Часть четвертая 3 страница

По мере того как американское военное присутствие в 1973 и 1974 гг. постепенно сокращалось, бюджет отделения ЦРУ остался на уровне 30 миллионов долларов в год. Полгар управлял лишь операциями по сбору разведсведений, но не военизированными миссиями. Следователи с пристрастием допрашивали захваченных в плен коммунистических солдат и лиц, подозреваемых в шпионаже. Аналитики ЦРУ прочесывали груды донесений из региона. Руководители отделений ЦРУ в каждом из четырех военных секторов Южного Вьетнама координировали действия сотен американских и южновьетнамских офицеров. А противник продолжал идти вперед.

ЦРУ по‑прежнему предпринимало попытки определить местонахождение полевого штаба противника – «Бамбуковый Пентагон», как называли его американские военные, где‑то существовал, но в джунглях не удавалось обнаружить ничего, кроме палаток, туннелей и решительного противника. После отставки Ричарда Никсона в августе 1974 г. конгресс единодушно выступил против продолжения войны и принялся сокращать военный бюджет на сотни миллионов долларов. Тем самым усилия по поддержке южновьетнамских вооруженных сил становились все менее подкрепленными. К марту 1975 г. северовьетнамские войска, громя южновьетнамские подразделения, уверенно продвигались к Сайгону. Неспособность разработать последовательный план эвакуации привела к гибели или тюремному заключению тысяч вьетнамцев, которые работали на Соединенные Штаты. Посол Мартин возвратился в Вашингтон и стал специальным помощником Генри Киссинджера.

Было «крайне необходимо, чтобы эвакуация шла без задержки»: Арнольд: устная история, записанная Гейлом Л. Моррисоном. Этнограф Моррисон в течение девяти лет записывал рассказы очевидцев от лица хмонгов и американцев, которые стали свидетелями падения Лонг‑Тьенга. Его выдающаяся книга – «Небо падает: Устная история эвакуации хмонгов из Лаоса при помощи ЦРУ» / Sky is Falling: An Oral History of the CIA’s Evacuation of the Hmong from Laos (Джефферсон, Северная Каролина: McFarland, 1999). Моя реконструкция опирается на ее работу, включая рассказы генерала Адерхолта и капитана Кноттса.

Форд и Киссинджер заключили политическое соглашение, по которому в стране фактически утверждался коммунистический режим: Холм Р.Л. Без барабанов и горнов: Воспоминания оперативного офицера в Лаосе, 1962 – 1965 / No Drums, No Bugles: Recollections of a Case Officer in Laos // Studies in Intelligence. 2003. Весна. Т. 47. № 1. CIA/CSI.

Глава 35

«Похоронить Буша в ЦРУ?»… «Нет, это настоящее кладбище для политиков»… «Я рассматриваю это как полное фиаско любого политического будущего»: Буш Д. Всего хорошего, Джордж Буш: Моя жизнь в письмах и прочих документах / All the Best, George Bush: My Life in Lettters and Other Writings. Нью‑Йорк: Scribner, 1999. С. 195 – 196, 239 – 240; Пармет Г.С. Джордж Буш: Жизнь одного техасского янки / George Bush: The Life of a Lone Star Yankee. Нью‑Йорк: Scribner, 1999. С. 189 – 194.

«Это самая интересная работа в моей жизни»: Буш Д. Всего хорошего, Джордж Буш: Моя жизнь в письмах и прочих документах / All the Best, George Bush: My Life in Lettters and Other Writings. Нью‑Йорк: Scribner, 1999. С. 255.

С самого начала Буш довольно опрометчиво пытался наладить отношения с министром обороны Рамсфельдом, который контролировал свыше 80 процентов бюджета разведки: Гартхофф Д.Ф. Директора Центральной разведки как лидеры американского разведывательного сообщества, 1946 – 2005 / Directors of Central Intelligence as Leaders of the U.S. Intelligence Community, 2006, CIA/CSI.

По отношению к ЦРУ Рамсфельд был сущим «параноиком»: Карвер: интервью для устной истории, 13 мая 1982 г., CIA/CSI.

«Это бурный и крайне неприятный период для агентства»: письмо Джорджа Буша президенту, 1 июня 1976 г., рассекречено 9 августа 2001 г., ЦРУ.

