Куликовская битва 17 страница

домогательствам светской власти в отношении к власти церков-

ной. Вопрос это не новый, и своих адептов имеют сторонники той

и иной точки зрения, но бесспорно, что Никон своей политикой в

отношении монастырского указа фактически как бы создавал еще

одно государство внутри России. Конечно, это вызывало резкий

протест.

Всякое дело можно улучшить или испортить своими личными

качествами, и в этом отношении Никон - фигура крайне неп-

ростая. С одной стороны, истовый, способный на личные жертвы,

бесспорно честный человек. С другой стороны, человек заносчи-

вый, высокомерный, гневливый и в силу этих качеств способный

на несправедливость по отношению к отдельным людям. Он внес во

все вопросы, будь то вопрос о монастырском Приказе или об исп-

равлении книг, свой личный темперамент, что дела не улучшило,

а наоборот: во все времена люди легко обижались и обижали, а в

вопросе, который стоял так остро, подобные вещи были недо-

пустимы.

Церковная жизнь после Смуты, конечно, была в определенном

упадке. Это было неизбежно, потому что само государство было в

упадке. В самих людях был разброд: поколения, которве выжили

при Смуте, сформировалось при Смуте, не представляло из себя

чего-то уж особенно хорошего. Они были сформированы в период

острейшей политической борьбы, острейшей опасности для госу-

дарства, поэтому среди них мы можем увидеть самые разные

взгляды, в целом не всегда конструктивные. В таких случаях

очень часто, не видя собственных корней, собственных истоков,

собственных традиций (потому что в период Смуты, естественно,

они были утрачены), обращаются к авторитетам, а на Руси уж так

повелось, что во все времена мы искали авторитетов где-то

"там". Сейчас ищем в Германии или в Америке, а тогда решили

поискать авторитет в Греции.

Когда-то, в 15 столетии, когда устраивалась Флорентийская

уния, да еще когда... турками, несмотря на феодальную войну,

у России нашлось достаточно здравого смысла, чтобы очень спо-

койно и твердо разрешить все эти проблемы и, не занимая опыта

у греков, поставить все четко на своих собственных традициях и

совершенно точно канонически истолковать права русской Церкви.

Такое было время, когда была учреждена автокефалия. Зачем Ни-

кону понадобилось искать ума у греков, судить не берусь. Ду-

маю, это происходило от того, что он сам бы не глубокого обра-

зования, очень поверхностного, начетнического.

Вы знаете, что печатный станок работал у нас с середины

16 века. Первая книга точно датирована выходными данными 1564

годом - это "Апостол" Ивана Федорова; перед этим вышло еще

несколько анонимных изданий без выходных данных, хотя и высо-

кого качества. Выпускал их для пробы Иван Федоров или кто-то

еще, судить не берусь. А дальше Иван Федоров был вынужден

спасаться из любезного отечества, из столицы нашей родины - с

одной стороны, начиналась опричнина, а с другой стороны, по

гипотезе Карташева, очень остроумной, переписчики книг, уви-

девшие в печатном станке страшное орудие, которое разрушит их

монополию, постарались, учитывая, что цена на доносительство

резко возросла в условиях опричнины, оклеветать Ивана Федоро-

ва, и поэтому он вынужден был спасаться из Москвы бегством.

Поражает тот факт, что когда заработал печатный станок,

тенденция к переписыванию книг сохранилась еще надолго. У нас

писали рукописные сборники и в 17, и в 18, и даже в 19 веке.

Так, например, Александр I любил читать книги, переписанные от

руки, и несколько книг таких было для него специально сделано.

