ГВАТТАРИ (Гаттари) (Guattari) Феликс (1930— 1992) — французский психоаналитик и философ

ГАССЕНДИ (Gassendi) Пьер (1592—1655) — французский философ и математик

ГАССЕНДИ (Gassendi) Пьер (1592—1655) — французский философ и математик. В 1614 получил степень доктора теологии в Авиньонском университе­те, в 1616 — сан священника. Преподавал философию в г. Эксе (до 1622). С 1626 — каноник кафедрального собора в г. Дине. В 1645 приглашен профессором кафе­дры математики Королевского колледжа в Париже. Был дружен с Гоббсом и Кампанеллой, состоял в переписке с Галилеем. Основные произведения: "Парадоксаль­ные упражнения против аристотеликов" (1624), "О жизни и нравах Эпикура" (1647), "Свод философии Эпикура" (1649), "Свод философии" (1658). Испытал влияние скептицизма. Выступал против Декарта, карте­зианства и господствовавшей в то время аристотелевско-схоластической картины мира. Извлек из забытая наследие античных материалистов и дал ему блестя­щую по эрудиции и глубине мысли интерпретацию, об­новил эти учения современными ему достижениями на­уки и философии. Свою философскую систему Г. делил на три части: логику, физику и этику. Логику трактовал широко, как включающую в себя собственно логику, те­орию познания и методологию. Понимал ее как науку о правилах, канонах, нормах, законах достоверного по­знания, необходимых для "врачевания духа" от "мрака невежества". Г. последовательный сенсуалист, рассмат­ривающий идеи как результат умственной переработки данных чувств. Отсюда его критика схоластики и раци­онализма. Однако Г. допускал, что идея Бога мыслится на основе врожденной склонности разумной души. В целом рассматривал логику как условие физики. Физи­ка строится им как натурфилософия на основе атомис­тики Эпикура. Все состоит из атомов, движение атомов задается силой, которой их наделил Бог. Наряду с ато­мами существует пустое пространство, без которого не­возможно движение. Все тела — результат комбинаций атомов. Животные и человек суть тела, но они облада­ют чувственной душой как принципом движения орга­низма. Чувственная душа материальна, состоит из ато­мов и умирает со смертью тела. Человек же наделен еще и разумной душой, созданной Богом, не материаль­ной и бессмертной. Физика — центральное звено в кон­цепции Г., но сам он рассматривает ее лишь как условие

этики, исследующей вопросы о том, как следует жить в этом мире, чему содействует его познание. Этика при этом трактуется с позиций эвдемонизма. Бейль охарак­теризовал Г. как величайшего философа среди ученых и величайшего ученого среди философов своего времени.

В.Л. Абушенко

ГВАТТАРИ (Гаттари) (Guattari) Феликс (1930— 1992) — французский психоаналитик и философ. Один из создателей шизоанализа. Основные собственно фи­лософские сочинения Г. написаны совместно с Делезом: "Капитализм и шизофрения" (т. 1 "Анти-Эдип", 1972; т. 2 "Тысячи плато", 1980), "Кафка" (1975), "Ри­зома" (1976), "Что такое философия" (1990). Г. также автор индивидуальных работ: "Психоанализ и транс­версальность" (1972), "Молекулярная революция" (1977), "Машинное бессознательное" (1978), "Шизоаналитические картографии" (1989) и др. Осуществил цикл работ по исследованию шизофрении, полагая ее точкой отсчета для понимания невроза. Проявил инте­рес к психоаналитическим идеям, но впоследствии вы­ступил с критикой концепций Фрейда, Лакана, Маркузе и других психоаналитиков различных ориентации. С целью разработки новаторской, "революционной" психиатрической практики основал альтернативную психиатрическую клинику La Borde. Стремился к выра­ботке дискурса, объединяющего политическое и психи­атрическое начала. Предложил расширительное пони­мание бессознательного как структуры внутреннего мира индивида и чего-то разбросанного вне его, вопло­щающегося в различных поведенческих актах, предме­тах, атмосфере времени и т.д. (Постоянно противопос­тавлял "шизоаналитическое бессознательное", состоя­щее из машин желания, и "бессознательное психоана­литическое", к которому относился весьма скептичес­ки: согласно шизоанализу, в психозе психоанализ понял только "параноидальную" линию, которая ведет к Эди­пу, кастрации и т.д., к инъекции в бессознательное всех репрессивных аппаратов. Но от него совершенно ус­кользает шизофренический фон психоза, "шизофрени­ческая" линия, прочерчивающая не-семейный рису­нок.) Разработал концепцию "машинного бессозна­тельного", согласно которой бессознательное наполне­но всевозможными абстрактными машинизмами, по­буждающими его к производству и воспроизводству различных образов, слов и желаний. Особое внимание уделял разработке теоретических проблем "производ­ства желания" как совокупности пассивных синтезов самопроизводства бессознательного. Согласно Г., "пер­сонификация... аппаратов (Сверх-Я, Я, Оно)" суть "те­атральная постановка, которая заменяет подлинные продуктивные силы бессознательного простыми ценно-

