Владимир Эштреков 4 страница

Параллельно Гранаткин проводил и огромную организаторскую работу в отечественном футболе — в 1959 — 1964 гг. и в 1968 г. он возглавлял Федерацию футбола СССР, в 1969 — 1971 гг. — Управление футбола Спорткомитета СССР. И при этом оставался еще подлинным пропагандистом футбола, написал популярные книги и брошюры «Игра вратаря», «Футбол», «Международные матчи советских футболистов», «На зеленых полях».
Память о прекрасном вратаре, блестящем организаторе и неутомимом труженике на ниве футбола, жива в сердцах тех, кто поклоняется этой замечательной игре. Открывая один из Международных юношеских турниров памяти Гранаткина, которые учреждены в 1981 г. и возобновлены сейчас в России, тогдашний президент ФИФА Жоао Авеланж назвал нашего первого представителя в Международной федерации футбола «незабываемым вице-президентом ФИФА, человеком, который был примером для всех».

КУБКОВЫЙ ПАРЕНЬ

Вот тут-то и подумаешь: а выиграл бы Сергей Гуренко столько титулов, объездил бы столько стран, если бы всесоюзный чемпионат не распался на пятнадцать самостоятельных? Ведь во времена СССР играл он себе во второй лиге, откуда далеко не каждому суждено было шагнуть вверх. Вдруг завяз бы в «Химиках» да «Неманах»? Но с тех пор, как появилась у Белоруссии своя сборная, Гуренко оказался на виду. И теперь он в национальной команде рекордсмен по числу проведенных матчей. Первый приезд этого флангового игрока (как модно стало говорить, вингера) в «Локомотив» состоялся в 1995-м. Тогда для Юрия Семина он оказался интересен, прежде всего, как разрушитель, цепкий и неуступчивый в единоборствах. Да и сам Сергей вспоминал:
— Сильнейшим качеством прежнего «Локомотива» была оборона. Мы забивали один гол и вставали сзади, ловя соперника на контратаках. Раньше чаще вытягивали матч на жилах. Могли сыграть с «Лацио» на «ноль», но ни разу при этом не перейти на чужую половину поля.
Пример из полуфинала Кубка кубков не случаен — для железнодорожников в 1990-е гг. продвижение в этом турнире было главным достижением на международной арене. Разумеется, чтобы туда попасть, команда должна была выиграть Кубок России. Гуренко довелось трижды подряд участвовать в финалах, два из которых стали победными. Кстати, в «Локо» он прибыл, уже имея в своей коллекции титул обладателя Кубка Белоруссии.
А вскоре выяснилось, что с «Лацио» можно встречаться не раз в жизни, по воле жребия, а регулярно — в итальянской серии А. В 1999 г. белорусский легионер получил приглашение в «Рому», которое инициировал сам Фабио Капелло — один из наиболее авторитетных специалистов в мире. Контракт подписали на пять лет. Адаптироваться в Риме помогли два обстоятельства. Во-первых, за «Рому» уже выступал Дмитрий Алени-чев, и его советы очень пригодились. Во-вторых, между старым и новым тренерами можно было найти немало общего. По мнению Сергея, Семин с Капелло похожи многим:
— Оба неплохо разбираются в психологии, умеют подготовить футболиста именно в этом аспекте. Они схожи в подходе к селекции — не меняют по полкоманды, очень бережно относятся к формированию коллектива.
