Конецкая В.П. 10 страница

С изучением природы НВК связаны вопросы соотношения намеренного - ненамеренного и сознательного - бессознательного. Грань, разделяющая их, порой неуловима. Например, социальный акт самопрезентации как начальный и неизбежный этап осуществления контакта происходит ненамеренно, особенно когда

он повторяется многократно и становится автоматическим навыком, не контролируемым рефлексией. Но из практики мы знаем, что в отдельных ситуациях самопрезентация является тщательно планируемым социальным актом, где все компоненты используются намеренно (буду улыбаться или сохраню невозмутимое выражение лица, сделаю легкий наклон корпуса или буду стоять, скрестив руки, первый руки не подам и т.п.). Эксперименты показали, что намеренно передаваемая информация о своих чувствах воспринимается легче, особенно в случае приятных эмоций и хуже в случае негативных переживаний.

На основе признаков намеренности - ненамеренности различают три типа невербальных средств: 1) поведенческие знаки, которые обусловлены физиологическими реакциями человека на тот или иной стимул, например, потоотделение от волнения, дрожь от холода или страха и т.п.; 2) ненамеренные знаки, употребление которых обусловлено привычками человека - например, тереть переносицу, дергать себя за ухо без всякой надобности (такие знаки иногда называют самоадапторами); 3) собственно коммуникативные знаки - сигналы, которые передают информацию об объекте, событии или состоянии (Аг%у1е М. 1975).

С намеренным и ненамеренным употреблением невербальных средств смыкается и другая оппозиция - противопоставление сознательного и бессознательного в НВК. Если первый подход носит прагматический характер, то второй - психологический. Возникает вопрос, в какой степени сознание человека включено в процесс невербальной коммуникации. В целом ряде ситуаций при передаче эмоционального состояния мы не осознаем свои жесты, тем более мимику, равно как и громкость голоса. Или, например, после своего высказывания, собеседник может невольно взглянуть на вас, давая этим понять, что он ждет ответную реплику. Сравнительный анализ осознанного и неосознанного в невербальном поведении отправителя и получателя информации показывает, что осознанное восприятие невербальных средств характерно в большей степени для получателя информации. Это и понятно - перед ним стоит сложная задача правильной интерпретации передаваемой информации. Особенно это важно для психотерапевтов, следователей. Впрочем, зритель в театре может не осознавать отдельные компоненты игры актеров, особенно если это талантливая игра. Отправитель информации, напротив, в большинстве случаев не осознает своего невербального поведения, за исключением указательных жестов или необходимости самоконтроля.

Наряду со спонтанным использованием невербальных средств, которое обусловлено низшими уровнями центральной нервной системы человека, имеется и такое употребление невербальных средств, которое зависит от высших, когнитивных процессов, обусловливающих коммуникацию. Рассмотренные выше признаки НВК связаны с проблемой самоконтроля невербального поведения. Скрывая свои чувства, переживания, эмоции, человек делает свое лицо "бесстрастным", надевает темные очки, держит руки в карманах, пальцы переплетены или зажаты, даже ноги выдают напряжение. Однако "утечка" информации может происходить даже при сознательном самоконтроле. Оценочное отношение может проявиться в невольном жесте, в промелькнувшем на долю секунды выражении глаз или неосознанном желании/нежелании смотреть на собеседника, не говоря уже о тоне, который моментально выдает истинное отношение говорящего.

Насколько сложны взаимоотношения между намеренным - ненамеренным, сознательным - бессознательным и самоконтролем в процессе коммуникации можно проследить на примере территориально обусловленного акцента - социально значимых особенностей произношения. Коммуникативная значимость акцента во многом определяется намеренностью - ненамеренностью его использования. Обычно отправитель информации пользуется тем или иным вариантом акцента

ненамеренно, не осознавая его социальной значимости - акцент в данном случае (с позиций отправителя) не несет специальной коммуникативной нагрузки. Для получателя информации, пользующегося другим кодом, акцент сообщает социально значимую информацию о собеседнике - о месте его проживания или рождения, социальном происхождении, образовательном уровне и т.п. - в данном случае акцент выполняет частную коммуникативную функцию. Акцент может сознательно контролироваться - вместо него используются общепринятые нормы произношения для снятия "социальной напряженности", либо акцент используется подчеркнуто, для большей экспрессии, обычно при имитации в шутливом или ироническом тоне.

