Присоединение Кузбасса к русскому государству

КУЗНЕЦКОЙ ЗЕМЛИ. 1618–1721 гг.

Продолжая политику защиты своих владений от экспансии наследников Золотой орды (Крымское, Астраханское, Казанское, Сибирское ханства и др.), Московия во второй половине XVI в. проводит ряд наступательных операций с целью нейтрализации деятельности Турции по наращиванию своего влияния на эти государства. Наряду с другими территориями Сибирское ханство становится объектом русской политики. По определению Н. Васина, Сибирское ханство – это «страна между Уралом и Обью, и от Тары до Пелыма и Сургута». В целом покорение этого региона произошло к 1600 г.

Благодаря тому, что на завоеванных землях русские сохраняли старые формы зависимости, не производя кардинальную ломку сложившихся вассально-сеньориальных отношений, а лишь упорядочивая их и придавая цивилизованные формы, местные племена увидели в русских служилых людях гарант своей безопасности от набегов степных кочевников и грабежей вольной колонизации. Возможно, эти причины побудили эуштинского князька Тояна перейти в русское подданство. Для защиты его владений был послан отряд воеводы В. Тыркова, который в 1604 г. основал Томск. С этого момента можно говорить о начале колонизации Кузнецкой котловины русским населением.

Старые формы зависимости предполагали ежегодную уплату подчиненными племенами дани – ясака. Как правило, дань выплачивалась пушниной (шкурками соболя, норки, лисицы), ибо традиционным видом хозяйственной деятельности местных племен была охота. Русские установили четкие рамки налогообложения – каждый холостой мужчина выплачивал теперь 5 соболей, женатый – 7.

Покровительствуя народам лесной зоны, русские вызывали недовольство кочевников, проживавших в южных степях и считавших аборигенов Сибири своими традиционными данниками. Поэтому колонизация Восточной Сибири осложнялась тем, что на юге и востоке в степной зоне по всей границе русских владений кочевые племена тубинцев, кыргызов и калмыков держали под постоянным ударом русские владения.

Не имея сил для дальнейшего продвижения, государство требует от служилых людей собрать как можно больше сведений о землях и народах, входящих в сферу государственных интересов. Посылаются разведывательные отряды, ведутся расспросы аборигенного населения и стимулируется продвижение промышленников вглубь Сибири.

Первыми аборигенами Кузбасса, которые приняли русское подданство в 1608 г., были жители бассейна р. Абы во главе с местным князьком Базаяком. Для сбора ясака и для защиты Базаяковых людей был послан отряд конных казаков, во главе которого стояли Бажен Констатинов, Левка Олпатов и Ивашка Шокуров. Однако русские не учли хозяйственные особенности Кузнецкого региона, где жители, в отличие от остальной Сибири, платили ясак не пушниной, а продуктами земледелия и металлургии. Когда русские начали сбор дани пушниной, хорошего меха они не получили: «и прежде сего, государь, Кузнецкие люди ясаку тебе платили не сполна, недособолишка худые и в твою государеву казну не пригодятся» писали томские воеводы. На почве такого недопонимания произошел конфликт, который мог закончиться военным столкновением, и только благодаря Базаяку до этого не дошло. Однако непременным условием своей лояльности к русским он считал необходимость защиты его подданных от набегов кочевников. Поэтому еще в 1609 г. томские служилые просили подкрепление для защиты кузнецких ясачных людей, которые подвергались набегам со стороны кыргызов.

Для эффективной защиты кузнецких волостей требовались либо конные соединения численностью как минимум до 400 человек (в Томске таких сил пока не было), либо строительство острога с постоянным гарнизоном в кузнецких землях. У местной Томской и Тобольской администрации ресурсов на строительство острога не было. Москва в связи с событиями Смутного времени таких средств выделить не могла.

Неправильная политика по сбору ясака служилыми людьми и неспособность русских обеспечить защиту местного населения от набегов кочевников привели к тому, что в 1611 г. русские потеряли поддержку аборигенного населения Кузбасса, и даже Базаяк изменил русским и перешел на сторону кыргызов.

