Аннелиз Ф. Корнер 35 страница

В. Латентный период, предваряющий рисование. Анастази и Фо-лей, изучая спонтанные рисунки, выполненные «аномальными» людь­ми, обнаружили, что такой латентный период у «аномальных» испытуе­мых, как правило, более продолжителен, чем у «нормальных».

Но поскольку они позволяли испытуемым решать самостоятельно, что именно они нарисуют в первую очередь, вряд ли можно предполо­жить, что в ДДЧ существует такая же связь между «нормальными» и «аномальными» испытуемыми.

Можно утверждать, что только «аномальные» испытуемые нужда­ются в некоторой паузе, чтобы «настроиться»-на выполнение задания пе­ред тем, как начать рисовать. Если испытуемый не приступает к рисунку в течение 30 секунд после получения инструкции, исследователь должен расценить задержку как патоформную. Любая подобная задержка — веское доказательство наличия конфликта, и исследователь должен попытаться обнаружить его причину в процессе ПРО.

Г. Пауза в процессе рисования. Пауза в процессе рисования — это явный перерыв, превышающий несколько секунд, при условии, что ис­пытуемый вообще приступил к выполнению задания. Паузу более 5 се­кунд можно расценивать как достаточное доказательство конфликта, при отсутствии оснований для утверждения обратного.

Та или иная часть рисунка, во время, перед или после выполнения которой испытуемый делает паузу, обычно дает ключ к пониманию при­чины конфликта. Например, сексуально неприспособленные испытуе­мые делают значительную паузу после того, как нарисуют талию челове­ка, и прежде, чем смогут заставить себя нарисовать таз — сферу их кон­фликта.

Д. Пауза в комментариях. Продолжительность паузы, сделанной испытуемым во время непосредственного или пост-рисуночного ком­ментария, который он внезапно прерывает, должна быть записана. Про­должительность паузы в данном случае — это время, которое протекает с момента прекращения комментария до его возобновления. Дополни­тельный опрос в таких случаях — обязательная процедура.

Е. Согласованность. Предполагается, что количество времени, зат­раченного на каждый рисунок,, должно быть достаточно согласованно.

Но в оценке данного фактора исследователь должен принять во внима­ние тот факт, что обычно на адекватное изображение дома и человека затрачивается больше времени, чем на рисунок дерева, так как во мно­гих случаях дерево с легкостью можно изобразить в символическом виде, поскольку для этого требуется меньшее количество деталей (если только испытуемый не настолько дотошен, чтобы вырисовывать каждый листо­чек). Большое количество времени, затраченное на выполнение того или иного рисунка, может свидетельствовать о наличии сильного позитив­ного или негативного чувства испытуемого по отношению к изображен­ному объекту в целом, или его конкретному фрагменту, или той идее, которая символически выражена рисунком или его фрагментом. Цели ис­пытуемый затратил очень мало времени, это указывает на отклонение задания и/или изображенного объекта, идеи или ситуации, символичес­ки представленной в рисунке.

V. КАЧЕСТВО линий

А. Моторный контроль. Среднестатистический индивид не должен испытывать больших затруднений при рисовании прямых линий. Углы и кривые линии в его рисунке должны быть четко прорисованы, а процесс их рисования — контролируемым. Несоответствие уровня моторного кон­троля вышеупомянутым требованиям к качеству линий предполагает плохую функциональную приспособленность личности или нарушение центральной нервной системы, при этом степень отклонения зависит от значительности органического или функционального нарушения.

Однако необходимо учитывать, что люди, которые большую часть жизни занимались тяжелым ручным трудом, не смогут манипулировать таким довольно деликатным инструментом, как карандаш или мелок, с легкостью клерка, и исследователь должен быть осторожен в выводах, чтобы не сделать заключения, что эта неспособность, обусловленная родом занятий, является симптоматикой нервной болезни, такой как ранний атеросклероз.

