Околпачивание

Распределение, по мнению Порри Гаттера, началось довольно странно. Тощий аспирант торжественно вынес потрепанный, серый от пыли колпак, водрузил его на высокую подставку для цветов и застыл в почтительном молчании.

Через пять минут самые нетерпеливые начали шептаться и покашливать. Через десять минут эпидемия кашля напала на добрую половину зала. Недобрая половина откровенно посвистывала и шаркала ногами. Еще через несколько минут один из преподавателей сорвался с места, подбежал к колпаку и стал что-то сердито бормотать.

— А? Чего? — зашевелился волшебный галантерейный предмет. — Распределение?

Волшебник закивал, не прекращая настойчивый шепот. Порри показалось, что он ослышался:

— По факультетам распределяет эта старая шляпа?!

— Не старая шляпа, а Древний Распределительный Колпак, — ответил Сен Аесли. — Нам еще повезло, раз в три года это делает Вековой Носок.

— Жрать небось хотите? — захихикал Колпак, повернувшись к студентам.

Аудитория отозвалась утробным гулом.

— Ладно, так и быть. — Колпак на секунду задумался и провозгласил: — Всех в Чертекак!

Студенты радостно завопили и развернулись к столам в расчете на появление долгожданного ужина. Но столы остались пустыми (если не считать солонок и перечниц), а учителя — крайне недовольными. Сразу несколько волшебников бросились к шляпе, размахивая руками, тихо шипя и ругаясь. Порри смог расслышать только отдельные непонятные слова "тарификация", "полставки" и "загрузка". Видимо, это были отрывки каких-то страшных заклятий. Колпак никак на них не реагировал.

В конце концов пришлось вмешаться самому Бубльгуму. Он воздел безмятежный взор к потолку и громко сказал:

— А что, мистер Клинч, моль в кладовой №4 до сих пор не выведена?

Из-за портьеры появился здоровяк зловещего вида. Судя по всему, у него с магическим головным убором были свои счеты, потому что Колпак сразу обмяк и буркнул что-то вроде: "Давайте, только быстро".

Преподаватели рысью вернулись в президиум. Возле колпака остался только аспирант, который прочистил горло и произнес ломающимся голосом:

— Амели Пулен!

Черноволосая большеглазая девочка подбежала к Колпаку и безбоязненно нахлобучила его на голову.

— Так, — сказал Колпак. — Это уже слишком. Девочка! Что за фамильярности?! Ты что, в магазине?! Ты что, меня купила?! Это собеседование, а не примерочная! А теперь немедленно… То есть наоборот, ме-е-е-е-едлен-но, я повторяю, ме-е-е-е-е-е-едленно… поставь меня на место!..

Амели осторожно стянула шляпу и вернула ее на подставку.

— А то ишь, начитались модных книжек… — пробурчал Колпак, надевая очки. — Ладно, собеседуем. Первый вопрос. Какие причины побудили вас подать документы в Школу Магии. Или, говоря другими словами, какого черта ты вообще поперлась в Первертс? Ну что ты молчишь? Я мысли читать не умею.

— Мне интересно, — мгновенно ответила девочка.

— Ей, видите ли, интересно, — язвительно произнес Колпак. — Ей. Интересно. А о других ты подумала?

— Подумала, — реакция Амели была отменной.

— Ох уж эта молодежь, на все у них готов ответ, — разочарованно сказал Колпак. — Последний вопрос. Можно ли делать людям добро, если они об этом не просят?

— Только если они очень сильно об этом не просят, — без запинки выпалила девчонка.

— Ну что ж, решение очевидно, — Колпак выдержал томительную паузу. — Слезайблинн!

Амели охнула и пошатнулась. В глазах блеснули слезы. Было похоже, что она с большим удовольствием согласилась бы работать официанткой в закусочной.

— Что, испугалась? — довольно заухал Колпак. — Ладно, не боись. Орлодерр.

Амели опрометью бросилась к столу Орлодерра. На полдороги она обернулась и сфотографировала Распределительный Колпак стареньким аппаратом. Тот поморщился.

Дальше пошло не лучше. Колпак задавал бестактные и риторические вопросы, беспричинно тянул с выбором, ни с того ни с сего надолго задумывался, путал имена и названия, придумывал несуществующие факультеты, внезапно менял решения, короче — отрывался по полной программе. Изредка для разнообразия зловредная шляпа заявляла: "Выгнать не зачисляя!" или "В приют для слаборазвитых!". Часть старшекурсников уже откровенно спала или резалась в "камень-ножницы-пергамент"[28], а в первых рядах еще оставалось человек сорок недораспределенных.

