О динисийском и аполлонийском началах культуры

Кто такой ницшеанский «сильный»?

Кто же такой ницшеанский «сильный»? Ясно, что это – тот, кто сам устанавливает себе свои собственные рамки, свои законы. Тот, кто умеет приказывать самому себе, и поэтому в состоянии приказывать другим[1].

Мы найдем у Ницше высказывание, о том, что одни рождены приказывать, другие – подчиняться, что есть люди сильные и слабые, что люди не равны и не могут быть равны. Но это деление людей на «сильных» и «слабых» Ницше никак не привязывает к делению на классы, социальные группы или нации. Тот, кто считает себя сильным и может быть сильным, тот и сильный (не хочешь быть частью толпы, - не будь ей).

Идеологи немецкого фашизма любили Ницше, считали его своим идейным предшественником, но нацизма мы у него не найдем, не найдем проповеди расового (или классового) неравенства.

По всей вероятности, живи Ницше в 20-м веке, он бы аттестовал фашизм как идеологию толпы.

Но, поскольку Ницше – разрушитель, поскольку он призывал отвергнуть все существующие моральные нормы и попытаться создать новые, мы не можем счесть его совсем ни в чем не виновным. Конечно, ницшеанство причастно ко всем разновидностям нигилизма, какие имели место в истории Европы 20-го века.

Кто же такой ницшеанский «сильный»? К кому обращены его книги? Конечно же, он прав, люди делятся на слабых и сильных. Но те, кого, мы можем назвать «сильными», люди, которые могли и сотворили что-то великое (поэты, художники, лидеры каких-нибудь национальных движений) эти люди когда-то, и не так уж редко должны были чувствовать себя слабыми, сомневались в себе. Притом, что на свете полно самовлюбленных и уверенных в себе посредственностей (убежденных, что они «имеют право»). Так и непонятно, к кому Ницше обращает свои книги.

[1]«тому повелевают, кто не может повиноваться самому себе. Таково свойство всего живого» «Так говорил Заратустра», «О самопреодолении».

«Восстание - это доблесть раба. Вашей доблестью да будет повиновение! Само приказание ваше да будет повиновением! Для хорошего воина "ты должен" звучит приятнее, чем "я хочу". И все, что вы любите, вы должны сперва приказать себе». Там же, «О войне и воинах».

____________________________________________________________________________

В работе «Рождение трагедии из духа музыки» Ницше говорит о динамике существования человеческой культуры. Можно сказать, это его философия истории.

История человечества не есть, по Ницше, прогресс, поступательное развитие. Логика существования той или иной культуры, того или иного народа подобна логике существования живого организма (или человеческого индивида): у нее есть начало и конец, расцвет и упадок.

Состояние той или иной культуры в тот или иной момент исторического времени есть, по Ницше, результат борьбы и динамического взаимодействия двух противоположных начал. Ницше называет эти начала именами двух греческих богов, Аполлона и Диониса.

Аполлон, бог солнца, символизирует начало, придающее форму, упорядочивающее.

Дионис, хтонический[1] бог, обозначает силу хаоса, но это одновременно и жизнедающая сила (это – та самая «жизнь», та самая «воля», которая является источником всех видимых форм).

Культура может стать чересчур аполлонийской, упорядочивающее начало в ней может возобладать. Так культура стареет. Чтобы отсрочить свою старость и смерть, культура должна выработать механизмы выпускания на поверхность дионисийского начала (чтобы культура была живой, в ней еще должен говорить хаос, который есть начало жизни).

Аполлонийской культуре (старой культуре) свойственны, по Ницше, два предрассудка:

1. Что все можно понять при помощи разума и с ним же господствовать. Этому предрассудку научил европейцев, прежде всего, Сократ (Сократ для Ницше - страшный враг).

2. Что все существует для индивида и во имя индивида. Человек аполлонийской культуры слишком заботится о себе, придает себе слишком большое значение (типичный обыватель, который любое несчастье рассматривает как нарушение мирового порядка). Принцип индивидуальности (представление о том, что индивид является самодостаточным и самоценным целым) – это принцип Аполлона (сам по себе он убивает культуру).

Знание, связанное с Дионисом, - оно глубже. Дионис знает, что индивид – лишь часть потока мировой жизни, что отдельные личности рождаются и умирают, а жизнь вечна и всегда права[2].

[1] «Хтонический» - подземный.

[2] «Из существа искусства, как оно обычно понимается на основании единственной категории иллюзии и красоты, честным образом трагедии не выведешь; лишь исходя из духа музыки, мы понимаем радость об уничтожении индивида. Ибо на отдельных примерах такого уничтожения нам лишь становится яснее вечный феномен дионисического искусства, выражающего волю в её всемогуществе, как бы позади principii individuationis, вечную жизнь за пределами всякого явления и наперекор всякому уничтожению. Метафизическая радость о трагическом есть перевод инстинктивно бессознательной дионисической мудрости на язык образов: герой, высшее явление воли, на радость нам отрицается, ибо он всё же только явление, и вечная жизнь воли не затронута его уничтожением. «Мы верим в вечную жизнь!» - так восклицает трагедия, между тем как музыка есть непосредственная идея этой жизни». «Рождение трагедии из духа музыки», пар. 16.

_____________________________________________________________________________

Дата добавления: 2014-12-16