Деление жизненного цикла на этапы 1 страница

Жизненная К	Ключевая система	Задачи развития	Ресурсы развития	Кризисы развития
стадия Подрост- С ковый ^свозраст к	Семья, Ф верстни- з ки, школа р т	Физическое со- Ф ревание,абст- и рактные мысли- к тельные опера- ш	Физиологическая С информация, п огнитивное ре- н шение проблем н с	Социальная принадлеж- ность или оциальная
(13-17		ц ции, принадлеж- н	навыки построе- з	ащита
лет)		н ность группе н	ния отношений,
		сверстников, на-	понимание роли
		чальная половая	полов и ее куль-
		близость	турных истоков,
			возможность
			независимых
			моральных суж-
			дений
Юность (18-22 года)	Сверст- ники, школа или работа, семья,	Независимое су- ществование, принятие решения о начале карьеры, интериоризация	Умения и знания для финансовой независимости, самоизучение, принятие решения,	Четкая или неуверенная идентифи- кация лич- ности
	окру- жающие	морали, прочные интимные отно-	углубление отно- шений, понимание
		шения, принятие	плюрализма от-
		природы отно-	ветственности за
		шений	выбор
Взрос- ление (23-30 лет)	Новая семья, работа, дружеские связи, ок- ружающее общество	Жизнь в новой семье, родитель- ская роль (начало), разви- тие карьеры, вы- работка стиля жизни, принятие	Знания и навыки планирования се- мейного бюджета, межличностные переговоры и раз- решение конфлик- тов, родительская	Способ- ность к со- циальному бытию, ли- бо отчуж- дение
		обязательств	роль, ролевые
			ограничения
Переход- ный воз- раст (30- 35 лет)	Семья, работа, дружеские связи	Смена оценок, привязанностей и принятых обяза- тельств; роди-	Переоценка и обновление ре- шений, касаю- щихся отноше-	Обновление, либо от- странен- ность
		тельская роль	ний, карьеры,
		(продолжение);	стиля жизни;
		переоценка зна-	знания и навыки
		чимости людей	организации ши-
			рокой помощи
Зрелость (36-50 лег	Работа,) семья, друзья, общество	Оценка взятых обязательств, дети оставляют дом, изменение отношений меж-	Знания и навыки принятия ролей более высокого порядка, ббльшая степень диффе-	Достижения и значи- мость в об- я ществе, ли- бо незначи-
		ду супругами,	ренциации и ин-	тельность
		связи вне семьи	теграции ролей

Жизненная	Ключевая	Задачи	Ресурсы	Кризисы
стадия	система	развития	развития	развития
Пожилой	Семья,	Связи вне семьи,	Знания и навыки	Живитель-
возраст (51-65 лет)	друзья, работа, окру-	уменьшение роли карьеры, отноше- ние к бренности	для налаживания коммуникации; учительство и	ные связи с окружени- ем, либо
	жающие	существования	умение дать со- вет: большая	эгоисти- ческая стаг-
			опора на умст-	нация
			венные, а не на
			физические спо- собности
Старость (старше 65 лет)	Семья, друзья, окру- жающие	Увеличение зави- симости от дру- гих, оценка соб- ственной жизни,	Умение выжи- вать при умень- шении физиче- ских ресурсов,	Чувство значимости, либо отчая- ние
		умение перенести смерть близких, ожидание собст-	умение сказать «прощай»
		венной смерти

Это позволяет, хотя бы ориентировочно, использовать эту
схему для описания возрастных особенностей психической жиз-
ни человека, имея в виду, что нормальный человек - это только
форма мышления о нас всех, живых и разных, наполняющих ее
содержанием своим присутствием на земле среди людей.

Думаю, что разговор о нормальном человеке был бы дале-
ко не полным, если бы я не обратилась к анализу той совре-
менной мне истории, которая освободила науку о человеке от
идеологического плена. То, что я напишу сейчас, будет очень
автобиографично и может показаться ненужным, но я все
равно рискну предложить читателю эти несколько страниц.

Идеология привнесла в науку простую меру истины -
теории и эксперименты оценивались по принципу: «свои» -
«чужие». «Чужие» - заведомо плохие, ложные, требующие
только критического отношения и желательно полного оп-
ровержения. «Свои» оценивались по принципу соответствия
актуальным установкам правящей идеологии, чем точнее бы-
ло совпадение теории и эксперимента с ними, тем более точ-
ными, хорошими, истинными они объявлялись; чувство и
мысль, направленные на понимание человека, искажались
сразу, еще не приближаясь к объекту своего изучения. Пони-
мать, изучать становилось просто не надо, закономерности,
которые нужно было бы с муками находить, уже были даны,
даны в идеале человека, который транслировался в идеоло-
гии. Идеал этот был страшноват. Я помню свою первую, еще

детскую встречу с настоящим рабочим (с завода, из горячего
цеха), который и называл-то себя «гегемоном». Встретились
мы с ним в выходной день, на улице, «гегемон» оказался зна-
комым моего отца. Каким он был, не буду описывать подроб-
но. В свои малые годы я сумела только спросить у папы: «Мы
все должны стать такими, за таких умирали революционеры?»
Он мне тогда ничего не ответил, только внимательно посмот-
рел в глаза, словно увидел впервые, а потом мы часто и долго
говорили о том, что в людях, в каждом человеке есть и хоро-
шее и плохое, только чего-то бывает больше.

