Проблема прогресса в развитии языков

История лингвистической науки показывает, что понятие про­гресса в языке в разные эпохи трактовалось по-разному. Осново­положники сравнительно-исторического метода в языкознании Ф. Бопп, Я. Гримм, А. Шлейхер и др. столкнулись с контрастным различием структур разных языков, с необычайным богатством форм древнеиндийского, как наиболее близкого, по их мнению, к индоевропейскому праязыку, и скудностью форм некоторых сов­ременных индоевропейских языков, например, английского, дат­ского, французского и т. п. На этой основе возникло довольно стран­ное на первый взгляд убеждение в том, что история языков есть не что иное, как процесс постепенного упадка и оскуднения языка. Подобных взглядов придерживались такие языковеды, как Ф. Бопп, В. Гумбольдт, Я. Гримм, А. Шлейхер, М. Мюллер и др.

Не все однако разделяли это странное мнение. Раск, например, утверждал, что простота языковой структуры обладает известными преимуществами по сравнению со сложной языковой структурой.

Позднее, некоторые лингвисты начали замечать, что в языках существуют постоянные тенденции, отражающие прогресс в раз­витии языков. Очень показательной в этом отношении является работа Бодуэна де Куртенэ «Vermenschlichung der Sprache». Бодуэн де Куртенэ утверждает, что существует глоттогоническая тенденция к передвижению вперед более глубоких артикуляций, необходимая для достижения бульшей членораздельности и де­тализации речи. Таким образом, велярные согласные превращаются в p, b или s, ср. ст.-слав. слово и лат. cluo 'слышу' и т. д. Происходит это якобы потому, что звуки передней артикуляции требуют мень­ше произносительных усилий. Многими лингвистами было также подмечено, что в различных языках наблюдается процесс сокраще­ния длины слов, ср., например, готск. habaidedeima 'мы имели бы' и совр. англ. had или лат. augustum и фр. aoыt [au] 'август'.<302> Новые индоевропейские языки испытали значительные упроще­ния в грамматической системе. Вместо большого количества форм, изобилующих всевозможными аномалиями, появились более прос­тые и стандартные формы.

Сравнивая старые индоевропейские языки с новыми, О. Ес­персен находил в грамматическом строе последних целый ряд преимуществ. Формы стали короче, что требует меньше мускуль­ного напряжения и времени для их произношения, их стало мень­ше, память не перегружается ими, образование их стало более регулярным, синтаксическое использование форм обнаруживает менее аномалий, более аналитический и абстрактный характер форм облегчает их выражение, допуская возможность многочис­ленных комбинаций и конструкций, которые ранее были невоз­можны, громоздкое повторение, известное под именем согласова­ния, исчезло, твердый порядок слов обеспечивает ясность и не­двусмысленность понимания [132, 364].

Характерный для древних индоевропейских языков так назы­ваемый синтетический строй во многих современных индоевро­пейских языках сменился аналитическим строем. О. Есперсен ут­верждал, что эти процессы означают победу более высокой и совершенной языковой формы. Самостоятельные частицы, служеб­ные слова (предлоги, вспомогательные глаголы), по его мнению, являются более высоким техническим средством выражения мыс­ли, чем старая флексия [132].

Идеи Есперсена нашли благоприятную почву, и он приобрел многих сторонников не только за рубежом, но и в нашей стране. Так, например, В. М. Жирмунский в одной из своих работ от­мечал, что аналитическая система соответствует осложнению и дифференциации смысловых отношений соответственно более вы­сокой стадии развития мышления [21, 34].

Не все, однако, были согласны с этим мнением. М. М. Гухман обвиняет Есперсена в том, что он искажает действительность, сводя прогресс языка к смене техники грамматического оформ­ления. И флексия, и анализ, и агглютинация могут дать одина­ково адекватное выражение наиболее сложным категориям мыш­ления. Теория Есперсена создает благоприятную почву для совершенно неправильных и вредных представлений о какой-то иерархии языков [15, 19]. Кроме того, среди индоевропейских язы­ков нет языков чисто синтетических. Языки, рассматриваемые обычно как представители синтетического строя — древнеиндий­ский, славянские, еще в большей степени греческий и латинский,— нигде не дают идеального отсутствия аналитических конструкций, что должно было бы иметь место в чисто-синтетических языках [15, 20]. С другой стороны, квалификация аналитических кон­струкций, как наиболее совершенного способа выражения, не оп­равдывается и тем, что, как известно, сам этот способ древнее флексий [15, 19]. Есть все основания предполагать, как это делает<303> Хирт в своей «Грамматике индоевропейских языков», что все формы локативов, аблативов и инструментальных падежей в ин­доевропейских языках возникают из конструкций с послелогом [15, 22]. Основную причину смены синтетического строя аналити­ческим М. М. Гухман видит в языковом скрещении [15, 30].

