Истоки и смысл трансперсонального проекта в российской культуре

Темы для докладов и рефератов

1. Роль духовных кризисов в развитии личности
2. Трансперсональное измерение духовного кризиса.
3. Основные психологические качества духовного кризиса.
4. Проблема классификации духовных кризисов и его основные причины.
5. Основные теоретические полдходы в исследовании духовного кризиса

Рекомендуемая литература

1. Гроф C. Области человеческого бессознательного. – М.: ТПИ, 1994 – 278 с.
2. Гроф С., Хэлифакс Дж. Человек перед лицом смерти. – М.- К.: ТПИ – Эрланд, 1996. – 246 с.
3. Гроф С., Гроф К. / редакторы-составители /. Духовный кризис: когда преобразование личности становится кризисом. – М.: ТПИ, 1998. – 294 с.
4. Гроф К. Жажда целостности: наркомания и духовный кризис. – М.: ТПИ, 1999. – 260 с.
5. Козлов В.В. Интегративная психология: Пути духовного поиска, или освящение повседневности. – М.: Психотерапия, 2007 – 528 стр.
6. Козлов В.В. Психотехнологии измененных состояний сознания. Личностный рост. Методы и техники. – М.: Изд-во Института психотерапии, 2005. – 544.
7. Пути за пределы эго: трансперсональная перспектива. / Под ред. Р. Уолша и Ф. Воон. – М.: ТПИ, 1996. – 318 с.
8. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.

Глава V. Трансперсональная традиция в российской культуре

Целью этой главы является синтез и анализ русской трансперсональной традиции, выявление общих характерных особенностей трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих росийских мыслителей.

Несмотря на обилие отдельных публикаций, целостной работы, анализирующей всю историю и истоки русской трансперсональной психологии, еще не опубликовано.

Мы считаем, что трансперсональный проект является революционным подходом в психологии и исходим из того, что русские духовные и философские традиции являются предшественниками и носителями трансперсонального наследия в психологии.

Вне сомнения, русская трансперсональная традиция отличается глобализмом и "космическим" характером. Транперсональная парадигма связана с идеей ак­тивной эволюции, т.е. необходимости нового сознательного этапа развития ми­ра, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и нравственное чувство. Это направ­ле­ние мы можем определить как активно-эволюционное, находящееся в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе сознательно-творческое, при­званное преобразить не только внешний мир, но и собственную природу. Речь по существу идет о расширении прав сознательно-духовных сил, об управлении ду­хом материи, об одухотворении мира и человека. Русские трансперсоналисты сумели соединить заботу о большом целом - Земле, биосфере, космосе с глубочайшими запросами высшей ценности - конкретного человека. Важное место здесь за­нимают проблемы, связанные с преодолением болезни и смерти и достижением бессмертия, которые были поставлены в древних духовных традициях - даосизме, буддизме, христианстве.

Мы проследили истоки русского трансперсонализма и обнаружили, что отечественная традиция гуманистической и трансперсональной психологии имеет ряд отчетливых истоков. Это и монашеская – византийская и древнерусская – традиция (практика исихазма), это и практика традиционного уклада отечественной жизни – крестьянской общины и духоборческих исканий от древних раскольнических общин до толстовских коммун. Это и философия Серебряного века, в которой представлен весь спектр ориентаций – от ярко выраженных персоналогических, гуманистических до мистических трансперсональных. Это, конечно, и русская литература, представленная, прежде всего такими авторами экзистенциально-духовной ориентации как Достоевский и Толстой, а также писателями Серебряного века. Андрей Белый, например, имел тесное отношение к трансперсональной традиции и был учеником Р.Штайнера. К.Штайнеру были близки также чета Мережковских, и актер Михаил Чехов. Знаменательно, что одним из предтечей американской гуманистической и трансперсональной ориентации был Г.И.Гурджиев – также наш соотечественник. Его Институт интегрального развития человека прежде, чем обосноваться в Париже, находился в России. Ряд мощных гуманистических импульсов содержит культурно-исторический подход Л.С.Выготского и философская антропология М.М.Бахтина. Словом, у русской трансперсональной традиции много истоков, и нам предстоит их заново переосмыслить, и для этого сейчас открылось множество возможностей.

“Русский дух” в его языческо-православном азиатско-европейском неповторимом сплаве наиболее недоступен для иностранца. Эта трудно фиксируемая в категориях первооснова национального бытия труднее всего подвержена разрушению при всяких социальных катаклизмах и надежнее всего хранит и передает особенности русского национального характера. Если она разрушается, нация умирает.