Потом меня долго учили в школе, что наше общество са-
мое справедливое и гуманное, самое передовое (как мы радо-
вались, когда Гагарин слетал в космос, как гордились им и
собой), самое лучшее. Так просто - самое хорошее, значит, все
остальное - хуже, потому что на нас не похоже.

Только вот в жизни не встречалось людей, которые бы соот-
ветствовали известному идеалу. Они были в чем-то не такими,
каждому чего-то недоставало до идеала. Нельзя было сказать,
чтобы кто-то сильно переживал свое несовершенство и старался
что-то сделать для того, чтобы соответствовать идеалу.

Получалось так, что уже принадлежность к нашему обще-
ству делала нас лучше других; усилий, собственных усилий по
совершенствованию вроде и не нужно было. Собственные
усилия нужны были для того, чтобы поддерживать в своем
организме жизнь, а все остальное как бы предопределялось,
возможности были не твоими лично, а заданы временем и
местом рождения. До сих пор с ужасом вспоминаю ограниче-
ния по приему выпускников сельских школ в вузы. Преслову-
тая прописка гнала людей не только в поисках приключений,
а чего стоил процентный прием в партию (есть место для...).

Создавалось впечатление упорядоченности жизни извне:

снималось напряжение, исчезал риск выбора, своего выбора...
Это очень чувствовалось в людях - они работали очень плохо,
и год от года все хуже. Я сужу, конечно, по своим впечатлени-
ям. От качества трудовых напряжений жизнь мало менялась,
не менялась вообще, остановилась на месте.

Остановилась, не успев приобрести силы для развития,
наука о человеке. Всю возможную его сложность свели к ие-
рархии мотивов и направленности личности, среди которых,
конечно, была хорошая - коллективистская и похуже - дело-
вая и индивидуалистическая, а самые хорошие отношения
людей - в коллективе, другие - уже плохие. Человек, нор-
мальный человек оказался задан политической системой, ее
приоритетами, ее логикой, определявшей, что вначале было

дело, что материализм - это единственно верная философия
что все раз и навсегда плохое - плохо, хорошее - хорошо'
Например, стремление к успеху - это карьеризм, стремление к
самоутверждению - буржуазный идеализм, противоречивость
развития - отражение противоречий современного капитали-
стического общества и тому подобное.

Нормальным становилось заданное, выдуманное, вообра-
жаемое, мертвое - оно проникало везде как правила общей
игры. Несоответствие им сразу предполагало диагноз ненор-
мальности и изгонялось, уничтожалось, запрещалось.

Неразрешимые по сути экзистенциальные человеческие
вопросы находили свое правильное решение одно на всех.
В общем, оказалось, что нормального человека можно соз-
дать и приложить множество усилий для поддержания ак-
тивности в своем создании, которое все время норовит ис-
чезнуть, будучи призраком.

Вот сейчас, если постараться сформулировать психологиче-
ское содержание жизни того, кого можно было бы назвать
нормальным современным человеком, то я, пожалуй, стала бы
минимально пользоваться отечественными теориями личности,
а стала бы говорить об этом человеке в понятиях экзистенци-
альной философии и гуманистической психологии. Именно они
используют те понятия, которые «дают право» людям на раз-
нообразие их индивидуальных судеб, объединяя их принадлеж-
ностью к сущности. Этого так не хватает в нашей отечествен-
ной психологической науке о человеке, мы говорим и думаем
по схеме заданной правильности жизни. Очень хочется предпо-
следнее слово заменить словом «праведность», но это уже моя
личная точка зрения. «Быть нормальным человеком это зна-
чит...» продолжите предложение сами.

Человек впервые реально понял, что он житель плане-
ты и может — должен - мыслить и действовать в новом ас-
пекте, не только аспекте отдельной личности, семьи или ро-
да, государств или их союзов, но и в планетном аспекте.
Он, как и все живое, может мыслить и действовать в пла-
нетном аспекте только в области жизни - в биосфере, в оп-
ределенной земной оболочке, с которой он неразрывно, за-
кономерно связан и уйти из которой он не может. Его су-
ществование есть ее функция. Он несет ее с собой всюду.
И он ее неизбежно, закономерно, непрерывно изменяет.