Решительно выступала против теории прогрессивности ана­литического строя также Г. Н. Воронцова. Ее возражения сво­дились к тому, что строй языка не отражает сознания, вернее осознания явлений непосредственно [14, 228]. Примитивностью и упрощенчеством является утверждение, что между языковыми средствами выражения действия и уровнем (стадией) мышления говорящего на данном языке народа можно установить непосред­ственную связь [14, 233]. Если говорить о развитии анализа в области глагола, то нельзя утверждать, что любая система, ос­нованная на синтаксических видовых различиях, — ниже любой си­стемы, основанной на сложных формах спряжения, так как в разных языках развитие глагольных форм идет различными пу­тями — по линии дифференциации сложных временных форм и по линии усложнения выражения видовых отношений. Эту раз­ницу в путях развития нельзя непосредственно связывать с про­цессами перехода от конкретного к абстрактному мышлению [14, 231].

Некоторые лингвисты не связывают прогресс в языке с ана­литическим строем, но тем не менее они склонны думать, что в развитии языка неуклонно осуществляется прогресс в области языковой техники, очевидно связанный с развитием мышления.

Любопытно в этом плане рассуждение проф. П. Я. Черных, по мнению которого, история грамматического строя русского языка представляет собой движение вперед, в направлении улуч­шения, совершенствования языка. В данном случае прогресс мож­но видеть прежде всего в ликвидации тех лишних вариантных грамматических форм, которые не могли получить нового приме­нения, и вообще лишних грамматических категорий и форм, став-тих ненужными по мере развития человеческого мышления, раз­вития культуры и форм общественной жизни. Исчезновение двой­ственного числа в склонении и спряжении и особой звательной формы, параллелизма в склонении существительных одного рода, вытеснение некоторых категорий прошедшего времени (аорист, имперфект, плюсквамперфект) формами прошедшего времени на -лъ, исчезновение склоняемых кратких прилагательных, кратких порядковых числительных и кратких причастий, ставших лиш­ними при наличии полных прилагательных, и пр., можно рас­сматривать как упорядочение грамматического строя русского языка, его грамматики. К показателям языкового прогресса П. Я. Черных относит такие явления, как устранение лишних, ненужных параллельных падежных форм. Движение от частного и конкретного к общему и абстрактному рассматривается как од<304>на из характернейших черт движения языка вперед, его обогаще­ния и развития [81, 297—299].

Нельзя не отметить, что многие рассуждения о прогрессе в языке не отличаются достаточной четкостью. Верным остается общее положение относительно того, что если в связи с развитием общества прогрессирует мышление людей, то язык не может ос­таваться безучастным к этому движению по пути прогресса. Он также прогрессирует в своем развитии и совершенствуется. Од­нако проблема прогресса в языке значительно сложнее проблемы прогресса общества и человеческого мышления.

Основная ошибка в суждениях лингвистов, разрабатывающих эту тему, состоит в том, что они не делают различия между так называемым относительным прогрессом в языке и абсолютным прогрессом. В области языковой техники мы чаще всего сталки­ваемся с явлениями, отражающими так называемый относитель­ный прогресс.

Можно ли аналитический строй в языках рассматривать как показатель прогресса? Безусловно, в области улучшения языко­вой техники это прогресс. Древние индоевропейские падежи и глагольные формы, обременнные большим количеством значений, находились в известном противоречии с некоторыми законами человеческой психики, с некоторыми особенностями физиологи­ческой организации человека. Значение, выраженное особой фор­мой, легче воспринимается, чем конгломерат значений, выражае­мый одной формой. Совершенно естественно, что рано или поздно должен был произойти взрыв этой технически недостаточно совершенной системы, и он произошел. Аналитический строй тех­нически более совершенен. Однако отсюда совершенно неправо­мерно делать вывод, что аналитический строй отражает более вы­сокоразвитое абстрактное мышление, как это делали О. Еспер­сен, В. М. Жирмунский и др.

