Заключительный 2 страница

[62] Выражение «проект модерна» вошло в научный и публицистически обиход благодаря немецкому философу Ю. Хабермасу, которым он обозначил установки новоевропейского общества, закрепленные и выраженные культурой Просвещения, и которые определяли развитие европейского общества последние столетия.

[63] Понятие «идеальный тип» вводит в социальную науку немецкий философ и социолог М. Вебер. «Идеальный тип», по Веберу, выступает конструкцией исследователя, которая имеет характер утопии и получается путем мыслительного усиления, выделения определенных элементов действительности. Он служит своеобразным масштабом, с которым соотносятся явления эмпирической реальности.

[64] Общество в отношении своих образований подобно природе в отношении своих, если обратиться к пониманию природы в античной культуре. По-гречески природа «fusis» (φυσις) от «fuo» (φυω) – выращивать, рождать, возникать. Т.е. природа есть то, что открывается в рождении, возникновении какой-либо вещи. Нельзя природу непосредственно увидеть, она открывается как горизонт существования вещей и явлений.

[65] Напомню, что, по Аристотелю, всякая вещь (первая сущность) состоит из материи и формы, материя есть неопределенность и возможность вещи, а форма есть ее определенность и действительность. Например, медь для медного шара есть его материя, а шарообразность – форма.

[66] Напомню, что, по Канту, процесс познания представляет собою синтез данных чувственности и априорных форм созерцания и рассудка. Чувственность поставляет материал, который, оформляясь созерцанием с помощью пространства и времени, предстает как явления опыта. Последние, благодаря априорным формам рассудка, упорядочиваются и осмысляются как проявления законов природы. Априорные формы познания являются достоянием трансцендентального сознания и обеспечивают всеобщность научного знания и его истинность.

[67] Одно из направлений феноменологической социологии, разрабатываемой американским социологом Г. Гарфинкелем, называется этнометодология. Этнометодология изучает те методы организации повседневной жизни, которые приняты данным этносом (сообществом), которые «встроены» в сознание данного сообщества и упорядочивают его жизнь. Это методы (формы) конструирования социальности.

[68] См.: Мамардашвили М.К. Форма превращенная // Новая философская энциклопедия, Т. IV. М.: «Мысль», 2001. Превращенная форма есть форма существования сложных связей внутри социальной системы в виде отдельного, качественно цельного явления, «предмета» наряду с другими предметами и явлениями. Этот «предмет» наделяется свойствами общественных отношений, и эти свойства выступают вне тех связей, которые его породили, а рассматриваются как его натуральные свойства. Например, вещь как товар рассматривается носителем стоимости, исходя из ее натуральных свойств, хотя стоимость есть определенный тип общественных отношений, объективированных в вещи, ставшей товаром.

[69] Понятие «цивилизация», как уже отмечалось (§ 8.1), многозначно. Оно употребляется с античности, где цивилизация противопоставлялась варварству, с XVIII века оно соотнесено с понятием «культура» и обозначает некую систему ценностей, тип ментальности и набор демократических институтов. Оно употребляется для обозначения более высокой ступени развития человечества по сравнению с варварством и дикостью, в философии Шпенглера цивилизация становится поздней стадией развития культуры, в современной литературе так называемый цивилизационный подход противопоставляется формационному и т.п. В данном параграфе понятие цивилизация употребляется для обозначения многообразия локальных социокультурных общностей, сохраняющих свое своеобразие на протяжении больших промежутков времени.

[70] Различные концепции антропогенеза говорят о роли трудовых операций и речи (языка) в становлении Homo sapiens. Отечественный историк Б.Ф. Поршнев в своей книге «О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)» (М.: «Мысль», 1974) на большом эмпирическом материале показывает процесс зарождение орудийных действий и речи и их роль в становлении труда и общественного образа жизни человека.

[71] Не случайно в слово familia в лат. языке обозначало домохозяйство, все семейство, детей, родню, рабов, затем крепостных, дворню. В России крепостные крестьяне именовались часто по имени помещика, а помещик обращался к ним: «Дети мои».

[72] Конечно, капитал растет не за счет денег, которые являются только знаком богатства. Богатство является результатом деятельности человека – это всегда что-то достигнутое человеком (вещи, услуги, переживания, состояния и т.п.). И капитал растет за счет того, что он аккумулирует в себе деятельность человека. Деятельность человека всегда инициируется его потребностями, поэтому именно функция потребителя несет в себе потенцию роста богатства. Потребитель как источник роста капитала, желая удовлетворить свои потребности, стремиться к таким действиям, результатом которых становится появление какого-то достижения («богатства»), того, что может дать ему возможность удовлетворить свою потребность на рынке.