Природные особенности НВК во взаимодействии с социальными категориями вербальной коммуникации представляют сложную проблему, от решения которой зависит понимание функционирования паралингвистических коммуникативных систем.

Взаимодействие вербальных и невербальных средств коммуникации

Целенаправленное изучение этого взаимодействия восходит к эпохе расцвета ораторского искусства в древнем Риме (II-I вв. до н.э.). Цицерон считал, что все чувства оратора должны быть "выражены или, лучше сказать, выжжены на его собственном лице". В I в. до н.э. теоретик ораторского искусства Квинтилиан разработал теорию жеста, мимики, осанки, а также правила движения плеч, рук и головы, постановки дыхания и голоса оратора. Базой послужил не только ораторский опыт, но и основы риторики, становление которой как особой науки произошло в Древней Греции в V-IV вв. до н.э. Но за пределами риторики исследование вербальной и невербальной коммуникации, как правило, проходило раздельно - интересы лингвистики и паралингвистики пересекались, но не дополняли друг друга. Такое положение объясняется относительной самостоятельностью двух коммуникативных систем и неразработанностью теоретического аспекта НВК (кроме типологии жестов). Попытки подойти к обоснованию коммуникативных единиц и категорий паралингвистики с лингвистических позиций оказались малоэффективными, т.к. строение невербальных единиц, их системные связи, категории и частные функции имеют свою специфику.

В подобной ситуации наиболее оптимальным подходом к изучению взаимодействия вербальной и невербальной коммуникации является когнитивно - функциональный, позволяющий выявить общее и различное в функциональных и структурно-системных свойствах вербальных и невербальных средств.

Функции. Как вербальные, так и невербальные средства по своей природе являются знаками, они выполняют базовые функции коммуникации - информационную, прагматическую и экспрессивную. Но если словесные знаки, по преимуществу, являются условными символами, то есть немотивированными и обозначают реалии действительности, то несловесные знаки, в частности, жесты и мимика в большинстве своем являются индексалъными знаками, немотивированными и сигнализируют о чувствах, эмоциях, оценочном отношении, например, нахмуренные брови сигнализируют о недовольстве, несогласии, сомнении и др. Условные символы, обозначающие реалии, оценочные отношения (например, движения

головой при положительном или отрицательном ответах) так же не имеют мотивированности. Лишь иконические знаки, имитирующие формы или размеры объектов, являются мотивированными.

Гораздо сложнее определить в этом плане фонационные средства. По своим функциям они приближаются к условным индексам. В различных культурах отмечаются определенные ассоциации между качественными свойствами голоса и личностными характеристиками коммуникантов или их чувствами и эмоциями: сравните, например, интерпретации высокого и низкого голоса, хриплого и чистого безотносительно к содержанию вербальных высказываний. Фонационные средства наиболее тесно связаны с вербальными средствами - фактически они "озвучивают" слова в речевом контексте, придают высказываниям коммуникативную завершенность и выразительность, и в этом сложность выявления их собственных функций. К таковым относятся:

1 социально-информационная - при помощи акцентных и других особенностей произношения актуализируются признаки социального статуса коммуникантов, демографических характеристик и оценочной ориентации;

оценочная - выражается при помощи логического ударения и тона (при этом вербальное выражение оценки может не соответствовать тону намеренно или ненамеренно);

2 эмотивная - выражается при помощи громкости, высоты голоса, паузы, вздоха, темпа, а также при помощи вокализа- торов - невербализованных звуков типа "мм-мм", "э-э", "гм";

