Посторонним вход воспрещен!

Бэби-Сити

Бэбиситтинг

Командир экипажа, перекрикивая рев летящего дракона, предупредил:

— Ближе подлетать нельзя! Через милю — Бэби-Сити. Я говорю, через милю! Спущусь пониже — и прыгайте!

— А как вы нас обратно будете забирать?! — прокричал Порри. — Мы что, на дракона запрыгивать будем?!

— Ну, если до обратного пути дойдет… — пилот с сомнением покачал головой. — Придется сбросить вам лестницу… Лестницу, говорю! Все, высаживайтесь, даже тут долго висеть опасно! Сваливать, говорю, нам отсюда надо!.. Инструкцию помнишь?!

— Да!.. — заорал Порри, покосившись на безмолвного Клинча. — Прыгнуть, досчитать до десяти, потом произнести Неикарус-расшибалус-адедалус-приземлялус!

— Обязательно до десяти! — закивал командир. — А то хвостом заденет. Ну, пошел!

Свободное падение оказалось очень приятной штукой. Через десять секунд Порри с сожалением произнес заклинание, которое превратило захватывающий полет в медленное и скучное парение. Еще в воздухе Гаттер огляделся и обнаружил, что завхоз спускается далеко в стороне. Видимо, пилотам понадобилось некоторое время, чтобы вытолкать Клинча из люка.

Порри засек направление и сразу после приземления бодрым шагом направился к напарнику, которого обнаружил под ободранной елью в совершенно разбитом состоянии. Либо Клинч от страха забыл заклинание, либо воспользовался им слишком рано и попал под шипастый драконий хвост.

Порри вздохнул. Все технические приспособления и реактивы у него отняли на драконодроме, поэтому пришлось лечить стонущего Клинча с помощью ворожбы. Гаттер ограничился общеукрепляющим заклинанием Ничего-не-больно-курица-довольна и обработал царапины с помощью Пенициллинус-дезинфицирус, которому его обучил страшно обеспокоенный Югорус Лужж перед самым отлетом. Когда Клинч оказался в состоянии кое-как ковылять, компания двинулась в Бэби-Сити.

— Вот не везет так не везет, — с первых же шагов начал ныть бывший начальник Департамента Безопасности. — А все из-за тебя! А я раньше знаешь, кем был? Меня знаешь, кто боялся? Меня все боялись! Да я сам себя боялся. Бывало, встану утром, гляну в зеркало — и бежать…

Беседуя таким образом (после падения из Клинча начисто вышибло все его рифмованные афоризмы), они за полчаса добрались до большого красного щита, на котором значилось:

Да и своим мы не советовали бы…

По правде говоря, запрещение входить в Бэби-Сити было излишним. Ни один колдун в здравом уме по своей воле не приблизился бы к этому населенному пункту, который был не чем иным, как большим детским садом.

В Бэби-Сити выхаживались и воспитывались магические малыши, не имевшие возможности жить с родителями. Когда-то основной контингент заведения составляли дети тех несчастных, которые подвернулись под руку, вернее, под Трубу Мордевольта. Теперь здесь подрастали беспризорники[44], подкидыши[45], а чаще всего — дети, родители которых подолгу ездили в командировки в Астрал.

Всем известно, что с маленькими колдунчиками шутки плохи. Лишь один раз об этом забыл Тот-кого-боятся-все-взрослые и жестоко за это поплатился. Даже один волшебный карапуз требует постоянного внимания и неусыпной бдительности, а когда их собирается несколько десятков… Неудивительно, что текучка кадров среди воспитателей и нянечек была огромная. Персонал почти полностью состоял из "практикантов", то есть молодых магов, которые отрабатывали свои грехи и провинности. Бэбиситтинг был суровым наказанием, непосредственно связанным с риском для здоровья и жизни.