[73] Принцип дополнительности является одним из важнейших методологических и эвристических принципов современной науки. Он был введен Н. Бором при интерпретации квантовой механики и заключается в том, что для описания квантово-механических объектов нужны два исключающих друг друга класса понятий, каждый из которых применим в определенных условиях, а их совокупность необходима для воспроизведения целостности этих объектов. Например, согласно принципу дополнительности непрерывность (волна) и дискретность (корпускула, частица) принимаются как равно адекватные характеристики реальности микромира, они несводимы к какой-либо третьей физической характеристике.

[74] Это привело к рождению противопоставления в культуре орала (плуга) и меча, пахаря и воина, к призыву: «Перекуем мечи на орала!».

[75] М. Вебер считал, что капитализм как хозяйство основан на росте денежного капитала, а потому он может быть различным – торговым, ростовщическим, типы которого существовали и в древности, и в средние века, и в Европе, и на Востоке, он может быть и промышленным. Этот последний формируется в Европе после Возрождения и его основателем становится сословие горожан, бюргеров, что и делает его капитализмом буржуазным, согласно Веберу.

[76] Метафизическая природа работы и денег заключена в том способе бытия смысла (§ 6), который характеризует мир человека. Отсылание, замещение, порождающее смысл, требует усилия, а совершенное отсылание требует закрепления в знаке: работа своими бытийными корнями связана с усилием, с «держанием» отсылания, а деньги – со знаком, с рожденным в результате отсылания символом.

[77] Если вещь приобретает смысл, она становится означающим какого-то означаемого, т.е. ее смысл отсылает к другой вещи, другой ситуации и т.п., то в участнике диалога означающее и означаемое совпадает, он является означающим самого себя. Но для этого он постоянно должен вступать в отношение диалога.

[78] Латинское слово persona, что означает «лицо, личность», происходит от глагола persono, personare, что означает «оглашать», «звуком и шумом наполнять». В русском языке слова «лицо», «лик» также несет в себе этимологию звучания – «ликовать», «лúки – радостные крики, возгласы». И эта этимология слов «персона» и «лицо» прекрасно выражает онтологический смысл действия человека как лица – он своим словом (или любым другим способом) оглашает, объявляет свое присутствие и свою позицию в мире.

[79] Эпифания от греч. ε̉πιφάνεια – появление, откровение божества. Здесь важно подчеркнуть, что в сфере общения человек не просто появляется (слово, которое уже потеряло свою связь с явностью, ясностью, открытостью), а он открывает себя, обнажает свою сущность. Не случайно, Э. Левинас, французский философ ХХ века посвятивший свою философию анализу отношения человека с Другим, говорит о том, что Другой, являющий себя в лице, прорывает свою пластическую сущность и предстает как «нагота лица», снятость покровов. «Нагота лица – это крайняя нужда и тем самым мольба в прямой направленности ко мне», - пишет Э. Левинас (см. Левинас Э. Гуманизм другого человека // Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. Пер. с фр. СПб., 1998. С. 169).

[80] Именно этот реально существовавший и существующий в жизни людей механизм выявления их общности и послужил основанием возникновения теории общественного договора Т. Гоббса и его последователей.

[81] Вспомним, что даже в первом проекте идеального общественного устройства, который создает Платон, эта закрепившееся в обыденном сознании идея прирожденного неравенства людей не только находит свое выражение, но и получает онтологическое обоснование. В античном сознании нет представления об общественной и индивидуальной ценности равенства. По Платону, справедливость по отношению к каждому члену сообщества выражается в том, что он занимает такое место, которое принадлежит ему по природе его души, а также в том, что в следующем рождении его душа может занять и более престижное общественное место, если ее обладатель проявит должное рвение.

[82] Хотя социологи в своих исследованиях всегда различают обе половые группы, но к социальной структуре общества можно отнести, вероятно, только группу женщин, так как эта группа имеет свои социальные интересы (например, стремление получать равную оплату с мужчинами за равную работу, стремление к равным политическим правам и т.п.). Мужчины же как социально более активная группа определяют свой социальный статус принадлежностью к другим общественным группам.