3 регулирующая - выражается при помощи пауз, сигнализирующих о начале, продолжении или завершении высказывания, об ожидании ответной реплики. Определить четко, какие функции закреплены за данным фонационным средством сложно, потому что в большинстве случаев их компоненты используются одновременно, например, тон и характерное свойство голоса. Но природные свойства голоса имеют субъективную интерпретацию, равно как и темп. Наиболее "нагруженным" в функциональном плане является тон, который способен передавать разнообразные признаки оценочной информации. Отмечено, что по тону лучше распознаются эмоции страха и гнева, но слабо различаются такие чувства, как любовь и печаль, гордость и удовлетворенность. В рамках высказывания вербальные и фонационные средства функционируют синхронно, и это обусловливает их тесное взаимодействие в интерпретации смысловой и оценочной информации. Знание принятых в данном обществе норм этого взаимодействия составляет часть когнитивного аспекта фонационных средств.

Кинесические средства, включающие и мимику, используются в трех базовых функциях, в пределах которых актуализируются разнообразные частные функции. К информационным функциям относятся сообщения о кем-либо или чем-либо (поднятые вверх большой и средний пальцы образуют начальную букву английского слова У1с1огу "Победа", ладонь при этом должна быть развернута к аудитории), сообщения о свойствах кого-либо или чего-либо (широко расставленные ладони, показывающие большой размер, поднятый кверху большой палец, обозначающий высокое качество), сообщения о действиях (засучить рукава перед тем, как приступить к действию, работе), указания местонахождения кого-либо или чего-либо (указать в нужном направлении пальцем, движением головы, взглядом).

Прагматическую направленность имеют следующие частные функции:

1. установление контакта (при помощи взгляда или движения руки);

установление обратной связи (ответить взглядом или кивком головы);

2. самопрезентация (стоять, скрестив руки на груди в знак своей независимости или отчужденности);

3. социальная ориентация (соблюдение определенной долго ты и глубины поклона при приветствии или презентации, формы рукопожатия);

4. побудительная (заставить взглядом замолчать, призвать к тишине хлопком ладоней);

5. регулирующая (взгляд, обозначающий начало и конец высказывания, жесты рукой, регулирующие синхронность реакции массовой аудитории на призывы оратора). К экспрессивным функциям относятся:

6. эмфатическая (поднятый вверх указательный палец подчеркивает важность информации, помахивание пальцем из стороны в сторону подчеркивает категорическое несогласие или отрицание чего-либо);

7. эмотивная (при помощи выражения лица, взгляда, раз личных жестов и поз демонстрируются разнообразные чувства и эмоции);

8. адаптирующая (жесты и телодвижения, часто неосознанные, выражающие смущение, нервозность, сомнение и т.п.).

Данный перечень частных функций кинесических средств не является исчерпывающим, а классификация - в какой-то степени условна, поскольку одно и то же невербальное средство может актуализировать несколько функций. Например, чиркнуть указательным пальцем или ребром ладони по горлу может интерпретироваться как: "нужно до зарезу", "сыт по горло, надоело", "голову снимут (в ожидании неприятности, выговора)". С другой стороны, одна и та же функция может быть актуализирована при помощи разных невербальных средств, например, знаки участия или ободрения при помощи выражения лица, взгляда, жестов.

В отличие от фонационных средств, кинемы могут функционировать самостоятельно. Автономное функционирование невербальных средств имеет место в трех случаях - когда нет возможности использовать вербальные средства (собеседник находится на далеком расстоянии, шумовые помехи, общение в условиях подводного плавания и т.п.), когда по каким-либо причинам нельзя пользоваться языковым кодом для передачи информации и в условиях адаптации к напряженной ситуации (неосознаваемое использование жестов и некоторых компонентов взгляда - расширение зрачка, частота моргания и т.п.). Надо полагать, что при автономном функционировании кинемы должны быть самодостаточны, то есть иметь однозначную интерпретацию. В самостоятельном режиме особенно активно функционируют взгляд и поза - казалось бы, наименее определенные по форме и содержанию невербальные единицы. Дело в том, что они обладают сложной структурой - включают множество компонентов - обязательных и факультативных. Взгляд включает размер зрачка, направленность, открытость, продолженность, частоту моргания. Эксперименты показали, что взгляд функционирует более активно во время слушания, а не говорения (Аг%у1е М. 1975. Р. 229), чем сложнее тема беседы, тем реже и непродолжительнее взгляды. Поза, несмотря на свою малую динамичность, передает около тысячи единиц информации; основными компонентами позы являются положение корпуса, позвоночника, живота, плеч, рук, ног и наклон головы. Именно совокупность многих компонентов позволяет конкретизировать информацию и однозначно интерпретировать ее в данной коммуникативной ситуации.