Проштрафившиеся волшебники на минуту остановились, чтобы собраться с духом, после чего решительно шагнули на истоптанную дорожку из желтого кирпича, которая, вычурно петляя, вела к десятку диковинных строений, издали напоминавших огромный букет хризантем. Оттуда доносились взрывы, шум падения тяжелых предметов и душераздирающие крики.

Приключения начались за первым же поворотом.

— Пливет! — сказал карапуз лет трех. — Ты будис моим коником! — и ткнул пухлым пальчиком в Порри.

— Я? — растерялся Гаттер, не ожидавший столь стремительного перехода к делу.

— Ты сто, не хоцис? — карапуз подозрительно прищурился, и у Порри противно засосало под ложечкой.

— Хочу-хочу! — торопливо заверил он.

— Холосо! — милостиво согласился мальчуган, и Порри почувствовал, как у него отрастает хвост, а ладони округляются в копыта. "Ну что ж, — философски фыркнул он, — по крайней мере, ему не пришло в голову сыграть в Тома и Джерри". Клинч за время разговора тихо отошел в сторонку и пустился наутек.

— Питер! — раздалось откуда-то слева (рассмотреть получше мешала густая грива). — Как тебе не стыдно! Что ты сюсюкаешь, как маленький? Ну-ка, скажи нормально "хорошо"!

— Холосо! — упрямо повторил карапуз, и Порри понял, что пацан просто кривляется. — Холосо-хаясё-ха-лася! Хи-ли-си!

Новая игра отвлекла Питера, и Порри с облегчением ощутил, что грива, копыта и хвост пропали. Теперь он смог увидеть своего спасителя — это был невысокий толстенький человечек в больших очках. Он терпеливо выслушал все варианты слова "хорошо", кивая при каждой удачной попытке. Когда мальчик иссяк, толстяк хмыкнул:

— Ну, раз ты такой маленький, придется не давать тебе мороженого, а кормить из сосочки, как грудничка.

— Мороженое? — абсолютно нормальным голосом переспросил Питер. — А где мороженое?

— Там, на голубой веранде, — махнул рукой человек в очках, — ну так что, тебя на ручках отнести?

— Сам дойду, — решил карапуз после некоторого колебания и деловито затопал прочь, не взглянув на Порри. Того это очень даже устроило.

— Здравствуйте! — толстяк наконец обратился к Гаттеру. — Вы, видимо, только что прибыли? Практикант на неделю? И за что к нам?

Порри кратко рассказал историю падения Каменного Философа, на всякий случай опустив историю с антигравитатором.

— Картина ясна, — произнес человечек. — Думаю, вам у нас понравится. Как вас зовут? Порри? Очень приятно. А меня — дядя А.

— "А"? И все? Странное имя.

— Нет, имя мое обычное — Амфибрахий, но никто из детей не может выучить его хотя бы наполовину. Да мне и "дяди А" хватает. Привык за четыре года.

— Вы здесь уже четыре года? — поразился Порри. — Вы, наверное, директор?

— Нет, директора зовут дедушка Б, но он большей частью в столице, а я его замещаю. Ну что, пойдемте, я вас куда-нибудь приспособлю. Пожалуй, к новеньким, это попроще.

По дороге дядя А поделился с Порри несколькими, как он выразился, "соображениями общего порядка":

— Вы еще сами очень молоды, поэтому я дам вам несколько советов. С детьми ведь не так сложно, как кажется. Надо просто относиться к ним… ну, как к взрослым. Только как к очень э-э-э… проницательным взрослым, которые, к тому же, не скованы правилами хорошего тона и прочими надуманными условностями. Не врите им, не бойтесь сказать, что вы чего-то не знаете, не пытайтесь их переупрямить. Просто переключите их внимание… Простите.

Дядя А остановился, глядя на долговязого практиканта, который, выставив перед собой волшебную палочку, пятился от крохотной девочки. Малышка, восседавшая на небольшом белом слоне (судя по скорбному виду и длинным худым ногам последнего — еще одном практиканте), грозно надвигалась на врага.

