КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
О Гудрун 2 страница
а край захвачен, херсиры[617]в страхе стали покорны; оружьем могли мы любого оправдывать, щедро богатство делили меж бедными.
Умер князь гуннов,[618] кончилось счастье; горько мне было вдовой называтья, – худо жилось мне в хоромах Атли, потерю мою позабыть не могла я!
Знали мы: с тинга когда б ты ни прибыл тяжбу ты вел, но не видел удачи, вечно несмелый, вечно уступчивый, молчал ты о том, как тебя обижали».
Атли сказал: «Лжешь ты, Гудрун! Не легче от спора наша судьба и страдания наши. Все приготовь, как пристало с тобой нам, когда выносить меня станут воины!»
Гудрун сказала:
«Струг раздобуду и гроб разукрашенный, саван вощеный для трупа я сделаю, – как если бы в мире вместе мы прожили».
Атли скончался, скорбели родичи. Все, что сулила, исполнила светлая. Гудрун сама помышляла о смерти, но дольше пришлось прожить ей на свете.
Счастье тому, чьи сыны, вырастая, героями будут, как Гьюки потомки; памятны вечно их смелые подвиги всюду, где станут их воспевать!
Подстрекательство Гудрун [619]
Гудрун пошла тогда к морю, после того как она убила Атли. Она вошла в море и хотела покончить с собой. Но она не могла утонуть. Ее отнесло через фьорд в землю конунга Йонакра. Он на ней женился. Их сыновей звали Сёрли, Эрп и Хамдир.[620]Там же воспитывалась и Сванхильд, дочь Сигурда. Ее выдали замуж за Ёрмунрекка Могучего. У него был советник Бикки. Бикки посоветовал Рандверу, сыну конунга, овладеть ею и все рассказал конунгу. Тот велел повесить Рандвера и приказал, чтобы Сванхильд была растоптана конями. Когда об этом узнала Гудрун, она обратилась к своим сыновьям.
Я слышал укоры, слова обидные, в горе великом их говорила твердая духом Гудрун сынам своим, в битву зовя их речью суровой:
«Что вы сидите? Что спите беспечно? Как могут смешить вас беседы веселые? Если Ёрмунрекк смел сестру вашу бросить, юную деву, коням под копыта, вороным и белым, на дороге войны, серым, объезженным готским коням!
Нет, вы не схожи с Гуннаром смелым, храбрость у вас не та, что у Хёгни, – мести искать за сестру вы должны бы, будь вы подобны братьям моим иль духом крепки, как гуннские конунги![621]»
Хамдир сказал, духом отважный: «Не похвалила б ты подвига Хёгни,[622] когда они Сигурда сон прервали; платки сине‑белые, пестрые ткани багряными стали от крови супруга.
Была тебе месть за братьев горестна, когда сыновей предавала ты смерти, – если б могли мы, единодушные, сильному князю отметить за сестру!
Выносите доспехи конунгов гуннских! К тингу мечей[623] ты нас побудила!»
Гудрун, смеясь, в кладовую пошла, выбрала шлемы, что были в ларях, и кольчуги стальные, снесла сыновьям, – на резвых коней вскочили могучие.
Хамдир сказал, духом отважный: «Назад вернется к матери в дом воин, погибший в готском краю, чтоб тризну справила ты по убитым, по юной Сванхильд и сыновьям твоим».
Гудрун, дочь Гьюки, пошла, рыдая, села, печальная, перед воротами, стала в слезах вспоминать былое, перебирать горести прежние?
«Три я знала огня, три очага, трое мужей в дом меня брали; лучшим средь них был конунг Сигурд, – братья мои умертвили его!
Горшего я горя не видела, но злей для меня задумали горе, замуж отдав за конунга Атли!
Мальчиков смелых
к себе призвала я; одна мне в несчастье месть оставалась: сынов обезглавить, Нифлунгов юных.
Пошла я на берег, на норн озлобясь. хотела избегнуть их ярого гнева – подняли волны меня высокие, мне не дало море погибнуть.
Взошла я на ложе – на счастье надеясь! – князя могучего, третьего мужа; детей родила, наследство хранящих, наследство хранящих Йонакра отпрысков.
Около Сванхильд сидели рабыни, дочь мне была детей всех дороже; ярко сияла Сванхильд в палате, как солнечный луч сияет и блещет!
Одевала ее в драгоценные ткани, выдала замуж в готскую землю – горше не знала я черного горя: светлые косы, волосы Сванхильд втоптаны в грязь копытами конскими!
И горе не меньшее – муж мой Сигурд, победы лишенный, убит был в постели; и горе жестокое – к сердцу Гуннара змеи блестящие злобно приблизились; и острое горе – из груди конунга вырезать сердце враги осмелились.
