II. Проблема посредничества и вспомогательных дисциплин

Сартр объясняет, почему он не просто марксист. Так, если он согласен с Энгельсом и Гароди и тем, что марксизм является единственным учением, способным дать определение и место мысли, то именно это утверждение, которое удовлетворяет марксистов (уже в этом они видят знание), не кажется ему достаточно определенным. качестве примера он берет упрощение некоторой части критики Герена, относящейся к Французской революции. Объяснение через определение, которое заключается в классовой принадлежности той или иной группы, не вносит ясности в некоторые поступки, причины которых лежат в характере того или иного действующего лица или группы лиц.

«Почему мы реагируем отрицательно на блестящие и неверные доказательства Герена? Потому что конкретный марксизм должен изучать самих людей, а не растворять их в емкости с серной кислотой»,

И далее:

«Марксистский формализм — это предприятие по уничтожению, Его метод отождествляется с Террором из-за однозначного отказа дифференцировать, его цель — полная ассимиляция при помощи минимальных усилий. Речь идет не о том, чтобы осуществить интеграцию разного как такового, сохраняя его относительную автономию, а чтобы его уничтожить: так, вечное движение к идентификации иллюстрирует унифицирующую практику бюрократов»,

Для мыслящего человека, порвавшего с диалектическим методом, люди, их объективации и работа, наконец, человеческие отношения — это и есть самое конкретное, потому что они помещаются в свои уже известные социальные определения. том обществе, которое мы знаем, любой новый факт (человек, действие, произведение) появляется как бы уже на своем месте. Прогресс мысли заключается в освещении самых глубинных структур своеобразием рассматриваемого факта, чтобы взамен быть в состоянии определить эту самобытность основными структурами. Существует двойное движение. Но марксисты не делают это движение. Они довольствуются наклейкой этикеток на происходящее: «идеалистическое», «империалистическое», «капиталистическое», не выявляя своеобразия того или иного произведения или книги. Отсюда постоянная фетишизация. Ленивый марксизм складывает все во все.

Примечание о методе Анри Лефевра

Далее Сартр отсылает к методу Анри Лефевра, который представляется ему «простым и безупречным для интеграции социологии и истории в перспективу материалистической диалектики». Сартр считает важным процитировать длинный отрывок, которым впоследствии подкрепляет весь свой метод. Лефевр в своих Перспективах сельской социологии (Социологические тетради, 1953) сначала рассматривает действительность как горизонтальное построение. Речь идет о группе людей, обладающих техникой и определенной сельскохозяйственной продуктивностью, состоящих в связи с этой техникой, с социальной структурой, которую она определяет, и эта структура в свою очередь обусловливает технику. Эта группа также определяется национальным и мировым окружением, что дает массу аспектов, которые должны быть описаны (семья, жилище, религия…). Но такую горизонтальную структуру необходимо наложить на перспективу вертикального или исторического построения. Оба построения действуют одно на другое. Автор замечает, например, что заселение деревень в Соединенных Штатах осуществлялось из городов. А это влечет за собой многочисленные последствия (технические, идеологические и т. д.).

Чтобы изучить построение подробнее и не потеряться в нем, Лефевр предлагает метод, включающий несколько моментов:

а) описательный (наблюдение, но с использованием опыта и общей теории);

б) аналитико-регрессивный (анализ действительности и попытка точно связать ее со временем);

в) историко-генетический (попытка обнаружить настоящее, но истолкованное и понятое).

Сартр считает, что этот метод может быть использован во всех областях антропологии: «Только она выделяет своеобразие факта, позволяя делать сравнения».

Дата добавления: 2014-11-20