Облек его в ливрею, без которой
Тот не имеет права появляться
В святилищах культуры...

Вся наша культура основана на жажде покупать, на
идее взаимовыгодного обмена...

Слова «культура», «культурные функции», «культурное
развитие» уже встречались в этом тексте. Думаю, что интуи-
тивно читатель понимает отличие между культурным и не-
культурным, это так же просто почувствовать, как отличие
живого от неживого. Объяснить же значительно труднее, а
может быть, и невозможно.

Однако люди всегда пытались это сделать, чтобы увидеть
направление исторического времени, осознать свое место в
нем, понять значение конкретного пространства и времени
для течения индивидуальной жизни и для жизни групп людей,
построенных по разным принципам общности.

Признаки культуры, используемые в различных науках о
человеке, достаточно общеизвестны: общение с помощью
знаков или языка, следование общим правилам или нормам,
передача норм и правил через обучение. Признанным являет-
ся факт разнообразия культур, а также отказ от оценочного
отношения к их содержанию, готовность понимать их.

Э.Левинас, поставив своей задачей дать философское оп-
ределение идей о культуре, начал рассуждение с образа Ос-

венцима: «Культура как смысл всеобщего человеческого об-
щения и как ценность! Но можно ли мыслить культуру вне ее
извращений, непреходящая возможность чудовищности, под-
тверждаемая вечно актуальным фактом существования Ос-
венцима - символа, или модели, или отражения нашего века в
его всемирном ужасе, - внушает нам неотвязную мысль о том,
что сведение осмысленного к абсурду также способно служить
философским определением культуры»'.

Культура предстает перед каждым из нас в момент появле-
ния на свет как «вторая природа» - жизнь, созданная людьми,
она имеет свои модальности, свои группы свойств, воплощаю-
щие в себе ее создателя - человека (людей) конкретного истори-
ческого времени. Можно увидеть две качественно различных
модальности, проявляющихся в путях развития науки и техни-
ки, с одной стороны, и в путях развития искусства и поэзии - с
другой. Может быть, культура - это та всеобщность, которая
позволяет преодолеть разорванность и недолговечность чело-
веческого бытия? Это риторический вопрос, так как в нем есть
все главные противоречия человеческой жизни: наличие Я и
«другого», разума и чувства, страха смерти и жизнелюбия.

Знание человека, постигнутое с помощью разума, - это дань
истине, тому идеальному, мыслимому закону, который через
знание становится не противостоящим человеку, а принадле-
жащим ему. «Знание - это культура имманентности. Именно
адекватность знания бытию с момента зарождения западной
философии позволяет утверждать, что нам известно только то,
что было нам давно знакомо, но забыто в глубине нашего Я.
Ничто трансцендентальное не может затронуть наш разум,
действительно расширить его границы. Это культура челове-
ческой автономии и, вероятно, с самого начала глубоко атеи-
стическая культура. Мысль о том, что равно мысли»².

Это знание глубоко одинокого разума (Я как разумного
мыслителя), для которого нет другого, кроме того, что тожде-
ственно Я. Сущее становится принадлежностью бытия, Я че-
ловека переживает собственную силу воздействия как беско-
нечно великую. Культура знания и имманентности - это прак-
тика захвата, присвоения и удовлетворения.

Человеческая же природа такова, что в удержании вещи при-
сутствует не только разум, но и чувство. Чувство диктует руке
форму того, что удерживает рука, - художник узнает ее раньше,

' Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М., 1990. С. 87
(далее цитаты по этой работе).
² Там же. - С. 90.

чем реально встретится с ней. Это иной - нетождественный- спо-
соб придания смысла бытию. Это чувственная модельность куль-
туры. В ней невозможно отождествление другого и внутреннего
мира как в идеале имманентности, требуется новое понятие -
понятие «собственного тела». Того тела, которое в конкретном
восприятии Я и не-Я возникает как выражение одного в другом
обозначение значимости Я для не-Я и наоборот. Это событие
можно считать источником всех искусств. Изначальное вопло-
щение Я в другом - это проявление, которое получает в атеисти-
ческом знании западной культуры название духовной жизни.

Изначальная несводимость другого к Я создает проблему
близости с нетождественным объектом, каким в первую оче-
редь является человек для человека. Возникает вопрос о том, в
какой системе значений рассматривать непохожесть человека
на других людей.

