Вавилон, 546-538 гг. до Р.Х

Конец неволи

Неизвестно, дошли ли до Кира пророчества Вто­роисайи, и если дошли, то как он к ним отнесся. Но вот пришло время, когда пророк мог прове­рить, насколько его надежды основательны. После присоединения Бактрии армия Кира двинулась на Вавилон. Персидский царь к тому времени уже знал, что и Вавилон не окажет сопротивле­ния.

12 октября 539 г. до Р.Х. персы вступили в Вавилон, сдавшийся на милость победителей. По­рядок в оккупированной столице был образцо­вый: Кир приказал строго следить за тем, чтобы не было грабежей; храмовые здания оцепили вой­ска, охраняя их от посягательств. Персидский царь даровал городу неприкосновенность и в своем манифесте объявил себя почитателем бога Мардука, чем окончательно покорил жрецов.

Иудейский пророк мог торжествовать: люди теперь воочию убедились, что «муж правды», чей приход он приветствовал, действительно был ос­вободителем, а не тираном. Но с другой стороны, манифест Кира недвусмысленно показал, что никакой надежды на его обращение к Богу нет. Человек, который принес жертвы Мардуку, вер­нул городам их идолов и сблизился с жрецами, вряд ли собирался отказываться от язычества. Это было большим разочарованием для пророка, кру­шением затаенных его надежд.

Впрочем, было бы несправедливым по отно­шению к Киру сказать, что он забыл о пленниках, которые так ждали его. Вскоре же после своей победы он принимает иудейскую делегацию, а вес­ной 538 г. до Р.Х. издает эдикт, касающийся евреев. В указе объясняется, что все иудеи, если они того пожелают, могут вернуться на родину предков.

Итак, после полувека, прошедшего со време­ни крушения Сиона, ворота неволи распахнулись.

Пока «исход» был невозможен, евреи о нем часто говорили и платонически мечтали о свобо­де. Но вот он стал реальностью, и страх перед неизвестностью, колебания, сомнения завладели многими: как уходить из богатой цивилизованной страны, где теперь под эгидой Кира жизнь долж­на течь мирно и спокойно? Как решиться идти в эту пустую заброшенную Иудею, где нет ничего, кроме развалин? Здесь, в Вавилоне, к услугам каждого все плоды высокоразвитой культуры, там — глухая провинция, одичавшая за десятки лет запустения. Если для тех, кто в ней родился, воспоминания еще что-то говорили, то для «де­тей изгнания» земля отцов — лишь миф.

На субботних собраниях Второисайя высту­пал с речами, которые мы теперь назвали бы си­онистскими. В центре его проповеди стояло не просто национальное возрождение; для него «ис­ход» был религиозным подвигом общечеловечес­кого масштаба. Его убеждения можно было бы кратко выразить так: единый Бог всего человече­ства предназначил израильтянам роль Его благовестников в мире.

Состоятельные люди не хотели и слышать о том, чтобы покинуть Вавилон. Для них это озна­чало разорение. Самые патриотически настроен­ные из них ограничивались тем, что вносили по­жертвования на оснащение каравана.

Что мог возразить пророк на логичные дово­ды рассудительных людей, считавших «исход» безумной затеей? Он мог лишь ссылаться на то, что дело Божие не может оказаться тщетным. Все преграды рассеются, как дым, перед силой Господней. У Ягве — Свои замыслы, и Он зна­ет, каким способом их осуществить:

«Мои мысли — не ваши мысли,

и пути ваши не таковы, как пути Мои;

Но как небо выше земли,

так и пути Мои выше путей ваших».

(Ис 55:8-9)

В эти лихорадочные дни мыслями Второисайи целиком завладевает древнее сказание об Исходе; он живет им, в его глазах оба события — старое и новое — как бы сливаются воедино. Времена Моисея проецируются на эпоху Кира. Пророк изображает странствие Израиля в Зем­лю Обетованную в чудесном виде: пустыня рас­цветает, как сад, превращаясь в Эдем.

Зачарованный этим неземным видением, про­рок сумел заразить своими чувствами равнодуш­ных, убедить сомневающихся, укрепить слабых. К весне караван был готов выступить в путь.

Дата добавления: 2014-12-16