— Да, — зевнул Сен. — Предсказываю, у нас будет не ужин, а ужинозавтрак. А может и…

— …зачислить, оштрафовать и выгнать, — вынес очередной вердикт Колпак. — Следующий!

— Сен Аесли! — объявил аспирант.

Услышав "Аесли", шляпа сразу перестала хихикать.

— Аесли? Сын мистера Аесли из Департамента Затуманивания, если не ошибаюсь? — зачастил Колпак. — Прошу вас, мистер Сен Аесли. Один вопрос и четыре варианта ответа. Где вы хотите учиться? Орлодерр, Слезайблинн, Гдетотаммер и, извините, Чертекак.

— Пожалуй, правильным ответом будет Орлодерр, — величественно произнес Сен. — Или Слезайблинн? Или вот Гдетотаммер. Как вы полагаете, Гдетотаммер хороший вариант? А я могу?..

— Ну конечно! — воскликнул Колпак. — Уберем два варианта. Орлодерр или Слезайблинн?

— Пожалуй, для начала я бы поучился… — теперь уже Аесли выдержал театральную паузу, — …в Орлодерре.

— Поздравляю, совершенно верно, — прошелестела шляпа и чуть ли не поклонилась. Сен направился к столу своего нового факультета, а Колпак тут же злобно ощерился и зловеще проскрипел: — Следующий.

Следующему после Аесли (а это оказался Кряко Малхой) очень не повезло, — отыгрываясь за подхалимаж перед сыном важного правительственного чиновника, Колпак измывался над бедолагой добрых полчаса, пока наконец не отправил несчастного Кряко в Слезайблинн.

— А ведь его здесь нет, — неожиданно сказала Мергиона.

— Кого? — вздрогнул Гаттер.

— Четверокурсника. Ну, того бугая из поезда. Помнишь, образец для нашего дубля?

— Так это же хоро… Ой… А кто же был в поезде?

— Вот именно. Если такого студента в Первертсе нет, значит, к нам приходил…

— Мергиона Пейджер! — изрядно охрипший аспирант уже еле держался на ногах.

Мерги встала и решительно зашагала к Колпаку.

"Кто к нам приходил? — Гаттер почувствовал, что начинает бояться. — Оборотень? Гоблин? Демон? Мордевольт, переодетый оборотнем?!".

— Стой там! — вдруг завопил Колпак. — Больше ни шагу! Я протестую! Эта ведьма уже здесь училась, — он возмущенно повернулся к президиуму. — Это же Пейджер! Я ее помню… Что? Кто? Дочка? Чтоб я сдох…

Очевидно, о маме Мергионы у волшебной шляпы остались самые неприятные воспоминания. Колпак насупился:

— Короче, так. Если поклянешься не приближаться ко мне ближе чем на пять…

Мерги сделала шаг вперед. Колпак побелел и стал похож на головной убор ку-клукс-клановца:

— Я сказал, не приближаться! Еще шаг.

— А-а-а! — нервы шляпы не выдержали. — Зачислена! На любой факультет! Куда хочешь! Только уйди!

Мергиона лукаво посмотрела на Колпак, сказала: "Увидимся", отчего тот передернулся, и скромно ("Вот лицемерка!", — восхитился Порри) прошла к столам Орлодерра.

После неприятной встречи с младшей Пейджер шляпа потеряла кураж и, уже не выделываясь, быстро распределила оставшихся первокурсников, — через десять минут на первом ряду остались только дубль и Порри.

— Порри Гаттер! — провозгласил аспирант и непроизвольно икнул.

Порри пихнул дубля в бок: "Иди, иди". Тот обернулся на Мергиону, юная ведьма кивнула. Дубль покорно встал, сделал три огромных шага и остановился, бессмысленно глядя на шляпу. И зал, и президиум разом проснулись. Во-первых, все-таки это был тот самый Порри Гаттер, победитель Мордевольта; во-вторых, сейчас выяснится, кому достанется его тяжелое приданое в минус две тысячи баллов; в-третьих, ужин был уже неправдоподобно близок; а в-четвертых, ну и рожа у этого Гаттера!

— Вижу в глазах блеск интеллекта, — Колпак тоже оживился, уже позабыв о вредных ведьмах Пейджер. — Так вот ты какой, тот самый Порри Гаттер. Первый вопрос. Есть ли у вас родственники за границей?

