УЧЕНИЕ Конфуция

Конфуцианство – еще одно китайское учение, сыгравшее исключительно важную роль как в истории китайской культуры, так и в социально-политической истории Китая. Само слово «конфуцианство» – европейского происхождения. Его китайский эквивалент – «жу цзяо» означает «учение благовоспитанных (или просвещенных) людей».

Первый свод текстов состоит, в основном, из памятников, созданных еще до Конфуция и воспринимавшихся конфуцианцами как свидетельство о нормах и установлениях идеальной древности в соответствии с установкой Конфуция на подражание древним образцам, выраженной им в знаменитой фразе: «Я передаю, а не создаю. Знаю древность и люблю ее». Именно в древности, во времена легендарных совершенномудрых государей Яо и Шуня или в эпоху ранних монархов царства Чжоу (XII–XI вв. до н.э.) искали конфуцианцы свой идеал совершенного общества и именно на древность и неукоснительное следование традициям они ориентировались.

Вот названия текстов: 1. И цзин (Канон перемен) – древний гадательный памятник, получивший позднее космологическую и натурфилософскую интерпретацию и превратившийся в основу философской и протонаучной методологии древнего Китая; комментарий И цзина приписывается Конфуцию. 2. Ши цзин (Канон песен) – древнейший литературно-поэтический памятник, состоявший из народных и ритуально-храмовых песен и гимнов; отбор песен и их редактирование также приписываются Конфуцию. 3. Шу цзин или Шан шу (Канон исторических записей) – собрание древнейших исторических документов. 4. Ли цзи (Записи о ритуале) – собрание данных о древних ритуальных и обрядовых нормах. 5. Чунь-цю (Весна и Осень) – летопись родного для Конфуция царства Лу, в которой дается моральная оценка деяний правителей; автором также считается Конфуций.

Существует и более поздний канонический свод, сформировавшийся в XI-XII вв., когда философы-неоконфуцианцы придали ряду древних текстов статус канонических авторитетов. В него входят: 1. Чжун юн (Учение о середине и постоянстве) – текст, первоначально представлявший собой главу из Ли цзя, однако, ввиду ее теоретической важности превращенный в отдельное сочинение; авторство этого текста приписывается Конфуцию и его внуку Цзы Сы. 2. Да сюэ (Великое учение) – текст, аналогичный Чжун юн, также бывший первоначально главой Ли цзи; автор – Конфуций и его ученик Цзэн-цзы. 3. Лунь-юй (Рассуждения и беседы) – текст, представляющий собой запись бесед Конфуция со своими учениками; содержит также сведения о личности Конфуция. 4. Мэн-цзы – текст, одноименный философу Мэн-цзы (Мэн Кэ, 372-289 гг. до Р.Х.), крупнейшему представителю конфуцианской школы после самого Конфуция.

Взгляды Конфуция отразились в составленном в V–IV вв. до н. э. сборнике «Лунь юй» («Суждения и беседы»). Воздерживаясь от собственных суждений о сверхъестественном, он не задавался вопросами о смысле жизни, о Боге и бессмертии. Его не волновали тайны природы и трагичность человеческого существования. Главным для него было найти путь к спокойному процветанию общества. Когда он говорил о Дао, то не подразумевал под этим словом ничего непостижимого и таинственного. «Дао недалеко от человека; когда выбирают путь, далекий от разума, это не есть истинное Дао». Дао в его устах означало конкретный социальный и этический идеал, а не трансцендентное, надмирное, предельное, как у Лао-цзы. Для Конфуция он превращается в способ высветления в человеке чисто человеческих, культурных свойств. Это прежде всего путь воспитания, а иногда и система уложении о правильном поведении.

Впрочем, это не означает, что Конфуций вовсе отрицал Высшее Начало. Великий учитель знал, что существует сила, стоящая над миром и над духами. Как зовётся она? Да и можно ли вообще как-либо назвать то, что находится за пределами нашего разума? Не случайно Конфуций, так стремившийся «исправить имена» и дать каждой вещи «название в зависимости от её функции», вдруг отказывается называть то, что стоит над духами. Иногда оно фигурирует у него как Дао, иногда – как Небо, иногда – как Шан-ди (Верховный владыка), но Учитель словно бы специально путает термины, показывая их искусственность. Приобщение к этому высшему началу достигается личным подвижничеством, беззаветным и мужественным вверением себя Дао. «От учителя,–говорится в «Лунь ю», – можно было слышать о культуре и о делах гражданских, но о сущности вещей и Небесном Пути от учителя нельзя было услышать».