[83] Это и стало одной из причин стандартизации человеческой жизни в советском обществе: одинаковые жилища (вспомним фильм Э. Рязанова «Ирония судьбы, или с легким паром»), ограниченный стандартный набор продуктов (пиво «Жигулевское» от Калининграда до Владивостока), осуждение «индивидуализма», признание общественного выше личного и т.п.

[84] М. Хайдеггер в «Бытии и времени» говорит в связи с этим о неподлинном бытии человека, бытии «как люди» (das Man), «как все». Это бытие анонимное, типизированное, полностью предсказуемое или, по крайней мере, всеми обсуждаемое, если оказывается «неожиданным».

[85] См. по этому поводу анализ карнавального действия, которое дает М. Бахтин (Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965).

[86] Об огромной роли писаного закона для становления и укрепления этнической общности говорит история еврейского народа, для которого Тора (Закон=Пятикнижие Моисея), которую обязан был уметь читать и толковать каждый представитель мужской части народа, была единственным связующим звеном всего этноса, рассеянного по разным странам и частям света.

[87] Моделью социального действия, вызывающего к жизни новые явления, выступает действие творения, описанное в библейской книге «Бытия»: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог, что свет хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт., 1,3). Здесь видно, что структура продуктивного действия заканчивается номинацией, которая и закрепляет сотворенное в бытии (см. § 11.3.).

[88] Психоанализ З. Фрейда показал, что человеческое поведение, инспирированное энергией либидо, приобретает конкретную форму и проявление только благодаря контролю (направлению) со стороны «имен» культуры, со стороны «супер-эго». Ж. Лакан, развивая идеи Фрейда в структурном психоанализе, сосредоточивает свое внимание на раскрытии функции символического и показывает, что символическое (язык, его способность именовать) обладает структурирующей силой, а потому господствует и над реальным и над воображаемым.

[89] М. Фуко в своей книге «Надзирать и наказывать. История тюрьмы» показывает, что новое судопроизводство, новые формы наказания, которые возникают в новоевропейских обществах, неразрывно связаны с появлением «дисциплинарного общества», в котором каждый индивид находится под постоянным надзором и контролем со стороны общества. Теперь общество судит и наказывает не за оскорбление сюзерена, а за посягательство на собственность, на порядок, установленный в обществе. Сама власть становится безличной, безличной становится и подданный, он становится телом, которым власть манипулирует.

[90] См.: Элиаде М. Священное и мирское. Изд. Московского университета, 1994

[91] См. Jaeger W. Paideia. Vv. 1-4. New York. 1934-1947. На русском языке: Йегер И. Пайдейя. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1996.

[92] " Пайдейя означает обращение всего человека в смысле приучающего перенесения его из круга ближайших вещей, с которыми он сталкивается, в другую область, где сущее является само по себе", - отмечает М. Хайдеггер, рассматривая значение понятия пайдейя в философии Платона. (Хайдеггер М. Учение Платона об истине // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С 351).

[93] Попадает оно в XIX веке через французский язык и в русскую речь. Владимир Даль в своем "Толковом словаре живого великорусского языка" отмечает, что это слово заимствовано с французского и означает "обработка и уход, возделывание, возделка", а также "обработка, возделывание души". Это второе значение постепенно закрепляется в русском языке. Но если слово "культура" пришло в наш язык всего два века назад, то как до этого по-русски называли то, что мы сейчас называем культурой?

Обратимся снова к Словарю В. Даля, этому кладезю живой русской речи, в которой отпечаталась мудрость народа и его восприятие мира. В Словаре найдем такие слова как "искусство – искусный – искусственный" и "образ – образование – образованность", которые, что для нас, несомненно, фиксируют какие-то важные стороны той действительности, которую мы называем культурой.

Слова "искусство – искусный" входят в гнездо слов "искушать – искус – искушение", что значит испытывать, изведывать, убеждаться опытом в образе действий или мысли, чувств, как отмечает Даль. Слова "образ – образование" связаны с уже забытыми сейчас словами – "ображать и образить", т.е. придать чему-то образ, выделывать вещь, образ из сырья (Даль приводит такие примеры: "Образь деток" – умой, одень; "Эта женщина неображенная", что означает – неряха). "Образить" означало и обработать, придать должный, красивый вид, убрать, украсить ("Обрáзить невесту" – нарядить невесту, а на тамбовщине и в воронежской губернии когда-то говорили: "Обрáзь мне поле", т.е. обработай поле. Обратим внимание, что в этом последнем случае мы находим абсолютный русский эквивалент латинскому cultura – обработанная земля).