Но чтобы закрепиться в звездной команде, недостаточно было выполнять все требования наставника и иметь хорошие отношения с партнерами. На позиции Гуренко были сильные конкуренты — бразилец Кафу и француз Венсан Кандела. Имея большое желание играть, Сергей отправился в аренду в испанскую «Сарагосу». Через полгода «Рома» выиграла скудетто, после чего ему пришел факс от Франческо Тотти:
— Не забывай, ты тоже чемпион.
Однако сам Гуренко не считал, что заслуживает подобного звания, ведь решающие матчи римляне провели без него. Зато к завоеванию Кубка Испании с «Сарагосой» он был причастен в полной мере.
Судьба предоставила футболисту шанс поработать еще с одним признанным мэтром — Арриго Сакки. Было это в «Парме», в рядах которой Сергей стал обладателем Кубка Италии — уже четвертая страна наградила его за служение футболу подобным трофеем! Затем в «Парме» решили омолаживать команду, пришлось перейти в «Пьяченцу», но она не сумела удержаться среди сильнейших. Играть в серии В не хотелось, просиживать на скамейке в серии А — тоже. В России уже в разгаре был чемпионат-2003. И Гуренко позвонил Семину. Связи они не прерывали никогда и непременно общались, если игрок приезжал в Москву или тренер — в Италию.
— Благодарен ему и руководству клуба за то, что вернули меня в «Локомотив», не заглядывая в паспорт, — признавался Сергей, делая акцент на то, что ему уже перевалило за тридцать. — Сначала было тяжело, потом постепенно обрел кондиции, сыграл несколько матчей в Лиге чемпионов и набрал форму.
После четырехлетнего отсутствия в «Локо» какие-то вещи оказались для него привычными:
— В нашей команде равные отношения, как в принципе было и в «Роме». К примеру, Лоськов и Билялетдинов. Дима не ведет себя надменно, свысока по отношению к Динияру, наоборот, может что-то подсказать как более опытный футболист.
И все-таки «Локомотив» был уже другим — заматеревшим, знающим себе цену коллективом. По словам Гуренко, «нынешняя команда заметно прибавила в созидании, добиваемся побед за счет класса».
Да и сам он приехал в Москву не с пустым багажом — четыре года в элитных чемпионатах позволили обрести Сергею новые знания. К примеру, как готовиться к матчам, правильно питаться. Пришло и новое понимание роли игрока обороны в современном футболе:
— Если ты на поле не будешь винтиком в едином механизме, то, как бы ты классно ни играл вверху, как бы ни исполнял подкаты, окажешься крайним. Это раньше тебе давали игрока — и ты его весь матч «прессовал». Сейчас все гораздо сложнее.
Кубки четырех стран не затмевали главную мечту: стать чемпионом. В 2004-м она сбылась, и вклад белорусского легионера в победу «Локомотива» оказался немалым. В интересах команды главный тренер мог поставить его на привычном левом фланге, а мог и выпустить на противоположный, поменяв местами с Вадимом Евсеевым. После домашней игры с «Крылышками», в которой железнодорожники взяли верх с перевесом в один мяч, известный в прошлом футболист Александр Минаев назвал действия Гуренко образцовыми для флангового игрока. И впрямь, Сергей без устали совершал проходы вдоль бровки, непременно завершая их передачами в штрафную. При этом не забывал про оборонительные обязанности, из его зоны серьезных угроз воротам москвичей не возникало.
А за победой в чемпионате последовал выигрыш Суперкубка. Тяга Гуренко к кубкам вышла на новый виток...