Безусловно, в учении Конфуция обнаруживается немало черт мистического сознания: вера в духов и души умерших, развитый культ предков, осознание метафизической глубины мира и верховной воли, но Конфуций намеренно уходил от обсуждения вопросов, связанных с «тонким» миром. Он лишь предостерегал людей от общения с духами, зная, какой вред оно может принести.

В своем учении о почитании умерших Конфуций не изобрёл ничего нового, углубив смысл такого же древнего, как и сама китайская цивилизация, культа предков. Ведь предки воплощали собой высокую древность, некий золотой век, когда все жили по правилам и соблюдали этические нормы поведения. Следует поклоняться не столько реальным и прямым предкам, например, родителям, сколько первомудрецам, основателям Поднебесной. Конфуций видел свой идеал в первых правителях Китая.

Пример этих людей, их светлые, окутанные мифами образы стали для конфуцианцев более значимыми, чем поклонение далёкому и абстрактному Небу.

Поэтому легендарные предки в Китае занимают место неких образцов для подражания, являются мерилом человеческих поступков. Они же превращаются и в символ всей китайской нации. Таким символом позже стал и сам Конфуций

Призывая «учиться у древности», «измерять себя делами прошлого», он по сути вводит новую этику поведения. Конфуций расстаётся с архаической традицией «прислушивания» к Небу, а вместо этого старается обяснить, что существуют некие универсальные нормы жизни, которые он называет Ли – «ритуал», «церемониал», «правила поведения». Они основываются на довольно сложной взаимосвязи человека и Неба, человека и человека, человека и государства. Например, человек должен с одинаковой искренностью и преданностью относиться и к Небу, и к правителю, и к своей семье. Это и есть единая система взаимосвязей на основе закона – Ритуала.

Не следует понимать Ритуал как некие правила, придуманные людьми, – он лишь осмыслен ими, переведён на уровень слов и жестов. Ритуал существует абсолютно независимо от человека, он дан от природы, как всякий естественный закон. Следование этим нормам поведения должно привести и государство, и отдельного человека к процветанию, а игнорирование Ритуала лишь ускорит их гибель.

Понятие «Ритуал» весьма сложно и многогранно, и сам Конфуций признавал, что нелегко следовать Ритуалу, древние – и те не все следовали. Но тем не менее есть определенные нормы поведения, которых способен придерживаться каждый человек. Это человеколюбие, или гуманность, долг, преданность, искренность, сыновняя почтительность, забота о младших, честность. Вот на этих качествах и основывалось этическое учение Конфуция. Конфуций считал, что для формирования личности необходимо преодоление себя и возвращение к благопристойности (ли), т. е. «внешней», ритуализованной этико-социальной норме, в результате чего в Поднебесной утверждается «гуманность» (жэнь) – внутренняя морально-психологическая установка на «любовь к людям».

Этика Конфуция подчинена принципам «срединности» (чжун юн – «золотая середина») и «взаимности» (шу – «золотое правило морали»). Это учение переросло в мощнейшую социальную и политическую доктрину.

Исполнение предания предков для Конфуция было реальным средством, способным улучшить жизнь людей.

