Виды права собственности

Виды собственности в классический период. В древнейшем праве собственность имела однородный характер. Однородностью собственности римское право закончило свой путь в законодательстве Юстиниана. В классическую же эпоху, под определяющим влиянием изменений в характере экономических отношений, формы собственности разветвлялись и появлялись новые виды собственности. Однако все эти виды сохраняли свой рабовладельческий характер.

Прежде всего смягчился формализм прежней квиритской собственности и появилась более гибкая преторская собственность. Выделилось вступившее в широкий оборот право собственности перегринов. Наконец, встал вопрос о признании прав частных лиц на провинциальные земли. Этим определяет­ся порядок дальнейшего рассмотрения видов собственности.

Квиритская собственность. Квиритская собственность — dominium ex iure Quiritium — могла принадлежать только полноправным римским граж­данам и тем, кто был наделен ius commercii. Кроме римской правоспособнос­ти лица требовалось, чтобы и вещь была способна к участию в римском обо­роте. Такими вещами прежде всего были res mancipi, к числу которых принадлежал, как уже указано, строго очерченный круг объектов, в частности, все земельные участки на италийской почве (solum Italicum). Для квиритской собственности на res mancipi существовали специальные спо­собы приобретения по договорам, как манципация или уступка права в ходе процесса — in iure cessio. Сюда относились далее res nec mancipi, приобретение которых не требовало особых формальностей (впоследствии го­ворили, что оборот с res nec mancipi регулируется началами ius gentium). Передача владения посредством традиции была усвоена, на почве общеиталий­ских обычаев, и римским квиритским правом.

Собственность перегринов. Неримские граждане (латины и перегрины) подчинялись в Риме праву своей родины (origo). Доступ к римской собст­венности путем совершения сделок права народов, ius gentium, был открыт в начале республики, главным образом, в области оборота движимых вещей, в интересах самих римлян. По цивильному праву некоторым общинам и даже отдельным лицам из иностранцев предоставлялось право участия в обороте римлян — ius commercii. Оно относилось только к сделкам между живыми — inter vivos — и определялось, как взаимное право купли-продажи — emendi vendendique invicem ius (Ulp. Reg. 19. 5). Это не называлось даже передачей собственности и отнюдь не означало участия в квиритском праве, а только в отдельных квиритских оборотных сделках. Из этих сделок иностранцам бы­ли доступны манципация и литеральные (счетно-письменные) договоры. Приобретаемое иностранцами право защищалось только эдиктом перегринского претора при помощи «фиктивных» исков, где за истцом «фингировалось» (воображалось) свойство римского гражданина. Эти иски были на­правлены против частых нарушений права и влекли наложение штрафов. В источниках нет однако следов «фиктивных» или иных исков, направленных на отыскание и возврат утраченной вещи, какие предоставлялись квиритскому собственнику. По-видимому, перегринам приходилось довольствоваться владельческими интердиктами для охраны своих прав на приобретавшуюся по сделкам цивильного права собственность.

Провинциальная собственность. Провинциальная земля была собст­венностью римского народа по праву завоевания и носила публично-правовой характер — res publicae. Обыкновенно ее делили на две части: одна со­ставляла ager publicus, дублировавший древне-италийский ager publicus, и считавшийся государственной собственностью; другая — ager redditus, пре­доставлявшийся прежним владельцам для пользования, согласно их нацио­нальным законам и обычаям. Соответствующие законы выражали это форму­лой — habere possidere, uti frui liceto — пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и извлекать плоды. Но по воле римского государства прежние владельцы могли быть в любое время лишены предоставленного им права пользования. Государственный провинциальный фонд рано был захва­чен лицами, принадлежавшими к верхушке класса рабовладельцев. Во II в. н.э. за владельцами провинциальных земель было признано право, которое терминологически обозначалось, как владение или узуфрукт — possessio или ususfructus, но по существу это было правом собственности. Надо думать, что распространение начал владельческой защиты на провинциальные имения произошло еще раньше, в последнем столетии до н.э. Владением этого типа широко пользовались наиболее влиятельные группы римских граждан, для которых провинциальные земли служили, с развитием оборота, источни­ком огромных доходов.

Провинциальная собственность отличалась от квиритской собственности на италийские земли в области публичного права, главным образом, тем, что с провинциальных земель взимались в пользу казны особые платежи — stipendium или tributum. В сфере частного оборота провинциальные собствен­ники не могли пользоваться юридическими актами цивильного права, а обращались исключительно к праву народов. Это упрощало и облегчало установление и передачу права собственности и не мало способствовало развитию в провинциях оборота недвижимостей.