стями представления... машины желания и начинают все более и более становиться театральными машина­ми: Сверх-Я, танатос выскакивают, как "бог из маши­ны". Они все более работают за стеной, за кулисами. Или это машины, производящие иллюзии, эффекты. Так оказывается раздавленным все производство жела­ния". В 1970-х, совместно с Делезом, разработал кон­цепцию шизоанализа, в значительной мере направлен­ного на преодоление психоанализа и критику капита­лизма в его связи с шизофренией. Проблемы психоана­лиза в интерпретации Г. — Делеза выступали как свя­занные с его глубинной приверженностью капиталис­тическому обществу и "непониманием шизофреничес­кого фона". Психоанализ в таком контексте "похож на капитализм — его собственным пределом является ши­зофрения, но он непрестанно этот предел от себя оттал­кивает, как бы заклиная...". По мнению Г. и Делеза, пси­хоанализ оказался целиком пронизан идеализмом, вы­разившимся в совокупности сопряженных "наложений и редукций в теории и практике": сведение производст­ва желания к системе так называемых бессознательных представлений и к соответствующим формам причин­ности, выражения и понимания; сведение заводов бес­сознательного к театральной сцене; сведение социаль­ных инвестиций либидо к семейным инвестициям; на­ложение желания на сетку семьи. С точки зрения Г. и Делеза, психоанализ — в контексте свойственной для него абсолютизации значимости символической фигу­ры Эдипа — объективно вуалирует истинный характер и масштаб социальных репрессий при капитализме: "Мы не хотим сказать, что психоанализ изобрел Эди­па. Он удовлетворяет спрос, люди приходят со своим Эдипом. Психоанализ на маленьком грязном прост­ранстве дивана всего лишь возводит Эдипа в квадрат, превращает его в Эдипа трансфера, в Эдипа Эдипа. Но и в семейной, и в аналитической разновидностях Эдип является по своей сути аппаратом репрессии, направ­ленным против машин желания, а ни в коем случае не порождением бессознательного самого по себе... Эдип или его эквивалент... инвариантен. Это — инвариант отклонения сил бессознательного... мы нападаем на Эдипа не от имени обществ, в которых его не было, но от имени общества, где он присутствует повсеместно, — нашего капиталистического общества". Согласно Г., "Фрейд открыл желание как либидо, производящее же­лание, и он же постоянно подвергал либидо отчужде­нию в семейной репрезентации (Эдип). С психоанали­зом произошла та же история, что и с политической экономией в понимании Маркса: Адам Смит и Рикардо правильно усматривали сущность богатства в про­изводящем его труде и в то же время отчуждали его своими представлениями о собственности. Осуществ-