«Нас вынудили уйти из Вьетнама»: Фрэнк Г. Виснер‑младший: устная история, FAOH. Он вспоминал: «Я вырос во время Второй мировой войны, и у меня сохранились яркие воспоминания об отце, уходящем на войну… Будучи еще ребенком, я видел генералов, маршалов, Аллена Даллеса, знал многих госсекретарей и министров обороны… У меня очень, очень сильные воспоминания об окончании войны, послевоенном периоде, начале холодной войны, острые размышления, рожденные эпохой… Отец многие годы возглавлял секретную службу ЦРУ. Я помню, как вспыхнула и как шла корейская война, помню кризис в Вашингтоне в эпоху маккартизма[52], появление НАТО и войну за Суэцкий канал. Я учился в Англии, но ощущал себя так, словно нахожусь на переднем крае… Когда в начале правления администрации Кеннеди я прибыл в Вашингтон, чтобы присоединиться к дипломатической службе, я в весьма реальном смысле уже погрузился в жизнь сотрудника иностранных дел».

…Буш готовился к встрече с губернатором Джорджии в одном из отелей в Херши, штат Пенсильвания: брифинги Буша и Картера подробно описаны в документах CREST и у Джона Л. Хелджерсона в книге Джона Л. Хелджерсона «Знакомство с президентом: Брифинги ЦРУ с кандидатами в президенты, 1952 – 1992», май 1996 г., CIA/CSI.

Мондейл являлся членом Комиссии Черча – сенатской комиссии, которая занималась расследованием деятельности ЦРУ: комиссия оказалась в безвыходном положении, пытаясь расследовать «предполагаемые заговоры с целью убийства», толком не осознав тот факт, что они были санкционированы президентами страны. Долговременными результатами ее работы были весьма компетентная история ЦРУ и расшифровки стенограмм свидетельских показаний, большинство которых не было рассекречено до окончания холодной войны. Комиссия палаты представителей была распущена; просочилась информация о заключительном варианте его отчета, но она никогда не была официально опубликована. Первая реальная попытка это сделать по недосмотру членов конгресса не увенчалась успехом. «Когда мы покончили с этим, то что в итоге получилось, разве не цирк? – сказал в 1987 г. по поводу Комиссии Черча Джон Хортон, сорокалетний ветеран ЦРУ и весьма непредубежденный человек. – На кого когда‑либо покушалось ЦРУ? Ни на кого, насколько я могу сказать. Но вы бы, наверное, подумали, что мы только этим и занимались».

«Буш хотел сохранить свои позиции» в ЦРУ: Хелджерсон Д.Л. Знакомство с президентом: Брифинги ЦРУ с кандидатами в президенты, 1952 – 1992, май 1996 г., CIA/CSI.

…он передал информацию о части текущих операций избранному президенту: Буш Д. Тема: Встречаясь на Равнинах, штат Джорджия, 19 ноября 1976 года. CIA/FOIA. Буш рассказал Картеру о «необоснованной электронной слежке» за американскими гражданами, контактах ЦРУ с Организацией освобождения Палестины и неурегулированном деле Николая Шадрина, советского дезертира, работающего на ЦРУ, или, может быть, двойного агента, который был убит в Вене за одиннадцать месяцев до этого. У операций ЦРУ в Вене был и другой аспект, о котором Буш не упомянул. После убийства в Афинах в декабре 1975 г. Ричарда Уэлча Билл Колби в последние дни своего пребывания на посту директора распорядился о проведении прямых тайных переговоров между сотрудниками ЦРУ и советскими разведчиками в Вене. Он хотел знать, замешана ли Москва в этом убийстве, что было бы нарушением неписаных правил холодной войны. Он также хотел этих переговоров ради самих переговоров. У двух сторон никогда не было официального канала коммуникации на самых высоких уровнях. Каждая из них сочла эти беседы полезными. Эта связь оставалась свободной вплоть до окончания холодной войны.

… он принял смелое политическое решение позволить группе неоконсервативных идеологов – «воющим консерваторам»… произвести переоценку советского военного потенциала: Леман: интервью для устной истории, «Mr. Current Intelligence» // Studies in Intelligence. 2000. Лето. CIA/CSI.