Но тем не мнее встал вопрос: что печатать и как печатать? Если

взять классический образец того, как это делалось, то им будет

Иван Федоров, который, находясь в остроге у своего покровителя

князя Константина Острожского, задумал напечатать Библию архи-

епископа... Новгородского, которую хранил в Москве. Несмотря

на ужасные времена, он обратился за помощью, и в Острог

прислали этот единственный уникальный экземпляр на несколько

лет. Она была не просто механически "перешлепана" с рукописи

на печатный лист. Была произведена корректура, редакционная

правка, сличение отдельных частей с новыми переводами - короче

говоря, к делу отнеслись серьезно, после чего и появилась зна-

менитая Острожская Библия, которую печатали фактичеки два го-

да. А рукописный экземпляр благополучно вернулся в Москву, где

он и хранится - в настоящее время в отделе рукописей Истори-

ческого музея. Сейчас, насколько я знаю, издательство митропо-

лита Питирима издает эту Библию каким-то отдельными выпусками,

но цена столь грандиозна, что и смотреть страшно.

Иван Федоров понимал, что слепо копировать любой руко-

писный текст, пусть даже и Библию, нельзя - туда могут

вкрасться и описки, и просто ошибки. В концу 16 - начале 17

веков печатное дело набирало темпы, а после Смуты начинается

систематическое печатание книг в довольно большом объеме.

Патриарх Филарет не любил ни латинистов, ни латинской

культуры, и это легко понять, если вспомнить, что он провел в

польском плену не один год. Поэтому он больше ориентировался

на греков, но делал это достаточно сдержанно. Его преемники,

Иоасаф и Иосиф, фактически ничего принципиально нового в дело

печатания книг не вносили, если не считать, что при Иосифе бы-

ло выпущено несколько книг, которые очень чтут старообрядцы.

Их издали без особой лишней справы по тем рукописям, которые,

видимо, были под рукой, и оказалось, что это как раз то, что

было нужно старообрядцам.

Так, вероятно, пошло бы и дальше, если бы Алексей Михай-

лович не задумал реформу церковных обрядов - не кардинальную,

но направленную на некоторые улучшения. Дело в том, что у нас

накопилась масса безобразий, и это было немудрено, потому что

позади была Смута, разруха после Смуты, а если проводить па-

раллели, то можно вспомнить, что было после того, как отшумело

татарское нашествие. Я вам, кажется, рассказывал о Влади-

мирском Соборе, где пытались упорядочить всего-навсего церков-

ный календарь. Напомню, что Пасху тогда начинали праздновать с

Вербного воскресенья, полагая по простоте душевной, что это

одно и то же с Воскресением Христовым. Естественно, всю

Страстную шла пьянка, служб не было. Дико, но это было.

Так вот, было многоголосное пение, не читали часы между

службами в 17 веке, существовала масса мелких бытовых обрядо-

ных нарушений. Батюшки позволяли себе во время службы чуть ли

не вести беседы с прихожанами и т.д. Был составлен целый ре-

естр всяких исправлений, в том числе надо было упорядочить и

книги. Для Никона, который наследовал все эти проблемы, книги

на первый план не вышли. Он должен был заниматься вообще улуч-

шением всего. И вот здесь вместо того, чтобы посмотреть всерь-

ез, что же было у нас, собственно говоря, хорошего, ведь не

все же было плохо, он обратился к грекам. Те были, естествен-

но, довольны показать свое превосходство, и все те, ктоприез-

жает из Греции, тыкают во все то, что, по их понятиям, не

соответствует греческому образцу, и говорят, что все это бе-

зобразие, все не так и не нужно. И в ряде вопросов, не думая,

не проверяя, откуда у греков так, а не иначе, а почему у нас

так получилось, считает: раз они советуют, значит, так и надо

делать. При том, что формально Никон сделал очень много: была

собрана колоссальная библиотека ценнейших рукописей, которые

свезли в Москву из разных монастырей. Арсений Суханов несколь-

ко раз ездил на Восток, на Афон, откуда привез горы ценнейших

книг и рукописей. Все это надо было перелопатить, перерабо-

тать, и это было сделано достаточно поверхностно.