Обратим внимание на две черты “русского духа”. В ряде работ отечественных исследователей (например, академика Д.С.Лихачева) отмечается особое место пространства в русском национальном сознании. Его русский переживает как простор, как то, куда вырываешься из неволи, как чистую потенциальность бытия – если попытаться выразить это на философском языке. На психологическом уровне – это воля, свобода, полноценное дыхание, т.е. духовная жизнь, не стесненная мирской скорбью.

Все поиски “русской Шамбалы” – града Китежа и Беловодья свершаются в просвете этого простора. И еще, пространство, простор, первичнее – времени, которое для русского не имеет такого значения как для западноевропейца, и оно тяготеет над русской душой, истощая ее своею безмерностью. М.М.Бахтин отмечал эти же особенности в поэтике романов Достоевского, где ключевые сцены происходят одновременно, в сталкивании личностных и исторических времен в одном пространстве.

Вторая особенность “загадочной русской души” – это почти полное отсутствие личности в западноевропейском смысле слова, и всех ее коррелятов в виде гражданского общества, правового государства, демократии, рыночной экономики, декларации прав человека. В общественном смысле личность в России законсервировалась на уровне раннехристианской “ипостаси”. Эту особенность проще всего продемонстрировать на геральдическом символе (гербе) Москвы, много веков являющейся символом “всея Руси”, где изображен Георгий-победоносец, поражающий пикой Змея. Мы, русские, на протяжении многовековой истории поражаем пикой свое природное, телесное начало и поэтому мы так духовны с точки зрения обладающего личностью земного западного наблюдателя. Духовны за счет аскезы, самокарания, за счет отсутствия личности. Порядок второго (небиологического) рождения русского отличен от развития человека западного общества. Там, вслед за рождением тела следует развитие личности и уж затем, если повезет, может родиться и духовность.

У нас же вслед за биологическим рождением следовало поражение пикой Змея и через этот подвиг рождение духа (для этого в быту достаточно обычного российского страдания и неприкаянности), и только отдельные, удачливые и наиболее трагические по судьбе индивида (Чаадаев, Герцен, религиозные философы, Столыпин и т.п. “лишние люди”) становились личностями.

Тема целостности, единства, всеединства, соборности является, пожалуй, ключевой в русском менталитете. Все религиозные философы отдали ей весомую дань. Русская мысль – за исключением ее промарксистской ветви – всегда ставила эту тему во главу всяких поисков. В космизме Н.Ф.Федорова – это целостность человеческого рода, требующая физического воскрешения всех предков, у В.С.Соловьева – это преодоление всех “отвлеченных начал” и единство теологии, философии и религии, у Л.П.Карсавина развита теория симфонической личности – как конкретное выражение ее соборности. В науке подобные целостные, или выражаясь современным языком, “глубинно-экологические”, представления были ярче и оригинальнее всего выражены В.И.Вернадским. Начав от конкретной целостности геологических и биологических процессов на Земле, Вернадский пришел к теории ноосферы – сферы планетарного разума – закономерно развивающейся из сопряженной коэволюции всех других пластов неорганической природы и органической жизни. Понятие “живого вещества” Вернадского на много десятилетий предвосхищает идеи Дж. Лавлока о Земле как живом организме и размышления П.Рассела о “глобальном мозге”. Е.Ле-Руа ввел понятие “ноосферы” в 1927 г. после Парижских лекций Вернадского 1922/23 гг. Это понятие было принято и Вернадским самим. В свою очередь, научные представления Вернадского, безусловно, испытали влияние К.Э.Циолковского, который в своих фантастических и визионерских произведениях о будущей “космической эре” распахнул новые горизонты для будущих академических исследователей. К работам Вернадского примыкают и книги А.А.Чижевского – продолжателя дела Циолковского – о “земном эхе солнечных бурь”.

Процессуальностью была проникнута мышление А.Л.Богданова, социолога П.Сорокина, генетика Н.И.Вавилова, который со своей теорией “гомологических рядов” вкупе с представлениями Л.С.Берга о “номогенезе” – эволюции на основе закономерностей – намного опередил аналогичные представления Р.Шелдрейка о формативной причинности – наследовании формы в эволюционных процессах. Понимание внутренней динамики структур, внешние нормы которых являются лишь выражением лежащих в их основе процессов, весьма характерно и для философского творчества А.Ф.Лосева, проявившееся еще в начале 30-х гг. в его работах по мифологии и “философии имени”.

Именно в России, ставшей родиной научного учения о биосфере и переходе ее в ноосферу и открывшей реальный путь в космос, уже начиная с середины прошлого столетия вызревает уникальное транспесональное направление научно-философской мысли, широко развернувшееся в XX в. В его ряду стоят такие философы и ученые, как В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, Н.Ф. Федоров, др. В философском наследии мыслителей русского религиозного возрождения – В.С. Соловьева, П.А. Флоренского, Л.Н. Толстого, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева – также выделяется линия, близкая по своей структуре, целям и содержанию трансперсональной психологии. В русской православной философии созрело направление, которое Н.А. Бердяев называл “космоцентрическим, узревающем божественные энергии в тварном мире, обращенным к преображению мира” и “антропоцентрическим, обращенным к активности человека в природе и обществе”. Именно здесь ставятся “проблемы о трансперсональном, интерперсональном и персональном в человеке”, разрабатывается активная, творческая система трансформации личности (Бердяев, 1994).