Полный вперед!: примечание Буша, докладная записка Джорджа Карвера, 26 мая 1976 г., CIA/CREST.

После того как холодная война была закончена, ЦРУ решило проверить результаты работы «Команды В»: Гартхофф Р.Л. Оценка советских военных устремлений и возможностей / Estimating Soviet Military Intentions and Capabilities; Хейнс Д.K., Легетт Р.Э. (редакторы). Наблюдение за медведем: эссе по поводу аналитики ЦРУ ситуации в Советском Союзе / Watching the Bear: Essays on CIA’s Analysis of the Soviet Union. CIA/CSI, 2003.

… в ретроспективе было бы наивно полагать, что большинство из нас когда‑либо верили… что можно предложить честный аналитический продукт и принимать его за чистую монету: Хэдеуэй Р.M., Смит Р.Дж. Ричард Хелмс на посту директора Центральной разведки. 1993 г., CIA/CSI, рассекречено в феврале 2007 г.

«Надеюсь, что в будущем я смогу найти способ заставить американский народ более полно осознать величие и мощь ЦРУ»: из обращения Буша, штаб‑квартира ЦРУ, 19 января 1977 г.

Глава 36

Оказавшись у власти, он свернул почти столько же секретных операций, сколько Никсон и Форд: в то время как точное число не было рассекречено, «администрация Картера… часто пользовалась программами секретных операций», – сообщил заместитель директора Центральной разведки при Картере Фрэнк Карлуччи (Карлуччи: устная история, FAOH).

«У меня был брат, который тайно работал на ЦРУ в течение многих лет…»: из интервью Соренсена с автором. Его брат Томас Соренсен работал на ЦРУ в 1950‑х гг. Томас был третьим по значимости человеком в Информационном агентстве Соединенных Штатов при Джоне Кеннеди и Эдварде Р. Марроу; он был связующим звеном между ЮСИА и Ричардом Хелмсом, сливая новости и пропаганду, в то время как Тед составлял тексты выступлений в Белом доме при Кеннеди. «…президент Картер вызвал меня и попросил…»: из интервью Тернера с автором.

«Я отвечал за сбор агентурных сведений»: Холдридж: устная история, FAOH.

Советы немедленно признали этот вызов угрозой: они считали, что он стремится свергнуть их систему»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью‑Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 95.

Польский полковник Рышард Куклинский в течение длительного времени передавал Соединенным Штатам сведения о советских вооруженных силах: Бжезинский сказал: «Полковник Куклинский предлагал добровольно сотрудничать с США, подчеркивая тем самым, что он хотел бы сотрудничать с американскими военными в качестве польского офицера. Он весьма способствовал обеспечению Соединенных Штатов намного лучшим пониманием, чем оно до этого времени имело по поводу военных планов стран – участников Варшавского договора, советских планов о внезапном массированном нападении на Западную Европу, в том числе по поводу малоизвестного плана использовать ядерное оружие со дня нападения на Западную Европу. Я приведу один конкретный пример. На второй день нападения на Западную Европу советские военные планы предусматривали использование сорока тактических единиц ядерного оружия против одного только Гамбурга, что в Западной Германии. Таким образом, это был чрезвычайно важный вклад в восполнение основных пробелов в нашем понимании советского военного планирования. И в том смысле, что агентство являлось каналом, который предоставлял ему связующее звено, эта деятельность агентства была успешной, несмотря на то что полковник Куклинский, строго говоря, никогда не являлся агентом ЦРУ. Он вызвался добровольно. И действовал самостоятельно. Он фактически не получал никаких инструкций» (из интервью Бжезинского с автором).

Ей‑богу, мы могли запросто пробраться в Восточный Берлин, избежав преследования со стороны местных спецслужб: из интервью Смита с автором. Отобранный из Дартмутского военно‑морского училища в начале корейской войны и прошедший курс обучения русскому языку, Хэвиленд Смит сосредоточился на советских объектах, работая в резидентурах ЦРУ в Праге, Берлине и Бейруте в период с конца 1950‑х по 1960‑е гг. Он лично завербовал и контролировал деятельность шести агентов из Восточной Европы и обучал сотни молодых сотрудников ЦРУ основам шпионажа в различных столицах и ни разу не был пойман. К 1975 г., когда Энглтон был вынужден уйти в отставку, Смит и его коллеги начали вербовать первых представителей Советов.