Самое интересное, что сам процесс исправления печатных

книг имел несколько периодов. И если впоследствии мы видим,

что в числе... протопоп Аввакум, Иван Миронов и другие, то

ведь сначала они стояли... книг. Следовательно, сам критерий,

по которому отбирали людей, чтобы вести книжную справу, были

разные люди, в том числе и абсолютно случайные. Если же доба-

вить, что Никон приблизил к себе Арсения Грека, человека со-

вершенно невозможной биографии (он перешел в католицизм,

учился в католических университетах, потом вернулся в пра-

вославие, потом попал в плен к туркам, принял ислам, попал к

нам в свите одного из греческих святителей - тот не знал, что

он собой представляет; потом, на обратном пути, он сообразил и

донес в Москву, поскольку тот остался в Москве; тут же его

сразу отправили на Соловки замаливать грехи, и правильно. Там

он вкусил монастырского устава и жаловался на строгость содер-

жания. Но туда приехал за мощами митрополита Кирилла Булычева

тогда еще архиепископ Новгородский Никон, взял его с собой в

Москву и приставил к делу как, видимо, высокий научный автори-

тет. Арсений Грек имел массу сведений, почерпнутых из

собственной фантастической биографии, но вряд ли он годился

для серьезного дела. То есть в самом процесс исправления книг

не было никакого ясного, четкого подхода - что делать и как

делать. Дилетантизм, импровизация и полное нежелание оценить

последствия всей этой весьма, с позволения сказать, спазмати-

ческой деятельности.

Это продолжалось до тех пор, пока Никон Рукою властною не

ввел двуперстие, двугубую "аллилуию" и все остальное, что все

мы хорошо знаем. Вместо того, чтобы своим бывшим приятелям

что-то постараться как-то объяснить, скаазать, почему так, а

не иначе, и сделать это поэтапно, мягко - разослали циркуляр

по московским церквам и приказали делать так, как там указано,

без каких бы то ни было объяснений. Но тем и славен русский

человек, что когда с ним так поступают, н склонен не слушаться.

Начался раскол. Правление Никона - это 52-58-й год. Но

ведь это время войны с Польшей. И вся эта история говорит о

том, что интересы страны в целом, интересы православного насе-

ления Украины были у Никона где-то далеко. Его интересовала

совершенно иная сфера, он действовал вообще без учета того,

что происходит со страной, как будто этого не существует. Но

позвольте, ведь это же патриарх православной руской Церкви. И

что же получается: те сами по себе, эти сами по себе, тут ваша

земля - здесь наша земля, тут ваша политика - здесь наша поли-

тика, это не наши проблемы и знать ничего не хотим. Но при

этом обставлялось это все невероятно с точки зрения внешней.

Патриарх Никон очень любил парадные богослужения. Он забо-

тился, конечно, не о своей личной персоне, а о величии Церкви.

Если вы попадете в Оружейную палату, то вы увидите облачение

патр.Никона - почти все сохранилось. Полный патриарший убор

весил более 40 кг. Он был атлет, настоящий атлет. И вот он

служил полным чином всю службу да еще ходил в крестных ходах.

И тут во многом раскрывается характер Никона. Вот такое

понятие о благочестии ему было свойственно. Приблизительно так

же он воспринимал и все остальное: чем больше будет жемчуга,

золота, драгоценных камней, тем будет лучше. При этом лично он

был монах, он носил вериги. Он не уподоблялся тем святителям,

которые превращали свое служение в праздник. Эти контрасты,

эти противоречия говорят о том, что сам по себе внутри он не

был цельным человеком. Безумно гневаясь, он потом приходил в

противоположное состояние духа. Видимо, он очень переживал

конфликт с царем. От нежной дружбы ("мой особенный друг" - так

называл его царь), от печалования царю каждую пятницу за всех,

кто подает царю челобитные, от покаяния, которое он принимал у

царя - и вдруг такой афронт, что ты-де больше великим госуда-

рем не пишись, а пишись просто патриархом, а царь на тебя гне-

вается...

