Сценарий Барнума Нильсена

1. Вечер. Кинозал

Мальчик, БАРНУМ, сидит в зале кинотеатра. Ему двенадцать лет. Но он недоросток, ему ничего не видно. Дама с высокой причёской заслоняет обзор. Он пересаживается и оказывается позади мужчины в шляпе. Он меняет место ещё раз. Без толку. Все выше его. Он тянет шею, наклоняется в одну сторону, в другую. Он едва видит экран.

Рекламная заставка. Рекламируется кока-кола, «Аякс», молочный шоколад. В конце концов Барнум забирается с ногами на сиденье, чтобы видеть. Публика потешается над ним. Разгневанный билетёр с проклятиями пробирается между рядов и вытаскивает его из зала. Публика смеётся и хлопает.

Становится темно. Тишина, разбавленная лишь шуршанием шоколадных обёрток На экране возникает название ОТКОРМКА

Начинается фильм.

Мы видим мальчика, ФИЛИПА, тоже чрезвычайно маленького роста. Он стоит у косяка в детской и измеряет свой рост. На нём только трусы. Плюс ботинки с высокими каблуками. Он тянется вверх, чтобы сделаться выше. Мы видим несколько мерок на косяке, рядом с каждой чертой написаны число и год.

Крик из зала.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Сними ботинки, карлик! Кто-то смеётся. Остальные шикают на них.

Филип быстро оглядывается, начинает скидывать ботинки, но не успевает справиться с этим, как появляется ОТЕЦ. Это невысокий, чудовищно разжиревший человек, на вид почти квадратный. Он нагибается и подбирает ботинок с высоким каблуком. Затем отвешивает сыну оплеуху.

2. День. Кабинет школьного врача

Филипа измеряют, он в одних трусах. ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ, высокий поджарый мужчина в белом халате, внимательно смотрит на ростомер. Потом переводит взгляд ниже, на ноги Филипа. Мальчик не снял носки.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Носки сними.

Филип неохотно снимает носки и отдаёт их МЕДИЦИНСКОЙ СЕСТРЕ.

Школьный врач прижимает дощечку ростомера к его голове и снова внимательно смотрит на цифры.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Филип, ты поступал плохо?

Филип мотает головой.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Поступал, поступал. Иначе ты вырос бы, как все.

3. Вечер. Дома

Филип ужинает вместе с родителями. МАМА нервничает и молчит. Отец ест как на убой. Филип смотрит, смотрит на него и перестаёт есть. Блестящий пот заливает отёчное лицо отца и струится по тройному подбородку. Он смотрит на сына и говорит с набитым ртом.

ОТЕЦ. Филип, ты всё больше и больше походишь на меня.

Филип не отвечает, он не отрывает глаз от отца, тот всё жрёт и жрёт.

МАТЬ. Филип, давай тоже ешь.

Мама кладёт ему в тарелку еду. Филип не притрагивается к ней. Он таращится на отца в немом ужасе.

ГОЛОС ФИЛИПА. Я не желаю быть похожим на отца.

Отец рывком поднимает на него глаза.

ОТЕЦ. Что ты сказал?

ФИЛИП. Ничего.

ОТЕЦ. Ничего? По-моему, я отчётливо слышал, как ты что-то сказал.

ФИЛИП. Спасибо за ужин.

МАТЬ. Сначала поешь.

Отец встаёт. Он кажется ещё ниже и соответственно толще. Он сидел на пухлой подушке, которую теперь уносит на диван в углу. По дороге он останавливается и залпом выпускает газы. Мать смущённо опускает голову.

МАТЬ. Папа!

ГОЛОС ФИЛИПА. Тогда-то я и решил — перестану есть. Возможно, взамен я начну расти вверх?

Отец лежит на диване в гостиной, лицо закрыто газетой.

Это страница сообщений о смерти.

ГОЛОС ФИЛИПА. Терять мне, во всяком случае, нечего.

4. Школьный завтрак

Филип вместе с другими учениками сидит за длинным столом. Жестяная кружка молока, морковь, хлебцы, намазанные икрой. Он делает вид, что ест, но не глотает пищу.

5. Школа. Туалет

Филип стоит нагнувшись над толчком и блюёт. В дверь стучат, настойчиво, несколько раз. Филип разгибается и отпирает дверь. За ней стоят самые старшие школьники, они ждут его. Хватают и тянут к писсуару, он снова засорён, и всё льёт через край.

