Ранние формы верований

Проблемы происхождения ранних форм верований и систематики религии

Как уже отмечалось, в ходе изучения происхождения религии были вы­делены различные формы верований: фетишизм, тотемизм, магия, культ предков, анимизм.

В дальнейшем внимание исследователей привлекла теория преанимизма и прежде всего концепция мана. Миссионеру и антропологу Р. Кодрингтону, работавшему в Меланезии, принадлежит исследование, которое стало клас­сикой теории динамизма. Объясняя своеобразие религии меланезийцев, он писал: "Меланезийское мышление подчинено верованию в некую силу или некое сверхъестественное воздействие, которое почти повсеместно называют мана. Мана присутствует в атмосфере жизни, она выступает принадлежно­стью отдельных людей и вещей, она проявляет себя посредством таких собы­тий, которые могут быть поняты не иначе, как следствия деятельности этой силы".

Широкую известность среди европейских религиоведов сведения, соб­ранные Р. Кодрингтоном. приобрели благодаря историку религии М. Мюл­леру, который получал, публиковал и интерпретировал присланные ему из Меланезии материалы. В переложении Мюллера мана приобретает расшири­тельное толкование: он увидел в этом понятии одно из наиболее ранних представлений о бесконечном, от которых, по его мнению, берет начало ре­лигия. Более того, у Мюллера мана становится религиоведческим термином и обозначает первоначальную фазу религии, возникают первые очертания новой теории происхождения религии - мана-концепции.

В научных кругах изучение культуры аборигенов Меланезии встретило благожелательный прием. На рубеже XIX-XX вв. в Англии и во Франции на­бирали силу противники теории анимизма. Антропологи утверждали, что древнейшие верования строятся не столько на анимистических представле­ниях, сколько на основополагающем чувстве присутствия в мире сверхъесте­ственной силы. Р. Маретт, антрополог и один из крупнейших религиоведов начала века, допускал, что оно может служить психологической предпосыл­кой анимизма и даже исторической ступенью религиозности и в этом смысле обозначаться как преанизм.

Маретт полагал, что сверхъестественная (сверхнормальная) сила вос­принимается архаическим сознанием двояко - как позитивная и негативная. Мана - позитивный аспект сверхъестественной силы. Представление о ее не­гативном воздействии заставляет ограждать общение с ней системой запре­тов - табу. Совокупность мана и табу образуют первичный уровень религи­озного сознания. Маретт не раз уточнял выдвинутые им положения, однако неизменной оставалась его уверенность в том, что именно через понятие силы, "сверхнормального" могущества формируется первичная, "рудимен­тарная" религия. Этот подход сочетался с его общим пониманием религии, психологическое назначение которой состоит, по его мнению, в "восстанов­лении человеческой уверенности, поколебленной кризисом". Перед лицом последнего слабые люди теряются и готовы принять смерть, но смелые духи бесстрашно противостоят ему - тем самым религия поддерживает и ободряет человека. Упование на могущественную силу выступает основанием религи­озной уверенности.

С позицией Маретта в целом был солидарен антрополог К. Прейс, кото­рый выводил происхождение религии, культа духов и богов из веры в маги­ческую силу, сходную с мана. Ее описание, сделанное Р. Кодрингтоном, по­служило эмпирическим подтверждением положений преанимизма.

Взгляд теоретиков религиоведения на универсальность архаических представлений о мана оказал серьезное влияние на историков религии. Неко­торые из них под углом зрения динамизма попытались описать начальные ступени развития религий, применяя понятие мана, например, к европейской религиозной архаике.