Вытеснив русских с территории Кузнецкой котловины, калмыки и кыргызы начали наступление на Томские волости. Теперь возникла военная необходимость в построении острога в верхнем течении р. Томь, для прикрытия Томских волостей от набегов калмыков с юга и выдвижение опорного пункта на р. Енисей для защиты Томских владений с востока. Построение этих укреплений также позволило бы защитить население Кузнецкой котловины от грабительских набегов. Такая боевая операция требовала значительных средств и тщательной подготовки.

В 1616 г. из Томска отправлено посольство во главе с Иваном Петровым к Алтын-хану, оно привезло сведения о реках Яя, Кия, Томь и др. Таким образом, сложились четкие представления о речной географии региона.

После этого последовал запрос из Томска в Москву, и в 1617 г. пришли необходимые средства. Весной 1618 г. были построены Кузнецкий и Енисейский остроги. Теперь набеги енисейских кыргызов на томские или кузнецкие волости разбивались об укрепления Енисейского острога. Кузнецкий же острог прочно закрывал подступы к Томску с юга и защищал кузнецкие народы от набегов калмыков. Первыми воеводами Кузнецкого острога стали Тимофей Степанович Барабыкин и Осип Герасимович Аничков.

В исторической литературе нет единого мнения о местонахождении Кузнецкого острога. Доминирующая точка зрения, подтвержденная археологическими раскопками, размещает острог на р. Кондоме, в 6 км от ее впадения в р. Томь, на Красной горе.

Первоначально на острог возлагали только военные функции, и поэтому в нем не было постоянного гарнизона, а служилые люди присылались из Томска на определенный срок, как правило, на год, поэтому их называли годовальниками.

Теперь аборигены северного Кузбасса находились под защитой русских, которые в своей ясачной политике, учтя специфику региона, стали собирать ясак не только пушниной, но так-же сельскохозяйственными продуктами и железными изделиями.

Цивилизованные формы налогообложения, эквивалентная торговля и более широкий ассортимент товаров, предлагаемый русскими, надежная и постоянная защита – все эти факторы расположили в конечном итоге местное население к русским, несмотря на то, что некоторые злоупотребления со стороны русских имели место быть. Выбирая между кочевой эксплуатацией (а как следствие этого ненормированное налогообложение и постоянные грабительские набеги вместо торговли) и подчинением русскому царю, аборигены Кузбасса выбирали последнее.

Кыргызы, потерявшие своих данников (кыштымов), были недовольны, но, сознавая, что для борьбы с русскими нужны значительные силы, в 1618 г. дали согласие не тревожить ясачные волости Кузнецкого уезда. Но, объединившись, уже в 1621 г. коалиция тубинцев и кыргызов напала на эту территорию. С 1624 по 1633 гг. князья Абак и Мандрыг беспокоили Кузнецкие и Томские волости, пока их не разбили воеводы Пущин и Сабанский.

Русские на этом этапе не могли защитить всю территорию Кузбасса и лишь в своих крепостях чувствовали себя уверенно, но местное население, тяготевшее к русским, приходило под стены их крепостей в надежде укрыться в них в случае опасности. Уже через четыре года после основания население Кузнецкого острога разрослось настолько, что в 1622 г. ему присвоили статус города. Одновременно с этим правительство осознало важность Кузнецка не только как передового опорного пункта, но и как административного центра нового уезда.

После того как был налажен контакт с местным населением, требовалось замирить степь. Силами одного Кузнецка это сделать было невозможно.

Для эффективной борьбы с кочевой кавалерией требовались значительные конные соединения. На южных рубежах русского государства в этот период первостепенной задачей стало наращивание численного потенциала конницы. К тому же походы пехотных частей русских в степь вызывали недовольство тайшей, сохранявших нейтралитет, так как поход превращался в разграбление станов, то есть русские воевали с женщинами и детьми, ибо мужчины успевали уйти в степь, бросив своих жен. С точки зрения кочевой морали это было нормально, но мужчина должен был непременно вызволить свою жену из плена, и это становилось делом чести. Ввиду нехватки женского населения русские охотно захватывали такие трофеи и не спешили их возвращать, превращая женщин в своих рабынь или сожительниц, так как христианская мораль запрещала брать в жены иноверку. Это делало войну со степью более масштабной. И по мере ликвидации одних врагов у русских появлялись другие.