Что в таких случаях надо делать? Не в первый раз царь на

него гневался. Зафиксированы случаи, когда царь оскорблял его

чуть ли не матерными словами за какие-то, по мнению царя, упу-

щения в порядке службы. Ничего, находили потом общий язык и

все как-то сходило спокойно на нет. А здесь Никон обиделся. А

обидевшись, решил все вот так, с размаху: после службы в

Успенском соборе облачился в простую монашескую рясу, взял

клюку, заявил, что он-де недостоин, и двинулся в путь.

Патриарх так может уйти со своего стола? И вот здесь, в

этом чудовищном поведении, открывается и подход, который дол-

жен быть применен и ко всем остальным делам. Конечно, Никон не

хотел раскола, он просто о нем не думал. Подумаешь, плевая ка-

кая-то история с тем, чтобы ввести троеперстие вместо дву-

перстия. Правильно, никакой канонической разницы между двумя и

тремя перстами нет - и те и другие православные. И он это по-

нимал. Но не понимал, с кем имеет дело. А его это не волнова-

ло. Ах, его не слушаются?! И пошло... Патриаршьи пристава охо-

тились по Москве, забирали в кутузки попов, которые вели себя

несообразно, те начинали жаловаться на патриарших приказных -

и поехало. Естественно, все те, кто не любил Никона, все это

использовали в своих целях. При дворе всегда были интриги.

И вот так получилось, что, в общем-то, желая каких-то ра-

зумных вещей, которые он считал необходимыми для того, чтобы

что-то упорядочить в Церкви, не изобретая этих проблем, а

унаследовав их от своих предшественников, Никон рубанул так,

что расколол русское общество - в то время, когда оно толь-

ко-только начинало срастаться. И сделал это во время войны.

Война с поляками была удачной, но это не заслуга Никона, ско-

рее наоборот - несмотря на это. И сделал он это, несмотря на

то, что присоединение Украины к России породило немало проб-

лем, куда более острых, чем проблема того, как крестятся греки

и как - русские. С Украины к нам приходило очень сильное ла-

тинское влияние, итут надо было вырабатывать совершенно опре-

деленный подход, чего сделано не было.

Наконец, я уже говорил вам о том отношении Никона к зе-

мельным владениям церковным, которое он всячески отстаивал. Он

хотел не просто власти от лица Церкви над этими землями - они

и так принадлежали Церкви, но он хотел еще решать все абсолют-

но проблемы, то есть иметь параллельное законодательство и

соответствующие параллельные службы.

Никон, конечно, был во многом анахронизмом. Во многом это

был просто человек, который, оказавшись на вершине пирамиды

власти в Церкви, не мог представить себе все проблемы как по-

истине государственный человек. Наконец, просто его личные

сиюминутные настроения, видимо, во многом определяли его под-

ход ко всем вопросам.

В нашем обществе так положено, что когда ищут компромисс,

то сначала надо подраться, разойтись в разные стороны, чтобы

потом объединиться. Так вот, у нас к Никону существуют два

абсолютно полярных подхода. Такие же подходы у нас к Петру, да

и вообще ко всем. Только полярные: юг или север, черное или

белое. Так вот, одни читают Зызыкина, где нет никакого истори-

ческого анализа, а разбирается канонический аспект, а другие

считают, что нечего Церкви претендовать на государственную

власть - цезарепапизм этакий. Повторяю, что наиболее солидное

и доступное теперь уже для большинства из нас исследование -

это книга проф.Каптерева "Царь Алексей Михайлович и патриарх

Никон" (или наоборот). Книга это очень солидная, с большим

приложением, где опубликованы очень интересные документы, на-

писана очень хорошим языком. Чрезвычайно уважительное отноше-

ние к фигуре патриарха, но тем не менее, на мой взгляд, очень

объективный показ его деятельности как главы русского госу-

дарства.

Теперь, чтобы перекинуть своеобразный мостик к тому, что

у нас будет на будущий год, хочу еще раз сконцентрировать ваше

внимание вот на чем. Никон - это не только раскол в 17 веке.