Д (Джанашия, Дроздов)

КУЛЬБИТ КАК ЗАВЕРШЕНИЕ АТАКИ

В «Локомотиве» во все, наверное, времена играли представители грузинского футбола. Российский период клуба исключением не стал. Достаточно назвать такую запоминающуюся фигуру, как форвард Заза Джанашия, который защищал цвета «Локо» с 1996 по 2002 г.
Джанашия, родившийся 10 февраля 1976 г. в Зугдиди, играть на высоком уровне начал рано. Уже в 15-летнем возрасте — фактически мальчишкой — его, обладавшего фантастическими физическими кондициями, пригласили в команду «Одиши», в которой он дебютировал в чемпионате Грузии. Как и все грузинские юноши, бредившие футболом, Заза мечтал быть похожим на всегдашних кумиров — Славу Метревели и Михаила Месхи, Владимира Гуцаева и Давида Кипиани, Рамаза Шенгелия и Виталия Дараселия... Мечтал забивать голы, играть при переполненных трибунах, попасть в состав сборной Грузии.
Стоит сказать, что почти все это ему удалось осуществить. Во всяком случае, он не раз играл при переполненных трибунах. Забивал голы, в том числе и в ворота таких клубов, как римский «Лацио». Во второй половине 1990-х не раз вызывался в сборную Грузии.
Все, вроде бы, осуществилось. Однако вряд ли можно говорить о том, что футболист Джанашия полностью реализовал себя, использовал свой талант без остатка, раскрылся на все сто процентов.
Вряд ли стоит искать виновников этой футбольной недосказанности на стороне. Да Джанашия и не ищет, самокритично относясь к себе, к своим взаимоотношениям с футболом вообще и к конкретным ситуациям, возникавшим в его спортивной жизни, в частности. Ему многое было отмерено. Использовал он далеко не все.
Между тем сразу после того, как 20-летний грузин появился в Москве, заговорили о высококлассном форварде, которого «Локо» счастливо удалось заполучить. Джанашия перед «Локомотивом» играл за одну из лучших команд Грузии «Самтредиа». Много забивал. Московские селекционеры с «подачи» своих грузинских информаторов отправились смотреть Зазу в матчах первенства страны. Отзывы привезли самые благоприятные. На первых же сборах тренерскому штабу «Локо» стало ясно: с парнем стоит работать.
Поначалу Джанашия тренироваться и играть в «Локомотиве» было в охотку. Он отдавался делу полностью. Потом, однако, когда пришли первые успехи, когда его признала немногочисленная в те времена локомотивская публика, когда он стал забивать решающие мячи в ворота соперников в домашних играх и во встречах евро-турниров, начали проявляться первые признаки «звездной болезни».
После каждого отпуска Джанашия стал приезжать в клуб с лишним весом. Его наказывали, штрафовали, вес он сбрасывал, приводил в норму, но спустя какое-то время все начиналось снова: проявления недисциплинированности на поле и в быту здорово вредили имиджу нападающего, обладавшего несомненным талантом. Откровенно не любил Заза и работу без мяча.
— Чистая копия знаменитого защитника сборной СССР Муртаза Хурцилавы, — говорил о нем много повидавший на своем веку врач «Локо» Савелий Мышалов. — Тому тоже только дай мячик, он готов с ним целый день бегать, возиться. А побегать без мяча — для него острый нож.
Джанашия не стоило никакого труда на скорости (пусть и не на спринтерской) пройти с мячом нескольких соперников, сделать точную передачу, пробить по воротам из положения, из которого далеко не каждый форвард на это отважится. Когда он был в форме, выходил заряженным на игру, на гол, остановить его было очень и очень сложно. Даже таким асам обороны, как защитники «Лацио», пропустившим феноменальный выпад Джанашия в Москве, позволивший грузинскому форварду открыть счет в очень важном матче.
Конечно, Джанашия злоупотреблял иногда индивидуальными действиями, однако ни у кого не поворачивался язык упрекать его за это в тех случаях, когда индивидуализм нападающего шел на пользу командной игре. Но команда страдала, когда пребывавший не в оптимальных физических кондициях Джанашия упрямо продолжал играть «без партнеров» и быстро терял мяч, позволяя тем самым соперникам создавать реальные угрозы у ворот «Локомотива». В таких ситуациях тренеры немедленно производили замену Джанашия, который каждый свой уход с поля переживал и даже обижался на всех и вся. Но временами он выглядел по-настоящему командным игроком, легко играл в пас с партнерами, правда, затем вновь становился индивидуалистом. Ни у кого нет сомнений в том, что в целом игра Джанашия за те сезоны, что он провел в «Локомотиве», помогала обретавшему солидность клубу. Но потенциал Джанашия был гораздо выше того, что он демонстрировал на поле. У него не было стабильности в игре, он разбрасывался, излишне эмоционально воспринимая возникавшие в быту и на поле ситуации. Джанашия сложно заподозрить в стремлении постоянно поддерживать на высоком уровне свое физическое состояние. Любитель вкусно поесть, он быстро набирал вес, а это обстоятельство сказывалось на скоростных качествах и на выносливости игрока.
Не лучшим образом сложились дела у Зазы Джанашия в сборной Грузии. В течение пяти сезонов он сыграл за национальную команду всего 9 матчей и забил 4 мяча, хотя, как считают грузинские специалисты, в силу своего таланта вполне мог проводить по 9 игр в каждом сезоне и забивать за сборную по 4—5 мячей в год. Конфликты с тренерами, возникавшие прежде всего на почве дисциплины, не позволили сделать это и раскрыться ему полностью и в сборной страны.
Так или иначе, но локомотивский период своей карьеры Заза Джанашия считает самым лучшим. Он счастлив оттого, что ему удалось поиграть на таком высоком уровне и поработать вместе с такими партнерами и тренерами. А локомотивские болельщики еще долго будут помнить цирковые кульбиты в исполнении Джанашия, которыми он выражал свой восторг после каждого забитого гола, радовался ему, как мальчишка.

