Источники новых слов

Источниками новых слов являются: словообразование и за­имствование из другого языка. Поскольку о заимствованиях речь идет в 3.2, здесь скажем о словообразовании неологизмов и окказионализмов.

Общий источник новых слов - это образование по активным словооб­разовательным моделям или образцам: дутые сапожки – дутики, вареный - варенка «джинсовая ткань, цвет которой изменен в процессе кипячения - варки». Ср.: дубленый полушубок - дубленка; дутики - вероятно, как ходики, трусики, хотя это разные модели словообразования.

Окказионализмы также создаются по активным словообразователь­ным моделям, такие образования называют потенциальными словами: Там гадалка повозилась с обедом, гревшимся на керосинке «Грец», по-кухарочьи вытерла руки о передник, взяла ведро с отколовшейся местами эмалью и вышла во двор за водой» (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев).

Наречие по-кухарочьи образовано по продуктивной модели «по- + прилагательное + -и». Мы можем по ней образовать большое число слов типа: по-поварски, по-студенчески, по-журналистски, по-водительски и прочее в зависимости от нашей фантазии. Модель открыта. Образования, которые мы получаем, в одних случаях кажутся малоприемлемыми, вроде пo-поварски, в других - как будто даже и существующими, нормативными. Это и есть свойство продуктивной модели, у которой граница между формативными и окказиональными образованиями размыта за счет единиц, которые существуют как бы на кончике пера, так что невозможно сказать, выбрали ли мы их из нашего словарного запаса или только что создали в связи с возникшей потребностью выражения мысли.

Образуются окказионализмы и по слову-образцу. В «Газетных порт­ретах» В. Коняхина создан такой ряд слов: «Самые работящие, самые беззаветные патриоты своей газеты и своего города получаются из бывших рабкоров, инженеркоров, селькоров, военкоров, юнкоров и домохозяйкокоров. Особое их достоинство - отличное знание географии и демографии вcex предприятий и династий города».

Слова «инженеркоры» и «домохозяйкокоры» созданы по образцу соседних слов. При желании этот ряд опять можно продолжить, ведь профессий много: учителекор, врачкор.

Окказионализм может быть получен за счет смыслового преобразования существующей модели. Например, в романе Ю. Бондарева «Берег» использованы такие наречия: «Мансарда краснела черепицей в горячих лу чах солнца, вблизи - сосны, утренне высвеченные на одной стороне стволов»; «Снежно цвела сирень»; «Старший сержант Зыкин в угрюмой замкнутости каменно уставился на огонек плошки»; «...жестяно звеневший на ветру будылье кукурузы».

Наречия с помощью суффиксов -о/-е образуются от качественных прилагательных и обозначают признак, отнесенный к действию: хорошее письмо - хорошо писать. Здесь же наречия образованы от относительных прилагательных: утренний, снежный, каменный, жестяной. Изменился ли общий смысл полученных наречий? Конечно. Они обозначают
признак действия через сравнение: стволы высвечены солнцем так, как
это бывает утром; сирень цвела, как снег; уставился неподвижно, как камень; будылья звенели, как жесть. И вновь мы можем пополнить ряд подобных образований: кирпично краснели, деревянно шагал, небесно улыбался.

Иногда окказионализм представляет собой словообразовательный синоним существующего слова. Например, вместо нормативного говорильня В. Коняхин в «Газетных портретах» употребляет следующее: «Он не обидится, потому что принципиально не ходит на эти говориловки».

Корень у окказионализма тот же, что и у нормативной лексической единицы, но словообразующий элемент сменился: вместо суффикса –льн- использован суффикс -ловк-. Здесь простор для нашей фантазии значительно сократился, мы можем только примерить к данному корню два-три суффикса: говорилка, говорильство, говорилище, и уж совсем
странно звучит «говореж». Надо сказать, что эти новообразования гораздо менее естественны, чем то, которое использовано писателем, и, следовательно, если бы мы задумали включить их в свой текст, скорее всего панадобилась бы какая-то оправдательная оговорка, пояснение, оценка, вобщем - извинение перед читателем за неуклюжее творение. Или же надо было бы создать особый контекст, который оправдал бы наше образование.
Например: «Вокруг стоял не галдеж, а скорее говореж - все разбились на группки и говорили, говорили, говорили о своих делах».

Наконец, окказионализм может быть создан автором, так сказать, по оригинальному проекту, в результате оригинального сочетания морфем. Например, С. Кирсанов в поэме «Макс-Емельян» создал от глаголов «yснуть» и «проснуться» два существительных: от уснявин до проснявин. Такой модели у существительных нет, этот способ объединения морфем принадлежит поэту.

До сих пор рассматривались окказионализмы, которые строились из реального морфемного материала: существующих корней, суффиксов, интерфиксов, приставок. Однако ранее уже были показаны случаи, когда слово строилось автором прямо из звуков, вспомним маршаковский «алинон». Там же в «Умных вещах» есть меч зинг-зенг - слово тоже составлено из звуков, а не из морфем. Случаи эти редки и всегда художественно обоснованы, например, как эксперимент. Вот стихотворение В. Хлебникова «Гроза»:

Моа, Моа,

Миа, еву.

Вей, вай, эву!

Взи зоцерн. Вэ-церци.

Вравра, вравра!

Врап, врап, врап!

Гугога. Гак. Гакри.

Вивавэво...

цирцици!

Кому-то дано, кому-то не дано услышать в этом наборе звуков рокот грозы и дробь дождя. Для нашей темы важен сам факт попытки написать картину не музыкальными, а языковыми звуками. Это крайний случай сотворчества. И для полноты описания упомянуть о нем необходимо.

Дата добавления: 2014-11-18