Нормы поведения в семье Конфуций переносил на правила поведения в государстве, объявляя, что «Поднебесная – одна семья». Эти нормы были выражены в так называемых «пяти взаимоотношениях» (у лунь) – отношениях между государем и подданными, между отцом и детьми, между старшими и младшими братьями, между мужем и женой и между друзьями. Поэтому конфуцианская фраза о том, что «все люди – братья» должна пониматься с учетом того факта, что по-китайски нет слова «брат вообще», а есть слова «старший брат» и «младший брат», и фраза, следовательно, имеет вид «все люди как старшие и младшие братья друг для друга»; а конфуцианская мораль предписывает младшему брату непременно слушаться старшего. Именно поэтому конфуцианцы активно выступили против учения философа Мо-цзы (V в. до н.э.) о «всеобщей любви»: она, с точки зрения конфуцианцев, противоестественна, ибо всегда люди будут любить своих близких больше, чем посторонних. Единственное, что может предпринять высоконравственный человек – это постепенно распространять отношение к близким на дальних, и, таким образом, способствовать нравственности и гармонии общества. Отметим также, что в системе «пяти отношений» (у лунь) только пятое (между друзьями) предполагает равенство лиц, тогда как предыдущие четыре предполагают подчинение одного субъекта отношения другому (подданного – государю, сына – отцу, младшего брата – старшему, жены – мужу). Так же как в семье, здесь должны царить сыновняя почтительность (сяо) и преданность по отношению к правителю, тот в свою очередь обязан проявляя отеческую заботу, справедливость выражать благодарность и милость к своим «сыновьям». Главным же стержнем взаимоотношений должно стать человеколюбие. Это, конечно, вполне традиционное, хотя и весьма расширенное продолжение культа предков, но это и абсолютно небывалая, прочная система взаимоотношений человека и государства, государства и священных сил Неба.

Каждый должен находиться на предназначенном ему месте – в этом залог гармонии отношений в стране.

Конфуций называл это да лунь – основными принципами взаимоотношений между людьми, некоей предельной этикой жизни. Он призывал «исправить имена» (чжэн мин) – привести все явления в соответствие с их функциями. Этим принципам должны были в равной степени подчиняться государь и чиновники, муж и жена. Правитель должен быть правителем, подданный – подданным, отец – отцом, сын – сыном, – наставлял Конфуций. Общество, по Конфуцию, должно управляться только с помощью моральных норм, а не административно-правовых (легизм) или утилитарно-экономических (моизм) методов, а также и не природными силами (даосизм). Отсюда первостепенная важность межчеловеческих отношений («государство – одна семья») для социально-политической доктрины Конфуция. Каждый способен выполнять свой долг, быть таким, каким следует быть, лишь на основе всё тех же моральных категорий сыновней почтительности, человеколюбия и других подобных качеств.

Идеальная личность конфуцианства называлась «благородным мужем» (цзюнь-цзы). «Благородным мужем» мог быть любой человек, независимо от происхождения, единственный критерий его «благородства» – строгое и неукоснительное следование нормам конфуцианской морали.

Особое место в конфуцианском учении занимает проблема природы человека. Если одни древние мыслители говорили о том, что природа человека нейтральна и в зависимости от обстоятельств может проявлять себя и как добрая, и как злая (Гао-цзы), то другие провозглашали принципы или абсолютной доброты человеческой природы (Мэн-цзы), или ее абсолютного зла (Сюнь-цзы). Последний, например, утверждал, что нравственное совершенствование, музыка, ритуал и высокая словесность (вэнь) нужны, прежде всего, в качестве средств, необходимых для обуздания злой природы человека, которая в противном случае с необходимостью будет проявлять себя в безудержном эгоизме и стремлении только к собственной выгоде. Конфуцианцы всегда считали, что стремлением к выгоде руководствуются только «низкие людишки» (сяо жэнь), тогда как «благородные мужи» действуют исключительно из чувства долга. Концепцией Сюнь-цзы воспользовались главные противники конфуцианцев – легисты, отвергающие идею морального государства, базирующегося на «гуманном правлении», как утопическую. В конечном итоге, учение Сюнь-цзы отошло на обочину развития конфуцианской мысли и гораздо большую роль начало играть учение Мэн-цзы о доброте человеческой природы.

Мэн-цзы считал, что человек по своей природе добр, и природа человека также влечется к добру, как вода всегда стремится течь вниз. Согласно его учению, природа человека (син) изначально наделена всеми нравственными совершенствами, и их лишь надо реализовать или «высветлить» (мин) благодаря практике самосовершенствования. Природе человека внутренне присущи так называемые «пять постоянств» (у чан), которые выражаются в пяти базовых категориях конфуцианской этики:

– гуманность (жэнь),

– долг-справедливость (и),

– ритуальное благоговение (ли),

– мудрость (чжи)

– искренность (синь).

