Учение Лао-цзы

ЛАО-ЦЗЫ

Биография Лао-цзы (Ли Эр), жившего в конце VII в. до н. э., покрыта тайной прошедших веков. О его жизни сохранились лишь легенды.

Уже во II в. н. э. Лао-цзы был обожествлен и превратился в одно из трёх главных божеств даосского пантеона, где стал именоваться «Лао-цзюнь» – «Господин Лао». Считается, что он восседает на самом высоком небесном «этаже» – в чертогах «Великой чистоты». Именно про этого мифологического Лао-цзы ходит наибольшее количество рассказов и легенд. По одной из версий, мать Лао-цзы по фамилии Ли (это клановое имя будущего мудреца) взирала однажды на небо. Дальнейшее изложим языком древнего трактата: «Мать его (Лао-цзы) увидела, как солнечное семя устремилось вниз, подобно метеору, и залетело ей прямо в рот, и после этого она понесла ребенка, который родился в возрасте 72 лет, под сливовым деревом, что росло в области Чань, а на свет появился из левого бока матери. Указав на сливовое дерево, он сказал: «Вот это и будет моей фамилией» (по-китайски «ли» – «слива», тем же иероглифом действительно обозначалось родовое имя Лао-цзы.). Родился же он с седой головой, а поэтому и дали ему имя Лао-цзы (Старый Ребёнок)».

Имя Лао-цзы прекрасно передает саму суть учения мудреца. Оно может быть переведено и как «старый мудрец», и как «старый ребёнок», ибо иероглиф «цзы» имеет столь полярные значения. Эта игра слов легко объяснима уже из основных понятий самого «Даодэ цзина», где истинный мудрец описывается уподобившимся младенцу и, таким образом, завершившим процесс «обратного развития» и «самосокрытия». Он сочетает в себе мудрость старика и свежую незамутнённость чувств малого дитя. Он воспринимает мир вне каких-то культурных установок, в его первозданном, неприукрашенном виде. Его «обратное развитие» доведено до предельной стадии, а граница всякого предела – пустота. Именно поэтому дикие животные не нападают на такого мудреца, а свирепому воину некуда вонзить своё оружие.

Главным трудом Лао-цзы традиционно считается «Книга о Дао и Дэ» («Даодэ цзин»). Легенды говорят о том, что Лао-цзы некоторое время служил хранителем архивов в царстве Лу, а затем решил уйти «на Запад». Поэтому уже в начале новой эры, в пору проникновения в Китай буддизма, Лао-цзы изображается верхом на чёрном буйволе, отправляющимся в сторону Индии – родины буддизма, чтобы стать отцом Будды. Будто бы начальник городской заставы, провожая его, попросил оставить на память сочинение. Позднейшая молва сделала из начальника учёного даоса Гуань Инь-цзы, обсуждавшего с Лао-цзы его учение. Лао-цзы оставил книгу, толковавшую о Дао (буквально означает «Путь», «метод») и Дэ («благодать», «благая мощь»). Это и была знаменитая «Книга о Дао и Дэ». Написанная на бамбуковых планках, она занимала три телеги, и было в ней пять тысяч иероглифов. В «Книге о Дао и Дэ» в загадочной афористичной форме кратко изложены основы учения, позже получившего название «даосизм». В ней предложена модель мира, где над всеми богами, включая и верховное божество – Небесного Владыку, главенствует таинственная и мощная сила, управляющая вселенной, имя которой – Дао. Лао-цзы так говорит о нём:

Вот вещь, в Хаосе возникающая, Прежде Неба и Земли рожденная! О беззвучная! О лишённая формы! Одиноко стоит и не изменяется! Повсюду действует и не имеет преград!.. Давая ей имя, назову её Великое.

Дао есть первоначало «всех вещей», включая небо и землю, «лоно», источник, откуда происходит вселенная и всё, что её составляет. «Есть бытие, которое существует раньше, нежели небо и земля. Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела. Оно одно только может быть матерью неба и земли. Я не знаю его имени, но люди называют его Дао». Оно – одно, т. е. не имеет противоположностей, и в отличие от всех вещей постоянно, вечно и неизменно. «Я не знаю, чей оно сын, но оно предшествует Небесному Владыке», – говорится в «Книге о Дао и Дэ».

Кроме того, Дао – всеобщий управитель. Оно не только рождает, но и приводит всё в должное согласие и гармонию. В этот стройный порядок включена и Поднебесная – так издавна называли китайцы землю людей. Дао всё соразмеряет и каждому отводит его место. Дао блюдет закон движения жизни невидимым и неощутимым образом, и всё свершается как бы само собой, естественно направляемое его Благой силой (Дэ) и ко Благу целого. Дао – путь, метод, закономерность, учение, правда...