Никон - это не только монастырский Приказ. Никон - это не

только пышное богослужение и облачение. Никон - это еще от-

части и история петровских преобразований. Когда Петр после

смерти патр.Адриана на многие годы оставил русскую православ-

ную Церковь без своего предстоятеля, это было сделано не пото-

му, что Петр был безбожником, не потому, что Петр не понимал,

что значит патриарх русской Церкви. Он, человек достаточно

практического склада, бесспорно, первое время искал подходящую

кандидатуру. По его мнению, это должен был быть человек мо-

рально безупречный, понимающий масштаб его, петровских, дея-

ний, помощник ему в этом. Такого человека он, видимо, не на-

шел. И тогда он пришел к мысли о необходимости создания духов-

ной коллегии, то есть Синода. Причем в данном случае - это за-

фиксировано в самом тексте духовного регламента - имелось в

виду не просто какое-то "министерство вероисповедания", а

принцип соборности, хотя бы и в ограниченном объеме. Когда бу-

дут высказываться разные мнения по каким-то вопросам, можно

будет понять, что надо и что не надо. Для Петра история Никона

была историей семейной. Дома он наслышался о Никоне столько и

такого, что это во многом определило его отношение к патриар-

шеству вообще. Он не хотел, чтобы русской Церковью теперь уп-

равляли в зависимости от своего личного темперамента.

Петр вынужден был иметь очень много дел с раскольниками.

Не всегда эти дела были хорошими, удачными, спокойными. Именно

в юности Петра начинаются знаменитые гари, причем горят не

старообрядцы, а те раскольники, которые отпочковались от ста-

рообрядцев. Сгорело немало душ, ни в чем не повинных, но ведь

это тоже следствие..., их никто не заставлял сжигаться. Обуре-

ваемые фанатизмом, мучаясь мыслью, что все пропало, что нет ни

духовенства, ни патриарха - давай в избу и зажигайся.

Он должен был оценивать и это. Кто это все спровоцирова?

Он? Да нет, скорее наоборот. При этом Петр, повторяю, в своем

"Всешутейшем Соборе" не пародировал непосредственно Никона и

непосредственно русскую Православную Церковь. Еще Ключевский

говорил, что ни при какой цензуре это творение мысли Петра не

будет опубликовано (его, конечно, опубликовали, правда, с мно-

готочиями). Там пародировалась скорее католическая Церковь - и

понятно почему: нелюбовь ко всему латинскому была в крови у

царей дома Романовых со времен основания династии.

Впоследствии Петр I крайне цинично высказывался о Западе, и в

первую очередь о католическом Западе. Но, вероятно, имело

место какое-то пародирование конкретных лиц. Когда говорят о

том, что Петр якобы сочинил какое-то безбожное антихристи-

анское творение в виде своего "Собора", скажу, что нового он

ничего не изобретал, потому что была "Служба табаку", которая

распространялась в бесконечном количестве списков, представля-

ющая собой точнехонькое чинопоследование малой вечерни, где

речь идет о водке, чарке, трактире и обо всем, что полагается.

Это было чисто народное творчество, оно опубликовано, очень

смачный язык. Когда иерархия не представляет собой большого

авторитета, тогда появляются подобные вещи. А представлял ли

из себя Никон авторитет для православных - это уж решать пра-

вославным. Не убежден, что мнение будет одинаковым. Поэтому

мне кажется, что вопрос о патр.Никоне надо решать исходя из

вообще государственных проблем, оценивая русскую историю как

единый процесс, что мы и здесь не должны делить: вот здесь от-

дельно у нас патр.Никон, а здесь отдельно - Соборное Уложение.

Ничего подобного, все это было в одно время.

Если так оценивать ситуацию, то видно, что патр.Никон, в

общем-то, скорее антигерой. В данном случае я высказываю свое

личное мнение, и ваше мнение вовсе не обязательно должно сов-

падать с моим. Более того: если вы вздумаете аргументировать

на экзамене другую точку зрения, я никогда за это "два" не

поставлю. Попрошу мне не угождать, мне это не нужно. Занимай-

тесь на экзамене делом.

