Стихотворение Байрона и его подстрочный перевод 2 страница

Мы, зевая и еле переставляя ноги, потопали к каким-то хорошим знакомым Светика, у которых был дом в этом поселке, и зависли там еще на два дня.
Возвращаться домой, в пустую квартиру не хотелось, но оставаться дольше в гостях было уже неприлично, поэтому пришлось прощаться с хозяевами и отправляться восвояси.
Прибравшись и приготовив пожрать, понял, что заняться больше вроде как и нечем. По телевизору шли сплошняком тупые развлекательные передачи… И тут позвонила Светка с очередной потрясающей идеей. Нет, я все понимаю. Дети болеют, туры пропадают, но почему мы теперь едем хрен знает куда в гости к Деду Морозу?! Кто подсунул пропадающую путевку Светке?! Почти сутки в поезде и общество подруги настроили на философско-пофигистичесикий лад. Силы отговаривать ее от этой затеи кончились еще в Москве. Железный аргумент: «А фигли ты будешь тухнуть один в Москве, когда я все равно поеду?» - сломил сопротивление, и мое скромное мнение, что как-то староваты мы для посещения стойбища, или как его там правильно назвать, сказочного персонажа, я оставил при себе.
- Ксен, перестань дуться, тебе обязательно понравится, - тормошила меня Светка, когда автобус уже вез нас к отелю.
- Вот всю жизнь мечтал съездить в гости к Дедушке Морозу, - съязвил я.
- Ну так расслабься и получай удовольствие, - подруга была непоколебимо уверена в своей правоте. – Неужели дома у телевизора было бы лучше?

Лучше – не лучше, но по крайней мере там я бы не чувствовал себя так, как здесь – неуместно. Большой дядя приперся на детский праздник, все остальные взрослые были с детьми, а мы выделялись из общей массы. Впрочем, смутить Светку было невозможно, она знай себе веселилась. Хотя злиться на нее не получалось совсем, причем даже тогда, когда она из озорства вытолкнула меня из толпы на предложение Деда Мороза прочесть стишок и получить подарок. Прочел. Фрагмент из Байрона. На английском. Можно подумать, я знатный стихолюб и могу цитировать Блока или Цветаеву по памяти, а детсадовский репертуар как-то стыдно воспроизводить стало. Так и пришлось таскаться остаток дня с пластмассовым паровозиком, лучше бы конфет дали, но Дед Мороз оказался с чувством юмора и тоже пошутил, плечи у него тряслись, когда он вручал мне приз.

На второй день Светка загорелась идеей загадать желание Деду Морозу лично, отвертеться от сопровождения не удалось. Нас по всей видимости запомнили, поэтому пригласили без очереди. Наверное, бедному артисту смертельно надоели однотипные детские желания, и он с интересом ждал чего отмочим мы, потому как парочкой мы были колоритной. Не знаю, что там такое озвучила Светка, но когда подошел я, вознамерившись молча постоять и уйти, типа загадал, то Дедушка Мороз от себя лично пообещал, что я встречу свою любовь в этом году. Ага, большую и чистую аж три раза.

Замученный гиперактивностью подруги и ее нездоровым энтузиазмом, всю дорогу домой я проспал. В Москве, проводив ее до дома, неспеша шел к себе, радуясь пушистым хлопьям снега, медленно кружащимся в воздухе. Красиво.
- Сука! Убью пидора гнойного! – навстречу мне бежал худенький парнишка, босой, в разодранных трениках и заляпанной кровью футболке, за ним несся здоровенный красномордый бугай, явно в изрядном подпитии.
В нескольких метрах от меня парнишка споткнулся и, не удержав равновесие, упал прямо под ноги догонявшему мужику.
- Тварь, - орал тот, пиная со всей дури сжавшегося мальчишку.
Мужика я знал, он жил в последнем подъезде и был притчей во языцех всего дома, потому что частенько, напившись, избивал и выгонял из дому жену и сына, которые или слонялись по двору, дожидаясь, когда это чудо заснет и можно будет вернуться, или отсиживались у сердобольных соседей. Только вот сейчас ситуация вообще вышла за рамки допустимого.
Я бросился спасать парня, потому что добром это избиение кончиться не могло.
- Ты что делаешь, урод! – заорал я, бросаясь на помощь.
Тот не ожидал нападения и, получив пару раз по морде и в солнечное сплетение, поняв, что со мной ему не тягаться, ретировался, а я потащил полубесчувственное тело к себе домой, не бросать же мальчишку на улице.