Дубль — естественно — ничего не сказал.

— Нет ответа? Хорошо… Второй вопрос. Привлекались ли вы ранее к уголовной или административной ответственности? Не хотите отвечать? Понятненько. Третий вопрос. Отвечать быстро, не раздумывая! Как вы провели лето?!

Псевдо-Гаттер молчал, безучастно глядя перед собой.

— Вы чрезвычайно лаконичны, мистер Гаттер, — подытожил Колпак. — И выбрали очень умную тактику. К моему огромному сожалению, я не могу отказать в поступлении человеку, который не дал ни одного неправильного ответа[29]. Все, что я могу сделать, это отправить этого человека-загадку неизвестно куда, то есть в… Гдетотаммер!

Стол Гдетотаммера застонал, мисс МакКанарейкл в президиуме засияла.

И в этот прекрасный миг (все удалось!) Порри вдруг осознал, какой глупый, непростительный промах он совершил. Сердце ухнуло вниз. Список поступающих закончился, а он остался на передней скамье совершенно один. Гаттер почувствовал на себе сотни недоуменных взглядов и мысленно проклял себя за то, что не научился простому, в сущности, магическому приему проваливания под землю.

— А это еще что за чудо лопоухое? — весело спросил Колпак. — Призовая игра?

— Еще один Порри Гаттер, я полагаю, — спокойно сказал ректор Бубльгум. — Уважаемый Распределительный Колпак, в виде исключения повторите процедуру для мистера Гаттера. И, опять-таки в виде исключения, сделайте это традиционным способом.

Порри обреченно вышел в центр и встал рядом с дублем. Аспирант бережно приподнял брезгливо поморщившийся Колпак и водрузил его на макушку Гаттера. Порри зажмурился, пытаясь вспомнить все плохое и отталкивающее, что он думал о волшебстве вообще и Первертсе в частности.

— Голову мог бы и помыть, — проворчала шляпа. — Ну-с, посмотрим, что у нас здесь… Хм! Вместо ума хитрость, вместо смелости наглость, вместо прилежания усидчивость, вместо интуиции озарения. Может, сразу в аспирантуру?

Порри чуть не взвыл. Аспирантура означала триста лет зубрежки и почти гарантированную карьеру библиотечного работника. В ярости он представил себе формулу одного чрезвычайно едкого соединения, которое должно было обеспечить колпаку медленную и мучительную погибель. Это подействовало.

— Массачусетский Технологический Институт, — поспешно сказала шляпа и замолчала, давая понять, что выбор сделан окончательно.

Порри затаил дыхание, не смея поверить своему счастью. Затаили дыхание и все присутствующие. Когда молчание затянулось сверх всякой меры, аспирант осмелился уточнить:

— Ну, так куда?

— Ты что, глухой? — раздраженно спросил колпак. — Я же ясно сказал — Массачусетский Технологический Институт. Если хочешь точнее, то факультет робототехники. Следующий! А, уже все? Ну так отнесите меня в мои покои!

По президиуму пробежал встревоженный ропот. Здесь уже привыкли к закидонам шляпы, но на этот раз ситуация, похоже, вышла из-под контроля.

Первым нашелся Бубльгум:

— Пользуясь прецедентом, ученый совет принимает решение распределить абитуриента Порри Гаттера путем голосования преподавателей.

Порри встал с тяжелым сердцем. Надежда, которая вспыхнула в его душе, болезненно угасала. Как сквозь вату он услышал голос МакКанарейкл:

— А что, разве у нас был такой прецедент?

— А как же, — ответил ректор.

— Это когда же?

— Да вот только что.

Вздорная преподавательница несколько раз открыла и закрыла рот, других аргументов у нее не нашлось. Преподаватели потянулись к выходу из зала.

— А ужин, ужин?! — отчаянно заголосили студенты.

— Ах да, конечно, — Бубльгум махнул рукой, под потолком вспыхнула сотня бенгальских огней, и несколько заспанных местных призраков в фартуках принялись лениво разбрасывать по столам тарелки с овсянкой. Сверху на тарелки падала бенгальская сажа.

Длинный коридор от общей залы до преподавательской процессия преодолела в тягостном молчании. Один Харлей, как мог, шепотом поддерживал мальчика: "Ну поучишься в Первертсе, а что делать, тут не каждый день овсянка, а ты как думаешь".

Когда профессорско-преподавательский состав набился в комнату, повисла очередная пауза. Все молчали, явно боясь начать разговор.