КРЕПКИЙ ОРЕШЕК

Один из бесспорных хранителей традиций «Локомотива» — Юрий Дроздов. Даже несмотря на то, что играть начинал в московском «Динамо», в составе которого провел несколько матчей в чемпионатах Советского Союза и России, а заканчивает транзитом через «Аланию» в Казахстане.
Юрий Дроздов родом из Пятигорска. Его старший брат играл во второй лиге. Еще школьником Юрий оказался в Москве. Из ФШМ попал в динамовский дубль, в котором считался рядовым футболистом.
Теперь же за плечами Дроздова - одна из самых ярких карьер в российском футболе. Даже несмотря на то, что он никогда не был постоянным игроком национальной сборной. Выступал в ее составе, но постоянным, таким, скажем, как Виктор Онопко или же некоторые партнеры Дроздова по «Локомотиву», не был.
Боец, каких поискать, Дроздов свой первый официальный матч в составе «Динамо» провел против... «Локомотива», причем на стадионе в Черкизове. Он вышел на замену, его команда проиграла (0:1), но игра запомнилась, поскольку оказалась дебютной.
Причин перехода в «Локомотив» было у Дроздова две. Первая — желание Юрия Семина видеть в своем составе этого футболиста, которому предназначалась важная роль в середине поля. О второй говорит сам Дроздов:
— Я стремился к игровой практике. А в «Динамо» в начале 1990-х Валерий Газзаев собрал звездную компанию футболистов — Чернышов, Мох, Деркач, Симутенков, Кирьяков с Колывановым... Мне было очень сложно получать игровое время. К тому же я уже был женат и остро стоял вопрос с жильем. А «Локомотив» предоставил моей семье квартиру. Вот эти факторы и повлияли на мое решение. Представить, что уже довольно скоро моя новая команда не только окажет серьезную конкуренцию «Динамо», но и вовсе станет одной из ведущих в стране, в то время я, конечно, не мог.
Дроздов появился в «Локомотиве» в те времена, когда ничья на чужом поле для команды была пределом мечтаний. Перемены произошли не по мановению волшебной палочки, а благодаря яростной работе большой группы единомышленников — руководителей, тренеров и футболистов, среди которых не затерялся и двужильный бывший динамовец. В первый же сезон Дроздов сыграл за «Локомотив» во всех 30 матчах.
— Внешне, может быть, проблем не было, — вспоминал он. — Но поработать пришлось. Просто так в основу не попадают. Хотя сам не ожидал такого дебюта.
Невысокий (рост 168 сантиметров), но смелый, жесткий, цепкий, неуступчивый в борьбе Дроздов — яркий пример для избегающих черновой работы игроков. Он никогда не жаловался на травмы, коих у него было предостаточно, молча «перепахивал» поле не только на своем участке, но и на сопредельных с ним территориях, не ныл и являл собой образец добросовестного отношения к делу.
— Дроздов — личность уникальная не только для «Локомотива», но и для всего российского футбола. Образец верности клубу и отношения к тренировкам, — охарактеризовал однажды полузащитника своей команды помощник Юрия Семина Владимир Эштреков.
Высокая степень надежности — человеческой и игровой — главное достоинство Юрия Дроздова.
Универсализм Дроздова не ограничивался серединой поля (позиция опорного полузащитника или флангового хавбека с оборонительным уклоном) и ролью «терьера-персоналыцика». На поле он не отказывался ни от какой роли.
— Поставь меня Юрий Павлович в нападение — спорить не буду, — признался однажды Дроздов — один из лучших персоналыциков российского футбола.
Уровень квалификации выявляется в самых серьезных матчах. Куда уж серьезней — отборочная встреча чемпионата Европы Россия — Украина в Лужниках, решающая в плане выхода из группы для обеих команд. В стартовых протоколах репортеры неожиданно обнаружили фамилию Дроздова. Олег Романцев «бросил» его на Андрея Шевченко. И Шевченко был «схвачен» намертво. Не вина Дроздова в голе украинского форварда, забитом с памятного штрафного.
— Дроздов меня переиграл, — признался после матча Шевченко.
— Просто я очень хорошо был готов физически, — объяснил успешную игру Дроздов. — Вот и успевал опередить соперника всюду на шаг. Иногда приходилось и жестко играть. Его ведь чуть-чуть отпустишь, потом не угонишься....
Контролю за собственным физическим состоянием Дроздов уделяет огромное внимание. Основа физических кондиций заложена в «Динамо». В «Локомотиве» отношение к этому важному компоненту — первостепенное.
В финале Кубка России со «Спартаком», считавшимся фаворитом розыгрыша, Юрий Дроздов забил победный для «Локомотива» гол:
— В самый уголок угодил. Филимонов ничего сделать не мог. Я играл опорного защитника, и передо мной ставилась в первую очередь оборонительная задача: подстраховать партнеров, а в атаку подключаться эпизодически. Удавалось это нечасто, ведь игра выдалась сложная. Честно говоря, поначалу даже сомневался, что мы сможем победить «Спартак». Я — игрок оборонительного плана, но, видимо, раз в год и палка стреляет.
Травмы преследовали Дроздова. Один только разрыв задней мышцы бедра чего стоит. Лечение, восстановление, приведение себя в порядок — все это требует времени. По завершении процесса появляется еще одно важное препятствие — борьба за право играть в основном составе. При жесточайшей конкуренции в такой команде, как «Локомотив», сделать это весьма сложно. Дроздов делал и не раз. Огромным объемом работы, сосредоточенностью на тренировках и игре, неистребимым желанием убедить себя и других в правоте собственных притязаний.
При перечислении игроков, чей вклад в превращение команды из «пятого колеса московской футбольной телеги» в лидера российского футбола особенно велик, фамилия Дроздова звучать будет непременно. Он был олицетворением «Локомотива» на старте, при разбеге к чемпионским вершинам, и запомнится силой духа, твердостью характера, дисциплинированностью, самоотдачей, граничившей с самопожертвованием.