Рыжий мальчишка оккупировал мою комнату, а я переселился в гостиную на диван. Разумеется, я сам его туда определил, и жаловаться было не на что, но ситуация складывалась неопределенная.
В тот день пришлось мотаться с Васькой по больницам, выяснять, насколько серьезны его травмы. Но черт побери, насколько это оказалось сложно: без паспорта и полиса его никак не хотели осматривать. Пришлось совать денег доблестным медикам, и только тогда они снизошли до травм парня. К счастью оказалось, что ничего серьезного ему повредить отчим не успел, вовремя я на дороге оказался. Синяки, ссадины, трещина в запястье и легкое сотрясение мозга лечатся покоем и временем.
Достойным завершением этого суматошного дня стал визит в квартиру родителей парня. Я рассчитывал, что мне удастся как-то приструнить мерзавца, но диалога не получилось. Пьяная морда, матерясь и брызжа слюной, проорала из-за двери, что «у этого пидораса больше нет дома, и пусть катится куда хочет». Зареванная женщина тайком сунула мне клеенчатую сумку, набитую скромными пожитками мальчишки. Господи, ну что за люди такие?! Что же такого могло произойти, что ребенка можно вот так выгнать из дома?!
Ответ на этот вопрос мог дать теперь только сам потерпевший, который сейчас дрых в моей постели, отмытый и напоенный горячим чаем.
Утром я приступил к допросу. Парень мялся, прятал глаза, что наводило на размышления.
- Чего молчим? – строго спросил я.
- Ну тебе же уже все рассказали, чего повторять-то, - исподлобья глянул на меня пацан; в больнице он, помнится, сказал, что ему шестнадцать, хотя выглядел моложе. На бледной коже ярко проступали веснушки, а рыжие патлы хорошо бы расчесать.
- Я бы хотел послушать твою версию, - смягчил интонацию я.
Василий отвернулся, помялся еще немного и все-таки разразился рассказом. Если совсем коротко, то ребенок довольно рано осознал, что девочки ему как-то не по нраву. Нашелся единомышленник по этому вопросу, и они проверили, так сказать, свои предпочтения. Два года было все нормально, и Васька чуток расслабился. Естественно пиздец подкрался незаметно, вчера отчим запалил его за просмотром весьма интересного «кина» и устроил бучу. Можно было бы списать все на здоровое юношеское любопытство или вообще сказать что-то типа: «Сам не знаю, как это открылось», но тут не вовремя приятель прорезался в аське… Результат был закономерен и предсказуем. По всему выходило, что парня выгнали из дома окончательно и бесповоротно.
- Ладно, горемычный, а родственники у тебя есть? – безнадежно спросил я.
Конечно были. То ли в Омске, то ли в Томске, Васька точно не помнил, но была какая-то троюродная сестра матери.
Печально глядя, как рыжий уминает третий ломоть хлеба с вареньем – ничего дома больше не было – я понял, что кажется, обзавелся домашним питомцем. А что, вон жалостливые люди подбирают на улице кошечек или собачек, а у меня вот Васька… Шутки шутками, но что делать с парнем, я не представлял.
Сутки, прожитые бок о бок с этим сокровищем, показали, что характер он имел наглый и отличался излишней простотой, про которую в народе говорят, что она хуже воровства. Что с него взять – рыжий.
А потом приехали родители… Я никогда не задумывался об их отношении к вопросам однополых связей. Как-то не было необходимости, что ли, не знаю, а тут как-то сразу пришлось.
- Костик, это правда? – с порога ошарашила вопросом мать.
- Что именно? – решил уточнить я, потому что родительница была настроена по-боевому, и сразу понять, в чем я провинился, было нельзя.
- Ты живешь с парнем?!
Понятно, кумушки у подъезда изложили свою версию событий. Поразительно, но они всегда были в курсе последних событий, а нехватку подробностей щедро заменяли своими фантазиями. Неужели предки повелись на грязные инсинуации? Пришлось излагать правильную версию событий.
- Сынок, это очень благородно с твоей стороны, но ты же понимаешь, что он не может остаться жить с нами, - мама смягчилась и погладила меня по плечу.
- Почему? – тупо переспросил я, не понимая проблемы, места хватало, денег я не просил, зарабатывал неплохо, в чем проблема?