Б. Нажим. Жирные линии в рисунке испытуемого, не имеющего нарушений центральной нервной системы, оцениваются в соответствии с характером их использования. Например: (1) если весь рисунок выполнен жирными линиями, можно сделать вывод о наличии напряженности нео­пределенного характера; (2) если такие линии использованы в изображе­нии определенных деталей рисунка, это может означать: а) фиксацию на этой детали (например, рука человека рассматривается как источник гре­ха) и/или б) враждебность, подавленную или открытую по отношению к нарисованному объекту или тому, что он символизирует; (3) если контур дома, дерева или человека нарисован жирными линиями в отличие от других линий внутри этих рисунков, можно предположить, что испытуе­мый прилагает все усилия, чтобы сохранить личностный баланс; (4) если жирными линиями нарисован торец дома или ствол дерева, это, веро­ятно, означает, что пациент старается сохранить контакт с реальнос­тью и отказывается от возможности получить удовлетворение в фанта­зии; (5) очень жирная линия земли обычно интерпретируется как отра-

жение чувства тревожности, вызванного взаимоотношениями в реальной жизни; (6) жирные линии контура крыши дома означают (если рассмат­ривать дом в качестве автопортрета) фиксацию на фантазии как источни­ке удовлетворения с сопутствующим этому чувством тревоги.

Если все три рисунка выполнены чрезвычайно слабыми линиями, то это интерпретируется как показатель генерализованного чувства не­полноценности, сопровождаемого нерешительностью и боязнью пора­жения. Если линии постепенно становятся более тонкими, начиная с рисунка дома и заканчивая рисунком человека, можно предположить наличие генерализованной тревоги и/или депрессии. Если слабые линии использованы только при выполнении некоторых деталей, это говорит об определенном нежелании испытуемого рисовать данную деталь (или несколько деталей) из-за того, что она (они) фактически или символи­чески представляет.

В. Тип линий, (применение штриховки обсуждалось в параграфе «Перспектива», см. пункт «Способ изображения»).

Исследователь должен определить следующие характеристики ли­ний, использованных испытуемым в рисунке: 1) линии прерывистые или непрерывистые; 2) линии всегда (или почти всегда) твердые и пря­мые или всегда (или почти всегда) плавные и изогнутые.

Постоянное использование эскизных отрывистых линий в лучшем случае, вероятно, выражает потребность в аккуратности и скрупулезнос­ти, в худшем (в особенности если линия нарисована очень медленно) — это патоформный признак. Жесткая, прямая линия часто оказывается вы­ражением внутренней ригидности. Обычно изогнутая линия •— здоровый знак, хотя она также может свидетельствовать о неприятии условностей и/или ограничений.

Г. Согласованность. Изображение дома, как правило, требует пря­мых линий. Человек в целом преимущественно рисуется с помощью изог­нутых линий. Для рисунка дерева обычно необходимо сочетание обоих типов линий. Отклонения от обычно используемого типа линий и каче­ства их нажима для данного рисунка, очевидно, являются патоформны-ми; кроме этого необходимо регистрировать колебания типа и нажима линий внутри данного рисунка.

VI. КРИТИЧНОСТЬ

Критичностью считается: а) критическая позиция испытуемого и б) его готовность что-то предпринять с тем, что он посчитал неправиль­ным или неадекватным.

Способность к объективной оценке, критике и умение пользовать­ся такой критикой — одни из первых интеллектуальных функций, кото­рые страдают от чрезмерной эмоциональности и/или процессов органи­ческого ухудшения. Из этого следует, что полезно анализировать дефек­ты, обнаруженные испытуемым в рисунках, и определять, какие кор­ректирующие шаги он предпринимал и насколько они были успешны.

А. Вербальная критичность. Вербальная критика, судя по опреде­лению, — это критика, выражаемая устно. Она имеет несколько типов:

во-первых, существует тип спонтанного комментария, заключающийся в том, что испытуемый осуждает задание, которое его попросили вы­полнить, считая его незаконным; во-вторых, испытуемый может пы­таться оправдать свою неумелость утверждением, что в школе его не учи­ли рисовать или что его руки с возрастом огрубели (или другими подоб­ными комментариями); в-третьих, испытуемый может сказать: «Посмот­рите, как все непропорционально получилось» или «Я нервничаю, по­этому эти линил такие кривые». Второй и третий случаи можно назвать реальной критикой, и только в третьем случае испытуемый демонстри­рует реальную способность к критике. Комментарии подобного рода встре­чаются довольно часто. Однако, если их становится слишком много, это должно расцениваться как признак патоформности, особенно при от­сутствии сопутствующей или последующей попытки исправления вер-бально идентифицированного дефекта или дефектов.

Б. Активная критичность может быть выражена: 1) отказом закончить рисунок с последующим возобновлением рисования в другом месте листа, при этом незаконченный рисунок не стирается. Это, как принято считать, имеет умеренно патоформный характер, поскольку заключает в себе не­сколько негативную реакцию испытуемого по отношению к самому себе; 2) стиранием нарисованного без попытки перерисовать это, что обычно ограничивается одной деталью, которая, очевидно, вызвала у испытуемого сильный внутренний конфликт, и в результате он еще мог бы изобразить деталь один раз, но никак не дважды; 3) стиранием нарисованного с пос­ледующей попыткой перерисовать. Если стирание с попыткой воспроизве­сти нарисованное заново приводит в результате к улучшению качества изоб­ражения, это расценивается как благоприятный знак. Однако стирание мо­жет носить и патоформный характер, если попытки исправления приводят к сверхтщательному изображению, попытка усовершенствования рисунка не дает результата, или если после стирания качество рисунка ухудша­ется; это подразумевает: а) чрезвычайно сильную эмоциональную ре­акцию на изображаемый объект или то, что он символизирует для ис­пытуемого и/или б) наличие фактора органического ухудшения.

Частое стирание и последующее исправление любой части данного рисунка ясно свидетельствует о наличии конфликта с этой деталью в ее реальном виде или с тем, что она символизирует.

В. Согласованность. Считается (и критический опыт, по-видимо­му, оправдывает это предположение), что самокритичное отношение хо­рошо интегрированного индивида будет достаточно стабильным в тече­ние работы над всеми тремя рисунками. Очевидно, что значимость ри­сунков, количество деталей, необходимых для их удовлетворительного воспроизведения, и т.д. будут изменяться от испытуемого к испытуемо­му, но, по-видимому, нельзя утверждать, что будет изменяться и фак­тор направленности индивида на качественное выполнение рисунка, будучи до сих пор одинаковым.

Полное отсутствие попыток испытуемого со средним или более высоким интеллектуальным уровнем внести изменения в рисунок не очень высокого качества фактически является патоформным случаем.

VII. Отношение к заданию.

Предполагается, что отношение испытуемого к ДДЧ в целом будет указывать на степень его готовности принять новое и, возможно, более трудное задание; что его отношение к отдельным рисункам зависит от ассоциаций, вызванных тем или иным рисунком или отдельным фраг­ментом рисунка.

А. Отношение к заданию в целом. Спектр возможных вариантов от­ношения широк, от умеренной готовности принять задание и далее по двум направлениям: а) либо к уровню активного принятия до гиперэго­тизма, б) либо к безразличному отношению, чувству пораженчества, склонности к отказу и до полного отказа. Крайние варианты отклонения от состояния умеренной готовности расцениваются как подозрительные. Однако испытуемый может изменить свое отношение к заданию, напри­мер, многие люди среднего интеллектуального уровня и хорошо интег­рированные личности вначале сопротивляются, но постепенно стано­вятся более восприимчивыми, поскольку понимают, что для их способ­ностей это не слишком трудная задача.

Б. Отношение к конкретным рисункам. Заметное отклонение от уме­ренной готовности к выполнению какого-либо из трех заданий (рисунок дома, дерева или человека) определенно носит патоформный характер и даже может быть патологическим. Отношение испытуемого к отдель­ным рисункам, по-видимому, не будет изменяться, если нет какого-либо конфликта, чувства фрустрации и т.п. (поэтому у хорошо приспо­собленных испытуемых из группы количественной стандартизации такие случаи не были замечены).

VIII. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЭНЕРГИИ

A. Общая характеристика. Исследователь должен постараться оп­ределить, хотя бы приблизительно, то, как испытуемый распределил свою энергию при выполнении рисунков. Он не должен упустить из вни­мания случаи активации, ослабления или колебания психомоторики (а также то, с чем именно связано их проявление).

Б. Контроль. Поскольку методика ДДЧ часто вызывает у испытуе­мых значительный всплеск эмоциональности и, кроме того, позволяет вести за ними скрытое наблюдение (которого испытуемые, как правило, не замечают), она дает исследователю возможность получить ценную ин­формацию относительно стимулированности испытуемого (то есть на­сколько легко он поддается стимулированию) и его способности сдер­живать свои импульсы.