Жесты, кроме (само)адаптеров и иконических, функционируют чаще в тесном взаимодействии с вербальными средствами. В связанном функционировании жесты могут использоваться: а) синхронно, одновременно с вербальными средствами, б) предваряя вербальные средства и в) следуя за ними.

Одновременное использование вербальных и невербальных средств обусловлено стремлением конкретизировать информацию, сделать ее более выразительной и значимой с тем, чтобы воздействовать на собеседника. Несмотря на то, что в связанном употреблении невербальные средства занимают "вторичный план"

коммуникации, они выполняют функцию воздействия с большей эффективностью. Например, агент по продаже расхваливает товар и в то же время выражением лица и позой показывает, что клиент ему симпатичен - идут два потока информации, в которых- слова воспринимаются сознательно, а невербальное поведение агента - неосознанно, и тем не менее оно оказывает на клиента нужное воздействие, предусмотренное коммуникативной установкой. Синхронное употребление высказываний и жестов наблюдается при выражении чувств и эмоций.

Предваряющее употребление кинем выполняет прогнозирующую задачу коммуникативной установки. Так, например, имея намерение сообщить собеседнику конфиденциальную информацию, говорящий подается всем корпусом вперед или вбок, сокращая расстояние между ними, и произносит:"У меня есть доверительный разговор". Невербальное поведение как бы прогнозирует вербальную информацию. Предшествование жестов словам объясняется иногда тем, что говорящему выбрать нужный жест легче, чем слово, поскольку лексических единиц гораздо больше. Психологические эксперименты показали, что некоторые наши жесты (особенно самоадапторы) связаны с трудностями порождения речи. Отсюда был сделан вывод о том, что жесты являются своего рода программированием лексики в речи, они помогают предвосхищать еще невысказанную мысль.

Третий вид связанного употребления жестов используется

реже и преимущественно в экспрессивной функции.. После высказывания "Помни об этом" и даже некоторой паузы указательный палец поднимается вверх, подчеркивая важность сказанного. В ритуале приветствия может быть ситуация, когда сначала произносятся слова приветствия типа "Ну, здравствуй!", а затем протягивается рука для рукопожатия, при этом как бы подчеркивается значительность происходящего, а иногда передается почти неуловимая информация об отношении к собеседнику. Оно может быть и восторженным, и снисходительным - зависит от тона высказывания, формы рукопожатия и даже дистанции между коммуникантами. Исследования связанного употребления жестов в информационной функции показывают, что она актуализируется по-разному. Жесты, информирующие об объектах или их свойствах, обычно соотносятся с конкретным словом или кратким высказыванием. Например, рыболов, рассказывающий о "бо-о-ольшой рыбе", разводит руки в стороны, наглядно демонстрируя ее размеры. Но иногда речь сопровождается целой серией жестов, помогающих следить за ходом мысли оратора, его аргументацией, оценкой. Любопытно, что еще Цицерон различал жест как картинный, сценический знак - и как живой, естественный, одухотворенный знак. В первом случае жест просто изображает объект мысли, а во втором - выражает внутреннюю работу ума. Настоящим жестом как средством сообщения мысли Цицерон считал второй вид, достойный оратора. Первый вид жестов считался недостойным оратора и приличествовал лишь актеру. Так из глу-5ины веков пришла информация о понимании социальной "престижности" рода занятий. В настоящее время подобные жесты называют иллюстраторами; различие между ними отражено в терминах - "пиктограммы" (первый вид) и "идеограммы" (второй вид).