Е (Евсеев, Елисеев)

САМ СЕБЕ ФУТБОЛИСТ

Жизнь — удивительная штука: порой такие сюжеты подкидывает — ни один романист нарочно не выдумает. Так, однажды на долю Вадима Евсеева меньше чем за месяц столько переживаний выпало, сколько иному не достанется и за несколько лет. Переживаний самых разных — и футбольных, и житейских: операция на сердце у дочки, его срочный отъезд из команды, готовившейся к решающей битве за Евро-2004, возвращение, шум-гам-свист валлийских болельщиков, возненавидевших его за стычку с их звездой Гиггзом... И — победный гол Уэльсу! Впрочем, не случись ранее всего остального, разве была бы у Вадима нынче такая слава, какой мало кто из наших спортсменов может похвастать?
Но если и можно среди футболистов и вообще людей спорта отыскать более равнодушного к всеобщему почитанию человека, чем Евсеев, то сделать это будет наверняка очень непросто. «Совсем не пафосный», «беззвездный», «нормальный парень» — такие эпитеты можно услышать от коллег, которым довелось пообщаться с Вадимом уже после всенародно прославившей его игры с Уэльсом.
— А с какой радости, интересно, я должен меняться? — искренне изумляется вопросам Вадим. — Да, я знаю, что сделал не так уж мало. Принес радость людям. Здорово, конечно, но причем тут я и моя жизнь?
Евсеев и сам признает, что если раньше — до Уэльса — его фамилию слышали только интересующиеся спортом, то теперь знают все, включая домохозяек. Или — продавщиц из магазинов. Вадим как-то рассказывал, что зашел за продуктами, а женщина лет шестидесяти на него огромными глазами смотрит:
— Это не ты за сборную гол забил? Молодец! Мы с сыном так за вас болели!
— Только ничего ж удивительного в этом нет, — все так же спокойно рассуждает футболист. — За сборной вся страна смотрит. Допустим, в «Локомотиве» я попаду в ворота — этому прежде всего наши болельщики рады. А тут не просто за сборную забил, но еще и на чемпионат Европы Россию вывел... Хотя по большому счету — как раньше особо не узнавали, так и сейчас не узнают.
Да-да, представьте себе, уважаемые граждане болельщики, далеко не все смотрят футбол. Даже если сборную показывают. По крайней мере с товарищами гаишниками у Евсеева отношения, как и у многих из нас, не самые простые. А один раз, как рассказывает Вадик, возвращался он после съемок в новогоднем «Голубом огоньке» — и протянули ему трубочку. Дышите, мол. Он и дыхнул спокойно — точно знал, что ничего крепче минералки в тот вечер не принимал. А прибор взял да показал: выпил.
— Может, трубка у них проспиртованная уже? — слегка улыбается Вадим. — Бред какой-то! Но все закончилось нормально. Права-то я им не отдал...