B. Согласованность. Предполагается, что у среднего испытуемого к моменту завершения рисунка человека уровень утомления будет уме­ренным. Однако явную утомленность необходимо расценивать как пато-формную; по-видимому, она свидетельствует о снижении настроения, которое может сопровождаться другим фактором, обуславливающим сни­жение работоспособности.

Предполагается, что заметная психомоторная активация имеет па­тоформный характер. Она свидетельствует о наличии чрезмерной стиму­лированности испытуемого и ограничении торможения. Устойчивое пси-

хомоторное ослабление говорит о присутствии органического фактора. Разброс по данному фактору должен рассматриваться как весьма подо­зрительный. По-видимому, его можно объяснить реакцией индивида на рисунок или на некий его фрагмент (фрагменты).

IX. КОММЕНТАРИИ

Комментарии могут быть либо устными, либо письменными. Пись­менные комментарии — имена людей, названия улиц, деревьев и т.д. или числа, а также геометрические фигуры или неразборчивые караку­ли, понятные для самого испытуемого, — имеют, до сих пор почти в каждом случае подтверждаемый, по меньшей мере патоформный харак­тер. По-видимому, они выражают: (1) общую навязчивую потребность в максимальном контроле ситуации (признак базовой незащищенности) или (2) конкретную навязчивую потребность компенсировать овладев­шую им идею или чувство, которые были активизированы чем-то в ри­сунке или пост-рисуночной ситуации. Комментарии могут быть спонтан­ными или спровоцированными исследователем.

Было обнаружено, что практичнее всего анализировать коммента­рии в соответствии с той конкретной фазой ДДЧ, во время которой они были сделаны, то есть фазой рисования или пост-рисуночной фазой. Установлено, что в процессе рисования большинство комментариев имеют спонтанный характер, так как в это время исследователь должен по воз­можности воздерживаться от влияния, которое могло бы помешать ка­кому-либо высказыванию испытуемого в момент отрыва карандаша от бумаги. Разумеется, в пост-рисуночной фазе большинство комментариев вызвано прямыми или косвенными вопросами исследователя. Однако возникшие во время ПРО спонтанные высказывания обычно оказыва­ются весьма информативными.

А. Комментарии рисуночной фазы. Было обнаружено, что процесс изображения дома, дерева или человека и/или их последующее обсуждение вызывает у испытуемых сильные эмоциональные реакции, в результате ко­торых они способны или вынуждены вербализовать материал, который до настоящего времени подавляли или считали невыразимым. Из этого следу­ет, что может быть чрезвычайно полезно анализировать спонтанные ком­ментарии испытуемого, сделанные в процессе рисования или ПРО.

1) Объем комментариев. Полное отсутствие спонтанных коммента­риев фактически подтверждает предположение, что испытуемый скло­нен к замкнутости, однако многие хорошо приспособленные испытуе­мые также не делают спонтанных комментариев. Патоформность отсут­ствия спонтанных комментариев можно отчасти объяснить в процессе определения общего отношения испытуемого к выполняемому заданию или беседе. Гораздо более значимыми моментами, чем отсутствие ком­ментариев, являются: (1) наличие чрезмерного количества комментари­ев и (2) вербализация материала, который на первый взгляд может по­казаться странным или совершенно не относящимся к делу.

Нередко встречаются хорошо приспособленные испытуемые раз­ного уровня интеллекта, прибегающие к высказываниям типа алиби,

такими как: «Меня не учили рисовать, когда я ходил в школу» или «Я никогда не обучался рисованию».

Иногда в процессе рисования испытуемые устно выражают чув­ство тревоги, неполноценности и враждебности в таком объеме, что ис­следователь не может записать их дословно. Тем не менее в таких случаях он должен сделать все возможное, чтобы записать основную тему выска­зываний испытуемого.

Нижеследующие примеры должны дать читателю представление о том, какую информацию может получить исследователь на основании спонтанных комментариев.

65-летней женщине с психоневрозом, переживающей чувство вины, навязчивые идеи, в том числе подозрения в неверности собственного мужа и т.д., так интенсивно, что она не поддавалась ни психотерапии, ни даже шоковой терапии, предстояло перенести предфронтальнуюлоботомию. Вы­полняя рисунок дома, она сказала:

«Я никогда в жизни не рисовала ничего подобного. Я должна рисовать так (горизонтально)? Вы бы не стали в нем жить. Вам бы не понравился мой архитектурный стиль. Вы бы не при­знали его».