Дэ действует и на космическом, и на природном уровнях, способствуя росту и созреванию всех «вещей» – от малых до великих. Среди людей оно действует через посредство избранных, обладающих «мудростью».

В «Книге о Дао и Дэ» формулируются и этические нормы, правила поведения каждого, необходимые для осуществления Блага. Вот они:

«не кичись заслугами, не унижай слабого, живи в мире и согласии с другими, не желай богатства и роскоши, довольствуйся малым, не кради» и пр.

Всеобщий закон Дао содержит и другие практические наставления: живи, не противодействуя Дао, не ломай заданный свыше порядок, чти его, благоговейно следуй ему, и всё само собой выправится.

Таким образом, даосизм предлагает нравственность, которая может быть определена как природно-космическая. Она-то и составляет самую суть даосизма: следуй естественной природе – и будешь счастлив и здоров как физически, так и духовно.

Лао-цзы обращает свой призыв не только к людям вообще, но и к тем, кто ими правит на земле, – к государям, ибо теперь люди живут не в общине, а в государстве, и государь в первую очередь должен обладать «мудростью».

Итак, Дао есть всеобщее начало, закон и правило, которые обнимают собой вселенную, природу и человеческое общество.

Однако уже для Лао-цзы очевидно, что не всё среди людей обстоит так, как требует всеобщий закон для блага целого. По мысли древних, все люди рождаются добродетельными, их земная и небесная природа уравновешены (отсюда идеал даосов – младенческое состояние). Но земная жизнь воздействует на человека, и прежде всего – обилием вещей в мире. Увлекаемые желанием обладать всё большим количеством вещей, получать всё больше пользы и наслаждения от общения с ними, люди нарушают природное равновесие души и тела: ум устремляется в погоню за «вещами», сердце – управитель жизни – не может удержать страсти, и само приходит в волнение. От этого его прежде чистая и ровная поверхность, уподобляемая поверхности зеркала, замутняется, и мир предстаёт сознанию в искажённом виде. Только «мудрец, постигший Дао», способен не терять контроль над земной, плотской природой и не замутнять сердце страстями. Только он никогда не теряет из виду «путеводной звезды» – Дао и Дэ, действует согласованно с ними. Деятельность людей, побуждаемая страстями, какими бы благородными целями она ни оправдывалась, носит название «деяние»; если же она пронизана стремлением следовать Дао, не нарушая природный порядок, носит название «недеяние», «у вэй».

Лао-цзы взывает к миру: будьте простыми и чистыми, отбросьте своекорыстие, умерьте желания! Увы, люди его не слышат. «Мои слова очень легко понять, им очень просто следовать. Но Поднебесная не может понять, не может следовать!» – сетует он. Осознание этой истины и сообщает «Книге о Дао и Дэ» особый скорбный тон. Временами её текст больше походит на внутренний монолог, чем на проповедь.

Кроме Лао-цзы нельзя не назвать другого даосского мыслителя, Чжуан-цзы (IV-III вв. до н.э.), автора трактата, названного его именем. Впрочем, «Чжуан-цзы» даже не хочется называть сухим словом «трактат»: так много в нем парадоксов, притч, эксцентричных образов, перетолкованных в духе даосской философии мифологем и литературного блеска.

Для мировоззрения «Чжуан-цзы» огромное значение имела концепция «уравнивания сущего» (ци у), согласно которой мир представляет собой некое абсолютное единство. В нем нет места четким границам между вещами, все слито друг с другом, все присутствует во всем. В этом мире нет никаких абсолютных величин, ничто само по себе не является ни прекрасным, ни безобразным, ни большим, ни малым, но все существует только относительно чего-то другого и в теснейшей внутренней связи и взаимообусловленности.

Даосизм не был лишь теорией, так как поставил перед собой цель указать путь к сверхъестественному совершенству. Таким путем и стало сформировавшееся к началу нашей эры учение о бессмертии и способах его обретения.