Его самой громкой вербовкой стал Сергей Федоренко, дипломат, назначенный в комиссию по вопросам контроля оружия в секретариате при Организации Объединенных Наций в Нью‑Йорке. Инженер по профессии и член советской элиты по происхождению, Федоренко был молод и честолюбив. К тому же он был любитель выпить. У него были красивая жена и еще подружка на стороне, которая жила в пригороде, севернее Нью‑Йорка.

«Теперь я – мошенник, – сказал Смит. – Это заложено у меня от природы и закреплено обучением. Вы не вербуете советского человека. Он должен завербоваться сам. Это очень похоже на завязывание романтических отношений с женщиной. Каждый из вас должен найти что‑то друг в друге, что‑то привлекательное. Во многих отношениях это обольщение… Так я и завербовал этого парня. И знаете что? Он был образован, как настоящий ученый, и работал в области ракетной техники».

Федоренко предоставил исчерпывающую информацию о членах советской делегации в Организации Объединенных Наций в Нью‑Йорке, включая список имен и краткий перечень недостатков и слабостей офицеров КГБ, выдающих себя за дипломатов. За свои выдающиеся результаты Смита назначили шефом подразделения ЦРУ, которое занималось борьбой с терроризмом. Но когда дело дошло до назначения оперативного руководителя, чтобы контролировать работу Федоренко в Нью‑Йорке, то выбор у ЦРУ оказался небогатым. Число сотрудников в Советском/Восточно‑Европейском отделах тайной службы, которые бегло говорили по‑русски, было весьма невелико. Штаб выбрал для этой цели тридцатичетырехлетнего алкоголика, который стал предателем ЦРУ. В 1954 г. он был еще мальчишкой и однажды, спускаясь вместе с отцом вниз по реке Иравади в Бирме, случайно узнал, что старик работал на агентство. В течение пяти лет в 1960‑х гг. он служил делопроизводителем в ЦРУ, пытаясь за это время получить степень бакалавра в колледже. В конце концов в 1967 г. он стал сотрудником секретной службы. Он был женат на сотруднице ЦРУ и в определенном смысле целиком породнился с ЦРУ. Его звали Олдрич Эймс…

«Есть шансы перевести его из черно‑белого конфликта в конфликт красно‑белый»: «Тема: Южная Африка и Родезия», Специальное заседание комитета по координированию, 8 февраля 1977 г., и протокол заседания Совета национальной безопасности, 3 марта 1977 г., JCL.

Проблема состояла в том, что «никому не хотелось обращать внимание на Африку»: Карлуччи: устная история, FAOH.

… Джерри Госсенс, шеф резидентуры в четырех африканских странах при президентах Никсоне, Форде и Картере: из интервью Госсенса с автором. Рожденный в Техасе и выросший в Бейруте, Госсенс вступил в ЦРУ в 1960 г. и работал на Ближнем Востоке под глубоким прикрытием в качестве продавца подвесных моторов «Эвинруде». Потом он присоединился к Африканскому подразделению агентства. В 1960‑х и 1970‑х гг. сотни молодых и честолюбивых мужчин из ЦРУ и некоторые женщины боролись за преимущество с советскими, китайскими и восточногерманскими шпионами в Африке. «Мы были молоды и согласны броситься в адскую бездну, – говорил Госсенс. – Мы ориентировались на шпионаж задолго до того, как к этому пришла остальная часть агентства. Наш шеф имел обыкновение повторять: «Дайте мне 25 тысяч, и я могу арендовать любого африканского президента». Но это было совсем не то, ради чего мы занялись этим делом. Мы пришли сюда, чтобы заниматься шпионажем. И Африка все еще была таким местом, которое вполне подходило для того, чтобы творить здесь историю. Вы могли начать операцию абсолютно случайно. Вы отправляетесь с послом на встречу с президентом. Член президентского аппарата говорит: «Знаете, у меня сломался фотоаппарат «Пентакс». Никак не могу достать запасные части». Вы делаете ему любезность. А вам потом разрешают заглянуть в президентские архивы».