Сокращение слов, наблюдаемое во многих индоевропейских языках, — также свидетельство улучшения языковой техники. Ос­новной причиной сокращения слов в индоевропейских языках была утрата грамматической категории рода. Если форматив, обозначающий род, перестал что-либо обозначать, попросту стал пустым, то язык рано или поздно все равно от него освободится,

Однако все эти явления нельзя считать показателями абсо­лютного прогресса. Проявление тенденций, направленных к улуч­шению языковой техники и языкового механизма, порождает мно­гочисленные внутренние противоречия, поскольку оно осуще­ствляется в разных, по-разному организованных сферах. Если бы все полезно направленные тенденции последовательно и регу­лярно осуществлялись, то система технических средств различ­ных языков мира давно достигла бы идеального состояния. Это не происходит потому, что во внутренней сфере языка посто­янно действует множество других процессов, которые могут све<305>сти на нет достигнутые результаты. Поясним это на примере. Предположим, что синтетический строй какого-либо языка с его семантически перегруженными формами сменился более четким аналитическим строем. Однако это новое состояние не может застыть на месте. Служебные слова, утратив лексическое значе­ние, начнут фонетически выветриваться и в конце концов пре­вратятся в новые падежные суффиксы, как это произошло в не­которых новоиндийских языках. Кроме того, не приостановятся процессы семантической филиации, вследствие чего новые суф­фиксы вновь станут полисемантичными. Различные фонетические процессы могут привести к нечеткости границ между суффиксом и основой слова. Язык вновь вернется к прежнему состоянию.

Нужно сказать, что некоторые лингвисты чувствовали отно­сительный характер различных улучшений языковой техники. Тот же О. Есперсен, рассматривая теорию Бодуэна де Куртенэ о прогрессирующей в различных языках тенденции к образованию передних артикуляций, приводил в качестве примера образова­ние в датском языке так называемого stшd, противоречащее этому утверждению [132]. Тенденция к сокращению слов также не мо­жет быть признана универсальной. В языках в целом слова не становятся короче, поскольку тенденции нефонетического ха­рактера оказывают сопротивление. Сокращение слов не всегда по­лезно. Чрезмерное сокращение может привести к затруднению понимания [132, 327] М. М. Гухман также указывала, что ана­литический способ выражения грамматических отношений сам по себе не является новым способом.

Помимо относительного прогресса в области языковой техни­ки, существует абсолютный прогресс, выражающийся в приспо­соблении языка к усложняющимся формам общественной жизни лю­дей и вызываемым ими новым потребностям общения.

Рост производительных сил общества, выражающийся в раз­витии науки, техники и общечеловеческой культуры, постоянное увеличение сведений об окружающем мире и проникновение в его тайны, увеличение общественных функций языка и его стилевой вариативности, усложнение форм общественной жизни людей и установление новых отношений между ними — все это, вместе взя­тое, вызывает к жизни большое количество новых понятий, для ко­торых язык вынужден найти выражение. Поэтому абсолютный прогресс выражается прежде всего в росте словарного состава язы­ка и в увеличении количества значений слов. Одним из ярких при­меров может служить немецкое слово Werk 'дело'. Сравнение его с древнегреческим њogon и армянским gor~ в том же значении гово­рит о том, что в древности это значение было единственным. Сов­ременное немецкое Werk имеет разветвленную серию омонимов, отразивших развитие многообразных видов деятельности человека: 1) дело, работа, 2) завод, рудник, 3) механизм, 4) произведение, 5) творчество, деятельность.<306>

Греческое gr¦fw 'писать' в глубокой древности, по-видимому, имело одно значение 'отмечать что-либо или делать зарубку' (ср. нем. kerben 'делать зарубку'). Семантическое разветвление корня graf- в современном греческом языке поражает своим многообра­зием: grЈmma 'буква', grammateЪj 'секретарь', grammate‡a 'сек­ретариат', grҐmmҐtion 'вексель', grammatafulҐkon 'портфель', grammљno 'судьба', grammє 'линия' и т. д.

Мордовский глагол тешкстамс некогда имел только одно зна­чение 'сделать метку, отмечать (вначале отмечать скот какой-ни­будь своей фамильной меткой)'. Сейчас он имеет значение 'наме­тить что-либо заранее, составить, разработать план определенного мероприятия, отметить что-либо словесно, отметить знаменатель­ную дату, юбилей'47.