ляемое психоанализом наложение желания на семей­ную сцену бьет мимо психоза и даже в случае невроза дает интерпретацию, которая искажает продуктивность бессознательного". Квалифицируя шизоанализ ("акти­вистский анализ, анализ либидинально-экономический, либидинально-политический") и как одну из форм ми­крополитической практики, и как достаточно эффек­тивное средство макросоциальной прогностики, Г. об­ращал особое внимание на "фашистские инвестиции" как "на уровне желания", так и "на уровне социально­го поля". Согласно Г., "... или революционная машина проявит себя способной овладеть желанием и феноме­нами желания, или желанием будут манипулировать си­лы угнетения, репрессии, угрожающие — в том числе изнутри — революционным машинам". Анализируя ве­роятность тех или иных сценариев общественно-эконо­мических трансформаций, Г. полагал, что революция, отвечающая чаяниям угнетенных классов, неосущест­вима, если само желание не заняло революционную по­зицию, оказывающую воздействие на бессознательные образования: "Революционным аппаратам постоянно угрожает то, что они разделяют пуританскую концеп­цию интересов, которые реализуемы лишь в пользу ча­сти угнетенного класса, так что последняя вновь обра­зует касту и иерархию угнетения... — отмечал Г., — этому фашизму власти мы противопоставляем актив­ные и позитивные линии ускользания, которые ведут к желанию, к машинам желания и к организации соци­ального поля желания". Стремясь реконструировать мыслимые процедуры обновленческих общественных трансформаций с учетом распространения и укрепле­ния институтов "демократического капитализма" вку­пе с материальными стандартами "общества изоби­лия", Г. в 1972 утверждал, что "нынешний уровень по­требления недостаточен, что никогда интересы не ста­нут на сторону революции, если линии желания не до­стигнут такой точки, в которой желание и машина сов­падут... и обратятся против так называемой естествен­ности капиталистического общества. Нет ничего легче, нежели достичь этой точки, потому что она составляет часть мельчайшего желания, но нет и ничего труднее, потому что она втягивает в себя все бессознательные инвестиции". Модифицируя ряд традиционалистских подходов философии языка 20 ст., Г. — Делез весьма радикально характеризовали удельный вес и значение различных компонентов системы "Означаемое — Оз­начающее", стремясь оттенить "диффузность" этого понятия, "списывающего все на обветшалую машину письма". В контексте их концепции, по утверждению Г., очевидно, что "принудительная и исключительная оп­позиция означающего и означаемого одержима импери­ализмом Означающего, возникающего с появлением

машины письма. В таком случае все по праву приводит­ся к букве. Таков закон деспотического перекодирова­ния". Г. полагал, что означающее правомерно понимать как "знак великого Деспота (эпохи письма)", который, "исчезая, оставляет отмель, разложимую на минималь­ные элементы и на упорядоченные отношения между ними". Акцентируя в этом аспекте "тиранический, тер­рористический, кастрирующий характер означающе­го", а также высказывая сомнение в том, "работает ли означающее в языке", Г. делал вывод, что само по себе Означающее — "колоссальный архаизм, уводящий к великим империям", и подлежит замене моделью Ельмслева, в границах которой "потоки, содержание и форма" обходятся без означаемого. Целью таковых ин­теллектуальных поисков у Г. — Делеза являлся поиск "линий абстрактного декодирования, противостоящих культуре". Г., совместно с Делезом, принадлежит автор­ство "ризомной" концепции (см. Ризома). Принимая активное участие в различных акциях левого движе­ния ("...в двадцать пять лет я был вполне счастлив, бу­дучи одновременно троцкистом, анархистом, фрейди­стом, последователем Лакана и плюс к тому еще и марксистом"), Г. "ускользнул" /полностью в соответ­ствии с духом собственного миропонимания — А.Г./ от какой бы то ни было организационно-идеологичес­кой ангажированности в ипостаси взаимных симпатий с руководством ФКП или СССР (по мнению Г., "опло­том бюрократизма"). (См. также Анти-Эдип, Собы­тийность, "Смерть Бога", Шизоанализ, Номадоло­гия, Ризома.)

A.A. Грицанов

Дата добавления: 2014-12-16