Изучение взаимодействия вербальных и невербальных средств обнаруживает определенные закономерности в координации некоторых жестов и разных частей речи, жестов и синтактики высказываний; интересны процессы своеобразного взаимообогащения вербальных и невербальных единиц - все это входит в собственно лингвистический аспект проблемы.

Коммуникативная ценность невербальных средств определяется по пяти критериям: число актуализируемых функций в связанном и автономном употреблении; число актуализированных смыслов - единиц информации; число компонентов, составляющих невербальный знак, среднее время передачи невербального знака (продолжительность) и его обозримость, но как представление своей социальной

роли в данной ситуации. Обычно эта функция актуализируется согласно принятым в обществе нормам бессознательно, особенно в параметрах возраста и пола; сравните, например, типичную осанку и позу пожилого и молодого человека или "мужскую" и "женскую" манеру сидеть. Сознательное, а иногда и намеренное несоблюдение этих норм передает дополнительную информацию о социальной ориентации индивида. Интерпретация при этом может быть как положительная, так и отрицательная. Дело в том, что для некоторых людей важна не столько их истинная социальная роль в обществе, сколько оценочное восприятие этой роли другими членами общества.

Яркое описание самопрезентации одного из персонажей, г. Стебелькова (богатого спекулянта) и осознания им своего социального статуса по сравнению с героем романа (незаконнорожденным сыном известного лица) дано Ф. Достоевским: "Он обмерил меня взглядом, не поклонившись, впрочем, поставил свою шляпу-цилиндр на стол перед диваном, стол властно отодвинул ногой и не то что сел, а прямо развалился на диван, на котором я не посмел сесть, так что тот затрещал, свесил ноги и, высоко подняв правый носок своего лакированного сапога, стал им любоваться. Конечно, тотчас же обернулся ко мне и опять обмерил меня своими большими, несколько неподвижными глазами" (Подросток. М. Изд-во худ. лит. 1955. С. 143). Иногда самопрезентация может иметь более глубокую и скрытую социальную мотивированность. Это тонко подметил К.И. Чуковский: "У руководителей Союза писателей - очень неподвижные лица. Застывшие.... Должно быть, это - от привычки председательствовать. Впрочем, я заметил, что в нынешнюю волевую эпоху вообще лица русских людей менее склонны к мимике, чем в прежнее время. Мое, например, лицо во всяком нынешнем общественном собрании кажется чересчур подвижное, ежеминутно меняющимся. И это отчуждает от меня, делает меня несолидным" (Из дневника. 1932-1969// Знамя. № 11. С. 179).

В ритуальной функции (при встрече, прощании, благодарности, произнесении клятвы, присяги и т.п.) социальная дифференциация актуализируется по всем четырем параметрам социальных признаков в соответствии с принятыми правилами. Эти правила достаточно жестки и стандартизированы в любом культурно-генетическом ареале, отсюда - национальные различия, проблема национального стереотипа, часть которого формируется на основе специфических социальных норм невербального поведения представителей данного ареала.

В эмотивной и адаптирующей функциях социальная дифференциация проявляется более четко по признаку пола. К числу типичных "мужских" невербальных знаков при выражении эмоций и чувств относятся: бить кулаком по своей ладони или колену, по столу от досады, приложить руку к груди (сердцу) в знак признания, почесывать макушку, за ухом в состоянии растерянности, нерешительности, почесывать подбородок в состоянии сосредоточенности, дергать себя за усы, бороду в состоянии задумчивости и др. К "женским" знакам относятся: заламывать руки от отчаяния, закрывать ладонями глаза от страха; стоять, упершись руками в бедра, показывая свое негодование или решимость настоять на своем, сидя в задумчивости, подпереть голову ладонями, прикрыть лицо (рот) ладонью (рукавом) от смущения (в сельской местности), вертеть кольцо на пальце в нервозном состоянии и др. Жесты - самоадапторы могут быть индивидуальны, но все равно передают информацию о состоянии человека.