Довольно наглядно проявляется абсолютный прогресс разви­тия языка также в области синтаксиса. Различные исследования показывают, что синтаксис языков в древние времена не имел той упорядоченности, которая отличает синтаксис современных высоко­развитых языков. Так, например, в древнерусском языке сохра­нилась еще нерасчлененная структура сложного предложения, сущность которого заключалась в нанизывании предложений од­ного за другим. Позднее начали возникать и подчинительные пред­ложения, в которых придаточное связывалось с главным при помо­щи союзов. Древнерусские подчинительные союзы были много­значными. Так, союз яко мог присоединить придаточные допол­нительные, придаточные следствия, придаточные причины и придаточные сравнительные48. Такой же многозначностью обладали и другие союзы, например, союз что. Развитие шло по линии уточ­нения значения подчинительных союзов и союзных слов, по линии закрепления за ними одного конкретного значения. Система выра­жения мыслей в современных языках стала более стройной и упоря­доченной.

Все это показывает, насколько важно различение понятий отно­сительного и абсолютного прогресса в языке.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Н. Д. Андреев. Система речи и эволюция языка. — В кн.: «Материа­лы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные пробле­мы эволюции языка», т. I. Самарканд, 1966.

2. Н. Д. Арутюнова, Г. А. Климов, Е. С. Кубрякова. Американский структрализм. — В кн.: «Основные направления струк­турализма». М., 1964.<307>

3. У. Ш. Байчура. О некоторых факторах языкового развития. — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.

4. Л. Блумфилд. Язык. М., 1968.

5. И. А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему язы­кознанию, т. I — II. М., 1963.

6. И. А. Бодуэн де Куртенэ. Языкознание. — В кн.: Ф. А. Брокгауз, А. А. Эфрон. Энциклопедический словарь, т. 81. СПб., 1904.

7. В. Брендаль. Структуральная лингвистика. — В кн.: В. А. Зве­гинцев. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечени­ях, ч. II. М., 1965.

8. Д. В. Бубрих. К вопросу об отношениях между самоедскими и финноугорскими языками. — «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1948, т. 5, вып. 6.

9. P. А. Будагов. Проблемы развития языка. М., 1965.

10. Т. В. Булыгина. Пражская лингвистическая школа. — В кн.: «Основные направления структурализма». М., 1964.

11. Е. М. Верещагин. Психолингвистическая проблематика теории языковых контактов.— ВЯ, 1967, №6.

12. Е. М. Верещагин. О проблеме заимствования фонем. — В сб.: «Язык и общество». М., 1968.

13. Н. Винер. Динамические системы в физике и кибернетике. «Вестник АН СССР», 1964, №7.

14. Г. Н. Воронцова. Происхождение и первоначальное развитие перфекта с вспомогательным глаголом have в английском языке. — «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», т. 2. «Вопросы грамматики». М., 1940.

15. М. М. Гухман. К вопросу о развитии анализа в индоевропейских языках. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», т. 2. «Вопросы грамматики». М., 1940.

16. М. М. Гухман. Исторические и методологические основы структура­лизма. — В кн.: «Основные направления структурализма». М., 1964.

17. М. М. Гухман. Понятие системы в синхронии и диахронии. — ВЯ, 1962, №4.

18. А. Б. Долгопольский. Сохраняемость лексики, универсалии и ареальная типология. — В сб.: «Лингвистическая типология и восточ­ные языки». М., 1965.

19. Л. Ельмслев. Пролегомены к теории языка. — В сб.: «Новое в лин­гвистике», вып. 1. М., 1960.

20. В. М. Жирмунский. О синхронии и диахронии в языкознании. — ВЯ, 1958, №5.

21. В. М. Жирмунский. Развитие строя немецкого языка. Л., 1936.

22. Ю. О. Жлуктенко. Мовнi контакты. Київ, 1966.

23. А. А. Зализняк. О возможной связи между операционными поня­тиями синхронного описания и диахронией. — В сб.: «Симпозиум по структурному изучению знаковых систем». Тезисы докладов. М., 1962.

24. Л. Н. Засорина. Дистрибутивные структуры в синтаксисе и их эволюция. — В сб.: «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. 1. Самарканд, 1966.

25. В. А. Звегинцев. История языкознания XIX и XX веков в очер­ках и извлечениях, ч. 1. М., 1960; ч. II. М., 1965.

26. В. А. Звегинцев. Лингвистическое датирование методом глотто­хронологии (лексикостатистики). — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.

27. В. А. Звегинцев. Очерки по общему языкознанию. М., 1962.

