Философия и герменевтика. Другая особенность письма Гадамера связана со спецификой немецкого философского языка вообще

Г. Г. ГАДАМЕР

Другая особенность письма Гадамера связана со спецификой немецкого философского языка вообще. Конструкции, естественно воспринимаемые читателем немецкого оригинала, иногда с трудом, а иногда и вовсе не удается передать по-русски. Так, вместо традиционно употребляемых в немецкой философской речи Weltanschauung или Weltansicht («мировосприятие», «взгляд на мир», «мировоззрение») Гадамер предпочитает говорить о Welterfahrung («опыт мира»). При переводе таких образований приходилось творить насилие — либо над оригиналом, либо над русским языком, хотя переводчики и старались быть предельно внимательными к оригиналу: в результате в русском тексте появились такие монстры, как «пред-понимание» и «пред-мнение», «мироистолкование» и «пред-имение». Часть из них еще долго будет резать слух, но с некоторыми, похоже, мы когда-нибудь свыкнемся. Вместе с тем ни для кого не секрет, что есть вещи, принципиально не поддающиеся переводу (такие, например, как хайдеггеровский термин Eigentlichkeit). Здесь может помочь либо комментарий, либо обращение к оригиналу. Добавим, что и сам Гадамер не устает подчеркивать необходимость и продуктивность такого обращения.

Статья написана как философская автобиография для сборника «Philosophische Selbstbetrachtungen» (Bd. 2. Bern, 1976, S. 33—67). С подобным — местами повторяющимся, но значительно расширенным — опытом философской автобиографии Гадамер выступил в сборнике «Philosophie in Selbstdarstellungen» (Bd. 3. Hamburg, 1977).

Перевод выполнен по изданию: Gadamer Я. С. Kleine Schriften, Bd. 4. Tübingen, 1977, S. 256—261.

Сверен В. С. Малаховым.

¹ Студенческие годы Гадамера — 1918—1922. Философию Ницше он изучал в семинаре Николая Гартмана, феноменологию — на занятиях у Эдмунда Гуссерля весной 1923 года во Фрайбурге. Правда, еще в Марбурге в 1920 году Гадамер слушал Макса Шелера, лекции которого послужили великолепным введением в феноменологическую философию. К числу важнейших событий гадамеровской юности относится и его дружба с Рудольфом Бультманом, в университете читавшим курс экзегетики, а дома организовавшим семинар по изучению классических авторов, который Гадамер неизменно посещал в течение пятнадцати лет.

Особо следует сказать о Николае Гартмане, философия которого стоит у истоков «онтологического поворота» западноевропейской мысли. На поколение Гадамера оказало большое влияние «дерзкое остроумие, с которым Николай Гартман пытался преодолеть собственное идеалистическое про-шлос» (Philosophie in Selbstdarstellungen, Bd. 3, S. 65).

С М. Хайдеггером Гадамер встретился в начале 1923 года во Фрайбурге. «Встреча с Хайдеггером, — вспоминает; он, — подтвердила мое подозрение, что абстрактные мыслительные упражнения, которым я усердно предавался, не получая, впрочем, полного удовлетворения, были совсем не то, чего я искал в философии. Сам Николай Гартман прекрасно видел, что мое следование его мысли было, скорее, подражательным и что в глубине души я устремлен в противоположном направлении — к историческому, и когда я нашел в Хайдеггере подтверждение этой своей целеустремленности... существовавшее прежде понимание между учителем и учеником разрушилось и я пошел по пути Хайдеггера» (Gadamer H. G. Philosophische Lehrjahre. Frankfurt am M. 1977, S. 34).

Дата добавления: 2014-10-23