Нарушения сна при неврозах

А. И. Гольбин

НАРУШЕНИЯ СНА И БОДРСТВОВАНИЯ У ДЕТЕЙ ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ И АНОМАЛИЯХ¹

Большое место нарушений сна в клинической картине неврозов не оспаривается ни в одном из основных источников.

Невроз определяется как «...психогенное заболевание, в ос­нове которого лежит неудачно, нерационально и непродуктивно разрешаемое личностью противоречие между ней и значимыми для нее сторонами действительности, вызывающее болезненно тягостные для нее переживания»². Одним из основных проявле­ний эмоциональных нарушений при неврозе является тревога. Большинство исследователей рассматривают тревогу как одно­родное состояние с единым патогенетическим механизмом. При­нято считать, что различие в объективных данных у разных групп испытуемых определяется только степенью выраженности тре­воги. Однако в последние годы высказывается предположение, что нельзя ставить знак равенства между тревогой здорового человека в объективной стрессовой ситуации и тревогой боль­ного неврозом. В. С. Ротенберг (1975), И. А. Аршавский, В. С. Ро-тенберг (1976) показали, что тревога здорового человека как эмо­ционально адекватная реакция является мобилизующей и отли­чается от невротической тревоги, возникающей вследствие неразрешенного конфликта. Последняя направлена не на поиск выхода из поведенческого конфликта, а на отказ от поиска, ког­да один из мотивов активно игнорируется. В этом состоит демо­билизующее действие невротической тревоги. Основные прояв­ления физиологической и невротической тревоги сходны — ла­бильность пульса, колебания артериального давления, усиление КГР и т. п.

Современные исследования показали, что для дифференци-ровки двух типов тревоги следует обратиться к анализу струк­туры сна. Оказалось, что парадоксальный сон (ПС), который свя­зан со сновидениями и играет важную роль в психологической адаптации, разнонаправленно меняется при этих двух типах тре­воги. Например, при умеренно выраженной тревоге здорового человека в первую ночь исследования сна ПС уменьшается по

I ' Гольбин А. И. Патологический сон у детей. Л., 1970, стр. 45—69. ² Мясищев В. И. Личность и неврозы. Л., 1960, с. 241.

сравнению с последующими ночами (удлинение латентного пе­риода его появления), что свидетельствует об уменьшении по­требности в ПС. У невротиков в половине случаев отмечается тенденция к сокращению латентного периода ПС, что свидетель­ствует о повышенной потребности в ПС. К механизмам, умень­шающим тревогу, относятся прежде всего механизмы ПС (Ро-тенбергВ. С, 1975; Аршавский И. А., Ротенберг В. С, 1976). Эти механизмы у невротиков функционально неполноценны.

Нам представляется, что недостаточность механизмов сна, в частности ПС, входит в содержание понятия биологической по­чвы неврозов и поэтому изменения сна при неврозах отличают­ся от нарушений сна при другой патологии. Этим же, на наш взгляд, можно объяснить распространение нарушений сна при неврозах.

Если полагать, что у детей все формы неврозов сводятся к трем основным формам (неврастения, истерия, обсессивный невроз), как и у взрослых, то расстройства сна описаны при каждом из них. Ведущими исследователями проблемы невроза навязчивых состояний (Озерецковский Д. С, 1950; СканавиЕ. Е., 1962; Сим-сон Т. П., 1955; Гарбузов В. И. и др., 1977) подчеркивается особое значение момента перехода от бодрствования к сну. Считается, что легкость образования условных рефлексов в дремотном состоя­нии (например, игра с волосами в момент кормления) создает «очаг» с патологической инертностью. В дремотном состоянии начинаются такие навязчивые действия, как сосание пальца и языка, выдергивание волос, навязчивые страхи. Характеризуя неврастению как отдельную форму невроза, большинство авторов считают, что основное место в клинике неврастении составляют нарушения уровня бодрствования и сна, а частыми симптомами являются бессонница, страшные сновидения, ночные испуги (Су­харева Г. Е., 1974). Считается (Гарбузов В. И. и др., 1977), что на­рушение-сна является одним из ранних и даже специфических проявлений неврастении, ее ведущим клиническим признаком. К неврастеническим нарушениям сна В. И. Гарбузов относит беспо­койство детей во сне в возрасте от полутора месяцев до 5—6 лет, когда дети мечутся в постели, раскидываясь и беспрерывно ме­няя положение, а также сноговорение, ночные страхи, сомнам­булизм, иногда ночной энурез. Описаны особенности сна при истерическом неврозе (Ротенберг В. С. и др., 1975). В. И. Гарбузов (1977) считает, что такие патологические проявления во сне, как сомнамбулизм, сноговорение, ночные страхи, бессонница, энурез и даже качания во сне, являются формой «ночной истерии». При синдроме «ночной истерии» у детей В. И. Гарбузов отмечает, что