Для традиционной китайской культуры была нехарактерна вера в бессмертие души. Реальной признавалась только единая психофизическая целостность живого существа. Сам дух понимался вполне натуралистически: как утонченная материально-энергетическая субстанция (ци). После смерти тела «ци» рассеивалось в природе. К тому же даосизм унаследовал от шаманизма учение о множественности душ – животных (по) и мыслящих (хунь). Тело выступало единственной нитью, связывающей их. Смерть тела приводила к разъединению и гибели душ. Поэтому уже в глубокой древности огромное значение придавалось средствам продления физической жизни, а долголетие (шоу) стало одной из важнейших ценностей китайской культуры. Постепенно возникла вера в возможность обретения бессмертия через употребление особых снадобий растительного или минерального происхождения. Существовали и представления о наличии в океане особых островов, населенных бессмертными, а знаменитый император – объединитель Китая Цинь Шихуан (III в. до н.э.) даже посылал туда морскую экспедицию.

Однако даосизм не удовлетворился идеалом простого физического, пусть даже и бесконечного, продления жизни. Истинный даосский бессмертный (сянь, шэньсянь) в процессе движения по пути бессмертия радикально трансформировал, преображал свое тело, которое согласно даосскому учению приобретало сверхъестественные силы и способности: умение летать по воздуху, становиться невидимым, одновременно находиться в нескольких местах и даже сжимать время. Радикальной трансформации подвергалось и сознание в процессе занятий даосской медитацией: бессмертный в полной мере ощущал и переживал даосскую картину мира, реализовывая идеал единства (единотелесности) со всем сущим и с Дао как таинственной первоосновой мира.

Путь к бессмертию по даосскому учению предполагал занятия медитацией и мистикой, напоминавшей индийскую йогу. Она предполагала как бы два аспекта: совершенствование духа и совершенствование тела. Первый заключался в занятиях медитацией, созерцанием Дао и единства мира, и единением с миром и с Дао самого практикующегося. Применялись и различные сложные визуализации божеств, символизировавших собой особые состояния сознания и типы жизненной энергии.

Второй заключался в специфических физических (дао инь) и дыхательных (син ци) упражнениях для поддержания энергетического баланса организма и занятиях алхимией. Именно алхимия и считалась высшим путем к обретению бессмертия.

Алхимия разделялась даосами на два типа: внешняя (вай дань) и внутренняя (нэй дань). Из них только первая являлась алхимией в собственном смысле этого слова.

К X в. «внешняя» алхимия пришла в упадок, дав ценнейший эмпирический материал в области химии и медицины, обогативший традиционную китайскую фармакологию. На смену ей пришла «внутренняя» алхимия.

Она представляла собой алхимию только по названию, поскольку была ничем иным, как упорядоченным комплексом сложных психофизических упражнений, направленных на трансформацию сознания адепта и изменение ряда его психофизиологических параметров. Не случайно поэтому «внутреннюю» алхимию называют иногда «даосской йогой». она заимствовала у собственно алхимии ее терминологию, способы описания практики, сделав названия минералов и веществ символами психофизических процессов и их структур. Это привело, однако, к тому, что на первый взгляд трудно отличить собственно алхимический текст от трактата «даосской йоги».

Последователи «внутренней» алхимии исходили из положения о полном подобии микрокосма и макрокосма, человеческого тела и вселенной. А раз в теле человека есть все, что есть и в космосе, то нет никакой необходимости создавать его модель в тигелях и ретортах: само тело является подобной моделью. Следовательно, можно создать новое бессмертное тело из веществ, соков и энергий собственного тела. Подобно «внешней» алхимии, «внутренняя» также собрала весьма богатый материал для китайской медицины.

Вся даосская литература была со временем собрана воедино и составила гигантского объема «Сокровищницу Дао» – «Даосский Канон» (Дао цзан), начавший формироваться в V в. и окончательно сформировавшийся в XV–XVII вв. Его тексты являются ценнейшим источником для изучения всех аспектов даосизма и исследуются учеными многих стран мира, в том числе и России.

Даосизм исторически существовал в виде отдельных школ и направлений. Наиболее известной из них является школа Небесных наставников (она же школа Пути истинного единства), созданная в середине II в. н.э. даосским магом Чжан Даолином. Согласно легенде, на горе Хэминшань (современная провинция Сычуань) ему явился обожествленный Лао-цзы и объявил его Небесным наставником – своим наместником на земле. Этот титул передается в семье Чжан по наследству вплоть до настоящего времени. Сейчас 64-й Небесный наставник проживает на Тайване, хотя представители его рода есть и в КНР. Для этой школы характерна развитая практика мистериальных действий, наделенных сложным символическим значением. Они проводятся для обновления стихий космоса и являют собой как бы алхимическое действо, представленное в виде ритуального культа.

Короткий экскурс в даосизм знакомит нас с богатым опытом, выработанным в области самосовершенствования, весь он строятся в рамках безличной пантеистической системы, где Дао и Дэ разлиты во всем.

Дата добавления: 2014-12-08