«Мой единственный самый большой кризис, самый трудный момент в жизни, стал результатом шпионского скандала с сотрудником ЦРУ»: Виснер: устная история, FAOH.

«Я спросил у своего шефа резидентуры, правда это или нет»: Иглбергер: устная история, FAOH.

«…в чем они изрядно набили руку»: Тернер С. Сжечь до прочтения: Президенты, директора ЦРУ и секретная разведка / Burn Before Read ing: Presidents, CIA Directors, and Secret Intelligence. Нью‑Йорк: Hype rion, 2005. С. 187.

«У них здесь своя, уникальная культура»: из интервью Мак‑Магона с автором.

«Они там все словно взбесились»: из интервью Мак‑Магона с автором.

«Несмотря на текущие (и постоянно ухудшающиеся) нравственные проблемы, я подозреваю, что ЦРУ еще придумает ряд оригинальных идей»: меморандум для Збигнева Бжезинского, «Тема: Возможности проведения секретных операций в избранных [удалено] регионах», 5 февраля 1979 г., СНБ, JCL. Была, однако, еще одна секретная операция, которая началась при Картере и принесла свои плоды пятнадцать лет спустя. Ее целью было раскрытие связей между торговцами кокаином и правительством Колумбии. В 1977 г. «руководитель отделения ЦРУ приехал ко мне с планом участия ЦРУ в работе по борьбе с наркотиками, – рассказал Роберт У. Дрекслер, в то время заместитель начальника миссии в американском посольстве в Боготе. – Это нельзя было сообщать в Управление по борьбе с наркотиками. Что ж, я одобрил это дело, и мы приступили. Это была в целом превосходная операция, в ней мы использовали крайне небольшое число сотрудников колумбийских правоохранительных органов, которых бы могли контролировать, чтобы гарантировать, что они не обратились против нас и не были подкуплены, и в которой мы собирали разведывательные сведения за счет связей между торговцами наркотиками и высокопоставленными колумбийскими чиновниками. Идея состояла в том, чтобы передавать все это в Вашингтон. Надо сказать, программа работала очень хорошо. Собранные разведывательные данные были ужасающими, потому что свидетельствовали о стремительном распространении коррупции». В 1994 и 1995 гг. эта операция достигла кульминации с захватом – при поддержке ЦРУ – одной из главных колумбийских кокаиновых банд, картеля Кали. Это стало возможным в сотрудничестве с Управлением по борьбе с наркотиками.

В последующие девять месяцев ЦРУ оказалось не в состоянии предупредить президента Соединенных Штатов о вторжении, которое целиком изменило облик мира: хотя почти все отчеты о неспособности предупредить по поводу советского вторжения в Афганистан остаются засекреченными, Дуглас Макичин, заместитель директора разведки с 1993 по 1995 г., опубликовал оценку работы ЦРУ в 2002 г., базируя свою работу на секретных документах, а также на собственном личном опыте одного из лучших советских аналитиков агентства (Макичин Д. Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества // Центр исследования разведки. 2002. CIA/CSI). Мой отчет о провалах в значительной степени полагается на его работу, так же как на интервью с Бжезинским и Гейтсом.

«…ухудшение ситуации не предвещает эскалации советского военного вмешательства в форме прямых боевых действий»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью‑Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 132. Хотя Гейтс так не говорит, этот отрывок, очевидно, появился в президентском ежедневном резюме.

«ЦРУ не видит в этом радикального наращивания сил»: «Тема: Иран», Специальный комитет по координации, 17 декабря 1979 г., коллекция Архива национальной безопасности.

«Темпы развертывания советских войск не предполагают… непредвиденную ситуацию или повышенную срочность»: 19 декабря 1979 г., доклад президенту процитирован в «Советском вторжении в Афганистан», засекреченная история ЦРУ, цитаты из которой приводятся в книге Д. Макичина «Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества» (Центр исследования разведки, 2002, CIA/CSI).

… советское вторжение стало для Соединенных Штатов «зрелищным мероприятием»: Макичин Д. Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества // Центр исследования разведки. 2002. CIA/CSI.