- Костик, уже слухи пошли, - осторожно сказала мама. – Будет лучше, если мальчик вернётся к родителям.
Чтобы его снова выгнали, избили или того лучше, убили? Предложение было сродни вернуть котенка на родную помойку... На улице зима, между прочим.
- Мама, какие слухи? Те, которые распускают эти старые перечницы?
- Константин, - в наш диалог вклинился молчавший до этого отец, - В моем доме этот… гей жить не будет, - родитель запнулся на слове, видимо, в последний момент заменил более грубый вариант. – Еще не хватало, чтобы про моего сына говорили, что он голубой!
Слова «мой дом» неприятно царапнули. Не «наш» дом, а «мой».
- Послушайте, но ему правда некуда идти, - попытался достучаться я до их сознания. – Нельзя же так.
- Как так? – рявкнул отец. – Я сказал, что его тут не будет, значит, все! Нечего обсуждать. Он сам решал, когда в койку лез к мужику, значит, и свои проблемы, проистекающие из этого, будет решать самостоятельно! Нечего пятнать твою репутацию!
Я офигел, и до меня медленно начало кое-что доходить.
- Подождите, подождите, - я медленно отступил к стене и сложил руки на груди. – То есть, если бы похожая ситуация произошла в нашей семье, то вы бы от меня отказались? Выгнали из дома и постарались забыть, что у вас есть бракованный сын?
- Костик, ну о чем ты говоришь, - ласково произнесла мама, и я почти уже расслабился, поверив, что меня любят просто за то, что я есть, - слава богу, ты у нас нормальный.
Это было больно. Очень. Наверное, с минуту я ничего не мог сказать, острое режущее чувство потери чего-то важного не давало произнести ни слова, наконец, я смог выдавить из себя:
- Ясно.
- Вот и славно, - отец расплылся в улыбке, кажется, меня не поняли, пришлось пояснять.
- Я всегда думал, что вы интеллигентные, образованные люди, и пусть не всегда проявляете свои чувства, но все равно любите меня не за какие-то гипотетические достоинства, а просто потому, что я ваш сын. Оказывается, я сильно ошибался. Например, если мне нравятся девушки, то все хорошо, а если парни, то как бы могу катиться на все четыре стороны…
- Константин, я не понимаю к чему эта патетика, - отец явно злился. – Ты никогда не проявлял противоестественных склонностей, а сейчас несешь какой-то бред, ссоришься с нами и все из-за какого-то… - он махнул рукой, не желая, видимо, произносить неприличных слов.
- При чем здесь патетика? – устало сказал я, этот разговор вымотал, опустошил, оставил без сил. – Если ему нельзя здесь оставаться, то мы уйдем вместе, - не могу я бросить парня, сами же воспитывали, сами книжки читали, что мы несем ответственность за тех, кого приручили, или все это очередное бла-бла?
Злости не было, наоборот, мной овладело ледяное спокойствие. Точки над «и» расставлены, сказать нам друг другу было нечего, поэтому решение я принял хоть и спонтанно, но в какой-то мере взвешенно.
- Свет, я тут с предками разосрался, пустишь на пару дней перекантоваться, а то нам с Васькой деваться некуда, покуда квартиру не сняли.
- Ксе-ен, - голос подруги в трубке как бальзам на открытые раны, - мог бы и не спрашивать, конечно. Слушай, а комната тебя пока устроит? А то Ивановна сдает в соседнем доме, как раз жилец съехал.
- А против двух парней она возражать не будет? – не веря такому счастью, спросил я.
- Собирай пока вещи, сейчас перезвоню, - из трубки послышались короткие гудки.
Светик, Светик, что бы я без тебя делал?!

Глава 21

Рыжий испуганно прислушивался к разговору, нервно кусая губы.
- Это из-за меня, да? Давай я лучше уйду.
- Из-за принципа, - немного резче чем хотелось, ответил я. – И куда ты собрался, позволь спросить?
Васька беспомощно пожал плечами, и так было ясно, что идти ему некуда.
- Не ссы, прорвемся, - похлопал я его по плечу. - Ты бы оделся, а я пока вещи соберу.
Как мать ни настаивала, чтобы я выкинул или отдал кому свою старую, еще доармейскую одежду, но я так и не собрался. Теперь вот пригодилась. Порывшись в шкафу, откопал джинсы, толстовки, футболки.
- На-ка примерь, - сунул парню в руки кипу барахла, - надо определиться, брать или не брать.