Эти нравственные нормы абсолютны, самотождественны и неизменны, однако в разных ситуациях и отношениях они проявляются по-разному. Например, в отношении государя к подданному гуманность проявляется как милость (дэ), а в противоположном случае – как преданность (чжун). Очень важной формой проявления гуманности конфуцианская традиция считала сыновнюю почтительность (сяо), лежащую в основе всех семейных отношений между поколениями, что было чрезвычайно существенным для конфуцианцев, считавших семью прообразом государства.

Очень важную роль в конфуцианстве играло учение о «культуре, выраженной в письменности» (вэнь). Наряду с музыкой, изящная словесность рассматривалась как важнейший фактор нравственно-преобразующего воздействия на личность: литература несет в себе великий Дао-Путь, – говорили конфуцианцы. Поэтому конфуцианцы активно занимались литературным творчеством, которое воспринималось в назидательно-дидактическом ключе.

Весьма важное значение для конфуцианства имела и разработанная Мэн-цзы так называемая «теория небесного мандата» (тянь мин). Согласно ей, только нравственно совершенный человек может получить от Неба, понимаемого как безличная высшая сила, право на управление народом в качестве монарха. Человек, лишенный таких нравственных качеств, но занимающий тем не менее трон, объявляется Мэн-цзы узурпатором, который может и должен быть свергнут для того, чтобы престол был передан истинному обладателю мандата. После того, как конфуцианство стало официальной идеологией империи, его идеи оказали сильнейшее влияние на формирование всей ее политической системы. Сильнее всего это проявилось в системе экзаменов, главном способе формирования чиновничьего корпуса государства. Экзаменующийся (а им, теоретически, мог быть любой человек, если он не был сыном проститутки, актера или парикмахера) должен был во время экзамена продемонстрировать свое знание конфуцианской классики и умение применять ее принципы при решении современных политических проблем. Эта система благополучно существовала в Китае до 1905 г., когда она была заменена европейской общеобразовательной системой.

В XI–XII вв. конфуцианство значительно трансформируется трудами таких мыслителей, как Чжоу Дуньи, Чжан Цзай, Чэн Хао, Чэн И, Чжу Си, и формируется так называемое неоконфуцианство, хотя сами его создатели были уверены, что они ничего не вносят в учение Конфуция и его древних последователей, а напротив, возвращают ему первозданную чистоту. Неоконфуцианцы в основном занимались разработкой онтологических основ конфуцианской этики, что обусловило сильнейшее влияние на них даосских и буддийских идей.

В настоящее время конфуцианство остается живой интеллектуальной и духовной традицией. ХХ-й век дал несколько крупных мыслителей, развивавших конфуцианство в новых исторических условиях. Это Фэн Юлань, Лян Шумин и Сюн Шили. Их наследие (последний из этой плеяды, Фэн Юлань, умер в 1990 г.) сейчас пристально изучается и в КНР, и на Тайване, и среди членов китайской диаспоры за пределами Китая. Несмотря на краткий период очернения и преследовании конфуцианства в КНР в годы «культурной революции», интерес к нему быстро возродился, и в настоящее время в Китае выходят многочисленные исследования по истории конфуцианства, издаются классические конфуцианские тексты, существует общество Конфуция и фонд Конфуция.

В Европе интерес к конфуцианству возник в XVII в. благодаря миссионерской деятельности иезуитов. Конфуцианские идеи, переосмысленные в духе философии Просвещения, оказали влияние на Вольтера и его теорию «просвещенного абсолютизма», а китайская экзаменационная система повлияла на формирование практики экзаменования в Европе.

Утверждение конфуцианства в Китае как государственной идеологии способствовало развитию своего рода культа Конфуция в качестве культурного героя, духовного вождя нации, «некоронованного правителя» и святого мудреца.

Вместе с даосизмом и буддизмом конфуцианство сформировало все существенные особенности и важнейшие характеристики китайской культуры. для нашего исследования важно выделить следующие из них:

1. Наличие верховного безличного начала, стоящего над всем Дао.

2. Необходимость человеку следовать ему.

3. Отсутствие четко определенных категорий добра и зла.

4. Акцент на посюсторонней жизни.

5. Попытка совершенствования природы человека посредством внутренних и внешних упражнений.

Дата добавления: 2014-12-08