомучто некоторые, часто совсем им неизвестные, влияния и причины не дают имвыйти за пределы того или иного пункта. Если пожелать объяснить этипротиворечия органически, то пришлось бы поэтому принять два совершеннопротивоположных органа или чувства в одном и том же человеке. Есть ведьлюди, которые на деле отрицают, не признают, высмеивают то, что головойсвоей они признают, и, наоборот, отрицают головой то, что признают сердцем,которые боятся, например, привидений, отрицая в то же время существованиепривидений, даже сердясь на самих себя и стыдясь того, что они ночью рубашкупринимают за духа, за привидение. Если для объяснения особого явленияпожелать тотчас же искать прибежища в особом чувстве или органе, то пришлосьбы у этих людей принять существование особого органа для священного мирадухов и для страха привидений, и другой орган для нечестивого отрицания мирапривидений. Нет, правда, ничего более удобного, чем выдумывать совсем особуюпричину для какого-нибудь необычного явления; но именно это удобство идолжно возбудить в нас подозрительность относительно подобных способовобъяснения. Что же касается в особенности религии, то ничто не дает намправа выводить ее из особого чувства, особой способности или органа, какпоказало все наше предыдущее объяснение. Для явственного доказательства я апеллирую к органам чувств. Ведьтолько на основании проявлений этого чувства, его действий, его обнаруженийпри посредстве органов чувств можем мы что-нибудь познавать, также в томчисле и религию. Самый важный, обнаруживающий больше всего ее существо и вто же время самый бросающийся в глаза акт религии есть молитва илипоклонение; ибо, ведь, поклонение есть молитва, производящая впечатление начувства, выражающаяся в чувственных телодвижениях и знаках. Если мывзглянем, поэтому, на различные способы поклонения народов, то найдем, чторелигиозные чувства не отличаются от чувств, которые человек имеет и вне ибез религии в настоящем смысле этого слова. У Мейнерса, который по этомуповоду, как и по другим вопросам, собрал самые важные данные в своей работе,мы читаем: "самым общим естественным выражением смирения перед высшимисуществами, как перед неограниченными повелителями, было падение перед ниминиц на землю. Падение на колени, хотя и не столь обычно, как падение ниц,все же весьма часто встречается у самых различных народов. Египтянеколенопреклонением почитали своих богов, как и своих царей и их доверенныхлиц. Евреи не смели так же, как и нынешние магометане, садиться во времямолитвы, потому что благопристойность испокон века запрещала на Востоке,чтобы подданные садились "в присутствии повелителей, клиенты - в присутствиипатронов, женщины, дети и рабы - в присутствии мужей, отцов и господ. Надревнем Востоке, как и в древней Греции и Италии, с незапамятных временподданные выражали свое почтение и преданность повелителям, рабы - своимгосподам, женщины и дети - своим мужьям и отцам тем, что они целовали имруки или колени и края одежд, или, наконец, ноги; что подчиненные делали поотношению к начальству, то делали люди по отношению к богам. Они целовали,стало быть, или руки, или колени, или ноги у изображений богов. Свободныегреки и римляне позволяли себе целовать подбородок, даже уста божественныхстатуй". Мы видим на этом примере, что люди не имеют других выражений почитания,других способов выражения своих чувств и настроений по отношению кбожественным существам, чем по отношению к существам человеческим, чтопоэтому настроения и чувства, которые человек питает по отношению крелигиозному предмету, к богу, он питает и по отношению к нерелигиознымпредметам, что, следовательно, чувства религии не представляют собой чего-тоособенного, или что нет специфического религиозного чувства. Человек падаетна колени перед богами; но то же самое он делает и перед своимивластителями, перед теми вообще, в чьих руках его жизнь; он самым смиреннымобразом молит их о сострадании; короче говоря, он проявляет к людям то жепочитание, что и по отношению к богам. Так, римляне с тем же благоговениемили набожностью, с какою они почитали богов и отечество, почитали своихкровных родных, родителей. Набожность, благоговение есть, как говоритЦицерон, справедливость по отношению к богам, но она есть также, как он жеговорит в другом месте, и справедливость по отношению к родителям (24). Уримлян поэтому полагалось, как замечает Валерий Максим, то же наказание заоскорбление богов, как и родителей. Но еще выше, чем достоинство родителей,которые почитались наравне с богами, стояло, как он же замечает, величиеотечества, то есть высшим богом римлян был Рим. У индусов в числе пятивеликих религиозных церемоний или таинств, которые согласно законодательствуМану должен отправлять ежедневно глава семьи, имеется таинство людей,таинство гостеприимства, почитание и уважение гостей. Но в особенностиВосток довел почитание государей до высшей степени религиозного сервилизма.Так, например, в Китае все подданные, даже платящие дань главы государств,обязаны трижды склонить колени перед императором и девять раз коснутьсяголовой земли, а в известные дни месяца самые знатные мандарины появляютсяперед императором, и хотя бы он даже при этом сам не присутствовал, выражаюттакое же почтение пустому трону. И даже перед императорскими грамотами иуказами полагается склоняться на колени и девять раз касаться земли головой.Японцы считают своего императора стоящим настолько высоко, что "даже особыпервого класса могут наслаждаться лишь счастьем лицезреть ноги императора,не смея в то же время бросать взоры выше". Именно потому, что человек, иособенно восточный человек, испытывает по отношению к своему правителювеличайшее почтение, на какое лишь способен человек, именно поэтому егофантазия и сделала правителей богами, разукрасив их всеми свойствами ититулами божества. Общеизвестны гиперболические титулы султанов и китайскихимператоров. Но даже маленькие ост-индские князьки называются "царями царей,братьями солнца, луны и звезд, господами прилива и отлива океана". У египтянтакже звание царей отождествлялось с божеством, и даже в такой степени, чтоцарь Рамзес изображался поклоняющимся самому себе, как богу. Христиане унаследовали от восточных народов как религию, так и этообожествление государей. Свойства или титулы божества, которые имелиязыческие императоры, были и титулами первых христианских императоров. Еще ипосейчас христиане так смиренно высказываются о своих правителях, такраболепно, как можно высказываться только о боге. Еще и сейчас титулы ихгосударей такие же фантастические гиперболы и преувеличения, как те титулы,которыми сыздавна религиозная лесть пыталась прославить богов. Еще и сейчасразличия, существующие между божественной и государевой властью - лишьдипломатические различия ранга, но не различия по существу. В том-то и дело,что нет особого религиозного чувства, особой религиозной способности и,следовательно, особенного религиозного предмета - предмета, которыйисключительно и один претендовал бы на религиозное почитание, а потомупоклонение богам и идолам, религия и суеверие происходят в конечном счете изобщего корня в существе человека.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-10-23; Просмотров: 277; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.013 сек.