На его тощей заднице джинсы держаться не хотели, зато толстовки, хоть и были великоваты, смотрелись вполне ничего. Все ясно, с собой берем только их. Я едва успел запихать шмотье в спортивную сумку, как раздался звонок от Светки.
- У меня для тебя хорошие новости – Надежда Ивановна согласна! Квартира в той пятиэтажке, что справа от моего дома. Встретимся около нее. Оплата вперед, ты знаешь? – тараторила подруга в телефон.
- Хорошо, Свет, спасибо! Сейчас выходим, - я оглянулся в последний раз, проверяя все ли необходимое взял. – Готов? – посмотрел я на Василия, тот кивнул. – Тогда вперед!
Квартира оказалась угловой двушкой на первом этаже. Не фонтан, как говорится, но сойдет. Сдаваемая комната была маленькой, навскидку квадратов десять. Обстановка почти спартанская – узкая койка у стены, кресло-кровать в углу, круглый обеденный стол и раритетный двустворчатый шкаф, годов, наверное, сороковых прошлого века, потемневший от времени, изъеденный жучком и с трогательным окошечком вверху узкой дверцы. Ах, да! Еще две табуретки. Сойдет.
Шустрая бабулька, получив аванс, провела краткий инструктаж, показала, что где, и была такова, объяснив, что сама живет у дочери, свою комнату запирает, и пообещала заходить время от времени для контроля.
- Ну что, жить можно, - подвела итог Светка, осмотрев наше новое жилище. – Давай-ка быстренько списочек самого необходимого составим и в магазин смотаемся.
За что уважаю подругу, так это за рационализм. Списочек получился нехилым. Самого необходимого набралось на два тетрадных листа.
- Ксен, деньги-то у тебя есть? – осторожно поинтересовалась подруга.
- Есть, - вздохнул я, зарплату я почти не тратил, поднакопилось уже прилично. – Пошли скорее, а то и есть уже охота.
Пара дней ушли на обустройство. Василий лежал в кровати со скорбной миной, изображая тяжелую болезнь, хотя когда думал, что я не вижу, скакал по квартире, аки конь с яйцами. Меня это, правда, устраивало, скорее всего он бы мне просто мешал в процессе наведения чистоты.
Еще пришлось сгонять мальчишку с кровати и переводить спать на кресло. В самом деле, мне на нем было не очень удобно из-за роста, а Васька был гораздо ниже, так что проблем с этим у него быть не должно. До выхода на работу оставался еще день, и я в очередной раз поразился тому, насколько насыщенными выдались у меня эти новогодние каникулы. Столько событий, и приятных и не очень… Но жизнь продолжается, жизнь продолжается.
В среду стартовали наши трудовые будни. Я отправился на работу, Васька ускакал в школу, началась рутина.
К сожалению, парнишка оказался абсолютно неприспособленным к совместному проживанию. Возможно, виновата была мать, которая молча убирала за сынулей и мужем, но меня это напрягало. С какой стати я должен был мыть посуду за двоих, предварительно разыскав, где он ее оставил? Метод убеждения тут не действовал, надо было придумывать что-то другое, но вот что? Вспоминался майор, вот у кого получилось бы выдрессировать это существо на раз, а меня Васька всерьез не воспринимал, увы. Нет, парнишка был милым, даже в школе учился не на двойки, как я ожидал вначале, только вот манипулировать мной пытался, хотя и безуспешно.
- Ксен, ну почему у нас нет телевизора? – ныл он, - купил бы телевизор, а я бы посуду всегда мыл, и за тебя тоже.
- Нет, Васенька, сначала ты не меньше месяца моешь посуду без напоминаний, а потом я подумаю про зомбоящик, - я не верил, что он столько продержится, и был абсолютно прав – два дня максимум.
- Ксен, как ты обходишься без компа? – ребенок явно страдал, а мне и на работе его хватало.
- Молча, - отвечал я, пытаясь сосредоточиться на переводе.
- Мне скучно, - ныл он.
- Василий, скучно бывает только дуракам, умный человек всегда найдет, чем себя занять.
- Какой же ты зануда, - Васька закатывал глаза к потолку.
- Какой есть.
Такие диалоги с небольшими вариациями происходили у нас почти каждый день. К сожалению, таланта воспитателя у меня не было. С горя я даже поперся советоваться с психологом, потому что реально не знал, как себя вести, но во время полуторачасовой беседы кроме умной мысли, что с ребёнком надо говорить, ничего больше не услышал.