Исследователь: «Почему вы так считаете?»

Испытуемая: «Я не знаю, с чего начать, — с фундамента или окон?..» Исследователь: (видя, что пациентка становится очень напряженной и за­метно взволнована из-за неспособности хорошо выполнить ри­сунок): «Рисуйте так, как сможете? и не волнуйтесь». Испытуемая: «Спасибо за поддержку. Посмотрите, окна все разные. Вы бы не признали во мне плотника. Вы следите за мной? Самое трудное для меня — это крыша! Мне нарисовать крыльцо — здесь, а там — ступени?»

(Тут испытуемая стала использовать ластик в качестве линейки, и когда ей сказали, что этого делать нельзя, она попыталась стереть все, что нарисовала прежде.)

Испытуемая: «Тогда где же будет дверь? Окна у меня получились не там, где надо. Здесь я нарисую дверь, как бы это сделать, доктор? Как вы считаете, это будет честно, если я посмотрю, с ка­кой стороны находится дверная ручка? Если я нарисую к ней несколько ступеней, это будет правильно? Здесь — фунда­мент. Думаете, было бы лучше нарисовать маленькие окна на этой стороне? Я считаю, что да. Это ребенок плачет? Он что, плакал так все это время? Не очень аккуратная конструкция, не так ли? Это проверка нервозности? Аккуратности? Это могло бы быть интересным, если не нервничать так». Исследователь: «Почему же вы нервничаете?»

Испытуемая: «Такой у меня характер. Вы имеете представление, сколько сейчас времени? Вы бы не стали здесь жить. Фундамент не прочный и не безопасный».

Исследователь: «Почему вы считаете, что фундамент не прочный?» Испытуемая: «Его построили так быстро... ненадежно... О, я завидую всем, кто может сидеть вот так и делать что-нибудь так же, как вы, быть уверенным в этом. Что же это? Я — хозяин своей судь­бе, господин своей душе? Вы полагаете, что кто-то это мо­жет для меня устроить?»

Исследователь: «Почему вы думаете, что нет?»

Испытуемая: «Я думаю, может быть — это мой возраст... Я думаю, врачи знают, что они делают, но допускаете ли вы, что в моем возрасте можно вернуть назад все то, что было потеряно, и все время знать, что делаешь?»

Постоянное обращение пациентки к фундаменту дома отразило ее ощущение, что основание ее собственной домашней ситуации разрушено откровенной неверностью ее мужа либо ее собственными подозрениями — она никогда.не была уверена, что он действительно изменял ей.

Однако самыми значительными симптомами были ее рассеянность, потрясающая болезненная неуверенность и чувство неполноценности.

Эти комментарии были сделаны за 27 мин. 35 сек. во время рисова­ния дома.

Молодой человек с уровнем интеллекта выше среднего, обнару­живший общую тревожность, множество фобий и некоторые обсессив-но-компульсивные реакции, во время рисования дерева сделал следую­щие комментарии:

1) «Скопировать? Вы хотите, чтобы я нарисовал его, глядя на об­разец?» 2) «Я бы нарисовал ель, но вы сказали, что нужно дерево». Иссле­дователь: «Почему вы думаете, что ель не дерево?» Испытуемый: «Мне было бы гораздо проще нарисовать черта, чем это дерево (в этот момент испытуемый стер все, что он нарисовал, — лиственное дерево). Я пробо­вал рисовать его раньше». 3) «Теперь, если.бы я нарисовал дерево и поме­стил бы его во дворе моего дома, — это все, что я хотел бы нарисовать».

Первый комментарий испытуемого, по-видимому, отражает его устойчивую потребность в конкретной и чрезвычайно подробной фор­мулировке задачи, ибо он уже нарисовал дом и к этому времени должен был понять, что рисунки должны быть его собственным творением. Вто­рой комментарий сперва смутил исследователя, потому что показался ему странным. Однако в ПРО обнаружилось, что именно эту ель, выб­ранную им для рисунка дерева, он много раз рисовал раньше; она на­помнила ему о матери, которую он так прочно отождествил с елью, что, вероятно, был не в состоянии рассматривать стереотип дерева просто как дерево. Его последний комментарий помог формально идентифици­ровать местонахождение дерева, воспроизведенного в рисунке. В ПРО он не смог определить, находится ли нарисованное дерево во дворе роди­тельского или его собственного дома, что, в свою очередь, ярко отобра­жает его «неприкаянность» в выборе между этими домами.