«Откуда он взялся, этот Евсеев?» — об этом спрашивали многие после матча в Уэльсе. И не счесть, сколько раз терпеливо приходилось приниматься за рассказ. Говорил, что он — из Мытищ. Из простой такой семьи: отец работал водителем, мама — уборщицей в школе. Учился в школе, потом в профтехучилище — на автослесаря. Параллельно играл в футбол. Начинал с динамовской школы — туда, несмотря на то, что Вадик с детства болел за «Спартак», было добираться на метро куда проще и понятнее. Взяли его, правда, не с первого раза. И то — после того, как... сломал мячом стойку.
— Случайно, конечно, получилось, — не скрывает. — Но ребята в школе потом долго шутили, пугая соперников: вот, дескать, у нас есть парень — мячом штанги ломает!
А вскоре он принял первое серьезное решение в своей жизни. Ушел из «Динамо».
— Я ушел, потому что обиделся, что тренер за меня не вступился. Ситуация такая: при спортивной школе была еще и общеобразовательная. Я там как-то на перемене играл на деньги — в «трясучку». Ну, наверное, все дети в школе играют... А директор школы поймал: «Что такое?!» Тренер об этом узнал — и сказал мне: «Ты не поедешь во Францию. Будешь здесь готовиться». Я ответил: «Ну, тогда уж я буду готовиться в другой команде». И ушел в «Локомотив». Хотя и тренер был динамовский против, и мама моя. Но это был не взрыв эмоций, я все нормально обдумал. В 13 лет это проявилось — и до сих пор все решения я принимаю сам! И впоследствии он тоже так поступал. Ничьи подсказки не слушал. В том числе — и когда уходил из «Спартака» в «Локомотив».
— Писали еще, — удивляется Вадим, — что Романцев якобы меня выгнал... Да нет, никто не выгонял! Заканчивался контракт, на меня вышли руководители «Локомотива» — и я сам принял решение. Еще за три месяца до окончания того чемпионата.
— Романцев-то просил остаться?
- Да...
Конечно, после таких рассказов принимаешь как должное, когда Евсеев признает: распределение ролей в семье у них — типично домостроевское. Муж работает, Татьяна — дома. С дочкой...
— Впрочем, я ей говорю даже — в шутку: давай я буду дома сидеть, а ты — деньги зарабатывать. С удовольствием так поживем. Хотя... Нет-нет, я бы дома, конечно, не смог сидеть!
Дочка Полина — особая глава. В 2003 г. выяснилось: у девочки — порок сердца. Нужна операция. Евсеев сразу—к доктору «Локомотива» Савелию Мышалову: к кому бы нам, мол, обратиться? Тот порекомендовал свою знакомую, работающую в Германии. Туда и отправились в итоге: футболисты «Локо», кстати, подсобили 25 тысячами долларов, собранными безо всякой указки, по инициативе самих ребят.
А время операции пришло как раз к стыковым матчам с Уэльсом. Вот поэтому Вадим и улетел между играми в Германию. Собирался держать это в тайне, но...
— Георгий Александрович Ярцев сказал об этом журналистам. Понятно, что не со зла. Ну и ладно: раз сказал — значит, сказал... Собственно, я на него не в обиде. Жена вот только обиделась слегка.
Впрочем, это все, наверное, ерунда. Главное — операция прошла успешно!