28. В. А. Звегинцев. Теоретические аспекты причинности языковых изменений. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.

29. Вяч. Bc. Иванов. Язык в сопоставлении с другими средствами пе­редачи и хранения информации. М., 1961.

30. С. Д. Кацнельсон. Системные факторы языкового развития. —<308> В кн. «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. I. Самарканд, 1966.

31. Г. А. Климов. О лексико-статистической теории М. Сводеша. — В сб.: «Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике». М., 1961.

32. Г. А. Климов. Синхрония — диахрония и статика — динамика. — В кн.: «Проблемы языкознания». М., 1967.

33. Э. Косериу. Синхрония, диахрония и история. Проблема языко­вого изменения. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.

34. Е. С. Кубрякова. Комментарий к кн.: Л. Блумфилд. Язык. М., 1967.

35. Е. С. Кубрякова. О понятиях синхронии и диахронии. — ВЯ, 1968, №3.

36. Ю. Курилович. О методах внутренней реконструкции. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 4. М., 1965.

37. Э. А. Макаев. К вопросу о соотношении фонетической и граммати­ческой структуры в языке. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», 1956, т. 9.

38. Э. А. Макаев. Понятие системы языка. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», 1957, т. 11.

39. Э. А. Макаев. Синхрония и диахрония и вопросы реконструкции. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков». М., 1960.

40. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. 1 — 4. М., 1933 — 1937.

41. А. Мартине. Основы общей лингвистики. — В сб.: «Новое в лингви­стике», вып. 3. М., 1963.

42. А. Мартине. Принцип экономии в фонетических изменениях. Проблемы диахронической фонологии. М., 1962.

43. А. Мартине. Структурные вариации в языке. — В сб.: «Новое в лин­гвистике», вып. 4. М., 1965.

44. В. Матезиус. Куда мы пришли в языкознании. — В кн.: В. А. Зве­гинцев. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях, ч. II. М., 1965.

45. В. Матезиус. О потенциальности языковых явлений. — В кн.: «Пражский лингвистический кружок». М., 1967.

46. А. Мейе. Сравнительный метод в историческом языкознании. М., 1954.

47. Г. П. Мельников. Объемные геометрические модели в простран­стве физических характеристик для анализа статических и динамических свойств фонологических систем. М., 1965.

48. Г. П. Мельников. Системная лингвистика и ее отношение к струк­турной. — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.

49. И. А. Мельчук. О соотношении синхронического и диахронического описаний. — В сб.: «Материалы Всесоюзной конференции по общему язы­кознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. I. Самарканд, 1966.

50. Г. А. Меновщиков. К вопросу о проницаемости грамматического строя языка. — ВЯ, 1964, №5.

51. В. А. Москович. Глубина и длина слов в естественных языках. — ВЯ, 1967, №6.

52. И. Б. Новик. О моделировании сложных систем. М., 1965.

53. О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. М., 1960.

54. Г. Пауль. Принципы истории языка. М., 1960.

55. В. Пизани. К индоевропейской проблеме. — ВЯ, 1966, №4.

56. Е. Д. Поливанов. Статьи по общему языкознанию. М., 1968.

57. В. С. Расторгуева. Об устойчивости морфологической системы языка. — В сб.: «Вопросы теории и истории языка». М., 1952.

58. А. А. Реформатский. Введение в языковедение. М., 1967.<309>

59. А. А. Реформатский. О соотношении фонетики и грамматики (морфологии). — В сб.: «Вопросы грамматического строя». М., 1955.

60. А. А. Реформатский. Принципы синхронного описания язы­ка. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изу­чения языков». М., 1960.

61. В. Ю. Розенцвейг. «Влияние» или «механизм контактов». — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.

62. В. Ю. Розенцвейг. О языковых контактах. — ВЯ, 1963, №1.

63. Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое иссле­дование. Под ред. М. В. Панова: а) Лексика современного русского литературного языка, М., 1968; б) Словообразование современного рус­ского литературного языка. М., 1968; в) Морфология и синтаксис совре­менного русского литературного языка. М., 1968; г) фонетика совре­менного русского литературного языка. М., 1968.

64. Н. Н. Семенюк. Некоторые вопросы изучения вариантности. — ВЯ, 1965, №1.

65. Э. Сепир. Язык. М., 1930.

66. Б. А. Серебренников. Об относительной самостоятельности раз­вития системы языка. М., 1967.