Мужчина, шизоид, импотент, который в течение ряда лет пытался «забыться» в работе, в то время, пока рисовал человека (больного пожи­лого мужчину, который, сидя на плетеном стуле в форме колыбели, гля­дел в камин), высказал следующие спонтанные комментарии: «Карика­туру нарисовать или что:!» Испытуемый вздохнул, начиная рисовать живот человека. Несколькими секундами позже исследователь отметил, что испы­туемый, очевидно, решил нарисовать только бюст, и повторил первоначаль­ную инструкцию нарисовать человека в полный рост. «Хорошо, в таком слу­чае посмотрим, смогу ли я вообще что-нибудь нарисовать». Испытуемый вздыхал, пока рисовал нижнюю линию фуфайки. Когда рисовал воротник, он

сказал: «Черт возьми, не получается пропорционально. Я сделаю из него маленького коротышку». (Смеется.) Испытуемый кашляет и затем напева­ет что-то про себя, пока рисует глаза и брови. В то время, когда он рисовал рот, он воскликнул: «Вы читали эти ужасы в «Тайме»? Кто-то нашел сто­летнюю мумию! «Заштриховывая галстук нарисованного человека, он ска­зал: «Я думаю, что это старый человек, который сидит на стуле в купаль­ном халате, с пледом или с чем-то вроде того», Затем он мурлычет и слег­ка посвистывает. В то время пока испытуемый рисовал внутреннюю часть камина, он заметил: «Не могли бы вы быть несколько теплее, чем тот, кто смотрит на мой камин?» Последний комментарий он сделал во время штри­ховки камина, подразумевающей материал, из которого он сделан: «Поправ­ляется».

Можно заметить, что вначале испытуемый выразил враждебность; 1) намекая, что он хотел изобразить человека в виде карикатуры; 2) иг­норируя инструкцию нарисовать человека в полный рост, к тому време­ни, когда человек был наполовину закончен, он попытался дать понять, что продолжать не имеет никакого смысла, что можно расценить как неприятную шутку. В конце концов испытуемый нарисовал человека, находящегося в его гостиной, о котором почти наверняка можно ска­зать, что это автопортрет. Его предсказывающий комментарий «Поправ­ляется» позже был клинически подтвержден.

Эти комментарии были сделаны в течение 50 минут, которые он потратил на изображение человека.

Возможно, динамика «отрыва карандаша»,,объясняется следующим образом. В то время, когда та часть личности, которая отвечает за защиту эго и подавляет вербализацию определенного материала, «отвлекается» на процесс рисования, ранее вытесненный материал может быть верба­лизован.

2) Уместность комментариев. По степени неуместности коммента­рии делятся на лишние, неуместные и странные.

Лишним спонтанным комментарием, например, считается словес­ное описание той детали, которая не требует определения: «Я хочу нари­совать на нем этот галстук». Подобные комментарии встречаются доволь­но часто и, возможно, выражают: (1) потребность в тщательном структурировании ситуации и, таким образом, представляют собой ба­зовую незащищенность; (2) попытку ослабить напряжение ситуации те­стирования посредством вербализации.

Неуместный комментарий — это комментарий, не имеющий ни­чего общего с выполняемым заданием, например: «Вы сказали, что это ваш первый день здесь?» (Относительно замечания исследователя, сде­ланного ранее при установлении контакта.) Тщательный анализ на вид неуместных замечаний может оказаться весьма стоящим; одна молодая женщина (диагн.: психоневроз) заметила: «Я всегда рисую деревья оди­наково». Замечание было сделано необычно резким тоном. В пост-рису­ночной беседе исследователь задал уточняющие вопросы об этом заме­чании и услышал рассказ о ранее скрытом болезненном травматическом опыте, который испытуемая пережила несколько лет тому назад, нахо­дясь в художественной школе.

Явно странными можно назвать комментарии, сделанные женщи­ной (диагн. кататоническая шизофрения) во время изображения дома: «Во­семь дней вместо одного... секунд, однако, восемь... шестьдесят секунд... в високосном году шестьдесят пять, я думаю... двадцать дней в марте... пред­ставляю себе...» (Паузы в речи отмечены многоточием.) По окончании рисунка она написала на странице рисуночной формы: «Сейчас — 60, в марте не может быть 820». Этот комментарий носит явно патологический характер.