Некоторые невербальные средства имеют постоянную социальную значимость, например: рукопожатие, при котором ладонь направлена вниз, характерно для людей, осознающих свое доминирующее положение или власть; похлопать собеседника по колену в знак подбадривания может старший по возрасту или главный по своей роли (врач по отношению к пациенту). Другие невербальные средства не имеют постоянной социальной значимости, они варьируют в

зависимости от сферы общения, принятой коммуникативной роли, замысла коммуникации, необходимости корректировать невербальное поведение в самом процессе коммуникации. Так, глубокий (поясной) поклон варьирует по своей социальной значимости в зависимости от роли коммуникантов и ситуации; сравните, например, официальное приветствие высокопоставленного лица, раскланивание актера перед публикой в знак признательности, раскланивание в домашней обстановке как шутливый знак признательности или приветствия. Из 196 кинесических единиц, включенных в специальный словарь (Акишина А.А. и др. 1991), лишь 48 единиц имеют постоянную социальную значимость. Большая часть из них актуализирует социальную значимость по признаку пола (22) и социального статуса (13). Это свидетельствует о том, что стратификационное и ситуативное варьирование характерно и для паралингвистического уровня. Распространенность. социального варьирования в НВК объясняется тем, что ее единицы многокомпонентны, и иногда достаточно замещения одного компонента другим для видоизменения социальной значимости информации, сравните, например, возможные варианты прикосновения как знака сочувствия и утешения.

Большую роль в актуализации социальной дифференциации и варьирования играют ситуативные переменные коммуникации - проксемика (лат. "ближайший"), то есть дистанция, устанавливаемая между коммуникантами во время общения; ориентация - определенное положение, позиция говорящего по отношению к слушающему и наоборот; временной фактор (длительность взгляда, рукопожатия); последовательность (кто первым начинает кланяться или подает руку). Сохранение определенной дистанции между коммуникантами достаточно четко нормировано в различных социальных группах и в социуме в целом, что объясняется спецификой культурно-генетических ареалов, имеющих свои традиции. Дифференциация обусловлена признаками социального статуса, коммуникативных ролей, пола, несколько в меньшей степени признаками возраста. Временной фактор может служить индикатором социальной дифференциации - какие паузы делает говорящий между предложениями, как долго ждет ответа от партнера, прерывает ли его. Замечено, что когда вышестоящий кивает в ответ, то подчиненный, поощренный вниманием, пользуется пространными высказываниями. Особое значение приобретают ситуативные переменные в деловых контактах, связанных со сферой общественных связей. Важно знать, какую позу следует принять во время официальной или неофициальной беседы, в каком направлении смотреть на партнера (прямо, сбоку, сверху вниз, снизу вверх), какая должна быть обстановка в рабочем кабинете, где должен сидеть хозяин кабинета и где посетитель и т.д. Здесь трудно провести границу между компонентами собственно невербальной коммуникации и поведенческого этикета, предписываемого социальными нормами.

К ситуативным переменным, выражающим социальную дифференциацию, можно отнести одежду и цвет одежды. Социальная значимость этих факторов менялась в различные исторические эпохи. В наиболее отчетливом виде эти факторы проявляются в молодежных группах, представляющих различные субкультуры; достаточно сравнить стиль одежды и атрибутику хиппи, рокеров, панков, неопанков, "металлистов" и др. Существует конвенциональный стиль одежды, связанный с социальным положением индивида в обществе, с родом его деятельности, сравните, например, стиль одежды работницы на стройке, учительницы и деловой женщины. Иногда стиль одежды как показатель социального варьирования может быть обусловлен исторически сложившимися традициями. Так, на-

пример, среди представителей высшего среднего класса США можно различить стереотипы чопорного Северо-востока (отголоски англо-саксонского пуританизма), изысканного Юга (воспоминания и ностальгия по безраздельному господству до гражданской войны 1861-1865гг.) и свободного от предрассудков, раскрепощенного

Запада (как признак динамичных, преодолевших невероятные трудности в борьбе за существование людей, которым чужды нелепые условности). Конечно, при этом следует учитывать и этнический состав населения этих регионов и даже климатические условия. Нарушение стереотипов имеет социальную подоплеку. "Просто" одеваться могут позволить себе как раз состоятельные люди, подчеркивая этим свою занятость. Но при найме на работу проситель должен тщательно продумать стиль своей одежды.