67. Б. А. Серебренников. Об устойчивости морфологической си­стемы языка, — В сб.: «Вопросы теории и истории языка». М., 1952.

68. Б. А. Серебренников. О взаимосвязи языковых явлений и их исторических изменений. — ВЯ, 1964, №3.

69. Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933.

70. И. В. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания. М., 1950.

71. М. И. Стеблин-Каменский. К теории звуковых изменений. — ВЯ, 1966, №2.

72. Тезисы Пражского лингвистического кружка. — В кн.: «Пражский лин­гвистический кружок». М., 1967.

73. В. Н. Топоров. Из области теоретической топономастики. — ВЯ, 1962, №6.

74. В. Н. Топоров. Несколько замечаний к фонологической характе­ристике Центрально-азиатского языкового союза. — В сб.: «Symbolae linguisticae in honorem Georgii Kuryłowicz». Wrocław, 1965.

75. В. Н. Топоров. О введении вероятности в языкознание. — ВЯ, 1959, №6.

76. В. Н. Топоров. О структурном изучении языка. «Русский язык в национальной школе». 1961, №1.

77. В. Н. Топоров. О трансформационном методе. — В сб.; «Транс­формационный метод в структурной лингвистике». М., 1964.

78. Н. С. Трубецкой. Основы фонологии. М., 1960.

79. А. А. Уфимцева. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

80. И. Хамм. Некоторые замечания к диахроническим исследованиям. — ВЯ, 1965, №1.

81. П. Я. Черных. Историческая грамматика русского языка. М., 1962.

82. С. К. Шаумян. Структурная лингвистика. М., 1965.

83. С. К. Шаумян. Структурная лингвистика как имманентная теория языка. М., 1958.

84. И. И. Шмальгаузен. Организм как целое в индивидуальном и историческом освещении. М, — Л., 1942.

85. Г. П. Щедровицкий. Методологические замечания к проблеме происхождения языка. «Филол. науки», 1963, №2.

86. Л. В. Щерба. О понятии смешения языка. — В кн.: Л. В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Л., 1958.

87. Л. В. Щерба. Опыт теории лексикографии. «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1940, №3.

88. Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1957.

89. Ф. Энгельс. Письмо Й. Блоху (21—22 сент. 1890 г.). — К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. 37, стр. 395.<310>

90. У. Эшби. Конструкция мозга. М., 1962.

91. Л. П. Якубинский. Несколько замечаний о словарном заимство­вании. — В сб.: «Язык и литература», т. 1. Л., 1926.

92. Р. Якобсон. Типологические исследования и их вклад в сравни­тельно-историческое языкознание. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.

93. Р. Якобсон, М. Халле. Фонология и ее отношение к фонетике. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 2. М., 1962.

94. В. Н. Ярцева. Диахроническое изучение системы языка. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изучения язы­ков». М., 1960.

95. M. Bartoli. Sustrato, superstrato, adstrato. — B сб.: «Rapports au 5 Congrés International des linguistes». Bruges, 1939.

96. С. Âazell. On the historical sources of some structural units. В сб.: «Estructuralismo e historia», t. 1. Madrid, 1957.

97. Н. Âåckår. Der Sprachbund. Berlin — Leipzig, 1948.

98. W. Âright, А. К. Ramanujan. Sociolinguistic and language change. В сб.: «Proceedings of the 9-th International Congress of Lingu­ists». The Hague, 1964.

99. Е. Âuyssens. Linguistique historique. Bruxelles — Paris, 1965.

100. I. Coteanu. A propos des langues mixtes (sur l'istro-roumain). В сб.: «Melanges linguistiques (publiés à l'occasion du VIII-å Congrès internatio­nal des linguistes à Oslo, du 5 au 9 août 1957)». Bucureşti, 1958.

101. W. Cowgill. A search for universals in Indo-Eorupean diachronic mor­phology. — В кн.: «Universals of language». Cambridge (Mass.), 1963.

102. L. Dеrоу. L'emprunt linguistique. Paris, 1956.

103. R. Diebold. A laboratory for language contact. «Antropological Lin­guistics», 1962, v. 4, ¹1.

104. S. Feist. The origin of the Germanic languages and the Indo-Europeanising of North Europe. «Language», 1932, v. 8, ¹4.