— Наврал! — пищала она. — Мама мне написала, что ты наврал!

Здоровенный булыжник поднялся с земли и понесся в сторону практиканта.

Долговязый взмахнул палочкой, и камень, немного не долетев до его головы, рассыпался в мелкую щебенку. Затем в течение нескольких секунд атакуемый отразил скамейку, горку, качели, песочницу с песком, беседку и наконец крышу ближайшего дома. В пылу битвы практикант не заметил, как над его головой появилась чудовищных размеров кастрюля, которая начала медленно наклоня…

— Упс, — сказал Порри.

— Согласен, — отозвался дядя А.

Это был действительно "Упс". Настоящий, полновесный "Упс", "Упс", после которого человек уже никогда не сможет жить по-старому. Лавина густой, ароматной, дымящейся манной каши с комочками низверглась на практиканта, сразу ставшего похожим на наспех слепленную снежную бабу. Бедняга выронил палочку и замер, растопырив руки и явно не понимая, что произошло, где он и кто он. Опустевшая кастрюля брякнулась на траву.

Дядя А вздохнул (как показалось Гаттеру, с нескрываемым удовольствием), подошел к всаднице, определенно собиравшейся проскакать по поверженному противнику на слоне, и начал какой-то разговор. Девочка нахмурилась, несколько раз сердито что-то ответила, но вскоре милое личико разгладилось, она спрыгнула на землю и с невероятной скоростью умчалась в дом. Слон осторожно превратился в человека — это оказалась девушка в белом халате, по всей видимости, работница кухни. Недавняя слониха принялась водить дрожащей волшебной палочкой, снимая слои уже застывшей манки с незадачливого мага-воителя.

— Поразительная самонадеянность, — произнес дядя А, вернувшись к Порри, — сказать Эльвире, что если она не доест кашу, то никогда не вырастет. О чем мы беседовали? А, собственно, как раз об этом. Знаете, существует вполне обоснованное мнение, что при общении с сильными мира сего честность — лучшая политика. Ну а дети очень сильные, в чем мы только что еще раз убедились. А если правда может выйти боком, просто переключите их внимание на что-нибудь другое. Попробуй я отговорить Питера от игры в лошадки, вы бы сегодня до заката проскакали галопом. Ну-ну, не вешайте нос, бояться деток не стоит — еще хуже получится. Бот ваш товарищ убежал в рощу, а там, между прочим, рыжая Пеппи третий день в пиратов играет…

— А что вы сказали Эльвире? — не утерпел Порри. — Или это секрет?

— Да какой секрет, — засмеялся дядя А. — Правду я сказал. Что если она сейчас затопчет Гудвина, то завтра уже не сможет хорошенько его погонять.

— Ух ты! То есть ух вы. А куда она убежала? За мороженым?

— О, да вы схватываете на лету, — хмыкнул воспитатель. — Нет. Наша кошка Хитрая Мордочка вот-вот должна окотиться, и я предложил Элли срочно проверить, вдруг уже… А вот, кстати, новенький малыш, как раз вам для разминки, — и дядя А показал на аиста, заходящего на посадку.

— Так что, детей действительно приносят аисты? — поразился Порри.

— Не в капусте же их находят![46] — усмехнулся дядя А.

Вновь прибывшая пятилетняя девочка была настроена решительно. Когда большая утомленная птица, отчаянно ругаясь, сумела-таки вырваться из цепких ручек и ускакать в кусты, малышка топнула ногой и запищала на одной ноте:

— Хочу к маме, а-а-а-а-а-а-а-а!

Капризюки сопровождались появлением огромного количества кактусов, которые стремительно полезли из земли со всех сторон.

Воспитатель выразительно подтолкнул Порри к девочке. Гаттер попытался вспомнить, чему его учил дядя А и, откашлявшись, сказал:

— А мороженого хочешь?