Глава 37

«Этот шаг, по‑видимому, не оставил никаких отговорок для американского «нейтралитета» и подтвердил, что шах является нашей марионеткой»: Пречт: устная история, FAOH. В сентябре 1979 г. Пречт находился в одной из вашингтонских больниц и ожидал операции: «Перед входом в операционную я заметил еще одного человека, который лежал в ожидании своей очереди. Это был Лой Хендерсон, который в 1953 г., когда свергли Моссадыка, работал в Иране послом. И я подумал: «Присутствовал при создании… и присутствует при разрушении». После того как я был в состоянии ходить, я отправился к нему в палату… Я спросил его, каким был [шах] тогда в Иране. Он ответил: «С ним никто не считался. Он ничего не значил. Это был слабый человек. И все же нам приходилось иметь с ним дело» Итак, он подтвердил то, что я давно подозревал: шах просто кичился своей властью, которая пришла в Иран вместе со скачком доходов от нефти; немаловажную роль сыграла и лесть со стороны Никсона и Киссинджера и других иностранных лидеров».

… президент Картер назвал иранскую монархию «островом стабильности в море хаоса»: фраза, которую использовал президент Картер, имела под собой иранское происхождение. Киссинджер в докладной записке Никсону в октябре 1969 г. сообщил, что шах «искренне посвящает себя Западу и чувствует ту хорошую работу, которую он делает в Иране – на этом «островке стабильности», как он его назвал, и который оказывает тем самым важную услугу свободному миру» (Киссинджер – Никсону, 21 октября 1968 г., FRUS, 1969 – 1976, т. E‑4, рассекречено 12 сентября 2006 г.).

Несколько дней спустя впечатления наблюдательного Говарда Харта с улиц иранской столицы стали намного более мрачными: Тернер, Центр Миллера по связям с общественностью, Университет Вирджинии, 7 сентября 2005 г.

«На уровне премьер‑министра состоялся ряд весьма щепетильных и секретных бесед»: Брюс Лейнген: устная история, FAOH.

«Мы заплатили за это»: Брюс Лейнген: устная история, FAOH.

«Мы словно пребывали во сне»: Тернер С. Сжечь до прочтения: Президенты, директора ЦРУ и секретная разведка / Burn Before Reading: Presidents, CIA Directors, and Secret Intelligence. Нью‑Йорк: Hyperion, 2005. С. 180.

«У нашего народа нет никакого понятия… по поводу того, что это такое и как это объяснить»: заметки Харта, Центр Миллера, 7 сентября 2005 г.; Миллер Г. От холодной войны к холодному приему // Los Angeles Times. 2005. 19 мая.

«Об Иране я знал немного»: Уильям Дж. Догерти: интервью для устной истории, FAOH.

«Насчет нападения на посольство не волнуйтесь, его больше не будет»: Догерти У.Дж. В тени аятоллы: Заложник ЦРУ в Иране» / In the Shadow of the Ayatolla: A CIA Hostage in Iran. Аннаполис, Мэриленд: Naval Institute Press, 2001. С. 3.

«Да бог с ним, с шахом! Он так же неплохо проведет время за игрой в теннис в Акапулько, как и у нас в Калифорнии»: из интервью Джимми Картера, Джимми Картер: проект устной истории, Центр Миллера, 29 ноября 1982 г.

«Эти иранцы сочли невообразимым то, что ЦРУ когда‑либо направит в такое критическое место, как Иран, человека, который окажется настолько не осведомленным по поводу местной культуры и языка»: Догерти: интервью для устной истории.

Эта операция была спланирована Тони Мендесом, мастера фальсификации и маскировки: из интервью Мендеса с автором; Вейнер Т. ЦРУ чтит мастера по созданию призраков / Master Creator of Ghosts in honored by C.I.A. // Нью‑Йорк таймс. 1997. 19 сентября. См. также: Мендес А.Дж. Классический случай мошенничества / A Classic Case of Deception // Studies in Intelligence. 1999/2000. Зима. CIA/CSI.

«Все предпринимаемые усилия во многом опирались на ЦРУ»: Квейнтон: устная история, FAOH.

«У меня до сих пор хранится та фотография. На ней бывший президент выглядит каким‑то неуклюжим, а я вообще похож на застывший труп»: Уильям Дж. Догерти: интервью для устной истории, FAOH.