105. J. A. Fishman. Language mainteinance and language shift as a field of inquiry. «Linguistics», 1964, v. 9.

106. Ch. S. Fries and K. L. Pike. Coexistent phonemic systems. «Language», 1949, v. 25, ¹1.

107. Í. Gleason. The organisation of language: a stratificational riew. «Monograph series of language and linguistics», 17, Washington, 1964.

108. J. Gonzales Moreno. El espan?ol en Mexico. «Investigaciones lingusticas», t. III, Mexico, 1935.

109. J. E. Grimes. Style in Huichol structure. «Language», 1955, v. 31, ¹1.

110. R. A. Hall. Creolized languages and genetic relationships. «Word», 1958, v. 4, ¹2-3.

111. R. A. Hall. Introductory linguistics. Philadelphia — N. Y., 1964.

112. R. А. Íàll. Pidgin and Creole languages. N. Y., 1966.

113. Е. Нamp. Предисловие к кн.: Е. Н. Sturtevant. Linguistic change. Chicago — London, 1965.

114. A. Íansen. On the preservation of the word-identity. — TCLG, 1944, v. 1.

115. А. Íàudricourt, A. Juilland. Essai pour une histoire structurale du phonétisme français. Paris, 1949.

116. Е. Íaugen. Bilingualism in America: a bibliography and a research guide. «Publication of the American Dialect Society», 1956, ¹26.

117. Е. Íaugen. Problems of bilingualism. «Lingua», 1950, v. 2, ¹3.

118. Е. Íaugen. Language contact. — В сб.: «Proceedings of the 8-th In­ternational congress of linguists». Oslo, 1958.

119. В. Havranek. Procès verbaux de séances. Réunion phonologique international tenue à Prague. — TCLP, 1931, 4.

120. В. Havranek. Zur phonologischen Geographie. Das Vokalsystem des<311>

121. balkanischen Sprachbundes. — В сб.: «Proceedings of the First Internatio­nal congress of phonetic sciences». Amsterdam, 1932.

122. L. Hjelmsiev. Principes de grammaire générale. Copenhague, 1928.

123. L. Hjelmslev. Caractères grammaticaux des langues crèoles. — В сб.: «Congrès International des sciences Anthropologiques et Ethnologiques». Copenhague, 1938.

124. L. Hjelmslev. La notion de rectión. «Acta Linguistica», 1939, v. 1.

125. Ch. Hoсkett. Sound change. «Language», 1965, v. 41, ¹2.

126. Н. М. Íîenigswald. Language change and linguistic reconstruc­tion. Chicago, 1960.

127. Н. Íoijer. Linguistic and cultural change. — В сб.: «Language in cul­ture and society». N. Y. — London, 1964.

128. D. Íómes. Предисловие к разделу: «Processes and problems of change». cm. ¹126.

129. E. Itkonen. Kieli ja sen tutkimus. Helsinki, 1966.

130. R. Jakobson. The phonemic and grammatical aspects of language in their interrelations. — В сб.: «Actes du VI congrès international des linguistes». Paris, 1949.

131. R. Jakobson. Selected writings, I. Gravenhage, 1962.

132. R. Jakobson. Sur la théorie des affinites phonologiques des langues. — В сб.: «Actes du quatrième Congrès international des linguistes». Copenha­gue, 1938.

133. O. Jespersen. Language: its nature, development and origin. Lon­don, 1925.

134. O. Jespersen. Выступление. В сб.: «Actes du VI congres in­ternational des linguistes». Paris, 1949.

135. W. Labov. The social motivation of a sound change. «Word» 1963, v. 19, ¹3.

136. W. Lehmann. Historical linguistics. N. Y., 1962.

137. J. Malkiel. Weak phonetic change, spontaneous sound shift lexical contamination. «Lingua», 1962, v. 11.

138. В. Maimberg. Encore une fois le substrat. «Studia Linguistica», Copenhague, 1963, v. 17, ¹1.

139. A. Martinet. Equilibre et instabilité des systémes phonologiques. — В сб.: «Proceedings of the Third International Congress of Phonetic Scien­ces». Ghent, 1939.

140. A. Martinet. La phonologie synchronique et diachronique. 1966. Ротапринта, изд. материалов Венского конгресса по фонологии.

141. А. Ìeillet. Linguistique historique et linguistique générale. Paris, 1926.

142. М. Ìüller. Lectures on the science of language. London, 1862.