ПАРЕНЬ. Думаете, он умеет плавать?

Мальчишки хохочут. Хватают Филипа за загривок и нагибают ближе и ближе к нечистотам. Наконец его утягивает в слив, сквозь туалетную бумагу.

6. Клоака

Поток несёт Филипа по тёмному каналу под землёй. Он старается удержаться на плаву среди экскрементов, бумаги, мусора и крыс.

7. Ранний вечер. Улица

На пустынной улице отъезжает в сторону крышка люка. Оттуда вылезает Филип, мокрый, грязный, обессиленный. Он с трудом встаёт на ноги и шатаясь идёт вдоль домов.

8. Вечер. Ванная

Голый Филип в ванне, он нырнул под воду. В дверь стучат. Он не слышит.

МАТЬ. Филип, ты скоро? Что ты там делаешь? Ты не глупостями занимаешься?

Филип вылезает из ванны, на цыпочках крадётся к двери, наклоняется к замочной скважине. Приникает к ней губами и дует что есть мочи. Снаружи раздаётся пронзительный вскрик.

9. Вечер. Гостиная

Семья сидит за столом и ужинает. Один глаз у мамы красный, опухший, из него течёт, точно она плачет одним глазом. Отец сидит на подушке и обжирается. Филип прячет еду по карманам.

Отец, как всегда, разговаривает с набитым ртом.

ОТЕЦ. Как дела в школе?

ГОЛОС ФИЛИПА. Это отец виноват, что я такого маленького роста. Хоть бы он умер.

Отец смотрит на сына и отирает рот салфеткой.

ОТЕЦ. Что ты сказал?

ФИЛИП. Ничего.

Отец заталкивает в рот гигантский кусок мяса. Внезапно его лицо наливается кровью. Он ловит ртом воздух. Вскакивает. Мама и Филип лишь таращатся на него, ошарашенные. Отец оседает на пол.

Вдали звонят церковные колокола.

10. Полдень. Часовня

Колокола продолжают звонить. Мама и Филип сидят в первом ряду. Они одни в часовне.

Гроб, очень короткий и необычно широкий, уходит под пол.

Появляется ПАСТОР и берёт маму за руку.

Филип подходит к яме в полу. Украдкой опорожняет карманы: куски мяса, колбасы, пироги, картошка. Всё это он швыряет вниз, вслед гробу. Он наклоняется и смотрит прямо в пламя крематория. И его утягивает в огонь, как раньше в слив писсуара.

11. Крематорий

Филип пробирается сквозь языки пламени. Перед ним вырастает тёмная фигура, не тронутая огнём. Филип останавливается. Это его отец.

ОТЕЦ. Ну что, сын, добился, чего хотел?

Огонь слизывает Филипа.

12. Вечер. Детская

Филип стоит прислонясь к косяку и мерит рост. В комнате за стеной плачет мама. Филип смотрит на результат. Он вырос на сантиметр! Он не помнит себя от восторга.

Мама, вся красная, заплаканная, в трауре, заходит в комнату.

МАТЬ. Как ты смеешь радоваться?! В такой день!

13. Утро. Класс

Учительница, фрекен ШКЕЛЕТА стоит у доски и обводит взглядом класс. Останавливается на Филипе. Он сидит на самой первой парте. Он худой и бледный, скелет коротышки.

ШКЕЛЕТА Как звучит четвёртая заповедь? Филип, ты можешь нам сказать?

Филип встаёт, но тут же в обмороке валится на пол.

14. Утро. Кабинет школьного врача

Филип лежит на кушетке. Врач слушает его. Шкелета и сестра стоят рядом.

ШКЕЛЕТА. Его отец недавно умер. Это чересчур для малыша.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Мальчика недокармливают. В этом вся причина.

Врач трясёт Филипа, приводя в чувство.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Тебя дома мало кормят?

ФИЛИП. Нет.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Ты говоришь неправду, Филип. Врач делает знак сестре, и она идёт к телефону.

15. День. На улице

Мама торопливо идёт по улице. Внезапно ей приходится остановиться. Перегородив тротуар, люди в белых, заляпанных кровью халатах перетаскивают с бойни в грузовик свиные туши. Мама пережидает, но потом прорывается сквозь них.

16. День. Коридор

Филип в одиночестве стоит под дверью кабинета школьного врача. Он нагибается и заглядывает в замочную скважину. Он видит: мама сидит и слушает, что говорит врач. Она теребит лежащую на коленях сумку.