Слова "искус – искушать – искусство", с одной стороны, и "образ – ображать – образование", с другой, очерчивают границу той действительности, которую мы называем культурой, и высвечивают в ней такие смыслы, которые значимы именно для русского сознания.

"Искушать (искусить)" означало убеждаться на опыте, изведывать нечто самому. Хотя еще Пушкин писал в "Полтаве": "Но в искушениях долгой кары Перетерпев судеб удары, Окрепла Русь", это значение почти ушло из современного русского языка, оставив, правда, свои следы в выражении "искушенный человек". Нам же ближе и привычнее другое значение этого глагола – соблазнять, прельщать, стараться совратить кого-то с праведного пути. Но и в том, и в другом случае "искушение" несет в себе смысл приобретения опыта и преодоления человеком каких-либо трудностей или препятствий. Культурный мир и возникает в результате такого опыта-искушения. Вспомним, что даже по библейскому мифу о грехопадении именно с искушения (вкушения, от- кус -ывания яблока) началась человеческая история и культура. Но культура это не просто опыт, накопленное обществом достояние, а такой опыт, который всегда подвергает человека искусу, т.е. желанию испытать все самому. Культура есть там, где достижения и опыт общества испытаны человеком его собственной жизнью, прошли через него и стали его достоянием. Поэтому культурный человек – это человек, испытавший на себе искусы жизни и культуры, это искушенный человек. И этот аспект в понимании культуры очень важен для российского сознания – отсюда все испытания героев русских народных сказок, да и "искусы" героев русской литературы.

Но искус влечет не только к тому, чтобы испытать все самому, но и к тому, чтобы выйти за определенные пределы, за принятые нормы. Это не менее важно для сущности культурного мира. Творческий потенциал культуры живет в способности человеческого духа к подвижности, к по-двигу (старое значение этого слова – путь, путешествие), а подвижник – тот, кто славен своими делами. Умение пережить искушение, войти в него и не потерять себя, обратить искушение в подвиг, подвижничество – это великое умение видеть грань человеческого как изнутри (от того, что уже было), так и извне (от того, что может быть).

Так через значение слов искушать – искус высвечивается одна из глубинных сущностей культуры: культура сопряжена с умением видеть и утверждать границы, с умением ограничивать(ся). Искушение, искус – культурный опыт границы, или опыт культурной границы, границы приемлемости, позитивности. При кратком определении того, что такое культурный человек, можно сказать, что культурный человек – это человек, умеющий ставить границу, знающий меру, в противоположность хаму, который никакой меры и границы не знает.

Мотив позитивности, свойственный культурному миру, звучит в слове искусный, знающий свое дело, обладающий высоким мастерством, мастерски сработанный. Здесь идея границы, определяющая смысл культуры, приобретает иной оттенок – оттенок градации или уровня развития человеческого мастерства и представление о ценностной расчлененности самого опыта. Иерархичность, внутренняя ценностная расчлененность составляют сущностную характеристику культуры. Можно даже сказать, что сама эта иерархическая расчлененность и есть культура, так как в природе нет иерархии выше – ниже, лучше – хуже. Культура же каждое свое явление сразу ставит в отношение иерархии, в которой и актуализируется оценка данного явления. Понимание ценностей и умение работать с ними неотделимо от умения проводить границу между ценностью и ее антиподом. Может быть, в этом и заключается искусство – и как умения, и как рода творческой деятельности, которая прямо ориентирована на ценностное восприятие мира. Не случайно именно в произведениях искусства и через них любая культура проявляет себя наиболее ярко, а опыт общения с искусством открывает человеку дорогу в мир ценностей. И хотя это справедливо для любой культуры, но, прежде всего, в русском языке и российском сознании возникает сразу ассоциация культура – искусство, ибо она не просто фиксирует значимость художественной деятельности для культуры, но в ней выражаются те глубинные и органические связи, которые существуют в русском языке между семантическим рядом "искусство – искусный – искус – искушение" и тем миром, который мы сейчас называем культурой.

