Владимир Эштреков 5 страница

РЕАКТИВНЫЙ ДЕМБЕЛЬ

За становлением «Локомотива» в середине 1950-х гг. внимательно следили не только специалисты и болельщики, но и в призывном департаменте Министерства обороны. Первым из команды, кропотливо и талантливо собиравшейся Борисом Аркадьевым, повестки из военкомата удостоился мощный, но при этом весьма техничный правый крайний нападения Герман Апухтин. Замена ему, на первый взгляд, казалась неравноценной. Из команды класса «Б» львовского СКА к железнодорожникам пришел Игорь Зайцев, до этого за два года в дубле ЦСК МО не дослужившийся даже до дебюта в основном составе. Но львовского дембеля рекомендовал сам Алексей Гринин, бывший капитан аркадьевской «команды лейтенантов», ученик мэтра, толк в игроках знавший. И не ошибся. Реактивный новичок с ходу вписался в локомотивскую линию атаки, да еще и добавил ей скорости, темпа.
Поначалу после элегантного, работавшего с мячом, как породистый кот с мышью, Апухтина новый «краек» не глянулся болельщикам — уж очень простоват. Пробросит мяч мимо защитника и мчит на всех парах, чтобы прострелить вдоль ворот. Но и самые придирчивые вскоре заметили, что угнаться за шустрым блондином почти никому не удается, да и «стреляет» он с фланга не абы куда, а точно на набегающего Соколова или Ворошилова, или Бубукина. И не так уж он предсказуем, как показался на первый взгляд. Больше всего, конечно, любил получать мяч на ход, но если и в ноги, то мог и паузу сделать, вызывая соперника на себя, а потом пронестись мимо него со скоростью экспресса. А то покажет всем видом защитнику, что уходит вправо, а сам, как из катапульты, влево рванет. Если же атака развивается с противоположного фланга, умел пристроиться к ней так, чтобы замкнуть диагональную передачу через всю ширину поля — ударом ногой или головой. И создавалось впечатление, что Зайцев вырос в футболе рядом с Бубукиным, Ворошиловым, Артемьевым, Ковалевым, Соколовым, настолько гармонично они сочетались в атаке железнодорожников, не только по манере игры, но и по духу подходили друг другу.
Не прост оказался новичок, хотя пришел в футбол, как говорится, от верстака — после окончания школы-семилетки в подмосковном Ступине работал слесарем-лекальщиком на местном авиазаводе, а в футбол и русский хоккей гонял после заводского гудка. Однако два года в дубле ЦДСА под руководством самого Григория Федотова вселили в начинающего футболиста уверенность, что он может играть в командах мастеров.
Звездным для Зайцева, как и для всего того поколения «Локо», стал 1959 г. В 25 лет правый крайний железнодорожников достиг пика своей карьеры, на него просто не было удержу, причем особенно в матчах на выезде, когда соперник шел в атаку, и перед Зайцевым открывался оперативный простор. На своей запредельной скорости он вольно разгуливал по неприятельским тылам, наводя шороху в обороне соперников. Вот только два отголоска в «Советском спорте» громоподобных гастролей «Локомотива» в чемпионате-59:
«Особенно энергично действовали железнодорожники на правом крыле, где защитник ленинградцев Шишков по существу не смог противостоять стремительному Зайцеву»
(28 мая «Зенит» — «Локомотив» — 1:4).
«Свои атаки железнодорожники строили в основном на быстром Зайцеве. Нежурко был не в силах нейтрализовать своего энергичного подопечного. Незадолго до конца игры коронный рывок Зайцева завершился хорошей передачей Соколову, который удвоил результат»
(7 июня «Шахтер» — «Локомотив» — 0:2).
Неслучайно заслуженный мастер спорта Василий Соколов, детально разбирая на страницах «Советского спорта», как должен противодействовать крайний защитник современному фланговому форварду, за образец этого самого форварда взял правого крайнего «Локо»:
— Зайцев все время стремится использовать свою высокую скорость, — писал уже маститый тренер. — Но применяет в основном два тактических хода. Если защитник не может атаковать Зайцева в момент приема мяча, последний проталкивает мяч вперед и обегает защитника. Если защитник становится «тенью» нападающего, Зайцев стремится занять позицию вблизи центральной линии, чтобы освободить побольше места на фланге, куда должна последовать передача партнера. И тогда преимущество Зайцева в скорости оказывается решающим.
Осенью 1959 г. Игорь Зайцев вместе с партнерами по команде Иваном Моргуновым, Юрием Ковалевым, Виктором Ворошиловым и Виктором Соколовым был приглашен в олимпийскую сборную СССР. И в контрольном матче двух ее составов был одним из лучших на поле, в конце матча забив вратарю 2-й сборной Валентину Ивакину, сравнял счет (3:3). Но официальный матч против олимпийцев Болгарии не удался не только ему, но и всем локомотивцам, и больше Зайцева в сборную не привлекали.
Получив в составе «Локо» серебряную медаль, Зайцев поддался на уговоры руководителей киевского «Динамо» и перешел в лучшую команду Украины, собиравшую под свои знамена будущий чемпионский состав. Действительно, спустя два года киевляне завоевали свое первое золото первенства СССР, однако Зайцеву его не досталось — не наиграл половины матчей за клуб. В Киеве он довольствовался серебром пер-венства-60 и того уровня, что в «Локомотиве», с новыми партнерами не достиг. Спортивную карьеру завершил рано — в 28 лет в донецком «Шахтере», и оставил футбол, выбрав для себя карьеру парикмахера, но как человек талантливый, и в этом преуспел, стал модным дамским мастером. Потом освоил чеканку по меди, участвовал в создании серьезных проектов, демонстрировавшихся на престижных международных выставках. Сейчас — пенсионер.

И (Ивашков, Игнашевич, Измайлов, Ильин)

ОПОРНЫЙ ПОЛУЗАЩИТНИК

В послевоенный период безвременья, когда железнодорожники балансировали между первым и вторым эшелонами чемпионата СССР, игроки в команде часто менялись. Но были и такие, на ком держался «Локомотив» все те годы, лидеры и по уровню мастерства, и по характеру. Один из них — Владимир Ивашков. Тогда еще не обозначили такого амплуа «опорный полузащитник». Но Ивашков был им в другом смысле — моральном, опорой «Локомотива» на стыке 1940 — 1950-х гг.
Начинал играть он в 1940 г., как и многие звезды тех лет, на стадионе Юных пионеров у тренеров А. Абрамова и Н. Канунникова. В победные для советского народа дни — весной 1945 г. 20-летний футболист испытал двойную радость — был зачислен в московскую команду мастеров «Крылья Советов», выступавшую в высшем эшелоне всесоюзного первенства, — сначала в резерв. Его дебют спустя два года не остался незамеченным. 22 июня 1947 г. «Крылышки» на равных сыграли с вовсю гремевшим уже ЦДКА, добились почетной ничьей (2:2). Известный журналист Юрий Ваньят написал тогда в «Красном спорте»:
— Эта игра еще раз напомнила о правильном пути тренера «Крыльев Советов» Абрама Дангулова, который в течение ряда лет смело выдвигает молодежь. Назовем Гомеса, Симоняна, Коршунова, Сагасти, Федорова, Запрягаева, Кострюкова (последние двое впоследствии стали классными хоккеистами). На сей раз к ним прибавился столь же молодой защитник Владимир Ивашков. В единоборстве с таким крайним, как Гринин, он показал отличные боевые качества.
Дангулов использовал Ивашкова на фланге обороны, но чаще в средней линии, поскольку мастерство персональной опеки тот удачно сочетал с неутомимостью в игре, удачным подыгрышем в атаке. Однако тогда большинство специалистов считало, что наступление — дело форвардов, которых на поле выходила целая пятерка, и атакующие порывы полузащитников не шибко поощрялись. Даже забитый однажды Ивашковым гол был воспринят без энтузиазма.
В 1948 г. «Крылья» замкнули таблицу чемпионата и были расформированы. Игроков стали в организованном порядке распределять по другим клубам. Ивашков вместе с Никитой Симоняном и Сергеем Коршуновым получил направление в «Торпедо». Однако никто из этой троицы до автозаводской команды так и не добрался. Начальник команды «Локомотив» Николай Разумовский сумел переиграть распределение в свою пользу.
— Неизвестно, что получилось бы у меня в «Торпедо», где Николай Морозов, Юрий Чайко и Павел Соломатин составляли прочную, сыгранную компанию в средней линии, — комментирует ситуацию Владимир Ивашков. — А «Локомотиву» остро требовались исполнители, и место в составе я получил сразу.
В течение пяти лет Ивашков — попеременно в обороне и полузащите — выходил на поле в локомотивской футболке. Звезд с неба команда не хватала, в 1950 г. вновь вылетела во второй эшелон, но он оставался верен ее цветам.
— Мы были патриотами клуба, — вспоминает ветеран. — Когда выбыли в класс «Б», винили только самих себя без ссылок на объективные обстоятельства, на руководство и т.д. И, можете себе представить, никто из команды не ушел, дали друг другу слово общими усилиями вернуть «Локомотиву» место в группе сильнейших. Хотя уровень турнира был не тот, что в высшем эшелоне, тренировались по-прежнему до седьмого пота, не жалели себя в играх и за один сезон достигли поставленной цели.
После этого руководство МПС всерьез взялось за восстановление репутации клуба. Вскоре в команде появились молодые, но уже проявившие себя футболисты, в том числе и защитники Евгений Рогов (из ВВС), Александр Климачев и Анатолий Крушенок (из ЦДСА). Принявший команду Борис Аркадьев получил возможность варьировать состав и создать жесткую конкуренцию за место в нем. Под наступлением молодых старожилам приходилось тяжко, но Ивашков еще долго не сдавал своих позиций, с наступлением новых времен оборону «Локо» в течение двух сезонов составляли Ивашков, Забелин и Рогов, впоследствии признанный правый защитник, но вынужденный до поры до времени уступать более удобный фланг успешно действовавшему там старшему товарищу.
Закончив играть, Ивашков не расстался с эмблемой железнодорожного клуба, в течение пяти лет возглавлял саратовский «Локомотив». Успешно работал он и в «Спартаке» (г. Орджоникидзе), который вывел в 1983 г. из второй в первую лигу. Его тренерский дуэт с другим бывшим защитником «Локомотива» Николаем Самариным привел сборную РСФСР к 4-му месту на VII Спартакиаде народов СССР 1979 г. Рекомендовал его в эту команду Николай Морозов, возглавивший сборную СССР и заинтересованный в поиске новых талантов. Специалисты удивлялись, что собранная, как говорится, с миру по нитке эта, с виду вроде бы разношерстная, команда продемонстрировала слаженную, целеустремленную, содержательную игру и едва не достигла пьедестала почета. Со сборной РСФСР Ивашков работал в разные времена и открыл для большого футбола целую группу получивших вскоре известность мастеров — Павла Садырина, Леонида Пахомова, Владимира Эштрекова, Николая Гонтаря, Владимира Проскурина, Юрия Вшивцева, Валерия Зыкова. А Валерия Стаферова с Владимиром Басалаевым он рекомендовал в «Локомотив», в котором они быстро вышли на ведущие роли. Еще раньше — в 1966 и 1967 гг. сборная СССР, возглавляемая бывшими партнерами по средней линии «Локомотива» Евгением Лядиным и Владимиром Ивашковым, выигрывала турниры УЕФА — неофициальные юношеские чемпионаты Европы.
Любопытно, что после 1961 г. Ивашков устроил перерыв в своей тренерской карьере, увлекся судейством. Но поздновато, ему не хватило времени, чтобы одолеть все ступени, начиная со второго эшелона. На высшем уровне он провел всего один матч и на том закончил по возрасту.

МОЛЧУН С ПУШЕЧНЫМ УДАРОМ

Не каждому футболисту удается к 23 годам стать чемпионом своей страны. Сергею Игнашевичу, безусловно, повезло, что третьим профессиональным клубом в его карьере после «Спартака-Орехово» и «Крыльев Советов» стал «Локомотив», в составе которого в 2002-м он выиграл золотые медали российской премьер-лиги.
Чтобы заполучить этого универсального игрока, способного одинаково удачно действовать как в центре полузащиты, так и в обороне на любой позиции, железнодорожникам пришлось выдержать нешуточную конкуренцию со стороны «Спартака», московского и киевского «Динамо», а также «Торпедо», с которым Игнашевич даже успел подписать личный контракт. Все решило участие «Локомотива» в европейской Лиге чемпионов. Эта перспектива оказалась слишком заманчивой, и в конце 2000 г. он сказал «да» Юрию Семину.
Интересно, что новичок на удивление легко пробился в стартовый состав именитого клуба. В схеме 3—5—2 Игнашевичу отводилось место одного из центральных защитников. Можно только позавидовать штатному либеро тех лет Игорю Чугайнову. Исправлять ошибки своего молодого партнера ему доводилось нечасто. Что уж тогда говорить о Руслане Нигма-туллине, который с такими защитниками, как Игнашевич, чувствовал себя как за каменной стеной.
Мало кто в России мог сравниться с дебютантом красно-зеленых в умении вести борьбу на «втором этаже». Да и в «партере» перехитрить Игнашевича было дано далеко не всем, а его длинные передачи на 20-30 метров, когда мяч опускался точно в ноги одноклубнику, и пушечные удары вызывали у болельщиков «Локо» одновременно восторг и удивление. Никто из них не понимал, откуда у умелого разрушителя такое прекрасное чувство мяча.
Трудно утверждать на сто процентов, но представляется, что вкус к комбинационной игре Игнашевичу привили в юности Юрий Гаврилов и Юрий Севидов, с которыми нашего героя свела судьба в частной команде «Патриот», выступавшей непродолжительное время в турнире КФК. А позже этот навык развил Юрий Семин. Не случайно первый вызов в сборную России Игнашевич получил именно в «Локомотиве». В то же время этого человека нельзя назвать везунчиком. Одних переломов носа у него наберется больше, чем у иного боксера. Впрочем, по сравнению с тем, что произошло 13 мая 2002 г. в матче «Локомотив» — «Ротор», все предыдущие и последующие травмы Игнашевича покажутся пустяками. В конце первого тайма нападающий волгоградцев Зубко случайно ударил защитника «Локомотива» ногой в лицо. Сергей потерял сознание и очнулся только спустя несколько часов в реанимации. Диагноз — сотрясение мозга средней тяжести и, естественно, перелом носа. Четыре дня жизнь футболиста была в опасности, а в общей сложности пациент провел в больнице М ПС почти две недели.
При выписке доктор сказал Игнашевичу:
— Ты в рубашке родился. Кости черепа у тебя крепкие, а не то...Скажи спасибо родителям за хорошие гены.
Судьба вообще часто подбрасывает ему испытания. Слава Богу, не только в виде травм. За три чемпионата, проведенных в «Локо», Игнашевич забил не так уж много — всего четыре гола плюс еще три в еврокубках. Но зато почти все они были решающими!
Два мяча в ворота «Спартака» в 2003-м подписали многолетнему чемпиону России смертный приговор. Реализованный штрафной в домашнем поединке с «Тиролем» стал первым шагом к выходу «Локомотива» в групповой этап Лиги чемпионов. А неотразимый удар с 11-метровой отметки на 87-й минуте битвы с «Шахтером» принес москвичам, как минимум, два с половиной миллиона швейцарских франков. Именно такую премию выплачивает УЕФА всем клубам, пробившимся в основную стадию Лиги чемпионов.
А еще именно в «Локо» он на короткое время стал... журналистом. Дело было перед матчем с «Зенитом», который Игнашевич пропускал из-за очередной травмы. Повстречавшийся на стадионе в Петровском парке Валерий Гладилин познакомил его с известным телекомментатором Олегом Жолобовым, а тот в свою очередь предложил провести репортаж о предстоящей игре в две пары глаз. Дебютом в новой для себя роли Сергей остался недоволен, сказав, что «каждый должен заниматься своим делом». Вообще, этому футболисту присуща самокритичность. Очень тяжело переживал Игнашевич поражение своей команды осенью 2001 г. в Новороссийске от записного аутсайдера «Черноморца». Красно-зеленые по ходу встречи вели 1:0, но пропустив во втором тайме два мяча, выбыли из «золотой» гонки. Вторая голевая комбинация хозяев началась как раз с ошибки центрального защитника гостей. И хотя до ворот было довольно далеко, главным виновником случившегося Игнашевич посчитал себя. Разубеждать его было бессмысленно. Другой бы давно и многократно мысленно компенсировал неизбежные в футболе упущения воспоминаниями о блестящих своих матчах за клуб и сборные — молодежную и национальную, которых в десятки раз больше. Но такой уж у него упрямый характер. А может быть просто — аналитического склада?
Нечто подобное произошло и после окончания чемпионата-2003. Все попытки руководства «Локо» уговорить Игнашевича продлить контракт или в крайнем случае уехать за границу (в английские «Портсмут» или «Эвер-тон») оказались тщетными. Задумав в какой-то момент уйти в ЦСКА, Игнашевич своего решения уже не изменил. И что интересно, зла в «Локомотиве» на него за этот поступок не держат.
Часто приходится слышать: «Игнашевич угрюмый, Игнашевич замкнутый». На самом деле его чрезмерная серьезность — это напускное, маска, рассчитанная на посторонних людей. Сам он считает себя открытым человеком, но только «в общении с близкими». Говорят, что в свободное от футбола время Игнашевич любит гонять мяч по квартире вместе с двумя маленькими сыновьями. Легко представить себе эту картину. Черствый и неразговорчивый человек на такое, конечно, не способен.

ПРИЗЫ ПРИДУТ

Сегодня без Измайлова вроде и «Локомотив» — не совсем «Локомотив». При всем уважении к другим знаковым фигурам, Сычеву или Лоськову, Марат — парадоксальнейший игрок. Вроде и подрос, из перспективных должен был превратиться в прекрасного лебедя — а все остается в сознании народном молодым человеком, который, конечно, играет здорово — но как он заиграет через год другой!
Марат, понятно, переживает по-мальчишески от бесконечных «должен» и «будет». Пытается соответствовать. Забывая, что хорош был именно непосредственностью, отсутствием робости и прочих комплексов молодого игрока. И никому он должен не был пару лет назад — просто играл, как играется, и никого не боялся. И все-то у него получалось.
Конечно, он переболеет переходный период — как всякий другой талант. Превратится в игрока солидного, не растеряв техническую самобытность. Марат Измайлов — будет звучать весомо, а не просто задорно.
И все забудут разом, как здорово когда-то начинал Измайлов. Будут смотреть, как играет он сейчас, и это «сейчас» перекроет, понятное дело, все воспоминания. Хорошие и очень хорошие...
Пока в его жизни — переходный период. Чуть неопределенный. Это нормально, — надо только чуть-чуть подождать. Прошло, однако, четыре года, как Марат на виду. Срок. И тогда, в 2001-м, многие порывались определить все призы сезона этому гениальному мальчишке. Он был и лучшим игроком, и «Открытием года», и «Надеждой сезона», и кем угодно еще... Все было справедливо и по делу. Лучше полузащитника в стране не было. Не было, кажется, даже игрока. Но кто-то, раздающий те призы, рассудил не по-игровому трезво — будут еще в жизни Измайлова большие призы. И главный приз получил другой игрок. Тоже достойный. Сезон-2001 прошел под знаком Марата. Его год, больше ничей. Оттого даже большой досады от обделенности призами не было... Было просто странно.
Страна привыкала к Измайлову медленно. Прислушивалась к собственным ощущениям и удивлению. К тому времени в герои выходили постепенно, как Титов. Шли к признанию годами. Одни герои старели — но мы уже знали, кто идет на смену...
Измайлов нарушил стройность ряда. Врываться в большой футбол было не слишком принято — но он именно ворвался. Накручивая на ходу остроумием финтов заслуженных оборонцев российского футбола.
Так было всегда. Вся Европа сходила с ума от Беланова, называла его футболистом номер один континента — нам было все равно. И лучшим для нас стал Заваров — шедший к признанию куда дольше.
Неважно, какой сезон в 1991-м провел ЦСКА с Игорем Корнеевым — лучшим назвали Колыванова. Быть может, Измайлова еще признают первым игроком России. Карьера впереди долгая и значительная по достижениям — вот в это верить хочется.
Сегодня Измайлов чуть замкнулся. Ушел в себя. Былой раскованности в общении с репортерами нет — больше не рассказывает Марат, как читал Шопенгауэра...
Тогда все было внове. Он дивился обрушившейся славе — и привыкал к ней на ходу. Как и к мыслям. Таким, например: смотрел ребенком по телевизору, как играет в футбол Егор Титов. Два-три года прошло, и тот ребенок вырос Егору, любимцу трибун, в прямые конкуренты. Даже превосходя, быть может, масштабностью дарования...
То, что три последних года не двигался Измайлов вперед семимильными шагами, ничего не означает. Дело сделано большое — к Марату привыкли. И он привык к мужскому футболу. Который в самом деле суров. Измайлов стал своим в «Локомотиве», лучшей команде страны. Научился выигрывать регулярно. Не принимая слишком близко к сердцу редкие поражения. Игрок с биографией. Закаленный.
Как-то знаменитый хоккейный тренер Николай Эпштейн вспомнил вдруг об Измайлове. Того, говорит, тренера, который его в торпедовской школе не разглядел, уволить бы надо. И немедленно. А потом подумал и добавил: «Таких, впрочем, тренеров у нас большинство. Всех не уволишь». Тренеров много. Да и новых Маратов по футбольным школам достаточно — просто не верят эти самые тренеры, что парнишка, в большом футболе оказавшись, не сломается. Он, наверное, и должен был сломаться, оказавшись в «мужском» футболе — 18-летний Марат. Должен был испугаться. Должен был прислушаться к старшим товарищам — а те юнцам, дело известное, советуют «попроще играть». Выносить подальше. Отдавать ближнему. Но почему-то не прислушался Марат. И «попроще» играть не начал.
Поколение Мостового и Карпина сошло незаметно. Поколению остается утешаться мыслью, что можно быть большим игроком, ничего грандиозного не выиграв. У поколения Измайлова, Кержакова и Сычева мысли другие. И это поколение выиграть, действительно, должно. Не разменяв божий дар на индивидуальные номинации. Эти ребята еще не научились играть в прагматичный футбол с его аккуратным пасом на ближнего. Может, и не научатся — тем больше шансов побеждать. Их команда будет с соперником играть. А не встречаться.
Ему задают достойные нашей спортивной журналистики вопросы: «Не давит ощущение собственной незаменимости?». Капитан «Локомотива» недавних лет Игорь Чугайнов нашел бы что ответить. Посмеялся бы, наконец. Марат по молодости лет излагал серьезно и вдумчиво, помогает, говорил, это ощущение: «Ответственность только заводит: ты не можешь играть ниже определенного уровня, заставляешь работать себя через "не могу"...»
После домашней игры с «Андерлехтом» мелькнула у Марата мысль: такие нагрузки выдержать невозможно. Быстро отогнал. Да и Семин подбодрил: «Ничего страшного, что устал».
Тогда он выдержал. Выдерживает и сейчас. Марат подрос. Заиграл по-новому. Не выпадает ни из состава, ни из игровой схемы. Посрамив тех, кто записал его, едва блеснувшего, в «Робертино Лоретта». Таких в футболе тоже было много. Закончивших играть, едва начав. Но Измайлов — другой.
Будущее «Локомотива». Хотя уже и прошлое — тоже...

РАЗМЕТЧИК ПУТЕЙ НАСТУПЛЕНИЯ

Звания заслуженного мастера спорта в 1944 г. Николай Ильин был удостоен в составе «Торпедо», где прошла заключительная стадия его карьеры, но признание получил, выступая на протяжении пяти довоенных лет за «Локомотив». Был он из породы футбольных работяг, на поле вроде бы неприметных, но словно тягловые лошади несущих на себе основную нагрузку. В придачу к колоссальной работоспособности, образцовому выполнению оборонительных функций и мастерству первого паса (словно размечал продолжение зарождавшейся атаки) обладал он и недюжинной силы ударом, и на скорость не жаловался. Правда, забил в чемпионатах СССР всего четыре гола, хотя до наступления эры этих самых клубных чемпионатов назабивал около трех десятков. Но те четыре помнил особенно отчетливо, лучшим считал гол ленинградскому «Сталинцу».
— Вася Сердюков подал с правого края, а я набегал в штрафную по месту левого инсайда и с лету левой ногой пустил мяч в дальнюю «девятку», — вспоминал он. — Но такое случалось редко, потому что забивать считалось уделом наших форвардов Лаврова, Теренкова, Сердюкова, Киреева, Карцева. Вот в русском хоккее поражал ворота чаще.
Отчет об одном из хоккейных матчей «Локомотива» с «Динамо» «Красный спорт» озаглавил: «Ильин забивает с углового». Если вдуматься, такое в хоккее с мячом практически невозможно. На самом же деле угловой подавали динамовцы. А Ильин, перехватив мяч, прошел все поле, обыграв по пути нескольких соперников, и послал мяч в сетку.
Однако наибольшей известности полузащитник добился все-таки в футболе, по итогам сезона 1938 г. был включен даже в список 55 лучших в стране.
— По составу мы уступали «Динамо» и «Спартаку», но нередко превосходили соперников в коллективизме и наносили им чувствительные поражения, — считал он. — Сейчас, наверное, в это трудно поверить, но нас вдохновляли встречи с болельщиками — в Наркомате путей сообщения, в железнодорожных депо. Выходили в народ не только в светлые дни, но и после поражений, чувствуя заинтересованность людей в успехах «Локомотива».
В 1940 г. Ильин наряду с армейцами Алексеем Грининым, Григорием Федотовым и динамовцами Михаилом Якушиным, Сергеем Соловьевым, Сергеем Ильиным был брошен на усиление «Спартака», выехавшего на товарищеские матчи в Болгарию, и оба раза оказывался в стартовом составе команды.
С началом войны Ильина направили на автозавод имени Сталина (теперь — имени Лихачева)... разметчиком. В одном цехе с ним трудились известные московские футболисты Анатолий Акимов, Александр Пономарев, Николай Морозов, Владимир Мошкаркин. Лихие военные годы сплотили
их, и когда пробил час победы, они решили остаться вместе в «Торпедо». В 1948 г. Николай Ильин, сыграв свой последний матч, вернулся к специальности разметчика и проработал на ЗИЛе вплоть до пенсии.

К (Карцев, Климачев, Ковалев, Коротков, Косолапов, Кох)