Наше существование превратилось в постоянную битву интересов, в которой не было победителя. Наверное, психолог была права в чем-то, и мне надо было больше уделять внимания проблемам парня, только и своих хватало. На работе пошли договора с Германией и составлены они были адскими немецкими юристами на такой чудовищной смеси англолатыни с немецким, с немецкими же суффиксами и префиксами, что для того, чтобы разобраться во всей этой мешанине, пришлось брать уроки немецкого. Голова пухла, трещала и напрочь отказывалась грузиться еще и проблемами мелкого. Максимум, на что меня хватало – это на рявк по поводу неметеного пола и очередных тарелок на подоконнике.
Мне снился совершенно дурацкий сон. Будто бы здоровенный сенбернар, такой же слюнявый и бесцеремонный, как в фильме «Бетховен», забрался в мою кровать и увлеченно мусолит мне ухо. Было жутко противно, но проснуться никак не получалось, хотя в какой-то момент я вдруг понял, что вовсе и не сплю. В роли Бетховена выступал наглый рыжий Васька. Он залез ко мне под одеяло и, навалившись всем телом, увлеченно слюнявил мое ухо.
- Какого хрена?! – я резко развернулся, от неожиданности парень свалился на пол, но все равно попытался подобраться к моему лицу поближе.
- Ксе-ен, - жарко зашептал он, - трахни меня, пожалуйста, сил нет!
- Ты охренел? – хриплым после сна голосом поинтересовался я.
- Тебе что, жалко?
Потрясающая логика!
- Василий, меня не возбуждает твоя тощая задница! Иди подрочи и спи!
- Дрочил! Не помогает, хочу член в задницу, - он опять предпринял попытку забраться ко мне в постель.
- Вася! Твою мать! – я снова спихнул разошедшегося парня на пол. – Я тебе завтра вибратор куплю, только отстань.
- Тебе хорошо, у тебя Светка есть, - продолжал ныть он, отползая к себе в угол, - а мне вообще трындец. У меня переходный возраст и гормоны! – возвысил он голос, видимо рассчитывая вызвать жалость.
- Вибратор, завтра, - твердо произнес я. – А что, кстати, стало с твоим бойфрендом?
- Что, что, - донеслось бухтение с кресла, - отчим вычислил, кто это, пошел и настучал. Пашку заперли, сначала даже в школу не пускали, потом вроде поуспокоилось. Только он от меня шарахается. Да и негде нам теперь, - донеслось совсем глухо, видать, Васька залез с головой под одеяло. – Про вибратор не забудь!

Забудешь тут, как же! Придется два брать, я, может, тоже давно хочу. Член в задницу.
- Вась, давай договоримся, - озвучил я внезапно пришедшую в голову мысль, - я оставляю тебе помещение в полное распоряжение в воскресенье, а ты мне в субботу. Как тебе идея?
- Это как? – он сел, и в голосе явно прорезался интерес.
- Да очень просто, ты по субботам гуляешь часов с одиннадцати утра и до шести вечера, а я то же самое делаю в воскресенье.
- Отличная идея, - одобрил Васька, - только ты мне денег на киношку будешь давать?
Пришлось согласиться, за счастье не видеть и не слышать это рыжее сокровище хотя бы часов пять тысячи было не жаль.
- И про вибратор не забудь, - напомнил, почти засыпая, этот милый мальчик.

Глава 22

Остаток ночи пошел без эксцессов. Утром Василий вскочил с постели, как ужаленный, и убежал в школу на полчаса раньше, стараясь по возможности не попадаться мне на глаза. Странный какой-то. Как ночью делать неприличные предложения – так ни смущения или неловкости, а как утром в глаза посмотреть, так стыдно.
Я допивал чай в одиночестве, сидя на шаткой табуретке в кухне. Васька сволочь! Разбудил во мне чуть было притихшую тоску по майору, от этого хотелось выть, ну или, по крайней мере, расколотить пару стаканов об пол, но я держался, понимая, что это бессмысленно. Не поможет, да и стекло убирать придется самому. Кто придумал это гадское чувство? Любовь, любовь, чтоб тебя! Не изобрели еще лекарства против этой болезни, она, как насморк, должна сама пройти. Время нужно. Узнать бы еще, за какой срок наступает облегчение, а то уже почти девять месяцев, и все так же пусто и холодно в душе.