«СЕРЕБРЯНЫЙ» ТРЕНЕР

После ухода в конце 1957 г. в ЦСК МО Бориса Аркадьева на тренерском мостике «Локомотива» неожиданно возник Евгений Елисеев. Личностью в футболе он был известной, до войны верховодил в полузащите московского «Динамо», был капитаном команды. Неожиданность в том, что на тренерском поприще бывший игрок сборных СССР, Москвы и Ленинграда проявлял себя к тому моменту вдали от всесоюзного пьедестала — в Минске и Риге. Вывод в высшую лигу чемпионата СССР рижского «Динамо» в 1948 г. вряд ли можно считать основанием для приглашения в клуб, претендующий на место в первой тройке первенства, только что выигравший Кубок СССР. Правда, в феврале — апреле 1952 г. Елисеева привлекали готовить сборную СССР к первой для нашего футбола Олимпиаде, но в Хельсинки с командой поехали Аркадьев и Якушин.
Идея оказалась на редкость удачной. Видимо, ее автор (скорее всего, Николай Морозов) хорошо был знаком и с Аркадьевым, и с Елисеевым. Состав практически не почувствовал замены машиниста. Ветераны «Локомотива» до сих пор относят Елисеева к тренерской элите, хотя таких успехов со своими командами, как Аркадьев, Якушин, Маслов, он не добивался. По своему интеллекту, культуре, эрудиции, в том числе футбольной, Евгений Иванович оказался сродни Аркадьеву. Так же, как и прежний наставник железнодорожников, новый тренер оказался завзятым театралом, не пропускал сколь-нибудь значительных выставок, хотя порой и чересчур увлекался светской жизнью.
Елисеев ничего не стал менять в игре «Локомотива», лишь ежедневный тренировочный процесс постарался наполнить положительными эмоциями, представить его увлекательной игрой. Каждое упражнение он стремился перевести в соревновательный режим, сыпал шутками, прибаутками.
— Бывало, занятие закончено, а он вдруг окликнет, «затравит» какой-нибудь комбинацией: «А не слабо тебе будет, разбежавшись от центра поля, на скорости пробить с лета?» — рассказывает один из лучших бомбардиров «Локо» Виктор Ворошилов, — И сразу забываешь, что мыслями уже был в раздевалке, бежишь, бьешь — интересно с ним было, не хотели уходить после тренировок. С игроками держался на короткой дистанции. Во время матчей дубля имел обыкновение грызть сушки, мог в восхищении от какого-то фрагмента толкнуть в бок сидящего рядом запасного игрока: «Спирька, смотри, как надо играть. Бери сушку!»
Родился Елисеев в Москве, но как футболист полностью раскрылся в Ленинграде. После смерти матери женившиеся братья привели своих избранниц в общую и без того тесную квартирку, и известный ленинградский футболист А.Феоктистов убедил Евгения переехать на берега Невы. Там он устроился на Балтийский завод бригадиром электросварщиков. Параллельно со строительством кораблей Елисеев стал играть за заводскую команду «Балтвод». А затем — и за сборную Ленинграда. В августе 1931 г. он был впервые призван под знамена сборной СССР и в матче со сборной Турции (3:2) забил гол, перебросив мяч головой через вратаря. Тут о нем вспомнили москвичи, пригласили в «Динамо», в котором он стал одним из лидеров. О классе Елисеева — полузащитника свидетельствует тот факт, что он включался в оба официальных довоенных списка лучших игроков страны на позиции левого полузащитника: в 1933 г. под № 3, в 1938-м - первым номером.
Начав тренерскую карьеру в минском «Динамо», потом он привязался к Риге. Поговаривали, что основа этой привязанности жена-латышка. А может быть, за пять довоенных лет в Ленинграде он стал патриотом Балтики. Карьера его складывалась непросто. Минское «Динамо» он возрождал вместе с горячим поклонником футбола руководителем белорусских коммунистов Пантелеймоном Пономаренко. «Минск был сильно разрушен, и нам приходилось жить в уцелевших бараках, детских садах, даже в помещении пожарной части, — вспоминал Елисеев. — Но не это было главной трудностью. Нередко в футбольные дела бесцеремонно вмешивался начальник МГБ республики генерал Цанава. Ему ничего не стоило вызвать меня и безапелляционно потребовать поставить на игру чем-то понравившегося ему футболиста. При попытке возразить следовал грубый окрик:
— Елисеев, не ты здесь главный, а я! Делай, как приказано!»
Но и самого большого своего тренерского успеха Елисеев достиг снова в Москве. После чего... неожиданно вернулся в столицу Латвии. Спустя годы так объяснил тот свой поступок:
— Мой тренерский путь не всегда был усыпан розами, были и ошибки, и промахи в работе, но честь свою стремился не уронить. Не раз работе мешали дилетанты или грубияны, наделенные большой административной властью. В феврале 1958 г. я был назначен старшим тренером столичного «Локомотива», в котором подобрался хороший ансамбль игроков. Между мной и футболистами сложились теплые отношения. Команда показывала интересный наступательный футбол и в 1959 г. впервые завоевала серебряные медали. Однако к этому времени у меня ухудшилось взаимопонимание с начальником команды Николаем Морозовым, человеком крутого нрава. Он постоянно мешал мне работать и, имея свободный вход к министру путей сообщения Борису Бещеву, восстанавливал его против меня. Министр стал все чаще косо поглядывать на строптивого тренера и неожиданно отказал мне в получении квартиры, твердо обещанной им перед тем, как я принял коллектив. Пришлось подать заявление об уходе по собственному желанию.
И футболисты рассказывали, что причиной подспудного конфликта была ревность Морозова к успехам им же и выбранного тренера. Возможно, уход Елисеева стал той спичкой, от которой возгорелось пламя пожара. Одновременно команду покинули и два игрока основного состава — серебряных медалиста.
В 1968 г. Евгений Елисеев вывел в финал Кубка СССР ташкентский «Пахтакор» и до последних своих дней выступал в прессе с глубокими статьями по теории и практике футбола.

З (Забелин, Зайцев)