Наконец добродушный Югорус Лужж не выдержал и, смущенно кряхтя, высказался в том духе, что в память о студенческой дружбе с отцом Порри он мог бы взять мальчика, если мисс МакКанарейкл снимет свои не совсем справедливые две тысячи очков штрафа.

— Что?! — вспыхнула МакКанарейкл. — Еще чего! Будет таскать свои две тысячи как миленький!

И взъерошенная декан Орлодерра, шипя и брызгая слюной, рассказала историю появления рекордного штрафа[30]. Когда она дошла до раскрытия механического происхождения грызуна, на лицах волшебников проступило нескрываемое отвращение. Лужж попытался ободряюще улыбнуться мальчику, но внезапно позеленел и, подобрав мантию, испарился.

Только великий Бубльгум оставался безмятежным. Порри невольно подумал, что ректор наверняка прибегает к своей знаменитой утонченной магии, чтобы сохранить спокойное выражение лица.

Дождавшись окончания сбивчивого рассказа Сьюзан, Бубльгум заговорил:

— Что ж, наказание вполне справедливое, возможно, даже слишком мягкое. Думаю, Совет утвердит минус две тысячи баллов. А юношу мы, пожалуй, определим в… Орлодерр. Кто за?

Профессура дружно взметнула вверх руки, после чего разразилась смехом и рукоплесканиями.

— Будет справедливым вернуть эти тысячи туда, откуда они взялись, — продолжил ректор, — не правда ли, мисс МакКанарейкл?

Что сталось с деканшей после этих слов, описать невозможно. Визжа от ярости, она покрылась разноцветными пятнами, потом полосами, затем превратилась в тигрицу, акулу, анаконду, рой ос, плачущего крокодила, смеющуюся гиену, боксирующего кенгуру, гигантский кактус, наконец, приняла первоначальный облик, отдышалась и зловеще улыбнулась.

— Отрелаксировали? — мягко спросил Бубльгум. — Вот и славно. Харлей, можете выбираться из-под шкафа.

Через десять минут совет вновь расселся в президиуме, и ректор объявил о зачислении Порри Гаттера в Орлодерр, — известие, встреченное бурными аплодисментами столов Слезайблинна, Чертекака и Гдетотаммера.

— Твоя овсянка, — приветствовал друга Сен. — Почти теплая.

— Я очень рада, — сказала Мергиона. — Только пойми меня правильно. Приняли бы тебя в любом случае, так уж лучше Орлодерр, чем Слезайблинн.

— Или Гдетотаммер, — подхватил Аесли, — верно, Биг Бен?

Дубль кивнул и продолжил вылизывать тарелку. Гаттер удивленно уставился на малоаппетитное зрелище.

— Я договорилась с МакКанарейкл, представляешь? — сказала Пейджер. — Он будет с нами… ну типа… учиться. Короче, будет с нами. Мы ведь в ответе за того, кого… ну понятно. Надо будет только его расклеить.

Порри поковырялся в овсянке, посмотрел на дубля и вдруг заволновался:

— Мер, помнишь, на распределении ты начала говорить, что в поезде к нам заявился не настоящий четверокурсник. А кто же это был?

— Я не знаю, — посерьезнела Мерги. — Но ты на всякий случай один не ходи.

Бубльгум поднялся и постучал ложкой по Кубку Первертса, сменившему Колпак на подставке для цветов.

— Коллеги! Прежде чем вы приступите к десерту ("Десерт?", — удивился Порри. — "Компот", — пояснил Сен), послушайте небольшое объявление. Начиная с этого года, первокурсники будут проводить сентябрь и половину октября в Напотэйтоу. Отъезд завтра утром. Приятного аппетита.

В зале недоуменно зашушукались.

— Нет, только не это, — простонал Аесли, — отец же говорил, что в Напотэйтоу будут отправлять только со следующего года!

— Что это такое — Напотэйтоу? — Мергиона непонимающе смотрела на Сена. — И что мы там будем делать?

— Картошку копать, — тоскливо вздохнул Аесли. Пейджер задумалась, посмотрела на своего декана, захохотала и несколько раз хлопнула в ладоши.

— Ай да МакКанарейкл! Теперь все понятно.

— Что понятно? — спросил Гаттер.

— Почему нам разрешили оставить дубля при себе.

— Почему?

Мергиона пододвинулась к Порри и загадочно прошептала:

— Так ведь Напотэйтоу.

Глава 7

Дата добавления: 2014-11-28