Много я помню зла и печалей. Серого, Сигурд, коня оседлай. пусть быстрый скакун сюда прибежит! Нету со мной ни невестки, ни дочери, что Гудрун дары принесли б драгоценные!
Помнишь ли, Сигурд, что сказано было, когда мы с тобою сидели на ложе? Из Хель ты ко мне хотел возвратиться, а я для тебя – расстаться с миром.
Ярлы, сложите самый высокий из дуба костер для мертвого конунга: пусть огонь пепелит грудь, полную горя, злую печаль в сердце растопит!»
Пусть у всех ярлов несчастье пройдет, пусть жены забудут печали свои, когда о горестях повесть окончится!
Речи Хамдира [624]
Злые дела там свершились, когда наступило печальное утро; в утренний час черные мысли о бедах людских скорбны бывают!
Не нынче то было и не вчера, это свершилось в давнее время, даже не в древности – в годы древнейшие; Гьюки рожденная Гудрун звала сынов отомстить за дочь свою Сванхильд.
Гудрун сказала:
«Сванхильд – имя вашей сестры, что Ёрмунрекк бросил коням под копыта, вороным и белым, на дороге войны, серым, объезженным готским коням!
Слава померкла конунгов рода! Одни вы в роду остались в живых.
Я одинока, что в роще осина. как сосна без ветвей, без близких живу я, счастья лишилась. как листьев дубрава, когда налетит ветер нежданно!»
Хамдир сказал, духом отважный: «Не похвалила б ты подвига Хёгни,[625] когда они Сигурда сон прервали, ты сидела на ложе, а убийцы смеялись.
Платки сине‑белые. пестрые ткани багряными стали от крови супруга: Сигурд скончался, над ним ты сидела, горько скорбя, – в том Гуннар виновен!
Ты думала скорбь Атли доставить Эрпа убийством и смертью Эйтиля, – себе же на горе: разить неразумно острым мечом, коль сама себя ранишь!»
Мудрым был Сёрли, так он молвил: «Спорить не стану с матерью нашей, но одного вы еще не сказали: что просишь ты, Гудрун, беду накликая?
Братьев оплакивай, милых сынов, родичей близких, в битве погибших! Обоих нас тоже ты, Гудрун, оплачешь, всадников смелых! – к смерти мы близки».
Из дому вышли, фыркая в ярости, двинулись в путь через влажные горы на гуннских конях, к мести готовые.
Сказал тогда Эрп слова такие, – герой на коне возвышался, гарцуя: «Плохо дорогу показывать трусам!» «Очень уж смел ублюдок», – сказали.
Им повстречался Хитрец[626]по пути. Хамдир сказал: «Чем может помочь черныш[627]в нашем деле?»
Сводный брат обещал, что помощь окажет, как ноги друг другу идти помогают. Хамдир сказал: «Как может нога ноге быть в помощь и руки друг другу как пособят?»
Из ножен вынули ножен железо,[628] взялись за мечи, великанше[629]на радость: на треть у себя отняли силу – сразили юнца ударом смертельным.
Встряхнули плащи, мечи прикрепили, оделись богато богорожденные.
Нашли они путь – несчастья дорогу – и сына сестры[630] под ветром студеным па древе казненных от двора на закат; мертвец качался, – там не было радостно.
Весело пили воины в доме, за шумом не слышали стука копыт, пока им рогом не подали знака.
Сказали тогда Ёрмунрекку, чго стража увидела воинов в шлемах: «Обороняйтесь! Приехали сильные, – под копытами конскими погибла сестра их!»
Ёрмунрекк смелый в ответ усмехнулся, разгладил усы. не взялся за меч, вином возбужденный, тряхнул волосами, на щит поглядел, кубком играя из золота жаркого.
Ёрмунрекк сказал:
«Счастлив я был бы Сёрли и Хамдира видеть в палатах, принять их обоих: связал бы я сразу сынков тетивами. им петли на шеи обоим накинул бы!»
Молвила славная,[631] стоя с героями, так говорила этому юноше: «(непонятное место) могут ли двое тысячу готов связать иль побить в высоких палатах?»
Шум поднялся. падали чаши, ступали герои по крови готов.
Вымолвил Хамдир, духом отважный: «Ждал ты нас, Ёрмунрекк, видеть желал нас, братьев принять в высоких палатах: вот ноги твои и руки твои, Ёрмунрекк, брошены в жаркий огонь!»
Рычаньем ответил богами рожденный, конунг в кольчуге, как ярый медведь: «Бросайте в них камни, ни копья, ни лезвия их не разят – отпрысков Йонакра!»
Сёрли сказал:
«Ты злое свершил, этот мех развязав, извергает он часто речи опасные!