«обращает на себя внимание манерность, вычурность поведения детей в этот период. Они, как правило, заламывают руки, из­гибаются на руках у родителей, кричат, рыдают или смеются "до истерики", стучат кулаками по постели, лицу родителей, извива­ются, визжат, закатывают глаза, в рудиментарном виде выполня­ют истерическую дугу, хватают себя за горло, будто им что-то ме­шает, щиплют себя и окружающих, т. е. демонстрируют во сне истерические симптомы». Подобное, типа «истерического сомнам­булизма», поведение В. И. Гарбузов отмечает у 10% наблюдавшихся им больных с истерическим неврозом (Гарбузов В. И. и др., 1977).

Нарушение засыпания у детей-невротиков проявляется в рез­ко выраженных длительных капризах и возбуждении у млад­ших детей, страхах и ритуалах у школьников. Отмечается бес­покойный сон с обилием движений, нередко дети даже падают с кровати. В наших исследованиях выявилась большая частота особых поз во сне, из которых прежде всего следует назвать длительное пребывание на животе и стремление опустить голо­ву вниз, так что голова свешивается с кровати, тогда как ноги лежат на подушке. Расстройство сна в форме пароксизмальных явлений у невротиков наиболее часто представлено слюноте­чением (что вовсе не связано, как иногда полагают, с глиста­ми), скрипом зубов (бруксизм), вздрагиванием. Ночные страхи и ночной энурез не так уж часты у невротиков по сравнению с другими расстройствами сна. Стереотипные движения во сне чаще всего проявляются в виде сосания пальцев и языка, по­дергивания волос, качания головой.

Нарушение бодрствования характеризуется вялостью, неус­тойчивостью внимания и активности в течение дня с возбужде­нием к вечеру. Расстройства бодрствования выражаются также в обмороках, аффективном сужении сознания при возбуждении, сонливостью до полной инверсии (т. е. бессонницей ночью и сон­ливостью днем), возникновением «парадоксальной сонливос­ти» (Эпштейн А. Л., 1928; Шпак В. М., 1968), когда дети при вы­раженной потребности спать возбуждаются.

Обилие сновидений при неврозах у детей может подтвер­дить гипотезу (Ротенберг В. С, 1975; Аршавский И. А., Ротен­берг В. С, 1976) о компенсаторном усилении сновидной актив­ности при отказе от разрешения ситуации днем, уходе от ситу­ации или неадекватном способе ее разрешения — в сновидени­ях ситуация представлена в благоприятном свете.

Нередко в сновидении детей, больных неврозами, символи­чески отражается конфликтная ситуация в семье («цыгане на­пали, искали вначале маму, ее не нашли, зато нашли меня, все

резали и резали, но никак не могли разрезать, потому что нож был тупой», «как будто наш дом взорвался», «я борюсь со змея­ми, черные змеи кусают меня в грудь, а пока я борюсь, на пне сидит большой змей в очках, который всеми руководит, затем я борюсь с ним, он меня больно кусает, и я умираю»). При нали­чии конфликтов между родителями характерны следующие сно­видения: кто-то кого-то «зарезал», «идет война», «как будто наш дом взорвался» и т.д.