Идею демона в греческой религии рассматривали в тесной связи с мана-концепцией. Работы известного историка античности А. Гренье, исследовав­шего религии этрусков и римлян, очевидным образом выдержаны в духе тео­рии динамизма. Он писал: "Одна из характерных концепций римской рели­гии - концепция numen'a. Numen есть, в сущности, воля. Римляне, как и дру­гие первобытные народы, проецировали на внешние объекты и всю природу явления, сходные с их собственной жизнью. Они еще не проводили различия между одухотворенным, душой или духом и действующей материальной ре­альностью. Эти numina были разом и духом, и телом, но прежде всего они были действием. Их тела обычно были сокрыты или проявлялись лишь ук­радкой. В каждый момент своего существования, в каждом своем поступке человек ощущал себя во власти воздействующих внешних сил более могуще­ственных, чем он сам. Эти силы есть numina". К сущностным свойствам ну­мена историк относил, помимо могущественности, его присутствие во всем и всегда, таинственность, бесполость, безымянностъ, безликость.

В нумене, отмечал Гренье, римляне видели самостоятельную силу, кото­рая действовала как посредством "живых" явлений - людей, зверей и птиц (например, орла), так и посредством предметов - камней, оружия: "Убивает не копье, это питеп убивает посредством копья". С развитием представлений об антропоморфных богах ряд наиболее устойчиво связанных с идеей нумена предметов приобрел значение атрибутов божества - так, копье стало атрибу­том Марса, кремень и орел - Юпитера. Римские боги, согласно Гренье, "пер­воначально - numina, и они ими всегда оставались" (Ibid). Историк обращал внимание на то, что в эпоху империи coeli numina означало небесных, вели­ких богов, тогда как silvarum numina указывало на более скромных богов, на­селявших леса.

Гренье сближает римскую идею нумена с верованиями в мана, которые требовали предельно осторожного обращения с тем, на чем лежит печать присутствия этой магической силы.

Лингвист Ф. Пфистер занимал ту же позицию. В своей работе он тракто­вал нумен, как идею, близкую родственному мана понятию оренда, которым пользовались ирокезы. Нумен, согласно Пфистеру, есть действующая энер­гия, свойственная каждому божеству и всем сакральным предметам, - именно обладание нуменом составляет сущность того, что имеет отношение к боже­ственному. Идея персонального бога наследует представление о нумене.

В завершенном виде подход к древнеримской религии с точки зрения теории динамизма был представлен в книге крупного историка античных ре­лигий М. Вагенворта "Римский динамизм". Он пришел к выводу, что древ­нейшие римские представления о священном обусловливались верой в маги­ческую силу, сходную с описанной Кодрингтоном мана. Последняя толкова­лась Вагенвортом как "сверхъестественная сила" в качестве атрибута богов, как "власть", "величие", "магия", "энергия", "свойство", "дух", "слава", она есть также "наименование места поклонения в храме".

Нумен, по мнению религиоведа, приобретает качества имперсональной магической силы, вера в которую предшествовала представлениям римлян об индивидуальных божествах. Эта сила пребывает всюду - в копье, в озере, в каждой пещере, дереве, в лесу, Эволюция слова "нумен" позволяет прибли­зиться к пониманию древнеримских идей о божествах. Римляне не знали ни божественного образа, ни небесного брака, не имели генеалогии богов.

Обстоятельному критическому анализу мана-концепция как теория под­вергнута Ф. Леманом В историко-религиоведческом плане ее содержание ставили под сомнение и антропологи, обнаружившие существенные неточно­сти в материалах Р. Кодрингтона и его сторонников, и историки древних ре­лигий, которые указывали на персоналистический и теистический характер древних верований. Тем не менее научную ценность сохранили многие по­ложения мана-концепции, не предполагающей отказа от основных принци­пов эволюционизма Э.Тайлора. Однако дискуссия по поводу его взглядов в результате выступлений теоретиков преанимизма обнаружила небесспор­ность прежней методологии и создала предпосылки для появления новых подходов.

Ныне ученые пришли к выводу, что постановка вопроса о первоначаль­ной форме верований неплодотворна. Фетишизм, культ предков, тотемизм, магия, преанимизм (мана) и т. п. находились в устойчивой связи, были час­тями единого целого и не исчезли навсегда, войдя в более поздние, развитые религии.

Дата добавления: 2014-12-16