Внезапно на его глазах кабинет заполняется водой. И превращается в аквариум. Маму с доктором смывает со стульев, они плавают в зелёной воде, изо рта пузыри.

Потом всё меркнет.

И он видит лицо медицинской сестры. Она прижимается губами к замочной скважине, словно целуя его в глаз.

Затем дверь распахивается, и Филип вкатывается в кабинет.

ШКОЛЬНЫЙ ВРАЧ. Мальчика необходимо немедленно отправить к Вейру Митчеллу!

17. Утро. Восточный вокзал

Филип стоит на перроне. С тяжёлым чемоданом в руке. Мама застёгивает молнию на его куртке под самое горло.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Или откормка, курс, показанный пациентам ослабленным, истощённым, а также при малокровии, нервных болезнях и в период восстановления после тяжёлого заболевания и позволяющий быстро поставить их на ноги.

Мама обнимает Филипа. Она всхлипывает. Гудок паровоза раздаётся близко и резко. Мама отпускает мальчика. Он заходит в поезд.

Мама всё стоит на перроне. Поезд отъезжает. Она поднимает руку и машет.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Курс рассчитан на двенадцать дней и строится на диете, предложенной профессором Бюркартом.

18. День. Станция дал

Филип с чемоданом в руке вываливается из поезда на перрон. Его тут же берёт в оборот мужчина, КРЕСТЬЯНИН, одетый в национальный костюм.

КРЕСТЬЯНИН. Вот тот мальчик из города, которого надо покормить!

Крестьянин забирает у него чемодан и ведёт к грузовику, закидывает чемодан в кузов, а мальчика подсаживает в кабину.

19. День. Грузовик

Филип сидит рядом с крестьянином, который ведёт машину, насвистывает и время от времени с улыбкой поглядывает на Филипа. На разухабистой дороге грузовик скачет и трясётся. Филип вцепился в ручку на дверце, он видит лишь узкую полосу выше приборного щитка.

Грузовик резко тормозит. Гурт разных тварей, овец, коров, быков, свиней и кур пересекает дорогу. Крестьянин хлопает Филипа по плечу и показывает на них.

КРЕСТЬЯНИН. Филип, их ты и съешь. Всех до одного.

Он выжимает газ и едет сквозь скот.

20. День. Грузовик

Мы видим сверху грузовик, который едет по узкой дорожке между двумя полями, на которых золотые колосья гнутся под солнцем и ветром. На флагштоках на хуторах реет норвежский флаг. Красивые и здоровые люди машут в знак приветствия.

В кузове лежит чемодан.

Хор мальчиков поёт «Всё в рощах цветёт».

Мы поднимаемся выше, мы уже так высоко, что едва можем разглядеть грузовик посреди ландшафта. Мы исчезаем в облаках, всё превращается в волнистое марево, полная тишина. РУКА разрубает марево надвое. Нас ослепляет бесконечный свет.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Возлюби еду свою как себя самого.

21. День. Хутор

Грузовик въезжает во двор, здесь ждёт ЖЕНА, дородная женщина, тоже одетая в народный костюм. Филип вылезает из кабины. Крестьянин забирает из кузова чемодан и уносит его в дом. Филип подходит к жене крестьянина и здоровается. Она трясёт его руку.

ЖЕНА. Добро пожаловать на хутор, Филип. Наконец жиру нагуляешь.

Она провожает Филипа в дом. В окне второго этажа маячат ДВА ТОЛСТЫХ МАЛЬЧИКА, они смотрят на него.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Первый день. Шесть тридцать. Пол-литра молока, оно выпивается, медленно, в течение сорока пяти минут.

22. Утро. Хутор

За длинным столом в столовой сидят мальчики и пьют тёплое молоко с пенкой. Одни такие же щепки, как Филип, другие уже округлились. Они рассажены по ранжиру, во главе стола самые толстые, а в конце стола самые худые. Ниже всех Филип. Всё внимание приковано к нему, новенькому.

Жена медленно ходит вдоль стола и кормит мальчиков.

Никто ничего не говорит. Мы слышим только стук приборов. Филип смотрит на тарелку перед собой, она полна с горкой, выглядит неаппетитно. Он зачерпывает ложкой, но не может проглотить еду. Она разбухает у него во рту.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. В двенадцать часов суп с яйцом, мятым картофелем и пятьюдесятью граммами мяса. Два сухаря и сливовый компот.