Ты, Хамдир, смел, да смышленым ты не был – обездолены те, в ком ума не хватает!»
Хамдир сказал:
«Голова бы скатилась. будь Эрп в живых, смелый наш брат, нами убитый, воинственный муж, дисы вмешались, хранимого в битвах стремясь уничтожить!
Волки для нас недобрый пример – грызться не будем, как норн злые псы,[632] что вражды не таят, вырастая в пустыне!
Мы стойко бились, – на трупах врагов мы – как орлы на сучьях древесных! Со славой умрем сегодня иль завтра. – никто не избегнет норн приговора!»
Сёрли погиб у торцовой стены, у задней стены был Хамдир сражен.
Это называется Древние Речи Хамдира.
Эддические песни, сохранившиеся не в основной рукописи «Старшей Эдды»
Сны Бальдра [633]
Тотчас собрались все асы на тинг, и асиньи все сошлись на совет: о том совещались сильные боги, отчего сны у Бальдра[634] такие зловещие.
Один поднялся, древний Гаут,[635] седло возложил на спину Слейпнира;[636] оттуда он вниз в Нифльхель[637]поехал; встретил он пса,[638] из Хель прибежавшего.
У пса была грудь кровью покрыта, на отца колдовства[639] долго он лаял; дальше помчался – гудела земля – Один к высокому Хель жилищу.
На восток от ворот выехал Один, где, как он ведал, вёльвы могила; заклинанье он начал и вещую поднял, ответила вёльва мертвою речью:
«Что там за воин, неведомый мне, что в путь повелел мне нелегкий отправиться? Снег заносил меня, дождь заливал и роса покрывала, – давно я мертва».
Один сказал:
«Имя мне Вегтам,[640] я Вальтама[641]сын; про Хель мне поведай, про мир я поведаю; скамьи для кого кольчугами устланы, золотом пол усыпан красиво?»
Вёльва сказала:
«Мед здесь стоит, он сварен для Бальдра, светлый напиток, накрыт он щитом;[642] отчаяньем сыны асов охвачены. Больше ни слова ты не услышишь».
Один сказал:
«Вёльва, ответь! Я спрашивать буду, чтоб все мне открылось: еще хочу знать, кому доведется стать Бальдра убийцей, кто сына Одина смерти предаст».
Вёльва сказала:
«Хёд[643]ввергнет сюда дерево славы;[644] ему доведется стать Бальдра убийцей, он сына Одина смерти предаст. Больше ни слова ты не услышишь».
Один сказал:
«Вёльва, ответь! Я спрашивать буду, чтоб все мне открылось: еще хочу знать, кто за убийство Хёду отплатит, кем на костер он будет отправлен».
Вёльва сказала:
«Ринд в западном доме Вали родит,[645] и Одина сын начнет поединок, рук не омоет, волос не причешет, пока не убьет Бальдра убийцу. Больше ни слова ты не услышишь».
Один сказал:
«Вёльва, ответь! Я спрашивать буду, чтоб все мне открылось: еще знать хочу, кто эти девы, что будут рыдать, края покрывал в небо бросая[646]».
Вёльва сказала:
«Нет, ты не Вегтам, как я считала, ты, верно, Один, ты древний Гаут!»
Один сказал:
«Ты же не вёльва, провидица вещая, ты, верно, мать трех великанов!»
Вёльва сказала:
«Домой поезжай! Гордись своей славой! Отныне сюда никто не придет, пока свои узы Локи не сбросит[647] и не настанет гибель богов!»
Песнь о Риге [648]
Люди рассказывают в древних сагах, что один из асов, тот, которого звали Хеймдалль,[649]шел однажды своей дорогой вдоль берега одного озера, пришел на какой‑то двор и назвался Ригой. Об этом рассказывается в следующей песни:
В давние дни доблестный старый ас многомудрый, храбрый и сильный, странствовал Риг по дорогам зеленым.
Шагал он по самой средине дороги; к дому пришел, дверь была отперта; в дом он вошел: пылал там огонь, чета стариков у огня сидела, прадед с прабабкой[650] в уборе старушечьем.
Риг им советы умел преподать; сел он потом посредине помоста, а с обеих сторон сели хозяева.
Хлеб им тяжелый достала прабабка, грубый, простой, пополам с отрубями; блюдо еще им с едою поставила, в миске похлебку на стол принесла и лучшее лакомство[651] – мясо телячье; встал от стола он, спать собираясь.
Риг им советы умел преподать; лег он потом посредине постели, с обеих сторон улеглись хозяева.
Пробыл он там три ночи подряд; И снова пошел серединой дороги; девять прошло после этого месяцев.
Родила она сына, водой окропили,[652] он темен лицом был и назван был Трэлем.[653]
Стал он расти, сильней становился, кожа в морщинах была на руках, узловаты суставы, ... толстые пальцы и длинные пятки, был он сутул и лицом безобразен.