Добросовестное владение и бонитарная собственность. Устарелое деление имущества на res mancipi и res пес mancipi и применение связанных с первой группой формальных и громоздких способов приобретения и от­чуждения, при постоянно увеличивавшемся приросте земель и рабов, еще в период республики признавались обременительными и задерживающими оборот препятствиями. Поэтому, например, прокулианцы настаивали на изъятии приплода крупного рогатого скота из разряда res mancipi (Гай 2.15), чтобы облегчить приобретение и сбыт молодняка, которым славилась Ита­лия. С другой стороны, собственники земель и рабов, отчуждая их на разных условиях (платежа, сроков, кредита), нередко ограничивались простой пере­дачей — traditio, откладывая до выполнения условий или уплаты покупной цены совершение формальных сделок (mancipatio, in iure cessio). Введенная же для res пес mancipi гораздо раньше правом народов (ius gentium) нефор­мальная традиция вследствие отсутствия публичной проверки таила в себе для добросовестных приобретателей опасность приобретения чужих вещей от недобросовестных отчуждателей и угрозу последующих требований со сторо­ны собственников. Таким образом, добросовестному приобретателю грозила опасность как при приобретении вещи от несобственника, так и при приоб­ретении от собственника путем передачи без осуществления формальностей mancipatio или in iure cessio.

Отчуждатель res mancipi при ненормальной передаче оставался квиритским собственником и мог, в случае невыполнения не только кредитных, но и всяких других условий сделки, вернуть от приобретателя переданную им вещь, как свою собственную. Только по истечении установленных законами XII таблиц сроков приобретательной давности, добросовестный приобрета­тель сам становился квиритским собственником.

Несмотря на то, что все эти возможные осложнения находили основание в цивильном праве, преторы пошли навстречу требованиям экономически сильнейших участников оборота и допустили широкое применение именно ненормальной передачи для приобретения вещей всех видов, требуя только bona fides (добрая совесть) на стороне приобретателя. Этим термином обозначалась уверенность приобретателя в правомерности полученного владе­ния вещами, или точнее, незнание о недостатках приобретаемого права. Обо­рот недвижимостей стал более подвижным (мобильным) и потому более выгодным для самих квиритских собственников, поднимая и понижая цен­ность земель и рабов соответственно конъюнктуре рынка. Тем самым рефор­мы преторов вполне соответствовали интересам крупных землевладельцев и рабовладельцев.

Если квиритский собственник, отчудивший res mancipi, передал ее приоб­ретателю не путем манципации или in iure cessio, а при помощи неформаль­ной traditio, а затем, основываясь на своем квиритском праве, предъявлял иск об истребовании вещи от приобретателя, последнему была дана возможность отклонить такое требование квиритского собственника посредством возраже­ния о продаже и передаче этих вещей — exceptio rei venditae et traditae. Если же лицо, приобретшее res mancipi посредством traditio, утрачивало фактичес­кое владение вещью, ему стали давать особый иск, получивший название по имени претора Публиция (1 в. до н. э.) — actio Publiciana. В формуле этого ис­ка допускалось предположение, что приобретатель провладел давностный срок (actio ficticia). Таким образом, в конечном итоге лицо, приоб­ретшее res mancipi при помощи traditio хотя и не становилось квиритским соб­ственником, но фактически вещь закреплялась в его имуществе — in bonis; от­сюда идет название бонитарной или преторской собственности.

Бонитарному или преторскому собственнику actio Publiciana давалась против любого третьего лица.

Такой же иск давался и добросовестному приобретателю даже чужих ве­щей. В случаях потери владения этими вещами, он получал этот иск для ис­требования вещи, но не от всякого третьего лица, а только от недобросовест­ного владельца. В классическом праве квиритская собственность и преторская собственность или бонитарная (rem in bonis habere) существовали параллельно.

Собственность в праве Юстиниана. Постепенное сглаживание после III в. н.э. противоположности между цивильным и преторским правом, при­знание возможности простой передачей переносить право собственности даже на res mancipi, побудили законодательство Юстиниана в интересах рабо— и землевладельцев отменить дуализм квиритской и бонитарной собственности. Распространение на италийские земли земельного налога, применение к сделкам относительно земли публичной регистрации — transcriptio — сгладили всякое различие между италийскими и провинциальными землями. По­этому в законодательстве Юстиниана возрождается единый вид собственно­сти, называемый старым именем — dominium ex iure Quiritium.

Практические попытки оживить падающий земельный оборот в праве Юстиниана были подкреплены допущением перенесения собственности на время — ad tempus. Отчуждателю в случае отказа в возвращении, предостав­лялся иск на вещь по аналогии с собственником — rei vindicatio utilis, осно­ванный на своего роде естественном праве и той власти, которую сохранил над вещью отчуждатель (С. 5.12. 30).

Дата добавления: 2014-12-07