Два мальчика, которых мы видели в окне, АСЛАК и ПРЕБЕН, жирные, сидящие во главе стола, начинают барабанить по столу, сперва робко, потом всё сильнее. Наконец барабанит весь стол. Филип покрывается испариной. Из глаз бегут слёзы. Его сейчас разорвёт на куски. Стук превращается в адский грохот. Филип склоняется над тарелкой и выдаёт всё обратно.

Опять делается совершенно тихо. Жена стоит за спиной Филипа. Она кладёт руку ему на плечо.

ЖЕНА. Филип, ты должен всё съесть. Иначе Бог рассердится на тебя.

Филип погружает ложку в блевотину, жена гладит его по головке.

23. Ночь. Хутор. Общая спальня

В тесной комнате спят откармливаемые мальчики. Крестьянин идёт вдоль кроватей и проверяет, всё ли в порядке. Мальчики притворяются спящими. Крестьянин гасит свет, выходит и запирает дверь.

Луна светит в окно и отражается в озере.

Глаза Филипа распахнуты, в них страх. Он слышит, что кто-то подходит, зажмуривается.

Аслак и Пребен встают по бокам кровати. Они в одних трусах. Оба раскормленные и дебелые.

ПРЕБЕН (шёпотом). Филип?

АСЛАК (шёпотом). Филип? Иди-ка сюда. Иди.

Филип снова распахивает глаза, напуганный пуще прежнего. Его сдувает с кровати и прижимает к стене. Здесь они пригибают его к полу. Филип стоит на коленях и трясётся.

ПРЕБЕН. Смотри!

Филип не понимает. Не решается взглянуть. Аслак показывает на дырочку в деревянном полу.

АСЛАК (шёпотом). Туда смотри!

Филип припадает к маленькой дырочке глазом. Он видит: этажом ниже, на кухне у плиты согнулась жена, муж трахает её сзади, по-собачьи, бешено.

24. День. Поле

Все мальчики в поле согнувшись собирают картошку. Филип стоит между Аслаком и Пребеном.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. День второй. Массаж, белый хлеб с маслом и картофельное пюре на молоке.

Филип разрывает землю руками. Пребен и Аслак кидаются в него картошкой. Прибегает крестьянин. Отвешивает оплеуху Аслаку и Пребену, которые снова послушно склоняются над грядками.

Крестьянин обнимает Филипа.

КРЕСТЬЯНИН. По-моему, ты уже начал поправляться, Филип.

Пребен и Аслак бросают на него взгляды исподлобья.

25. Хутор. Столовая

Филип сидит один за длинным столом. В него не лезет больше. Он роняет нож с вилкой на тарелку. За спиной немедленно вырастает жена и бьёт его по затылку. Филип давится дальше.

Жена улыбается, кладёт руки ему на плечи и массирует их, пока он ест.

26. Сон Филипа

Филип голышом лежит на глади озера. Лунный свет заливает его лицо. Он спит. Всё тихо. Постепенно вода вокруг него окрашивается в красный цвет, и он медленно начинает тонуть. Филипа охватывает паника. Он открывает рот, хочет крикнуть, но не может издать ни звука, а лишь небыстро исчезает под красной, мутной водой.

27. Общая спальня

Филип рывком садится в кровати. Он шамкает ртом, хватая воздух. Взгляд упирается точно в Аслака и Пребена. Они наклоняются над ним. И шепчут.

ПРЕБЕН. Ты знаешь, кто на самом деле этот крестьянин и его жена?

Филип мотает головой.

ПРЕБЕН. Они поставщики ангелов.

ФИЛИП. Поставщики ангелов?

ПРЕБЕН. Они уносят нежеланных детей в лес умирать.

АСЛАК. Вот поэтому ты и здесь.

ПРЕБЕН. Не настучишь на нас?

Филип качает головой.

АСЛАК. Точно не нажалуешься, выблядок?

Филип таращится на них, онемев от ужаса. Они стягивают его с кровати и снова волокут к дырке в полу. Прижимают к ней лицом. Филип видит: крестьянин стоит, склонившись над плитой, голый, сзади жена, голая, она трахает его.

28. Утро. Столовая

Мальчики стоят у своих мест и хором поют. Крестьянин дирижирует. Они распевают «Всё в рощах цветёт». Бледный Филип молча стоит между Аслаком и Пребеном, которые поют во всю глотку.

Вдруг крестьянин останавливает пение и смотрит на Филипа.

КРЕСТЬЯНИН. Ты не поёшь?

Филип не отвечает. Крестьянин подходит ближе.

КРЕСТЬЯНИН. Ты не хочешь с нами петь? Ты что, лучше нас? А? Ты лучше всех нас?

29. День. Поле

Филип один в поле, он копает. Мы видим его сверху, маленький человечек посреди голого, серого ландшафта.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Дневной рацион увеличивается. Восемьдесят граммов мяса, масло, жареный картофель, почки и мужские яички вкрутую.

Филип смотрит на небо. Начинается дождь. Мальчик швыряет лопату и со всех ног припускает в сторону леса.

30. Ранний вечер. Лес

Запыхавшись, Филип останавливается в чаще, прислоняется к стволу дерева. Ни звука. Он озирается. Никто не преследует его. Он идёт дальше.

И замечает наконец, что лес полон мальчишек Они сидят на земле, полуодетые, синие от холода. Некоторые уже мертвы. Другие ждут смерти.

Филип снова оглядывается. На опушке леса стоят крестьянин с женой, рука об руку, в лучших своих нарядах, и улыбаются ему.

31. Вечер. Хутор

Филип моется в общей душевой, смывает с себя грязь и землю. Он один здесь. Филип провожает глазами грязную воду, она кружится в сливе, как в воронке. Он щупает складки жира на животе.

До него доносится «Всё в рощах цветёт», поют рядом. Филип сразу закрывает воду, псалом раздаётся слышнее. Пение приближается. Филип тянется снять с крючка полотенце. Но не успевает. Перед ним вырастают Аслак и Пребен. Они поют и водят по нему глазами. Потом становится тихо.

Пребен снимает с крючка полотенце.

АСЛАК. Ты что, лучше нас?

ФИЛИП (шёпотом). Нет.

ПРЕБЕН. Полотенце тебе нужно?

ФИЛИП. Да. Спасибо.

Пребен протягивает ему полотенце, но не даёт, отдёргивает руку. Филип стоит голый. Пытается прикрыться руками.

АСЛАК. Ты уверен, что ты не лучше нас, а?

ФИЛИП. Я не хочу становиться толще. А хочу выше.

Пребен и Аслак переглядываются и принимаются хохотать. Потом тянут его за собой в спальню, к дырке в полу. Заставляют его опуститься на колени и тычут лицом в дырку.

Филип видит, кухня пуста. На плите пускает пузыри закипающий чан с водой.

Филип вскрикивает. Крик обрывается. Пребен натуго завязывает ему рот полотенцем. Аслак стоит на коленях позади него.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Тот, кто не соблюдает диеты Вейра Митчелла, попадает в преисподнюю для дистрофиков.

Лицо Филипа искажают боль и страх.

32. Утро. Общая спальня

Филип стоит у окна и смотрит вниз, на двор. Выходят Аслак и Пребен, жирные и вежливые, в парадной одежде, с чемоданами, и жена. Они останавливаются у флагштока, на котором реет флаг.

Во двор въезжает грузовик останавливается. Жена со слезами на глазах прощается с Аслаком и Пребеном. Они забираются в кузов и устраиваются там со своим багажом.

Из кабины с картонным чемоданом в руке вылезает маленький мальчик недоросток, кожа да кости. Это Барнум, которого мы уже знаем, которого выставили из кино. Он напуган и затравлен. Жена сердечно привечает его.

Крестьянин увозит Аслака и Пребена.

33. Утро. Двор хутора

Наконец Барнум вырывается из рук жены. Она наклоняется к самому его лицу.

ЖЕНА. Ну, Барнум, станешь настоящим толстяком.

Она берёт Барнума за руку и ведёт его в дом. Он поднимает глаза на окна. И видит Филипа. Он видит округлившееся от еды лицо мальчика на верхнем этаже, который смотрит на него.

Хор мальчиков поёт: «Бог есть Бог, хоть люди все мертвы».

Барнум упирается, норовит вырваться. Жена затаскивает его в дом.

34. Вечер. Кинотеатр

Билетёр выволакивает Барнума из зала в фойе. На заднем плане слышно фильм, мальчики поют «Бог есть Бог». Барнум вырывается и взбегает по лестнице. Билетёр устремляется за ним, но спотыкается о ступеньку. Барнум распахивает дверь и попадает в узкий тёмный коридор.

Барнум останавливается и оглядывается. Видит столб света, наискось прорезавший темноту. Он идёт в его сторону. Ощупью пробирается на свет, вперёд.

35. Утро. Хутор. Столовая

Филип сидит во главе стола. Теперь он самый толстый. Лицо лопается от жира. Он уписывает еду за обе щеки.

Крестьянин стоит за ним, похлопывает его по спине.

Входит Барнум, прозрачный от худобы, напуганный, и садится в самом конце стола.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Первый день. Шесть тридцать. Пол-литра молока, оно выпивается, медленно, в течение сорока пяти минут.

Барнум смотрит в кружку, там молоко, серое, непроцеженное, с хлопьями жира.

36. Вечер. Кинотеатр

Барнум в середине столба света. Он мечется. Он в панике.

Он пытается сдвинуть полосу света. Машет руками.

Из зала свистят, топают и матерятся.

Мы видим дёргающуюся тень Барнума, почти заслонившую экран.

37. Вечер. Хутор. Общая спальня

Филип стоит у кровати Барнума. Филип голый и толстый. Барнум перепуган, сна ни в одном глазу.

Филип стаскивает его с кровати, припирает к стене, утыкает лицом в пол.

38. Кинотеатр. Вечер

Барнум открывает низкую дверь. МЕХАНИК, пожилой дружелюбный мужчина, стоит в глубине тесной маленькой каморки, почти чулана, и следит за тем, чтобы плёнка крутилась.

Барнум заходит в каморку.

БАРНУМ. Я не хочу смотреть дальше.

МЕХАНИК. Что ты говоришь?

БАРНУМ. Я не хочу смотреть дальше.

МЕХАНИК. А я думал, ты хотел досмотреть.

БАРНУМ. Больше не хочу.

Механик печально смотрит на него.

МЕХАНИК. Я не могу остановить фильм раньше, чем он кончится. Ты и сам понимаешь.

39. Ночь. Кухня на хуторе

В дырке в потолке виден глаз Барнума. Широко распахнутый глаз прижимается всё плотнее к дырке, всё сильнее, и наконец выскакивает и падает вниз, в чан с кипящей на плите водой.

40. Вечер. Кинотеатр

Барнум присаживается. Механик стоит рядом с бобиной, которую надо будет сменить.

БАРНУМ. Я думал, здесь ты решаешь.

МЕХАНИК. Барнум, ты должен досмотреть до конца.

БАРНУМ. Не хочу.

МЕХАНИК У тебя нет выбора.

БАРНУМ. Я думал, ты Бог.

Механик меняет бобину.

МЕХАНИК. Да, я Бог. К сожалению. Но выбора нет и у меня.

Механик поворачивается к Барнуму.

МЕХАНИК. Ты мне как будто знаком. Я не видел тебя раньше?

БАРНУМ. Разве ты не всех видишь?

МЕХАНИК. Память у меня неважнецкая. Старею, понимаешь.

Механик заглядывает в окошко.

МЕХАНИК. Скорей иди сюда! Бегом!

Барнум подходит к нему и тоже смотрит в окошко. Далеко внизу он видит экран: в поле трудятся дети, весёлые, прилежные, нарядно одетые. Птичьи трели. К ним крестьянин подводит Барнума с большой чёрной повязкой на одном глазу. Он встаёт в ряд работающих, слева от Филипа.

На заднем плане темнеет лес, он похож на высокую плотную тень.

МЕХАНИК. Понял теперь, кто ты такой.

Механик кидает на Барнума быстрый взгляд, улыбается.

МЕХАНИК. Важно не то, что ты видишь, а то, что ты думаешь, что ты видишь.

Барнум берёт железную коробку из-под фильма и что есть силы запускает ею в голову механика. Тот оседает на пол.

Барнум вырывает плёнку из аппарата. В зале свистят и возмущаются.

41. Вечер. Зал кинотеатра

Чёрный экран, пустой зал погружён в темноту. Зрители ушли. Но остались их вещи: куртки, шоколадные обёртки, зонты, перчатки, ботинок, шарф. Ни звука.

Вдруг на экране возникает дёргающаяся полоска света.

И нам показывают-таки старую, заезженную, чёрно-белую плёнку: дверной косяк в детской комнате. Лесенка из засечек, рядом написаны число и год. Последняя — 04. 09. 1962.

Дата добавления: 2014-11-06