Цивилизация европейская тождественна ли с общечеловеческою.

НЕЗАПАДНАЯ НАУКА О ЦИВИЛИЗАЦИЯХ

Процесс национально-освободительного движения вXX столетии означал не только политическое освобождение многих стран Азии и Африки, но и массовое самоутверждение незападных культур, проявивших не только присущую им жизненность, но и своеобразие, способность к сохранению своей специфики несмотря на экспансию современных индустриальных технологий и формирование новых социальных структур.

Обретение политической независимости, широкое развитие движений за культурное самоопределение и оформление новой системы межгосударственных отношений сопровождались отходом от идеи универсальности и превосходства западной культуры. Восточные культуры стали не только предметом исторического или философского исследования, но и социологического анализа, направленного на выяснение их роли в современной жизни, в самоопределении и развитии освободившихся стран «третьего мира». Это потребовало изменения прежних принципов и подходов, которыми располагала социология культуры. В ней ослабевает влияние прежних, структурно-функциональных, методов, приспособленных к «нормальной», т.е. западной культурной среде. Все большее значение приобретают компаративистика, сопоставляющая разные варианты и уровни культуры, и проблематика взаимодействия культур, каждая из которых сохраняет свою самобытность.

Глава I Становление цивилизационной теории

Н. Данилевский

Запад и Восток, Европа и Азия представляются нашему уму какими-то противоположностями, полярностями. Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного усовершенствования, непрерывного движения вперед; Восток, Азия – полюс застоя и коснения, столь ненавистных современному человеку. Это историко-географические аксиомы, в которых никто не сомневается; – и всякого русского правоверного последователя современной науки дрожь пробирает при мысли о возможности быть причислену к сфере застоя и коснения. Ибо, если не Запад, так Восток; не Европа, так Азия, – средины тут нет; нет Европо-Азии, ЗападоВостока, и если б они и были, то среднее междуумочное положение также невыносимо. Всякая примесь застоя и коснения – уже вред и гибель. Итак, как можно громче заявим, что наш край европейский, европейский, европейский, – что прогресс нам пуще жизни мил, застой пуще смерти противен, – что нет спасения вне прогрессивной, европейской, всечеловеческой цивилизации, – что вне ее даже никакой цивилизации быть не может, потому что вне ее нет прогресса. Утверждать противное – зловредная ересь, обрекающая еретика если не на сожжение, то, во всяком случае, на отлучение от общества мыслящих, на высокомерное от него презрение. И все это – совершеннейший вздор, до того поверхностный, что даже опровергать совестно. <...>

Мнимая привилегия прогрессивности вовсе не составляет какой-либо особенности Европы. Дело в том, что во всех частях света есть страны очень способные, менее способные и вовсе не способные к гражданскому развитию человеческих обществ, что европейский полуостров в этом отношении весьма хорошо наделен, хотя не обделена и остальная Азия, которая абсолютно имеет больше годных для культуры стран, чем ее западный полуостров, и только в смысле относительном (ко всему пространству) должна ему уступить. Везде же, где только гражданственность и культура могли развиться, они имели тот же прогрессивный характер, как и в Европе. Возьмем самый тип застоя и коснения – Китай, выставляемый как наисильнейший контраст прогрессивной Европе. В этой стране живет около 400 миллионов народа в гражданском благоустройстве. <...>

Науки и знания нигде в мире не пользуются таким высоким уважением и влиянием, как в Китае. Неужели же эта высокая степень гражданского, промышленного и в некотором отношении даже научного развития, которое во многом оставляет далеко за собою цивилизацию древних греков и римлян, в ином даже и теперь может служить образцом для европейцев, – вышла во всеоружии из головы первого китайца, как Минерва из головы Юпитера, а все остальные четыре или пять тысяч лет своего существования этот народ пережевывал старое и не подвигался вперед? Не были ли эти успехи, добытые на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, как и на крайнем его западе – на Европейском полуострове? И что же это такое как не прогресс? Правда, что прогресс этот давно прекратился, что даже многие прекрасные черты китайской гражданственности (как, например, влияние, предоставляемое науке и знанию) обратились в пустой формализм, что дух жизни отлетел от Китая, что он замирает под тяжестью прожитых им веков. Но разве это не общая судьба всего человечества и разве один только Восток представляет подобные явления? Не в числе ли прогрессивных западных, как говорят, европейских народов считаются древние греки и римляне; и, однако же, не совершенно ли то же явление, что и Китай, представляла греческая Византийская империя? С лишком тысячу лет прожила она после отделения от своей римской, западной сестры; каким же прогрессом ознаменовалась ее жизнь после последнего великого дела эллинского народа – утверждения православной христианской догматики?

Комментарии. Каковы бы ни были заслуги более ранних мыслителей, в новейшей истории общественной мысли основателем современной цивилизационной теории по праву считается русский мыслитель Н. Данилевский (1822-1885), работа которого «Россия и Европа» была впервые опубликована еще в 1869 г. Эта книга оставалась на Западе целиком неизвестной до 1920 г., пока не была издана в немецком переводе Нётцеля, после чего вскоре получила широкое признание, наряду с работой О. Шпенглера.

Интерес вызывала и антизападная направленность книги русского мыслителя, в некотором плане созвучная шпенглеровской, но прежде всего концептуальное утверждение многообразия цивилизаций, что также отвечало настрою европейской общественной мысли в период после первой мировой войны.

Еще в конце XIX в. работа Н. Данилевского сопоставлялась с книгой Г. Рюккерта «Учебник мировой истории», изданной в Лейпциге в 1857 г., в которой ее автор также вышел к идее культурно-исторических типов. Однако высказанная лишь в добавлении ко всему сочинению эта идея не стала для немецкого историка концептуальной основой исследования, как это было характерно для Н. Данилевского.

Конечно, для введения в собственно научное обращение концепция Н. Данилевского нуждалась в аналитическом переложении, которое осуществил его выдающийся соотечественник П. Сорокин.

Дополнительно см.: Галактионов А. Органическая теория как методология социологической концепции Н.Я. Данилевского в книге «Россия и Европа»//Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995. С. XXX.

П. Сорокин

Дата добавления: 2014-12-17