Стал он затем пробовать силы, лыко он вил, делал вязанки и целыми днями хворост носил.
Дева пришла – с кривыми ногами, грязь на подошвах, загар на руках, нос приплюснут, и Тир[654]назвалась.
Села потом посредине помоста, сел рядом с нею хозяйский сын; болтали, шептались, постель расстилали Тир вместе с Трэлем целыми днями.
12 [655]
Детей родили они, – жили в довольстве. – сдается мне, звали их Хрейм и Фьоснир, Клур и Клегги, Кефсир и Фульнир, Друмб и Дигральди, Лут и Леггьяльди, Хёсвир и Дрётт. Удобряли поля, строили тыны, торф добывали. кормили свиней, коз стерегли.
13 [656]
Были их дочери Друмба и Кумба, и Экквинкальва, и Аринневья, Исья и Амбот, Эйкинтьясна, Тётругхюпья и Трёнубейна, – отсюда весь род рабов начался.
Пошел снова Риг по прямым дорогам, к дому пришел, дверь была отперта, в дом он проник: пылал там огонь, чета сидела, дружно трудясь.
Мужчина строгал вал для навоя, – с челкой на лбу, с бородою подстриженной, в узкой рубахе; был в горнице ларь.
Женщина там прялку вращала: пряжу она пряла для ткани, – была в безрукавке, на шее платок, убор головной и пряжки наплечные.[657] Бабка и дед были дома хозяева.
Риг им советы умел преподать. …………………
Встал от стола он, спать собираясь, лег он потом посредине постели, с обеих сторон улеглись хозяева.
Пробыл он там три ночи подряд и снова пошел серединой дороги; девять прошло после этого месяцев.
Ребенка тогда родила эта бабка, водой окроплен был и назван был Карлом;[658] спеленат он был, рыжий, румяный, с глазами живыми.
Стал он расти, сильней становился, быков приручал, и сохи он ладил, строил дома, возводил сараи, делал повозки, и землю пахал.
Хозяйку в одежде Из козьей шерсти, с ключами у пояса, в дом привезли – невесту для Карла; Снёр[659]ее звали; жили супруги, слуг награждали, ложе стелили, о доме заботились.
24 [660]
Детей родили они, – жили в довольстве, – звали их Дренг, Халь, Хёльд и Смид, Тегн, Брейд и Бонди, и Бундинскегги, Буи и Бодди, Браттскегг и Сегг.
25 [661]
Другим имена еще они дали: Снот, Бруд и Сваннп, Сварри и Спракки, Фльод, Спрунд и Вив, Фейма и Ристилль. Отсюда все бонды род свой ведут.
Пошел снова Риг по прямым дорогам; к дому пришел, с юга был вход, не заперт он был, и на двери кольцо.
В дом он вошел, – пол устлан соломой, – там двое сидели, смотря друг на друга, пальцы сплетая, – Мать и Отец.
Стрелы хозяин строгал и для лука плел тетиву и к луку прилаживал; хозяйка, любуясь нарядом своим, то одежду оправит, то вздернет рукав.
Убор был высокий и бляха на шее, одежда до пят, голубая рубашка, брови ярче, а грудь светлее, и шея белее снега чистейшего.
Риг им советы умел преподать; сел он потом посредине помоста, а с обеих сторон сели хозяева.
Мать развернула скатерть узорную, стол покрыла тканью льняной, потом принесла, положила на скатерть тонкий и белый хлеб из пшеницы.
И блюда с насечкой из серебра, полные яств, на стол подала, жареных птиц, потроха и сало, в кувшине вино и ценные кубки; беседуя, пили до позднего вечера.
Риг им советы умел преподать; встал от стола он, постель разостлал. Пробыл он там три ночи подряд и снова пошел серединой дороги; девять прошло после этого месяцев.
Сына Мать родила, спеленала шелками, водой окропила, он назван был Ярлом;[662] румяный лицом, а волосы светлые, взор его был, как змеиный, страшен.
Ярл в палатах начал расти; щитом потрясал, сплетал тетивы, луки он гнул, стрелы точил, дротик и копья в воздух метал, скакал на коне, натравливал псов, махал он мечом, плавал искусно.
Тут из лесов Риг появился, Риг появился, стал рунам учить; сыном назвал его, дал свое имя, дал во владенье наследные земли, наследные земли, селения древние.
Потом через лес он оттуда поехал по снежным нагорьям к высоким палатам; копье стал метать, щитом потрясать, скакать на коне, вздымая свой меч; затевал он сраженья, поля обагрял, врагов убивал,
Дата добавления: 2014-11-25; Просмотров: 327; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |