Томск 2010 19 страница

В-третьих, гносеологическая функция научной проблемы реализуется через эвристический и программный аспекты её. Программирование подразумевает переход от знания через незнание к новому знанию, который опирается на содержание конкретной области, где в знании обнаружено противоречие и заложены следующие «шаги» исследования. То есть программный аспект гносеологической функции позволяет при решении проблемы обладать определенным планом действий. Эвристический аспект помогает осуществить поиск возможных решений, восполняя недостающую информацию. Эвристическая деятельность реализуется через три модели поиска: «модели слепого поиска, лабиринтной модели и структурно-семантической модели»14. А также эвристические возможности гносеологической функции позволяют сочетать чувственный и рациональный виды познания. К примеру, программная сущность гносеологической функции проблемы проявляется в постоянном выдвижении вопросов, их переформулировании для нахождения ответов. А эвристический аспект заключается в возможностях проблемы находить ответы и возможные решения.

Онтологическая функция научной проблемы заключается в наделении всевозможнейших решений, полученных во время эвристического поиска, «экзистенциальными» для науки характеристиками, то есть в проведении рационального обоснования нового знания. К примеру, закон Архимеда оставался гипотезой (хотя и в высшей степени вероятной) до тех пор, пока его не удалось с необходимостью вывести из общих законов механики (гидростатики).

Методологическая функция научной проблемы проявляется в использовании научных и ненаучных способов и методов познания, в нахождении новых способов и методов познания, в согласовании логических и практических результатов. В ходе постановки и решении научной проблемы используются и индуктивно-эмпирический, и гипотетико-дедуктивный, и интуитивистский, и другие методы. Тем самым методологическая функция научной проблемы позволяет вести самый обширный эвристический поиск, обладая возможностью результаты этого поиска с помощью научных подходов и методов обосновать. Так представители логического эмпиризма исключали процесс открытия нового знания из области науки, так как его невозможно логически обосновать. С другой стороны, интуитивистский подход к научному открытию сводится либо к чрезмерному преувеличению роли интуиции в сравнении с существующими другими методами познания, либо отождествлению интуиции и связанного с ней творчества с иррациональной деятельностью. Таким образом, каждый подход к познанию делает этот процесс неполноценным. Методологическая функция научной проблемы же позволяет существующие подходы не противопоставлять, а дополнять, делая познание методологически на основе научной проблемы более полным.

Коммуникативная функция научной проблемы позволяет проводить взаимодействие при познании как на уровне теорий, так и на уровне субъектов исследования. Диалог между теориями и между исследователями происходит на основе логического выражения проблемы – вопроса, ведь функционально вопрос соединяет познание и общение. А научная проблема часто используется в качестве основы для проведения научных дискуссий, споров. Это (взаимодействие исследователей, теорий) подтверждается многочисленными научными открытиями. Ведь большинство их достигалось за счёт прежде всего сочетания (взаимодействия) знаний из различных сфер науки, за счёт их пересечения, диалога (даже неосознанного). Так, Кулон изобрёл крутильные весы для определения силы взаимодействия между электрическими зарядами. Однако, «создавая эти весы, Кулон просто использовал уже открытый ранее закон закручивания проволоки»15. Кулон совместил часть знаний теории электричества с частью знаний теории упругости (измерение сил). Похожие открытия часты: Лавуазье (химия и физика), Пастер (химия и биология), Бойль (физика и химия), Дарвин (биология и математическая статистика) и т.д.

Такая многофункциональная «нагрузка» научной проблемы говорит об огромной роли, которую она играет в научном познании.

Научная проблема выступает в роли организатора научного исследования. При этом проблема содержит в своей структуре все формы, позволяющие процесс познания квалифицировать как научный. Научная проблема – это логическая и содержательная форма теоретического познания. Организаторские способности научной проблемы определяются её программной и императивной сторонами. Проблема в качестве исследовательской программы выступает как форма планирования и предварения научного поиска, его направления. Реализация программы исследования происходит за счёт императивной стороны проблемы. Она (проблема) всегда подчинена поставленной цели как заранее формулируемому, но ещё предполагаемому решению. Поэтому императив есть необходимое свойство проблемы, тот стимул, который способствует её решению.

Процесс научного познания можно представить как процесс смены теорий и как процесс смены проблем. Оба подхода будут выделять лишь два разных аспекта одного процесса, а их результаты будут пересекаться и повторяться. Дополнительным аргументом в пользу отнесения проблемы в основание научного исследования служит тот факт, что выбор её на самом деле является выбором направления исследования. Проблемы, как правило, носят системный характер, поэтому выбор последней – это выбор исследовательской программы, возможно на длительный срок.

Научная проблема выступает основанием и в междисциплинарных исследованиях. Здесь она используется «в качестве интегрирующего системообразующего принципа в исследовании …», когда «… развитие предметного содержания (постановка проблемы) и сохранения устойчивого функционирования предмета исследования (решение проблемы) должны пониматься как характеристики одного и того же целого»16. Ведь особенно в естественнонаучных дисциплинах трудно найти единый предмет исследования, так как каждая специальная наука свой предмет исследования организует путём идеализации исходной системы знаний, а это заставляет убирать лишние знания других наук, то есть отбрасывать «всё остальное содержание системы знания, начиная от эмпирического материала и кончая теоретическими построениями»17. Поэтому соединение знаний разных дисциплин на основе даже единого предмета – это уже проблема. Не случайно часто открытия нового знания происходят на стыке наук. При этом необходимо заметить, что междисциплинарные исследования протекают одновременно в двух плоскостях: в объектной плоскости, где единство предмета устанавливается через отнесение его к исходным идеализациям очевидной для междисциплинарного сообщества реальности и в плоскости исследовательских представлений, где для исследователя важны не сами по себе объекты, а то, каким образом они даны. Примером такого двухплоскостного исследования может стать изучение атома. Атом может исследоваться как физикой, так и химией. Спрашивается: каковы критерии того, что атом является только лишь специально-научным объектом, принадлежащим, скажем, только лишь физике? Очевидно, что ответ здесь может быть следующим: всё зависит от того, какую цель преследует исследователь, а также какими методами и средствами познания он располагает при выделении предмета исследования (репрезентируемого в данном случае или физической массой атома, или химическими его свойствами).

Подробная роль проблемы как способа организации предмета исследования на междисциплинарном уровне приводит к «технологизации современного научного познания. Если ранее проблема относилась только к сфере знания («знание о незнании» говорило о необходимости знания, через которое определяется незнание или неопределённость знания), то в современной науке – в содержание проблемы включается содержание науки как социотехнического действия (в формуле «проблема»=«бесконечная задача» исследование практически сводится к акту выбора хода исследования на множестве альтернативных средств), которые («автоматически», после выбора) ведут при заданной цели к заданному (множеством альтернатив) результату. То есть проблема выражает диктат необходимости выбора перед необходимостью знания – прежде чем изучать или исследовать, его надо выбрать. Этим лишний раз подчёркивается процессуальная природа проблемы.

Вопрос выбора предмета исследования связан с вопросом наглядности, что также зависит от постановки и решения проблемы.

Большинство физиков вполне обосновано связывает наглядность с привычностью. Наглядность вырабатывается в нас как обобщение привычного опыта, как автоматически создающаяся сводная картина всех закономерностей мира. А решение проблем приводит нас к таким результатам, которые, как правило, противоречат привычному взгляду на природу явлений. Ведь знание о вращении Земли вокруг своей оси и Солнца было воспринято с недоверием в своё время, так как оно противоречило повседневному опыту людей, хотя сейчас такое положение вещей понятно и привычно каждому школьнику. Подобную эволюцию претерпевают многие новые открытия. Поэтому научная проблема при своей постановке и решении очень сильно может влиять на наглядность используемых знаний.

Научная проблема в познании является формой преемственности при переходе от старых знаний к новым. Ибо в силу своей структуры она делает процесс познания непрерывным, позволяет соблюдать преемственность вне зависимости от того, какой характер принимает познание: эволюционный или революционный.

Важно также заметить, что проблема как «знание о незнании» не обязательно может направлять ход познания от знания через незнание к новому знанию. Являясь формой соединения знания и незнания, научная проблема способна осуществлять и обратное движение, превращая научное знание в незнание. Так, например, отрицательный результат в опыте Майкельсона – Морли, поставленный с целью обнаружения «эфирного ветра», подвёл под черту незнания многие принятые в начале века концепции эфира (в том числе и электронную концепцию Лоренца). Правда, надо заметить, что уход в незнание, как правило, восполняется другим научным знанием (в данном случае, специальной теорией относительности А. Эйнштейна), но такая роль научной проблемы в познании указывает на качество любого научного знания, полученного через постановку и решение научной проблемы.

Сложность решения проблемы (при создании теории) заключается в наличии бесконечного выбора альтернатив. И здесь исследователь прибегает к сокращению поисковой деятельности. Он искусственным образом отсекает те решения, которые считает (по каким-то причинам) неприемлемыми. В этом отсечении и заключается специфика научного решения проблемы, так как оно (как ограничение выбора) проходит, опираясь на научные принципы, где определяется соответствие предпосылочных знаний проблемы (старой теории) и решений, наиболее подходящих для решения противоречий старой теории или создания новой. Строгий выбор вполне объясним тем, что пути к одному решению могут быть разными, что подобная форма решения хорошо характеризует процессуальную (и поисковую) природу проблемы.

Научная проблема выступает в познании в качестве «пустой» структуры теории, куда должно быть «влито» исследователем содержание. В этом смысле трудно не согласиться с В. Гейзенбергом, считавшим, что правильно поставленная проблема – это половина её решения. Поэтому, с точки зрения науки, решение проблемы будет неопределённым в ненаучном ответе (осуществлена только постановка; образована «пустая» структура теории; есть идея, но она не обоснована), более определённым в научном ответе (гипотеза), достоверным в теории и полным при постановке новой проблемы или проблем.

Однако присутствие проблемы в теории не ограничивается тем, что теория – достоверное решение проблемы. Дело в том, что основное логическое выражение проблемы – вопрос. Решения же, получаемые в ходе познания (гипотезы, теории) – это утверждения, ответы на вопросы (логически утверждения выражают суждения). Вопросы и суждения необходимо рассматривать неразрывно. Поэтому основное знание гипотез и теорий, выраженное суждениями, нельзя рассматривать в отдельности от вопросов, чьими ответами эти суждения являются. Логическая часть проблемы, таким образом, переходит в теорию в качестве её проблемного компонента. Суждения же составляют ассерторический компонент теории.

Любая развивающаяся система (теория, совокупность теорий) всегда неполна, не завершена. Суждения, составляющие ассерторический компонент теории, являются ответами на вопросы проблемного компонента лишь до тех пор, пока они способны адекватно объяснять и описывать действительность, обозначенную теорией. Более того, теория может также с помощью своего проблемного компонента осуществлять процесс познания, то есть систематически раскрывать неизвестное содержание, которое не лежит вне её рамок, вне её содержания, а использовать направления, данные проблемным компонентом, для расширения и углубления, детализации, расчленения и, наконец, преобразования ассерторического компонента. Таким образом, проблемный компонент в соотнесении с ассерторическим выступает в познании как исходное состояние и система предпосылок в структуре знания. Только при этом проблемный компонент выполняет функцию экспликации, детализации и развития содержания ассерторического, его понятийной структуры, а последний в свою очередь выполняет генерирующую функцию, выступая в качестве предпосылок проблемного компонента, и конституирующую функцию, включая в себя новое содержание, полученное при помощи проблемной части теории. Преобразование проблемного компонента в ассерторический осуществляется с помощью гипотез, являющихся возможными решениями. Если проблемный компонент образует проблемы и гипотезы, выходящие за рамки данной теории, то это говорит о необходимости создания новой теории. А новая теория ведёт к постановке новой проблемы или проблем.

Таким образом, проблема в позитивистской традиции выступает как форма организации исследования; как форма связи «знания» и «незнания» в качестве «знания о незнании»; как форма знания, заключающая в себе «знание о знании», «незнание о знании», «знание о незнании», «незнание о незнании»; как императив познания; как способ познания, одновременно обладающий неограниченными эвристическими возможностями и многообразными методами рационального обоснования полученных идей; как единство чувственной и логической форм познания; как форма преемственности в ходе роста научного знания и т.д.

Поэтому схема познания, используемая в науке (проблема - гипотеза - теория), не показывает всей сути процесса роста научного знания. Лучше логика научного познания прослеживается через схему:

Дата добавления: 2014-12-27