Мне кажется, что эта проблема, которая вспыхивает у нас в

обществе постоянно, должна быть решена, исходя из каких-то об-

щих принципов, общего анализа развития России, общего подхода

к проблемам ее истории. Искусственное деление на светскую и

церковную историю невозможно, потому что все священнослужители

и монахи когда-то были мирянами. И дети белого духовенства ча-

ще всего оставались мирянами. Не надо забывать, что почти все

дьяки и подъячие русских Приказов 16-17 веков были поповичи.

Они были грамотными, дети священников, и если не хотели идти

по стезе своих отцов, то шли именно в бюрократию, так все было

связано одно с другим. И Никон эти естественные связи рубанул

сплеча. А дальше последовало то, что мы хорошо знаем. Суриков

ничего не придумал в своей картине "Боярыня Морозова". Он взял

настоящий увоз боярыни Морозовой с ее двора. Даже композиция

картины соответствует описанию. Он увлекся несколько, может

быть, лишь в отношении узорчатой шали и платка до бровей. А

все остальное так и было: двуперстие, калеки, ухмыляющиеся бо-

яре. Белые и красные, почти гражданская война. Зачем, спраши-

вается? Из-за двуперстия? Из-за того, что греки что-то посове-

товали? Все родилось из ничего. Потому что, как вы понимаете,

никакие канонические проблемы тут не затрагивались. Греки и

сейчас носят рясы, скроенные иначе, чем у нас. Ну и что?

Наконец, несколько слов о Стоглаве. Стоглав, охаянный,

оплеванный греческими "экспертами" в 17-м веке, очень инте-

ресный и чрезвычайно важный памятник русского законодательст-

во, хотя там и разбираются вопросы чисто церковные. Самая за-

мечательная глава, которая для всех важна и которая полностью

сохранила свое значение по сей день - 43-я. В ней рассказыва-

ется о том, какими должны быть учителя иконописцев и как надо

учить иконописи. Не с точки зрения технической, а с точки зре-

ния нравственной.

Что же касается двуперстия, которое утвердил Стоглав, оно

было у нас изначально, с момента нашего крещения в 10 веке, и

ничего новогор здесь не было изобретено. А если греки ввели у

себя троеперстие - пускай. Казалось, Стоглав должен был

быть... в этом отношении 4. Нет. Греки на него набросились, и

после этого была создана репутация Стоглава как памятника не-

дос 4товерного. Там есть ерунда, без этого не бывает. Но ерунда

настолько невинная, что можно только улыбнуться: там

запрещается брить и стричь бороду, потому что так заповедал

пророк Моисей. Хотя старообрядцы и это пытались соблюсти.Что

касается написания имени "Иисус", двуперстия, тригубой и

двугубой "аллилуйи", хождения по солнцу или против солнца и

прочих чисто обрядового характера вещей, то это вопросы

церковного права, анализа с точки зрения канонов. Но еще раз

подчеркиваю: из-за таких вопросов Никон расколол русское

общество. И последствия этого, в общем-то, ощущаются по сей

день. Если на Западе протестанты возникли вследствие вопиющих,

грубейших, чудовищных нарушений канона самими римскими папами,

индульгенциями, лихоимством, всякими безобразиями, то у нас

ничего подобного не было. У нас - ходьба по солнцу или против

солнца, брить бороду или не брить бороду. У нас очень все

по-своему, как всегда, - загадочная русская душа.

К сожалению, популярной литературы на эту тему у нас нет.