Тишину разорвал противный трезвон дверного звонка. Не успел я дойти до прихожей, как в замочной скважине повернулся ключ, и на пороге возникла квартирная хозяйка.
- Костик, ты еще дома, а я думаю, дай зайду, вдруг еще не ушел, - начала она, а я мысленно приготовился к какой-нибудь гадости вроде повышения оплаты.
- Здравствуйте, Надежда Ивановна, - все же вежливо сказал я.
- Да, здравствуй, конечно. Извини. Костик, я хотела предупредить, что теперь буду сдавать и вторую комнату. Дочка второго рожать собралась, - дальше она пустилась в многословные объяснения проблем, которые неожиданно свалились ни них в связи с незапланированной беременностью.
Время утекало, как вода сквозь пальцы, мне уже надо было выходить, а квартирная хозяйка все продолжала жаловаться на жизнь.
- Надежда Ивановна, - я решил озвучить свою мысль, - вы кому-то конкретному хотите комнату сдавать?
- Нет, просто подыскиваю пока, - сразу перешла на деловой тон женщина.
- Тогда, если вы не против, я готов платить за целую квартиру.
Уже сбегая по ступеням эскалатора в метро, порадовался, что вопрос с раздельным проживанием решился так удачно. На самом деле я даже задуматься не успел, что по ночам в одной комнате с Васькой мне будет не по себе, как судьба уже подкинула такой замечательный вариант. Опять же, угловая квартира, первый этаж, отсутствие ремонта и многих повышающих цену привычных вещей, типа автоматической стиральной машинки или микроволновки, – все это делало съем делом не слишком напряжным.
- Константин Константинович, - голос директора сочился ядом, и даже продолжать не стоило, он злился за опоздание.
- Простите, пробки, - повинился я.
Он скептически поглядел на меня поверх очков, как бы говоря; «Ну-ну! Пробки? В метро?!». Угораздило же меня когда-то ляпнуть про то, что добираюсь подземным транспортом.
- Надеюсь, хотя бы документы мне ждать не придется, - проворчал генеральный.
- Они у меня в сейфе, сейчас принесу, - я развернулся и вышел за бумагами, которые маньячно каждый раз прятал под замок. В них как бы и не было ничего секретного, но волны зависти, исходившие от некоторых сотрудников, я ощущал почти физически, поэтому, как говорится, береженого бог бережет.
Время до обеда за делами пролетело незаметно, но ближе к часу я все чаще и чаще посматривал на часы – боялся опоздать на важную встречу. Из-за этого чуть не поругался с начальством, которое непременно хотело все и сразу, невзирая на положенный по закону перерыв.
- Константин Константинович, я прошу вас задержаться на полчаса в обеденное время, за это сможете уйти раньше.
- Извините, не могу, - глянув на часы, стал собирать бумаги, разложенные на столе. – Если надо, задержусь после окончания рабочего дня.
Стараясь не смотреть в побагровевшее лицо шефа, бочком выскользнул из кабинета. Надо было еще рысью добежать до кафе, где меня уже ждали.
- Прошу прощения, - я плюхнулся за столик, где уже сидел с чашкой чая и бутербродом русоволосый мужчина.
- Сделали? – он отодвинул еду с середины стола, давая возможность разложить принесенные бумаги.
- Да. Не знаю, что получилось, но я старался.
Официант молча поставил передо мной чайник и тарелку с сэндвичем. Я налил в чашку янтарный напиток, мой визави углубился в распечатку.
- Могу я узнать, что здесь происходит? – мрачный, как грозовая туча, возле столика нарисовался генеральный.
Принесла нелегкая! Я расстроился даже, хотя следующая мысль заставила улыбнуться: судя по всему, начальник решил, что я здесь торгую секретами фирмы. Следующий поступок только подтвердил предположение.
- Позвольте, - он практически вырвал из рук опешившего мужика листы А-4. – Что это?
- Выполненное задание по немецкому языку, - ошеломленно ответил с легким акцентом мой учитель. – Мы можем продолжить? У нас времени совсем мало осталось, а у Константина много вопросов, как я понимаю.
Гюнтер Хольц был неподражаем, я мысленно ему поаплодировал. Генеральный постоял немного возле стола, затем решительно опустился на свободный стул. Ну что ж, хочет поприсутствовать – пусть его. Мне скрывать нечего.