ЛИДЕР ПО ПРИЗВАНИЮ

Осенью 1938 г. «Локомотиву» крупно повезло. В его «оправе» появился чистой воды футбольный бриллиант. Звался он Василий Карцев. Тренировавший команду Михаил Сушков впервые увидел егорьевского самородка на каком-то турнире школьников в Москве. Но юный удалец попросил отсрочки — для окончания средней школы. И в 1939 г. молодое дарование появилось, наконец, на всесоюзной сцене. В роль будущей звезды Карцев входил постепенно, первый фурор произвел в июльском кубковом матче с земляками-динамовцами, забив им два мяча. «Локомотив» выиграл — 4:1. Отчет в «Красном спорте» о победе железнодорожников над «Динамо» в заключительном матче чемпионата был снабжен недвусмысленным заголовком: «Карцев — лидер атак "Локомотива"».
— Нападение «Локомотива» возглавлял 19-летний Василий Карцев — быстро растущий мастер, — отмечалось в отчете. — Не обладая особой физической силой, он компенсировал этот недостаток отличным выбором места, четким дриблингом и быстрой передачей мяча вперед. Несколько раз Карцев, мастерски оттянув на себя защиту динамовцев, передавал мячи Лахонину и Ки-рееву... И лишь за 20 минут до конца игры Карцев издалека пробил по воротам: сильнейший мяч пошел в самый угол. Этот гол решил судьбу матча.
По окончании сезона «Красный спорт» под рубрикой «Молодые мастера» сравнивал локомотивского дебютанта с Константином Бесковым, тогда многообещающим центрфорвардом московского «Металлурга»:
— Василий юн, скромен и талантлив. У него также все впереди. Есть лишь разница в одном: Бесков силен физически, Карцев — нет. Поэтому Василий предпочитает не входить в непосредственное соприкосновение с такими мощными фигурами, как Анциферов, Алякринский, Радикорский, Кузьменко, Шавгулидзе. Он предпочитает сражаться с ними искусством финта и блестящего дриблинга, соединенных с быстротой. А это ему удается замечательно.
Коллектив авторов брошюры «Футбольный Кубок СССР», выпущенной в 1939 г. (Ю.Ваньят, Л.Гугель, Я.Колодный, М.Ромм, З.Смирнов и Д.Якушев), также был в восторге от новичка железнодорожников. «Лидер пятерки форвардов "Локомотива" — юный Карцев, — можно прочитать в указанном справочнике. — Это настоящий футбольный талант. Несмотря на то что Карцев еще физически слабоват, быстрота, техника и глубокое понимание игры делают его чрезвычайно опасным форвардом. К тому же у Карцева хороший удар».
Как водится, не только специалисты, но и защитники соперников взяли новый талант на заметку, и кое-где за ним уже устраивалась охота.
— «Локомотив» играл в Сталино (теперь — Донецк), — рассказывал Сушков. — Карцеву удалось прорваться по центру, но с флангов его атаковали очень мощные и массивные Бикезин и Мазанов. Наш Вася «доживал» последние секунды — мы все думали, ему пришел конец. И вдруг эти два богатыря врезались по инерции друг в друга, да так, что затрещали кости, — обоим потом пришлось оказывать помощь. А Вася таки вывернулся и забил красавец гол. Шахтеры, хоть и обидно им было за «Стахановец», были в восторге и долго аплодировали.