Исправить такую ситуацию одними силовыми методами было невозможно, поэтому государство начинает привлекать на конную службу кочевников, ослабляя таким образом кочевых вождей (тайшей), которые лишаются своих воинов, и усиливая свои конные группировки. В гарнизонах Тобольска, Тюмени, Тары, Томска и Кузнецка их стали принимать на службу, переводя в статус служилых татар. К 1625 г. их численность довели: до 264 человек в Тобольске, до 75 человек в Тюмени, до 60 человек в Таре, до 212 человек в Томске, до 20 человек в Кузнецке. К 1625 г. общая численность конных соединений составляла: Тобольск – 476, Тюмень – 149, Тара – 202, Томск к 1628 г. – 415, Кузнецк – 50. Как видим, служилые татары составляли на данном этапе как минимум половину от численности конных гарнизонов городов юга. Все конные соединения были переброшены на южное направление, в других городах Сибири в это время их нет.

К 1635 г. внушительная численность конных соединений позволила русским перейти к активным действиям. Русские во второй половине 30-х гг. XVII в. стали наносить осенние превентивные удары по калмыкам, которые собирались для нападения на русские волости. В сентябре 1635 г. русские совершили совместный поход тобольских, тюменских и тарских служилых людей. Аналогичные действия были проведены в сентябре 1637 г. Данные походы были достаточно эффективны, и уже в декабре 1637 г. часть калмыков во главе с Девлеткирем запросила мира. В сентябре 1638 г. служилые татары совершили новый удачный поход. В результате татары – подданные Тархана, убитого в ходе боев в 1637 г., приняли русское подданство и стали платить ясак, а в 1639 г. Илден-тайша запросил мира. В таких походах участвовали и служилые люди Кузнецка. В 1640 г. контайша возвратил русским 100 пленных и просился на службу. Благодаря этим действиям русским удается расколоть степь на противников и сторонников сближения с русскими. Следующим важным шагом в борьбе со степью стало привлечение части тайшей на государственную службу для усиления раскола. В 1666 г. на службу поступили два калмыкских клана Сенге и Чекулу, которых пожаловали и разрешили торговать в Томске и Кузнецке. В 1680 г. калмыкские тайши присягнули на верность русскому царю.

Однако кыргызы и тубинцы продолжали тревожить кузнецкие уезды на протяжении всего XVII в. практически ежегодно. К примеру, в 1700 г. Тунгустай захватил в плен 97 телеутов, угнал 832 лошади и 1500 голов скота, сжег до полутора десятков русских поселений. В 1709 г. Бадай сжег 3 деревни. В 1710 г. Духара уничтожил 2 деревни. И это на последнем этапе борьбы, когда их активность была заметно снижена, а русские войска в регионе усилены.

Для того, чтобы защитить непосредственно Кузнецкие волости, Петр Дорофеев в 1642 г. предложил на р. Бии основать острог, который бы мешал объединению тубинских и кыргызских князьков. Но, несмотря на все попытки, эту идею удалось воплотить значительно позднее, в 1709 г., и то острог вскоре сожгли кочевники, и восстановили его только в 1718 г.

Таким образом, на протяжении всего XVII в. на территории Кузбасса шла непрестанная борьба за влияние на аборигенное население между русской и кочевой цивилизацией. В ходе этой борьбы народности Кузбасса попадали под двойной, а иногда и под тройной налоговый гнет, подвергались постоянным грабительским набегам. На тех, кто присягал русским, нападали кочевники, на тех, кто присягал кочевникам – русские. И местное население вынуждено было на протяжении всего XVII в. лавировать между этими силовыми центрами. Это лавирование хорошо показано в шорском фольклоре (сказка о «мудрой выдре»), где рассказывается о хитром зверьке, который никому не платит налоги. Хозяину тайги выдра говорит, что живет в реке и платит налоги хозяйке реки, а хозяйке реки говорит, что живет в лесу и там платит налоги. Но, в отличие от выдры, аборигены Кузбасса вынуждены были платить и тем и другим, так как ни кочевники, ни русские не могли обеспечить своих подданных эффективной защитой. В конечном итоге аборигенные народы Кузбасса были освобождены от кочевой эксплуатации, и их развитие пошло в русле русской земледельческой цивилизации, что сделало возможным их приобщение к общемировому историческому процессу.

Дата добавления: 2014-12-16