Я вам очень рекомендую прочитать Карташева. По-моему, во

втором томе там прекрасно разобрана вся история с Никоном, с

исправлением книг и с расколом. Это не исчерпывающее

исследование, но достаточно подробное. О Карташеве говорят

разное, но это человек замечательно образованный, умный

исследователь. Можно по-разному трактовать разные части его

"Истории", но на сегодняшний день лучше систематического

изложения истории Церкви нет. Это книга не популярная. Там

отсутствует аппарат, и это понятно: он писал эту книгу за гра-

ницей. Но в свое время он был заведующим отделом Императорской

Публичной библиотеки в Петербурге, благодаря ему был собран

богатейший богословский фонд этой библиотеки, и в данном слу-

чае, когда он писал свою "Историю" по лекциям, которые читал в

Сергиевском институте в Париже, он не отклонялся от фактов, но

точно дать ссылки на что-то он не всегда мог. Это надо учиты-

вать. Поэтому, повторяю, это ваш путеводитель, хотя бы в дан-

ном вопросе.

Л Е К Ц И Я 1

Сегодня вводная лекция, поэтому несколько слов - об

организационных проблемах.

Во-первых - как будет строиться курс. Первое полугодие,

думаю, мы посвятим событиям 18 века, а второе полугодие, более

длинное, мы будем разбирать то, что имело место в 19 столетии,

и, в идеале, доберемся до начала 20 столетия - до того

времени, когда русская история стала, к сожалению,

заканчиваться на какое-то время или во всяком случае

покрываться тучами.

Во-вторых, о пособиях. Платонов, надеюсь, у вас есть. А

второе замечательное пособие - учебник Корнилова. Но Корнилов

писал свой курс только о 19 веке. Кроме того, у Корнилова есть

определенные особенности. Там практически излагается история

государственных учреждений, реформ, социальных проблем, но,

скажем, истории войн он касается крайне мало. С другой

стороны, по 19 веку очень много книг, большая их часть

доступна, и я думаю, что проблем особых у нас не предвидится.

Мы начинаем курс 18 века обычно с изложения событий,

которые произошли в царствование императора Петра I. Так

случилось, что вот уже на протяжении нескольких сот лет фигура

Петра заставляет наше общество (во всяком случае тех людей,

которые претендуют на знание истории), разбиваться на два

лагеря. Одни - за, другие - против."Pro" и "contra".

Это чрезвычайно печально, потому что мы с вами не можем

судить то, что имело место в прошлом. Наше дело - узнавать,

анализировать, почему было так, а не иначе, вскрывать

взаимосвязь событий. Потому что это наша с вами русская

история, которую мы не можем ни переписать, ни изменить, ни

забыть, ни умолчать. Поэтому спор тех, кто считает, что

Петр-де - благодетель России, а другие - что он сбил Россию с

пути истинного, - этот спор абсолютно беспредметен. Во-первых,

нельзя поставить эксперимент с целью что-нибудь попытаться

сделать заново (к счастью), а во-вторых, обычно эти спорщики

показывают крайне слабое знакомство с предметом. Историография

царствования Петра может сама дать ответ на вопрос о том, что

такое это царствование.

Фигура Петра настолько грандиозна, настолько невероятна и

необычна, что даже оппоненты его реформам, его личности все

равно как бы зацикливаются на этой истории и забывают о том,

что Петр - это продолжение русской истории. Это не какое-то

чужеродное тело, которое было имплантировано в здоровый

русский организм. Кто-кто, а уж Петр был самым настоящим

русским человеком. Его отцом был русский царь Алексей

Михайлович, матерью - Наталья Кирилловна Нарышкина. Это был

второй брак его отца, брак по любви, и сказать, что Петр - это

что-то нерусское, неродное, может только человек, который

игнорирует самые очевидные факты.

Биография Петра описана не раз и в научных исследованиях,

и в романах. Снято несколько фильмов, существует масса

популярной литературы. Вся эта литература тоже разная.

Почему-то все считают своим долгом высказать ту или иную точку

зрения на Петра, причем Петр либо хороший, либо плохой. Это

очень примитивный подход, и я бы хотел, чтобы у вас такого

подхода не было - ни к Петру, ни к тому, что последовало за

Дата добавления: 2014-11-29