ЖЕЛЕЗНЫЙ РЫЦАРЬ ЛОКОМОТИВСКОЙ ОБОРОНЫ

Даже в славной ветеранской когорте «Локо» Геннадий Забелин стоит особняком. Он рос, можно сказать, под перестук колес железнодорожных составов. Отец был машинистом паровоза, мать — нормировщицей в локомотивном депо Красноярска. Другого пути у мальчишки не было, как продолжить семейную традицию. И в футбольную секцию он пришел, естественно, «Локомотива» к тренеру В. Шелатонову, одновременно защищавшему цвета красноярских железнодорожников. Сейчас все знают, что Красноярск дал нашему футболу Олега Романцева, Александра Тарханова, Вадима Иванова, других известных мастеров. Но первым красноярцем, выбившимся в футбольные люди, был Геннадий Забелин.
Правда, скоро ему стало не до футбола. В разгар Великой Отечественной войны 17-летний выпускник школы железнодорожных техников был направлен на работу в колонну № 31 паровозов особого резерва МПС, несшую вахту на головных участках фронтов. Ремонтировать, восстанавливать паровозы и вагоны приходилось порой под непрерывным обстрелом, под бомбежками. Боевой путь Забелина пролег от Сталинграда до польского Вроцлава. По окончании войны родители Геннадия переехали в Одессу, а сын вдруг заразился авиацией, уехал в Москву и поступил в МАИ. Но рожденный колесить по рельсам — летать не может, не суждено ему было стать конструктором авиалайнеров. Первый же выход Забелина на футбольное поле за институтскую команду привлек внимание известного тренера клубных подразделений МЖД и одновременно селекционера головного «Локомотива» Николая Ильича Хорева. И в 1946 г. Забелина зачислили в команду мастеров. С мечтой об авиации пришлось расстаться. Серьезная болезнь отложила его дебют до глубокой осени 1947 г. Первые матчи новый центральный защитник железнодорожников, не менявший амплуа потом всю свою сознательную жизнь, провел в финальном турнире команд второго дивизиона, победа в котором вернула «Локомотив» в группу сильнейших.
Постепенно Забелин выдвинулся в число лучших стопперов советского футбола. Некоторый недостаток скорости мощный, атлетически сложенный защитник компенсировал тонким пониманием игры, точным выбором позиции и редким хладнокровием. Не было ему равных и в подстраховке партнеров, в организации оборонительных действий.
— Мы были за ним, как за каменной стеной, — вспоминал другой незаурядный оборонец «Локомотива» Александр Климачев. — По ходу игры Забелин командным тоном корректировал позицию крайних защитников и полузащитников — ему из центра защиты было виднее, а опасность он чувствовал как матерый волк. И никогда не терял головы, не впадал в панику. Его указания были четкими, верными даже в самые горячие моменты у наших ворот.
Оплотом локомотивской обороны Забелина сделала и прекрасная игра головой — в воздушных дуэлях он переигрывал практически всех тогдашних асов атаки. Но наибольший авторитет в глазах партнеров, специалистов и болельщиков Забелину принесла его потрясающая самоотверженность.
В одном из матчей, предшествовавших финалу Кубка СССР 1957 г., жесткое столкновение с соперником стоило Забелину перелома ребра. Борис Аркадьев не представлял себе, как его команда выйдет на решающий матч без ключевого игрока обороны — врачи категорически запретили Забелину не то что играть, резко двигаться. Но в день матча он неожиданно заявил тренеру:
— Я выйду на поле!
— Как? — ахнул Аркадьев.
— А это пусть врач думает, — был ответ.
Ему наложили на грудь тугой корсет, сделали обезболивающие уколы, и никто не заметил, что у центрального защитника железнодорожников какие-то проблемы.
Даже в середине второго тайма, когда «заморозка» отошла, и он испытывал невыносимую боль. Нашел в себе силы еще на круг почета с кубком, а потом вся команда поехала праздновать, а он «на скорой» — в больницу МПС.
— Хуже нет, чем подвести друзей, товарищей по команде, — рассуждал железный рыцарь локомотивской обороны. — Однажды такое чуть было не случилось. И хотя не случилось, все равно как вспомню, до сих пор краснею. Мне обещали улучшить жилье. Но все сроки прошли, а никаких подвижек. Тогда я взбеленился: «На очередной матч в Куйбышев не еду!» Но как только ребята сели в поезд и тронулись, внутри все перевернулось: как там они без меня? У них глаза на лоб полезли, когда я встречал команду на куйбышевском вокзале. Каким образом туда добрался раньше всех, другая история.
Можно вспомнить и как однажды в Баковке футболисты придумали потеху: клали мяч на пень и соревновались в ударах по нему на дальность. Забелин угодил ногой в пень: перелом большого пальца. Но об этом, пока кость не срослась, знал только он сам. Перед игрой или тренировкой ломал алюминиевую ложку, накладывал на больной палец, засовывал всю конструкцию в бутсу и так провел почти полсезона. Вот такой несгибаемый боец играл в центре обороны «Локомотива» на протяжении 13 лет.
К концу карьеры Геннадий Забелин был авторитетной, как теперь сказали бы, знаковой фигурой в «Локомотиве». И когда он закончил играть, не все в руководстве команды были рады видеть его на командном посту. Но он и не напрашивался, хотя не имел еще тренерского опыта, поехал на самостоятельную работу сначала в днепропетровский «Металлург», потом в ижевский «Зенит». Но вскоре понял, что без «Локомотива» не может. Вернулся, брался за любую работу — с мужиками из железнодорожных клубов на «Рязанке», потом с юношами МПС и «Локомотива», но организаторский талант, проявленный на футбольном поле, подтвердился и в дальнейшем. Забелин работал начальником отдела массового футбола Управления футбола Спорткомитета СССР, потом на протяжении девяти лет директорствовал в локомотивской футбольной школе.
Вот уже семь лет подряд проводится Мемориал Геннадия Забелина, главным организатором которого является его вдова Берта Григорьевна.

Дата добавления: 2014-10-31