143. Proceedings of the Conference on Creole language studies. London — N. Y., 1961.

144. E. Paulinу. Vývoj narečí vo vzt'ahu k vývoju spoločnosti. — В сб.: «Problémy marxisticke jazykovedy». Praha, 1962.

145. E. Petrovici. Kann das Phonemsystem einer Sprache durch frernden Einfluss umgestalted werden? Zum slavischen Einfluss auf das rumänische Lautsystem, s-Gravenhage, 1957.

146. E. Petrovici. Interpénétration des systemes linguistique. В сб.: «X Congrès International des linguistes». Bucarest, 1967.

147. V. Pisani [Выступление в прениях]. — В сб.: «Actes du VI congrès international des linguistes». Paris, 1949.

148. L. Posti. From Pre-Finnic to late Protofinnic. «Finnisch-ugrische Forschungen», 1953—1954, Bd. 31, Í. 1—2.

149. P. Ravila. Suomen suku ja Suomen kansa. В сб.: «Suomen historian käsikirja». Porvoo — Helsinki, 1949.

150. P. Rousselot. Les modifications phonétiques du langage étudies dans le patois d'une famille de Cellefrouin. Paris, 1892.<312>

151. A. Schieicher. Linguistische Untersuchungen, Bd. II. Bonn, 1850.

152. I. Schmidt. Die Verwandtschaftverhältnisse der indogermanischen Sprachen. Weimar, 1872.

153. К. Í. Schönfelder. Probleme der Völker- und Sprachmischung. Halle (Saale), 1956.

154. H. Schuchardt. Sprachverwandschaft. — В сб.: «Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften». Philosoph.-hist. Klasse. XXXVII. Berlin, 1917.

155. A. Sómmerfelt. Diachronic and synchronic aspects of language. s-Gravenhage, 1962.

156. A. Steward. Creole languages in the Caribean. — В сб.: «Study of the role of second languages in Asia, Africa and Latin America». Wa­shington, 1962.

157. O. Szemerényi. Trends and tasks in comparative philology. Lon­don, 1962.

158. V. Tauli. On foreign contacts of the Uralic languages. «Ural-Altaische Jahrbücher», 1955, Bd. 27, Í. 1—2.

159. V. Tauli. The structural tendencies of languages. Helsinki, 1958.

160. D. Taylor. Language contacts in the West Indies. «Word», 1956, v. 12, N3.

161. В. Terracini. Sostrato. — В сб.: «In honore di A. Trombetti». Milano, 1936.

162. L. Tesnière. Phonologie et melanges des langues. — TCLP, 1939, 8.

163. К. Togebу. Désorganisation et réorganisation dans l'histoire des lan­gues romanes. — В сб.: «Estructuralismo e historia», t. I. Madrid, 1957.

164. J. L. Trim. Historical, descriptive and dynamic linguistics. «Language and Speech», 1959, v. 2, pt. 1.

165. J. Vachek. The Linguistic School of Prague. Bloomington — London, 1966.

166. J. Vachek. Notes on the development of language seen as a system of systems. — В сб.: «Sbornik praci filosoficke fakulty brnenske university», ser. A 6, 1958.

167. J. Vachek. On the interplay of external and internal factors in the development of language. «Lingua», 1962, v. 11.

168. Í. Vogt [Выступление]. — В сб.: «Actes du VI congres internatio­nal des linguistes». London, 1949.

169. Í. Vоgt. Language contacts. «Word», 1954, v. 10, N 2—3.

170. J. Wackernagel. Sprachtausch und Sprachmischung. — В кн.: «Kleine Schriften». I, Göttingen, 1953.

171. W. von Wartburg. Die Ausgliederung des romänischen Sprachräume, Bern, 1960.

172. U. Weinreich. Languages in contact. N. Y., 1957.

173. U. Weinreich. On the compatibility of genetic relationship and convergent development. «Word», 1958, vol. 4, ¹2—3.

174. U. Weinreich. Research frontieres in bilinguism studies. В сб.: «Proceedings of the 8-th International Congress of Linguists», Oslo, 1958.

175. K Winnom. The origin of the European-based Creoles and pidgins. «Orbis», 1965, t. 14, ¹2.

176. W. Whitneу. Language and the study of language. N. Y., 1868.

177. L. Zawadowskу [Выступление]. — В сб.: «Proceedings of the 8-th International Congress of Linguists», Oslo, 1958.

178. L. Zawadowskу. Fundamental relations in language contact. «Bul­letin de la Société Polonais de Linguistique», 1961, N 20.<313>

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дата добавления: 2014-11-28