Цвет одежды в некоторых случаях также указывает на социальную дифференциацию по статусу, по возрасту и имеет социальную значимость, особенно в ритуалах, церемониях. Пурпур - "королевский" цвет, синий - цвет консервативной партии Великобритании, черный (у некоторых народов - белый) - цвет траура и печали. Оппозиция по цвету символизирует противоборствующие стороны, например: "красные - белые" во время гражданской войны в России, "синие - серые" во время гражданской войны в США, Война Алой и Белой розы в XV в. за английский престол и др.

Ситуативные переменные тесно связаны с невербальной и вербальной коммуникацией. Они имеют большое значение для адекватного восприятия информации и установления межличностных отношений коммуникантов. Проксемика, ориентация, временной фактор и последовательность являются обязательными компонентами невербальной коммуникации, способными актуализировать признаки социальной дифференциации и варьирования, поэтому их можно квалифицировать как социологические доминанты коммуникации.

Каково отношение людей к социальному варьированию и дифференциации? Опыт и наблюдения показывают, что индивидуумы стараются следовать предписанным правилам и могут остро реагировать на нарушение этих правил. Показателен в этом плане эпизод, описанный К.И. Чуковским: "... в какой-то кабачок в Кисловодске вошел Ал. Толстой, когда там сидела небольшая компания, в том числе Тынянов и Мирский. Тынянов считал Мирского твердокаменным, но (Толстой) вошел так важно и поглядел на всех таким "графским" оком, что тот вскочил: "Разрешите представиться". Толстой подал ему два пальца. Теперь Тын. говорит о Толстом с ненавистью. Утверждает, что не станет с ним здороваться" (Из дневника. 1932-1969//3намя. 1992. № 11. С. 166).

Наиболее "красноречивыми" средствами выражения признаков социальной дифференциации являются фонационные средства, особенно интенсивность, диапазон мелодического варьирования, а также темповые модуляции и тембр, несмотря на то, что они обусловлены индивидуальными психофизиологическими свойствами говорящего. Особая роль принадлежит произносительной норме, но при этом следует отметить различную степень социальной значимости "акцента". Так, "аканье" и "оканье" в русской речи свидетельствует скорее о территориальной дифференциации, чем о собственно социальной, хотя под воздействием радио- и телевещания первый вариант доминирует среди молодежи. Три типа "акцента" в США ассоциируются так же прежде всего с региональными нормами произношения.

В британском обществе произносительные нормы социально ориентированы и социально значимы. В результате опроса общественного мнения среди 11 факторов, определяющих принадлежность людей к определенному классу, большинство респондентов отметили "то, как люди говорят". В ситуациях официального общения отмечается усиление самоконтроля, стремления к "престижной" норме произношения, что приводит иногда к "сверхправильной" речи, которая звучит неестественно. Такое стремление наблюдается чаще у женщин и объясняется неустойчивостью их социального статуса в британском обществе (Шевченко Т.Н. 1990).

Отношение к выражению социальной дифференциации при помощи жестов в большинстве случаев неодобрительное, но, в конечном счете, зависит от принятых в данном культурно-генетическом ареале норм. Известно, что в южных регионах, на Ближнем Востоке жестикуляция распространена больше, нормы проксемики другие, отличные от северных регионов европейского ареала. Незнание этих норм может служить источником недоверия, недоразумений и даже конфликтов.

Дата добавления: 2014-12-16