В целом же для сновидений при неврозах у детей характер­но обилие ярких сценических картин, часто цветных, символич­но отражающих внутренние конфликты. Эти сновидения отли­чаются от спокойных сновидений контрольной группы детей младшего школьного возраста. Кроме того, следует обратить вни­мание на тот факт, что у больных неврозами сновидения обна­руживаются в более раннем возрасте, чем у контрольной груп­пы детей. Одна из наших пациенток в возрасте 1 года 3 меся­цев после испуга днем от прыгнувшей на нее кошки в состоя­нии сна несколько раз сказала «кыш, кыш, кыш» и сделала движения руками, как ее мать, отгоняя кошку. Обычно же пер­вые сновидения рассказываются детьми с 3—3'/₂ лет. Наши ис­следования структуры сна при неврозах у детей подтверждают имеющиеся в литературе данные об удлинении латентного пе­риода засыпания, более частых пробуждениях, увеличении длительности легких стадий сна, уменьшении продолжительно­сти глубокого сна и увеличении ПС. В норме в возрасте 10 лет длительность ПС составляет около 30% от общей продолжитель­ности сна. ПС увеличивается от начала ночи к концу, в то вре­мя как у больных неврозами длительность ПС имеет пик в се­редине ночи, а затем уменьшается. Общее время ПС в первую половину ночи у невротиков меньше; особенно показательным является «эффект первой ночи» в лабораторных условиях — все показатели сна почти полностью меняются, а присущие патоло­гические феномены сна (энурез, снохождение и т. д.) почти все­гда, даже в самых тяжелых случаях, исчезают. С этим связана чрезвычайная трудоемкость изучения патологического сна у де­тей и необходимость последовательного многосуточного наблю­дения в процессе адаптации к лабораторным условиям. Инте­ресно, что перед наступлением первого ПС появляются кратко­временные вспышки как бы «пробного» ПС, что объясняется не недостатком «запускающего» механизма, а аффективной неус­тойчивостью {Leygonie et al., 1974). Парадоксальный сон — очень уязвимая стадия, и на ней прежде всего сказываются аффекты

дня. У детей может наблюдаться реципрокность между длитель­ностью ПС и интенсивностью невротических проявлений, в ча­стности интенсивностью невротических страхов (Leygonie et al., 1974). Таким образом, расстройства сна при неврозах весьма об­ширны и резко выражены.

Клинические наблюдения показывают, что многие формы патологического сна могут возникнуть после острой или хрони­ческой психической травмы. При описании отдельных форм па­тологического сна мы приведем случаи психогенно обусловлен­ного ночного энуреза и ночных рвот, бессонницы и кошмарных сновидений и др- Однако наш опыт убеждает, что не менее су­щественна и обратная связь невроза и расстройств сна, что не только психогенная реакция ведет к срыву нормального тече­ния биоритма, но, возможно, наоборот, патологический сон ве­дет к невротическому реагированию днем. Интересным и нео­жиданным фактом явилось большое число нарушений сна у родителей, совпадающих с типом нарушенного сна у ребенка. Н. А. Крышовой (1946) было указано на наследование некоторых особенностей сна, что может послужить еще одним доказатель­ством в пользу первичной биологической основы нарушений сна у невротиков. В этом же плане может быть рассмотрена и боль­шая частота нарушений становления биоритма сон — бодрство­вание в раннем детстве до 3—6 месяцев (67%), выражающихся или в очень беспокойном сне с безутешным беспричинным кри­ком, или инверсией сна и бодрствования, когда дети хорошо спят днем, а ночью не спят и тихо играют, или в исключительно вы­раженной сонливости, когда трудно разбудить ребенка для кор­мления (подробно рассмотрение этих вопросов представлено в разделах об инверсии сна и детской бессоннице).

Данные литературы и собственные наблюдения позволяют с небольшим преувеличением сказать, что невроз не бывает без расстройств сна, а иногда эти расстройства — единственное проявление невроза.

Таким образом, связь невротического реагирования и нару­шений сна очень сложна, и, возможно, продуктивным окажется подход, при котором некоторые психопатологические проявле­ния днем будут рассматриваться как часть общего срыва био­ритма. Интимные нейрофизиологические механизмы сна и бодрст­вования, которые, по современным представлениям, принимают непосредственное участие в эмоциональных реакциях, при за­держке созревания сна в онтогенезе могут быть биологической основой невротического реагирования.

Дата добавления: 2014-11-16