Девчушка смерила Порри презрительным взглядом, набрала новую порцию воздуха и заголосила на полтона выше. Один из кактусов воткнулся Гаттеру в левую ногу.

Дядя А стоял как ни в чем не бывало и, судя по всему, ждал, когда у капризули снова закончится воздух. Когда это случилось, он равнодушно произнес:

— Кто же так ревет? Это не плач, а недоразумение какое-то!

Девочка, вместо того, чтобы выдать новую порцию воя, внимательно посмотрела на взрослого. Рот она при этом держала открытым.

— Вот ты стоишь, — продолжал дядя А, — и воздух у тебя поэтому быстро заканчивается. И руки не работают, как положено. Надо лечь на спину. И воздуха больше наберешь, и руки будут свободнее, и ноги использовать можно.

Девочка, по-прежнему не закрывая рот, скосила взгляд себе под ноги. Вся полянка была густо утыкана кактусами. Лечь было решительно негде.

— Правильно, — сказал дядя А, — надо кактусы немного проредить. Порри, ты не знаешь, какой зверь быстрее всего поедает кактусы?

— Зеленый кактусоед, — уверенно ответил мальчик, — и еще красный кактусоед. Только я не знаю, как они выглядят.

— Может, наша гостья знает? Тебя как зовут?

— Анечка, — ответила гостья, торопливо открыла рот, подумала немного и закрыла его, но зато надулась. — Только я не знаю никаких кактусоедов! Вы их сами придумали![47]

— Конечно, сами! — легко согласился дядя А, доставая из кармана лист бумаги и мелки. — Мы кактусоедов придумали, а как они выглядят, не придумали. Поможешь нам?

Через десять минут по зарослям кактусов шмыгала стая неуклюжих существ, состоящих в основном из кружочков и палочек. Впрочем, это не мешало им быстро и с хрустом уничтожать разросшиеся растения. Порри настолько увлекся этой игрой, что упустил момент, когда дядя А куда-то исчез. Поэтому мальчик откровенно растерялся, когда раскрасневшаяся Анечка требовательно дернула его за рукав и спросила:

— А где мороженое? Ты обещал!

"Честность — лучшая политика", — вспомнил Порри и честно признался:

— Где-то на голубой веранде, но я сам точно не знаю, где.

Девочка тут же насупилась и опасно засопела носом. В пятку Порри предупреждающе впилась иголка растущего кактуса. Гаттер торопливо добавил:

— Я ведь сюда тоже только сегодня прилетел. На драконе.

— На настоящем? — вскинулась Анечка. — А ты расскажешь, как он летает? И огнем дышит?

— Конечно! Давай мы пойдем искать голубую веранду, а я буду тебе на ходу рассказывать…

Неделя в Бэби-Сити пролетела как один день. Без всяких преувеличений — ни в одну из семи ночей Порри не спал, а если ночью не спать — то какая же это ночь? Сначала Хитрая Мордочка осчастливила весь Детский сад шестью котятами, потом малышня до утра инсценировала ужасно понравившуюся им сказку о Всемирном потопе (Гаттеру на пару с долговязым практикантом Гудвином довелось побывать почти всеми тварями Ноева ковчега), потом со смехом и визгами ловили стр-р-р-рашное привидение Бэби-Сити — призрак Врачихи — и поймали-таки…

От полного истощения Порри спасли только краткие передышки во время тихого часа да мощное самозаклинание Не-спатус-ато-замерзатус, оказавшееся просто незаменимым. И действительно, не вовремя уснувший работник Бэби-Сити при пробуждении вполне мог обнаружить себя вмороженным в айсберг или, наоборот, поджаривающимся на раскаленной кровати.

К концу своего короткого срока Гаттер с изумлением открыл истину, которая до многих волшебников доходит лишь к глубокой старости, — даже если абсолютно все делаешь правильно, от неприятностей ты все равно не застрахован. Убедили Порри в этом магические дети, которые время от времени попросту игнорировали его несомненные педагогические достижения, и, как своенравные греческие боги, начинали безжалостно крушить все, что попадалось у них на пути.