Захват заложников был «актом возмездия» за переворот 1953 года в Иране…: Поллак К.М. Персидская загадка: Конфликт между Ираном и Америкой. Нью‑Йорк: Random House, 2004. С. 128 – 180.

Глава 38

«Его представления о том, как вести войну против тоталитарной власти, четко сформировались еще во время Второй мировой войны»: из интервью Гейтса с автором.

«Не думаю, что он хотел сказать «Выбросить Конституцию на свалку»: из интервью Вебстера с автором.

«Он не годился на пост шефа ЦРУ»: Форд: устная история; см.: Строубер Д.С., Строубер Д.Х. Рейган: Человек и его президентство / Reagan: The Man and His Presidency. Бостон: Houghton Mifflin, 1998. С. 72.

«Кейси был неподходящим выбором»: высказывание Буша процитировано в книге Джона Хелджерсона «Брифинги ЦРУ с кандидатами в президенты», май 1996 г., CIA/CSI. Два других взгляда на человека и его работу: Лоуренс Сильберман – федеральный судья, который вел в 2005 г. расследование деятельности ЦРУ над оружием массового поражения в Ираке, был сопредседателем рейгановской Группы внешней политики в 1980 г. «Я и в самом деле согласился бы стать директором ЦРУ, и это обсуждалось, – рассказал Сильберман. – Но Кейси… имел большие притязания, хотя я считал неблагоразумным ставить на этот пост председателя предвыборной кампании». Лоуренс Иглбергер, который служил госсекретарем при президенте Буше в 1992 г., выразился более прямо: «Либо вы покончите с тайной службой ЦРУ, чего лично я не хотел бы видеть, либо вы просто должны весьма и весьма осторожно подходить к выбору человека, которого сделаете директором ЦРУ, а это означает, что вы не должны назначать на этот пост Билла Кейси» (интервью FAOH).

«Кто отвечает за внешнюю политику?»: Пойндекстер: устная история; см.: Строубер Д.С., Строубер Д.Х. Рейган: Человек и его президентство / Reagan: The Man and His Presidency. Бостон: Houghton Mifflin, 1998. С. 111.

«На редкость легкомысленная идея»: Шульц Дж.П. Суматоха и триумф: Мои годы на посту госсекретаря / Turmoil and Triuph: My Years as Secretary of State. Нью‑Йорк: Scribner, 1993. С. 294 – 297.

Он быстро осознал, что «ЦРУ и Билл Кейси столь же независимы, как овцы на льду, и настолько же уверенны, насколько и не правы»: Там же. С. 84.

Он был заодно и «внештатным пиратом»: из интервью Инмана с автором.

«Кейси прямо заявил мне, что не хочет быть традиционным директором Центральной разведки»: свидетельские показания Инмана, Назначение Роберта M. Гейтса на пост директора Центральной разведки, сенат США, Специальная комиссия по разведке, 102‑е заседание конгресса, 1‑я сессия, 20 сентября 1991 г., т. I, с. 926.

…тайная служба превратилась в «ослепленное братство, существующее благодаря легендам и достижениям своих предшественников в 1950‑х и 1960‑х годах»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью‑Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 209.

Он счел меня нерасторопным, когда дело касалось секретных операций. Думал, что у меня нет внутреннего огонька»: из интервью Мак‑Магона с автором. Когда Мак‑Магону поручили встряхнуть аналитиков в управлении разведки, он понял, что в переменах нуждается вся структура. «Если бы мне захотелось узнать, что происходит в стране, то вынужден был бы обращаться в три различных управления, – сказал Мак‑Магон. – Было ведомство военной разведки, ведомство экономической разведки и ведомство политической разведки. Так, если бы я спросил: «Какова сейчас обстановка в Мексике?», то получил бы информацию из трех различных контор, после чего вынужден был бы как‑то стыковать и анализировать эти данные».

«ЦРУ медленно превращается в министерство сельского хозяйства»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью‑Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 223 – 224.

… «предубежденные, высокомерные дилетанты…»: Назначение Роберта M. Гейтса на пост директора Центральной разведки. 1991. Т. III. С. 7 – 23.

Дата добавления: 2014-11-25