Некоторые различия в общих терапевтических установках

а) Пациент обращается за помощью, потому что не может помочь себе сам. Если считать самоосознавание пациента чем-то бесполезным, - и само по себе осознание того, что происходит, никак не изменяющим его состояния (хотя, конечно же, осознание произвело хотя бы то изменение, что он пришел, собственными ногами), тогда роль пациента пассивна; вы что-то должны сделать с ним. Его лишь просят не вмешиваться. И напротив, если самоосознавание - это интегрирующая сила, тогда с самого начала пациент является активным партнером терапевта, он учится психотерапии. В этом случае он относится к себе не как к больному (хотя, конечно, быть больным вполне удобно и комфортно), а как к человеку, изучающему нечто, поскольку сихотерапия, несомненно, является гуманитарной дисциплиной, развитием сократовской диалектики. И цель терапии в этом случае - не растворение большинства комплексов и освобождение определенных рефлексов, а достижение такого самоосознавания, с которым пациент сможет обходиться без посторонней помощи - ведь здесь, как и во всех других областях медицины, natura sanat non medicus (лечит природа, а не медицина), лишь вы сами (в среде) можете исцелить себя.

б) Лишь в окружающей среде самость находит и создает себя. Если пациент является активным партнером-экспериментатором, он может пере- нести это отношение на обычную жизнь и достичь более быстрого прогресса, поскольку материал окружающего мира является гораздо более интересным и насущным. И это будет не более, а менее опасно, чем если он выйдет в окружающий мир, пассивно подчиняясь настроениям, всплывающим из глубины.

в) Если самоосознавание бессильно и представляет собой всего лишь рефлекс бессознательного «эго», тогда, если пациент всего лишь пытается сотрудничать, это уже помеха; и поэтому при обычном анализе характера сопротивления «атакуют», «защиты» растворяют и так далее. И наоборот, если осознавание - это нечто творческое, тогда сами эти сопротивления и защиты (на самом деле это контратаки и агрессия, направленные против самости) будут восприниматься как активные выражения жизненной силы, хотя в общей картине они могут быть весьма невротичными. Прежде чем ликвидировать, их принимают как ценность: терапевт, в соответствии с собственным самоосознаванием, отказывается скучать, раздражаться, беситься и так далее. В ответ на гнев он объясняет, что пациент понял неправильно, или иногда извиняется, а иногда даже реагирует ответным гневом в зависимости от ситуации. На препятствие он реагирует нетерпением, находящимся в рамках большего терпения. Таким образом, неосознаваемое может стать фоном, и его структура может быть воспринята. Этот метод очень отличается от «атаки» на агрессию, которую пациент в данный момент не чувствует; затем, когда он действительно начинает ее чувствовать, ее называют «негативным переносом»: неужели пациент не имеет шанса открыто проявлять свой гнев и упрямство? Но впоследствии, если он сейчас осмелится проявить свою агрессию в реальных обстоятельствах и встретит нормальную реакцию, без «отъезда крыши», он увидит, что он делает, и вспомнит, кто его настоящие враги; и интеграция продолжится. Так что, опять-таки, мы не просим пациента отменить внутреннюю цензуру, мы просим сконцентрироваться на том, как он использует цензуру, как отходит, замолкает, с помощью каких мышц, какие появляются образы и с какими пробелами. Так он может начать чувствовать, что он что-то активно подавляет, и тогда сам сможет ослабить подавление.

г) Чудовищное количество энергии и предыдущих творческих решений вложено в сопротивление и в разные виды подавления. Если мы станем прорываться сквозь сопротивления или «атаковать» их, тогда, в конце концов, пациент уйдет с меньшим запасом энергии, чем пришел, хотя, конечно, в определенных аспектах он станет свободнее. Но, экспериментально осознав сопротивления и позволив им действовать, пациент и терапевт начинают понимать, что в самом пациенте и в ходе терапии вызывает сопротивление. Тогда возникает возможность разрешить ситуацию, а не просто уничтожить ее.