Эта непохожесть и абсолютное разделение прежде всего
проявляются в появлении лица человека перед другим конкрет-
ным лицом. В этом противостоянии лицу, в обоюдной смертно-
сти - признание и требования, касающиеся Я каждого человека;

Я другого своей непохожестью являет собой призыв к смерти и
призыв к ответственности одновременно - это вся тяжесть люб-
ви к ближнему, о которой с невыразимой тоской говорят все
библиотеки мира. «В отличие от культуры знания, техники и
искусства в этой культуре речь идет не о том, чтобы утвердить
тождественность человеческого Я самому себе, поглотив другие
природы или выразив себя в нем, но чтобы поставить под во-
прос саму эту тождественность, неограниченную свободу и
могущество Я, не лишив его неповторимости»'.

Это этическая культура, в которой встреча с другим про-
буждает в человеке любовь к нему и ответственность за него,
такие переживания, которые не подлежат передаче их дру-
гим, а именно они пробуждают и осуществляют тождество Я
самому себе.

Пропасть, разделяющая людей, глубже реальных пропас-
тей. Если разум человека (культура мышления - наука и тех-
ника) сможет присвоить себе Другое природы, если его чувст-
ва могут быть выражены в тождественности Я другому
(культура чувств - искусство и поэзия), то отношение к дру-
гому человеку как к ближнему не дано в непосредственном
опыте и не приходит от воздействия мира. Этическая культу-
ра - это отношение к трансцендентности как к трансцендент-
ности, без уловок рационализации, «разрешающей» разру-

другого человека. Это отношение можно назвать любо-
Варварство всех освенцимов мира начинается с отказа от
^s ее со страха человека перед собственной трансценденталь-
мостью не об этом ли говорит и современная история.

философская идея культуры, как бы конкретно она ни вы-
пажалась, приводит к необходимости еще и еще раз возвра-
титься к вопросу о человеческом в человеке, к тому, что могло
бы пониматься как проявление его сущности.

У Вл. Соловьева есть такие слова: «Спасающий спасется. Вот
тайна прогресса - другой нет и не будет»'. Каждый поймет их
по-своему, на спасающий переживает свою силу как принадле-
жащую не только ему, но и другим. Он воспринимает свое Я
как Я, связанное кровным родством с прошлым, будущим, а не
только с настоящим, он видит свою жизнь во всей ее трансцен-
дентности, воплощенной в отношении к другому, а собственное
бытие представляется как бытие сущего, неслучайного.

Хотелось бы, чтобы у читателя сложилось впечатление о
том, что культура как жизнь, созданная людьми, неоднородна
по своим проявлением - это наука и техника, искусство и по-
эзия, это и этика.

' Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. — С. 97.
360

Мне кажется, что в виде грубой схемы можно все эти сферы
единой культуры представить относительно независимыми

Друг от друга следующим образом. Культура ^^У"^¹¹.
ном пространстве и времени, ограничиваясь их конкретными

параметрами, как это принято, например, в ^эmoтP^^Ш'^ш^^o•.
пологий или истории культуры Полинезии, культуры XIX века

Каждая культура производит свои предметы и использует
предметы природы. Созданные и использованные предметы
несут те следы воздействия человека, которые отражают воз-
можность человека переживать свою тождественность с ними
то есть они несут на себе печать искусства и поэзии в той же
мере, в какой и печать целесообразности'. Деятельность чело-
веческого разума воплощается в создании текстов - инструк-
ций о способах собственного мышления. За каждым текстом
стоит система языка, в тексте ей соответствует все повторимое
и воспроизводимое, все, что может быть дано вне этого тек-
ста. Однако одновременно у каждого текста есть смысл - ав-
торское отношение к истине, правде, добру, красоте, истории.
Как говорил об этом М.М.Бахтин «дух (свой и чужой) не
может быть дан как вещь (прямой объект естественных наук),
а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для
себя самого и для другого».

Текст живет только тогда, когда он читается, когда есть
его автор и читатель; тождество текста написанного и поня-
того невозможно. Эта идея М.М.Бахтина кажется мне очень
интересной, он весьма полно доказал, что нет и не может быть
потенциального единого текста текстов.

Тексты-инструкции живут в сознании читающих их людей
своей, отличной от предметов, жизнью, создавая основу для
преемственности духовной культуры в историческом времени.

Отношение человека к человеку регулируется тем идеа-
лом человека, который существует в культуре и персонифи-
цируется в действиях конкретных людей в конкретных об-
стоятельствах жизни. Этот идеал как бы замысел в тексте,
определяет направление в выборе средств и способов воз-
действия человека на человека и человека на самого себя.
«Человеческий поступок, - писал М.М.Бахтин, - есть по-
тенциальный текст и может быть понят (как человеческий
поступок, а не физиологическое действие) только в диалоги-
ческом контексте своего времени (как реплика, как смысло-
вая позиция, как система мотивов)»².