Под конец обеденного перерыва, когда я уже передал деньги за урок, шеф все же решил подать голос.
- Я непосредственный начальник этого молодого человека, скажите, как его успехи в изучении языка?
- О! Впечатляющи! – дальше Гюнтер разразился речью, где превозносил мои способности и трудолюбие, а также делал акцент на достижениях.
Генеральный покивал, соглашаясь, быстро распрощался и потащил меня за собой, едва дав натянуть пальто.
- Константин, - потеряв где-то отчество, говорил он мне по дороге, - вот зачем было разводить таинственность? Можно было бы от фирмы ходить на курсы, совершенно бесплатно.
- Во-первых, я не знал, во-вторых, я смотрел программу этих курсов. Мне надо совсем не это, а здесь я получаю именно то, что надо, учитывая, что Гюнтер юрист, - счел нужным оправдаться я.
Шеф остановился, отпустил мой локоть, молча посмотрел на меня и покачал головой. На работу мы вернулись в молчании, разошлись каждый к себе. Мне еще предстояло, улучив момент, найти в интернете, где продают поблизости эти чертовы вибраторы.

Магазин с вывеской «Интим 24» обнаружился на подступах к метро. Да, народу, видимо, даже в пять утра без товаров такого рода не обойтись. Молодцы! Правильно, а то вдруг кого-нибудь припрёт, а самого нужного под рукой и не окажется. Колокольчик на двери весело звякнул. Продавец в черных брюках и белой рубашке с бабочкой оживился.
- Чем могу помочь?
Вот терпеть не могу, когда с порога такой навязчивый сервис, я же даже еще не вошел, не осмотрелся.
- У нас большой выбор…
- Мне нужен вибратор…
- Вагинальный? Анальный? Многоскоростной? Влагостойкий? Ценовой диапазон?
Профессионал, бля.
- Анальный.
- Где будете пользоваться? В ванной? – деловито интересовался продавец, выставляя передо мной на прилавок коробки, на которых были изображены всякие монстры: и со спиральными бороздами, и яйцами, и просто гладкие с небольшим утолщением на конце. – Могу порекомендовать вот этот вариант, - он ловко вытряхнул из картонной упаковки девайс, ощетинившийся устрашающими пупырышками. – Натуральный силикон, водоустойчивая модель, работает от батареек, производство США.
Я с сомнением посмотрел на указанный на коробке размер: 18,5х5, но это было как-то лучше, чем цифры на соседней упаковке – 22,5х6.
- Берите, даже не думайте, самый ходовой товар, последний остался, - правильно уловил мои колебания менеджер по продажам этого заведения, как следовало из надписи на его бейджике.
В конце-то концов, пользоваться Ваське, пусть сам и разбирается с размером! Суперпрофессионал впарил мне еще упаковку презиков на двенадцать штук, мотивируя тем, что употребление вибратора с надетым на него резиновым изделием гораздо гигиеничнее, и банку смазки – а как же без нее?! В общем, еле вырвался, а то быть бы мне счастливым обладателем эротичного мужского белья, кольца для члена или еще чего-нибудь не менее важного в жизни одинокого парня.

Васька-сука от девайса отказался. Краснея и запинаясь, он попросил прощения за ночное представление.
- Ты еще скажи: бес попутал! – в сердцах высказался я, отправляясь на кухню. – Кстати, мы теперь квартиру целиком снимаем, и я от тебя съезжаю в соседнюю комнату, - крикнул я Ваське оттуда.
- Круто! – рыжий улыбался, забавно морща нос. – А мы с Пашкой помирились, ты же не против в воскресенье подольше погулять?
- Ты мелкая, рыжая, паразитическая скотина! Знаешь об этом? – он мелко закивал, соглашаясь, все с той же блаженной улыбкой на губах. – А в субботу ты гуляешь, и чтоб не позже девяти был дома!
- Мы в зоопарк пойдем, уже договорились. Денег дашь?
Я застонал – содержание питомца становилось накладным.
Отдельная комната – это непередаваемый кайф. В ней можно было запереться, в ней можно было спать поперек на широком хозяйском диване, и самое главное – не опасаться, что озабоченное юное создание полезет слюнявить уши или проявлять еще какие нежности. Да и сам рыжий гад стал появляться дома гораздо реже: весна действовала на него, как на кота, заставляя зависать на улице до темноты.