3) Диапазон комментариев. Если в комментариях затронут широкий круг тем, это не обязательно является признаком патологии, так как лю­бая тема может иметь отношение к рассматриваемому рисунку, но слиш­ком широкий круг неуместных тем должен рассматриваться как очень по­дозрительный случай. Например, комментарии женщины (диагн. ипохон­дрический невроз), сделанные во время рисования, составили довольно законченный, но очень разрозненный автобиографический рассказ.

4) Субъективность комментариев. Идеи отношений1 и идеи преследо­вания2 часто выражаются довольно свободно (очевидно, это обусловлено фактором «отрыва карандаша») и более или менее говорят сами за себя.

5) Эмоциональность комментариев. Многие испытуемые становятся весьма эмоциональными во время рисования или пост-рисуночного оп­роса, возможно, из-за выражения через рисунок и/или вербализацию до настоящего времени подавленного материала. Исследователь обязатель­но должен вести тщательную и исчерпывающую запись любых эмоцио­нальных проявлений испытуемого, насколько это возможно, независи­мо от их значительности.

Любой испытуемый, независимо от того, насколько хорошо он приспособлен, может проявлять в ситуации тестирования некоторые признаки испуга. Однако при отсутствии у испытуемого признаков лич­ностного дисбаланса или неприспособленности проявление с его сторо­ны как постоянных второстепенных, так и более сильных эмоциональ­ных выражений, а также неподвижности аффекта кажется маловероят­ным. Присвоение конкретной оценки будет зависеть от интенсивности, продолжительности и типа эмоционального проявления.

6) Обусловленность комментария. Считается, что спонтанные ком­ментарии, как правило, вызваны определенными причинами. Предпола­гается, что наиболее важный фактор, вызывающий спонтанный ком­ментарий, — это фрагмент данного рисунка, который испытуемый только что закончил, над которым продолжает работать или который собирает­ся нарисовать; или вопрос ПРО, который только что был задан. Количе­ство прошедшего времени может указать на степень существующего кон­фликта.

В результате более тщательного исследования может обнаружить­ся, что безобидное на первый взгляд спонтанное замечание в действи-

1 Симптом, часто психотический, при котором индифферентные явления вос­принимаются индивидом так, будто имеют к нему отношение.

3 Подозрения о преследовании, не достигающие степени навязчивости.

тельности является патоформным. Спонтанные комментарии часто могут быть значимыми сами по себе, но их информативность еще более возра­стает, когда они оцениваются с точки зрения обусловленности. Один комментарий может иметь несколько значений.

Нет ничего необычного в том, что испытуемый возражает против просьбы исследователя выполнить рисунок, и не редкость, что он сразу после завершения рисунка спонтанно комментирует его недостатки.

При прочих равных условиях те спонтанные комментарии, кото­рые произошли некоторое время спустя после начала рисования и до его окончания, а также в процессе пост-рисуночного опроса, являются наи­более значимыми.

Б. Пост-рисуночные комментарии. Детальное описание ПРО в от­дельном разделе должно дать довольно полное представление о его кон­кретной цели. Однако было установлено, что анализ как спонтанных, так и спровоцированных исследователем реакций испытуемого в ПРО с точки зрения нижеследующих критериев также заслуживает внимания.

1) Объем комментариев. Отсутствие комментариев в ПРО расцени­вается как патологический признак ввиду того, что исследователь задает вопросы открытого типа. Фразу «Я не знаю» следует истолковывать не как отсутствие ответа, а как неудовлетворительный ответ. Поскольку воп­росы носят специфический и иногда узконаправленный характер и рас­считаны на краткие или более развернутые ответы, нельзя ответить од­нотипно на все 64 вопроса. Было бы удивительно, если на вопрос «Кто это, мужчина или женщина?» был бы получен более многословный от­вет, чем просто «Мужчина» или «Женщина». Но было бы действительно странно услышать слишком краткий ответ на вопрос «Что вы думаете об этом?». Короче говоря, качественной адекватности вопроса и ответа в процессе интерпретации придается очень большое значение.

Дата добавления: 2014-10-31