д) Если самоосознавание бесполезно, тогда и страдание пациента бессмысленно, и его вполне можно заглушить аспирином, пока терапевт-хирург оперирует его пассивность. И именно на основе этой теории сопротивления быстро преодолеваются, чтобы избежать настоящего конфликта и не позволить пациенту разорвать себя на части. Но страдания и конфликты вовсе не являются бессмысленными и ненужными: они указывают на разрушительные процессы, протекающие во всей конфигурации фигура / фон, необходимые для возникновения новой фигуры. Это не отсутствие старой проблемы, а решение старой проблемы, обогащение именно за счет ее трудностей, поглощение нового материала - точно так же и великий исследователь не отшатывается от болезненных фактов, противоречащих его теории, но ищет их, чтобы расширить и углубить теорию. Пациент защищен не потому, что его трудности уменьшаются, а потому, что он начинает ощущать трудности именно в тех областях, где он чувствует также свои способности и творческие возможности. Если же терапевт пытается преодолеть сопротивление, уничтожить симптом, конфликт, извращение или регрессию, вместо того чтобы увеличить области осознавания и риска и позволить самости выработать свой собственный творческий синтез, - значит, терапевт с высоты своего положения выносит суждения, какой человеческий материал стоит того, чтобы позволить ему жить полной жизнью, а какой нет.

е) И, наконец, (и это не зависит от используемой теории самости) пациент, пришедший в начале на терапию по своей собственной воле, должен уйти тоже по своей собственной воле. Это верно для любой школы. Если в ходе лечения было восстановлено прошлое пациента, он должен в конце концов принять его как свое собственное прошлое. Если он изменил свое межличностное поведение, то он должен сам стать действующим лицом в социальной ситуации. Если его тело ожило и начало реагировать, пациент должен чувствовать, что реагирует именно он сам, а не только его тело. Но откуда внезапно возникает это новое мощное «я»? Может быть, оно пробуждается, как от гипнотического транса? Или его тут не было все это время, пока пациент приходил на сессии, разговаривал или молчал, выполнял упражнения или напрягался? С тех пор как de facto это «я» вкладывает достаточно сил в поступки, нет смысла de jure концентрировать внимание на его правильных действиях при установлении контакта, осознавании, манипуляции, страдании, выборе и тому подобном, так же как и на теле, характере, истории и поведении. Все вышеперечисленное представляет собой обязательные средства, которые терапевт использует, чтобы найти контекст более тесного контакта, но только самость может концентрироваться на структуре контакта.

Мы попытались показать, чем отличается наш подход от других воззрений и терапевтических методов. В этой книге излагается теория и практика гештальттерапии, наука и техника формирования фигуры / фона в поле организм / среда. Мы думаем, что она пригодится в клинической практике. Более того, мы уверены, что она будет полезна многим людям, которые хотят помочь самим себе и другим, используя собственные силы. Но больше всего мы надеемся, что в этой книге могут содержаться полезные идеи, которые помогут нам всем творчески изменить существующий и требующий разрешения кризис.

Наша нынешняя ситуация, на какую бы сферу жизни мы ни взглянули, должна рассматриваться как поле творческих возможностей, иначе она просто непереносима. Притупив свои чувства и блокировав прекраснейшие человеческие возможности, большинство людей, кажется, убеждает себя (или позволяет другим убедить себя) в том, что это терпимая или даже неплохая ситуация. Они, судя по их действиям, придумывают свою «реальность», вполне терпимую, к которой можно приспособиться, получив немножко счастья. Но этот стандартный уровень счастья слишком низок, он просто ничтожен; стыдно за нашу человечность. К счастью, то, что считается реальностью, вовсе ею не является, это лишь неприятная иллюзия (и на кой черт нужна иллюзия, которая даже не дает утешения?).

Дело обстоит так, что мы живем в состоянии хронической чрезвычайной ситуации, и большая часть наших сил любви и разума, гнева и негодования оказывается подавленной или притуплённой. Те, кто видят яснее, чувствуют сильнее и действуют отважнее, обычно просто изматывают себя и страдают, потому что никто не может быть абсолютно счастлив, если все остальные так несчастны. Однако, если мы войдем в контакт с этой ужасной реальностью, в ней тоже обнаружатся творческие возможности.

Дата добавления: 2014-10-31