Коробка с вибратором, так и не распакованная, кстати, пылилась на полке. Банку со смазкой Васька под шумок прихватизировал, я, впрочем, не возражал, но потребовал, чтобы он всегда пользовался резинками. Пришлось только самому покупать в аптеке презервативы и снабжать ими юных Ромео и Ромео, а то они стеснялись. Ага, вот этот наглый до безобразия рыжий чел оказался робкой фиялкой. Эту бы скромность – да в других местах…
Я полюбил субботы глубокой искренней любовью. Это было ни с чем не сравнимое счастье – слышать, как хлопает входная дверь, и звонкий голос кричит: «До вечера!». И все! Свобода! Никто не нудит про покупку телевизора, компьютера, плеера или лапши «Доширак», к которой мелкий испытывал просто-таки трепетную любовь.
Можно было валяться в кровати, можно было принимать ванну часа два кряду, и никто не ломился на предмет помыть руки – почистить зубы – побриться – взять что-нибудь очень важное с полочки у зеркала. Просто кайф!
Я решил заняться уборкой. Пыль, несмотря на регулярную с ней борьбу, так же регулярно оказывалась на всех горизонтальных поверхностях. Протирая очередной раз коробку с вибратором, задумался, потом открыл, посмотрел на светло-бежевую имитацию мужского достоинства. Черт возьми, сколько времени уже у меня никого не было? Скоро год… Товарищ комбат, что же ты со мной сделал?! Сердце заныло, а разум подсказывал, что сейчас у него живет очередной мальчик, который выполняет обязанности «любимой жены». Ненавижу! Ему хорошо, а я тут с правой рукой развлекаюсь, без надежды на облегчение состояния. Болезнь, я болен комбатом, когда уж наступит ремиссия? Внутри сладко заныло от воспоминаний наших постельных развлечений. Хочу забыть, а как, если всё пред глазами стоит? И по ночам снится, и по утрам мерещится...
Еще раз посмотрел на упаковку с вибратором. Ай! Где наша не пропадала, опробовать что ли? Уборка и подождать может.
Я зашел в ванную, поставил коробку на раковину и начал медленно раздеваться, представляя, что на меня смотрит комбат. Тело откликнулось сразу напряжением в паху и нервной пульсацией пятой точки. Грустно усмехнулся – воздействие даже на расстоянии – и залез под теплые струи воды. Прошёлся руками по груди, по соскам, спустился к животу, медленно помассировал мошонку, зарываясь пальцами в отросший волосяной покров. Как же раздражает эта шерсть! Выработанная за год привычка гладко бриться возобладала. А нахрена мне ходить с этим мехом, если все равно, кроме меня, этого великолепия никто не видит?! А мне так все равно больше нравится гладкая побритость. Привычно нанес гель для бритья, отработанными движениями привел в порядок тело, оставив нетронутыми руки: вот здесь могут быть вопросы, а от талии и ниже – это мое личное дело. Не знаю, почему, но на душе стало радостно, хотелось запеть, но я не знал ни одной мало-мальски приличной песенки, а «В лесу родилась елочка» не отражала мое внутреннее состояние.
Вибратор удобно лег в руку. Приятный на ощупь, почти как настоящий член, только эти выступы, призванные, видимо, усиливать кайф, портили картину. Ничего, надо попробовать, может быть… Смазки под рукой не было, только крем после бритья. Плевать, сойдет. Нанес, аккуратно размазал и задумался: как вводить. Ложиться на дно ванны не хотелось, жестко, позвоночник жалко. Встать раком? Коленки тоже не казенные, да и вода будет литься или на голову или на задницу, тоже нехорошо. Подумав, встал, прислонившись головой к стенке, и поставил одну ногу на бортик, облегчая доступ к дырке. Медленно приставил инструмент к анусу и осторожно нажал. Неприятно. Мышцы, отвыкшие от такого рода упражнений, раскрывались неохотно, не желая пропускать внутрь посторонний предмет. С упорством, достойным лучшего применения, я все же засунул вибратор внутрь себя и нажал кнопочку «Пуск». Эта хрень заходила внутри меня ходуном, вызывая дискомфорт, я потянул искусственный фаллос наружу, подумав, что, наверное, надо имитировать возвратно-поступательные движения…
- Да хрень какая-то! – со злости я выдернул эту штуку из себя, - ни фига это ни на что не похоже!
Игрушка полетела в раковину, а я принялся привычно дрочить на светлый образ комбата.

Дата добавления: 2014-11-09