И если бы не дядя А, всегда появлявшийся в нужном месте в самый критический момент, после чего вулканическая энергия детишек волшебным образом оказывалась направленной в безопасное русло, Гаттер из Бэби-Сити живым бы не вышел — в этом он был убежден на 100%.

— А может, останетесь? — утром восьмого дня дядя А с надеждой заглянул в глаза Порри. — У вас хорошо получается. Редко кто так легко сходится с детьми.

— Так я и сам… не очень-то взрослый, — напомнил Гаттер.

— Не в этом дело. Вы добрый и не смотрите на детей как на обузу. Оставайтесь, а? Или, по крайней мере, возвращайтесь.

Порри почувствовал, что постепенно становится красным, как буряк.

— Давайте лучше вы к нам! Будете преподавать у нас в Первертсе, ну… хотя бы технику безопасности! А то, говорят, каждый год преподавателя приходится менять — то палец прищемит, то с крыши упадет… Ой… Или лучше какую-нибудь белую магию.

Дядя А вытаращил глаза, неожиданно фыркнул и начал хохотать, хлопая себя ладонями по животу:

— Ну… Уморил… Магию, значит, белую! — воспитатель вытер глаза и сказал уже спокойнее. — Порри, вы, видимо, не очень наблюдательны. Я ведь не волшебник. Как это говорят у вас? Мудл, да?

— Вы — не волшебник? — теперь настала очередь Порри выпучивать глаза в изумлении. — Но как же? Я же сам видел!..

— Видели — что? Я хоть раз произнес заклинание? Наколдовал что-нибудь? У меня даже этой вашей палочки нет! — дядя А театрально развел руками. — Если бы я был волшебником, то, наверное, смог бы работать в яслях. Видели в стороне здание за бетонным забором, колючей проволокой и стационарной сферой Фигвамера? Вот где настоящий бэбиситтинг! Дети, которые еще не умеют ходить, но уже могут до всего дотянуться и познают мир на вкус… По сравнению с ними бесенята старше года — сущие ангелочки. А вот и напарник ваш.

Гаттер оглянулся. Клинч представлял собой странное зрелище. Левую ногу завхоза заменял деревянный протез, почему-то в форме куриной лапы, правая нога вместо ступни заканчивалась игрушечным самосвалом. Черная повязка, быстро перемещаясь по лицу, попеременно закрывала то правый, то левый глаз. В одной руке Клинч держал оранжевый костыль, в другой — здоровенный сундук. Сквозь разодранную тельняшку было видно исхудавшее тело, сплошь усыпанное черными квадратиками.

— Черные метки, — буркнул Клинч. — Флибустьеры чертовы. Пятнадцать человек на сундук мертвеца, о-хо-хо, и все такое. Песня. Сам придумал. Пошли скорее, пока у нее завтрак.

И завхоз застучал костылем по дороге из желтого кирпича.

— Вашему другу еще повезло, — сказал дядя А. — С сегодняшнего дня Пеппи играет в военного врача.

— Это очень хорошо, что вы не волшебник, — сказал Порри. — Вы даже не представляете, как это хорошо. Прощайте, дядя А.

— До свиданья, Порри, — ответил дядя А и направился к гудящему на лужайке костру, на который группа ангелочков уже пыталась пристроить упирающегося практиканта Гудвина.

Когда Гаттер и Клинч наконец оседлали сброшенную с дракона лестницу (это удалось сделать только с пятой попытки — две лестницы разбились, а две не долетели до земли) и начали набирать высоту, далеко внизу раздался пронзительный голосок Анечки:

— А где Порри? Хочу к Порри! А-а-а-а-а-а-а! Порри не удержался и оглянулся: Анечка лежала на траве и старательно молотила по ней руками и ногами.

Глава 10

Дата добавления: 2014-11-28