Динамовцы не забыли «бенефисы» Карцева. Хотя в 1940 г. он из-за травмы сыграл всего 45 минут в двух матчах против бело-голубых, в 1942 г. они добились его перевода в свои ряды. И вовремя. Триумфальное турне «Динамо» по Великобритании в победном 1945-м открылось блестящим голом Карцева «Челси». Он же «закрывал» его двумя голами в ворота «Глазго Рейнджере». Михаил Якушин, динамовский тренер, вспоминал:
— Забивал Карцев чаще всего характерным для него хлестким ударом, на который вратари обычно не успевали реагировать, поскольку он бил, как правило, в неожиданный для них момент. Я питал особые симпатии к этому нападающему, прежде всего за тонкое понимание игры. Карцев всегда улавливал мгновение, когда партнер готов был сделать ему передачу, и молниеносно устремлялся на свободное место. У него была очень высокая стартовая скорость, причем соперник практически никогда не мог угадать, когда и куда он рванется. Получая мяч в зоне обороны соперника, Карцев мгновенно готовил его для удара и тут же бил резко и точно. Человек был грамотный, начитанный. Вот только постоянно пекся о своем здоровье, поскольку телосложение имел хрупкое. Привычка у него была со всеми разговаривать на «ты». Чувствуя, что предстоит тяжелая тренировка, случалось, подходил ко мне и говорил: «Знаешь, что-то я чувствую себя неважно, дал бы мне отдохнуть». Я обычно отвечал: «Вася, тренироваться обязательно надо», но нередко делал ему поблажки, давая меньшую нагрузку, чем другим. И в игре Карцев выполнял меньший объем работы в сравнении с партнерами, но зато его коэффициент полезного действия был необычайно высок. Талантливейший футболист!
Спустя четыре года Василий Карцев вновь отличился на европейском уровне, сделав хет-трик в победном матче «Динамо» над будапештским «Вашашем», тогда одной из сильнейших команд континента (5:1).
В 1946 г. «Советский спорт» спросил у лучших советских вратарей, кто из нападающих для них наиболее опасен? Вот несколько ответов.
Анатолий Акимов («Торпедо»):
— Бесков и Карцев. Оба опасны своими сильными, четкими, неожиданными ударами и умением выйти с мячом один на один с нами — вратарями.
Владимир Никаноров (ЦДКА):
— Карцев прекрасно выбирает место для удара, имеет неудержимый рывок и хлесткий удар. С ним надо держать ухо востро — иначе мяч будет в сетке.
Петр Архаров («Крылья Советов»):
— Карцев с его резким, неожиданным ударом и Соловьев — напористый и сильный.
Гиви Иоселиани («Динамо», Тбилиси):
— Карцев и Бобров.
Весьма образно охарактеризовал этого неподражаемого форварда Борис Аркадьев:
— Василий Карцев — скоростище, хлесткий удар. Худенький, он, как бы скучая, ходил по полю. Но поймает момент, ото всех удерет — и гол.
Бытовал даже термин «карцевский хлыст», сейчас такой удар — резкий, практически без замаха — увидишь крайне редко...

Дата добавления: 2014-10-31