Семантика ряда слов "ображать – образ – образование" высвечивает в мире культуры свои особенности. Основной мотив этой семантической группы – "делать вид (образ), оформлять, обихаживать, устраивать" и результаты этих действий - "облик, вид, подобие" и даже "подлинная, сущностная вещь". Последнее значение, отмечает В. Даль, имеет слово "обрáз" (с ударением на втором слоге), которое ушло из современного русского языка, передав свое значение слову "образец" и сохранившееся в слове "образá" – иконы. Не исключено, что появление в русском языке в семантике слов "ображать – образ" значения подлинности и существенности, восходит к усвоению древнерусской культурой, благодаря принятию христианства от Византии с ее греческим языком, традиции древнегреческой философии, которая в слове "эйдос" – вид, наружность, красота, образ действия, идея – видела действительное бытие и его сущность. Культура, действительно, являет человеку истинный образ (обрáз) его действия и поведения, который обнаруживает себя в образовании человека, т.е. в проявлении себя в действительности человеческого материала. Человек образован – значит несет в себе образ (обрáз) и не может отказаться от него, посрамить его, ибо тогда его ждет "обрáза", что значит – стыд, позор, поношение. Удивительно, как мудр язык, который рождает такие родственные слова, которые, казалось бы, не могут быть родственными по своему значению – обрáз, обрáза, но которые тем самым открывают нам подлинный смысл человеческого мира. Культура содержит в себе и утверждает границу истинного лица человека (его обрáз), разрушение которой порождает не обрáз, а обрáзу – позор и стыд, без- образ ие.

Экскурс в семантику русских слов, обозначающих действительность культурного мира, показывает, что для русской ментальности культура поворачивается, прежде всего, своей личностной стороной, своими проявлениями в духовном мире человека и своею организацией этого духовного мира, а не как система норм или способов действия, что, прежде всего, фиксирует понятием культура традиция западноевропейской антропологии. Духовность как специфическая тональность русской культуры, отмечаемая практически всеми в мире, имеет, таким образом, свои корни и в том, как в языке трактовалось предназначение культурной среды. В этой связи следует припомнить и такой факт, что именно в русском языке общеевропейское слово "интеллигенция" также получило свое специфическое значение, которого не было в западноевропейских языках – слой людей, преданных духовным идеалам.

[94] См. подробный обзор определений культуры в: Каган М.С. Философия культуры. Санкт-Петербург, 1996. С. 10-34.

[95] Dufrenne M. Phénoménologie de l'Expérience Esthétique. V. II. La Perception Esthétique. Paris. 1953. P.543-548

[96] Мур Дж. Принципы этики. М.: "Прогресс", 1984

[97] Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984-1985. М.: "Наука", 1986. С. 110-111. См. также работу польского философа: Bańka J. Świat poręczenia moralnego. Uniwersytet Śląski, Katowice, 1988.

[98] В одном из ранних диалогов Платона Сократ говорит своему собеседнику: "Я просил тебя не о том, чтобы ты назвал мне одно или два благочестивых деяния, но чтобы определил идею как таковую, в силу которой все благочестивое является благочестивым. Ведь ты подтвердил, что именно в силу единой идеи нечестивое является нечестивым, а благочестивое - благочестивым" (Платон "Евтифрон", 6 d).

[99] См.: Библер В.С. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.

[100] Библер В.С. Диалог культур и школа ХХI века // Школа диалога культур. Идеи. Опыт. Проблемы. Кемерово. "АЛЕФ", 1993. С.13-14

[101] См. об этом Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М., 1991. С. 13-14

[102] Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М., 1963. С. 36.

[103] Там же. С.51.

[104] См.: Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978.

[105] Гегель. Соч. Т.IV, М., 1959. С. 302.

[106] См.: Фромм Э. Ситуация человека. М., 1995.

[107] Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М., С. 59-81.

[108] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 265.

[109] Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т.35. С. 161

[110] Sartre aujourd'hui // L'Arc. Aix-en-Provence, 1966, № 30. P. 93.

[111] Сковорода Г.С. Сочинения в 2-х тт. М., 1973. Т.1. С.439.

[112] См.: Suchodolski B. Kim jest człowiek? Warszawa, 1985.

[113] Соловьев В.С. Собр. соч., СПб., б/г., Т.6. С.390.

[114] Там же. С.391-392.

[115] Соловьев В.С. Собр. соч. Т.6. С. 390.

[116] Там же. С.403.

[117] Там же. С. 378.

Дата добавления: 2014-11-20