Вне сомнения, русская трансперсональная традиция отличается глобализмом и “космическим” характером. Трансперсональная парадигма связана с идеей активной эволюции, т.е. необходимости нового сознательного этапа развития мира, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и нравственное чувство. Это направление мы можем определить как активно-эволюционное, находящееся в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе сознательно-творческое, призванное преобразить не только внешний мир, но и собственную природу. Речь по существу идет о расширении прав сознательно-духовных сил, об управлении духом материи, об одухотворении мира и человека. Русские трансперсоналисты сумели соединить заботу о большом целом – Земле, биосфере, космосе с глубочайшими запросами высшей ценности – конкретного человека. Важное место здесь занимают проблемы, связанные с преодолением болезни и смерти и достижением бессмертия, которые были поставлены в древних духовных традициях – даосизме, буддизме, христианстве

Огромен и конкретен вклад в трансперсональную мысль В.И. Вернадского. Он считал, что последовательное совершенствование нервной, мозговой ткани, приведшее к созданию человека, по меньшей мере, намекает на спонтанные импульсы самой эволюции, на ее внутренние закономерности, на некую ее “идеальную” программу, стремящуюся к своей реализации (Вернадский, 1988).

В философии Вернадский видит мысли, предчувствия, связанные с пониманием жизни, ее места и роли во Вселенной, которые могут быть соотнесены с современными научными выводами о живом веществе, об антропогенной геологической эре, о будущей роли человека.

Рассматривая философско-психологические системы трансперсональной ориентации, нельзя обойти вниманием “космическую философию” К.Э. Циолковского, развивавшуюся им в серии философских работ. Хотя Циолковский называл себя “чистейшим материалистом”, его психолого-космогоническая система аналогична индуистскому и даосскому.

Сознательное управление эволюцией, высший идеал одухотворения мира раскрывается у Н.Ф. Федорова в последовательной цепочке задач: это регуляция “метеорических”, космических явлений; превращение стихийно-разрушительного хода природных сил в сознательно направленный; создание нового типа организации общества – “психократии” на основе сыновнего, родственного сознания; работа над преодолением смерти, преобразованием физической природы человека; бесконечное творчество бессмертной жизни во Вселенной. Для исполнения этой грандиозной цели русский мыслитель призывает ко всеобщему познанию, опыту и труду в пределах реального мира, реальных средств и возможностей при уверенной предпосылке, что эти пределы будут постепенно расширяться, доходя до того, что пока кажется еще нереальным и чудесным.

В начале 21-го столетия приходится признать, что трансперсональные модели “коллективного достижения просветления” и приобретения божественных возможностей, сформированные Вернадским и Федоровым, больше похожи на футурологические проекты “кремлевского мечтателя”.

У религиозных трансперсонологов высшая цель движения носит название Царствия Божьего, Царствия небесного. Утверждается и несовершенство, “промежуточность” нынешней, еще кризисной, требующей дальнейшего роста природы человека, но вместе – и высокое его достоинство, преобразовательная роль в мироздании. В религиозной ветви русской трансперсональной традиции, в центральной его теме богочеловечества, торжествует идея творческого призвания человека.

Соловьев развивал идеи христианского активизма, богочеловечества, тесного объединения божественной и человеческой энергий в деле избавления мира от законов “падшего” материального естества и ввода его в эволюционно высший, нетленный, соборно-любовный тип бытия, Царствие Божие.

Трансперсональная традиция в России была странной, как, наверное, странна и непонятна вся наша жизнь в этой стране. В крайнем случае, мы можем отметить несколько идей, которые являются чисто русскими в трансперсональной традиции:

- приобретение сидхи (благих, божественных способностей) через технический прогресс,

- соборность, коллективизм просветления,

- трансформация через любовь и духовную этику,

- глобализм,

- почти детская вера в идеалы и возможность сада Эдема на земле,

- богоискательство,

- активность и деятельностность,

- гуманизм и вера в человеческие возможности,

- онтологический оптимизм.

Может именно русская трансперсональная традиция является выражением мудрости вечной философии, которая дышит духовностью “не смотря ни на что”?

Вопросы и задания.

1. Две особенности русского духа.

2. Идея целостности в русской трансперсональной традиции.

3. Космизм.

4. Основные особенности русской трансперсональной традиции.

Дата добавления: 2014-12-27