Славянофильство и западничество

Становление самобытной русской философии начиналось с постановки и осмысления вопроса об исторической судьбе России. Главная проблема, вокруг которой завязалась дискуссия, может быть сформулирована следующим образом: является ли исторический путь России таким же, как и путь Западной Европы, и особенность России заключается лишь в ее отсталости или же у России особый путь и ее культура принадлежит к другому типу? В поисках ответа на этот вопрос сложились альтернативные концепции русской истории: славянофильство и западничество.

Славянофильство

Славянофильство, как духовное явление, выходит за рамки философии, однако именно славянофильская идея составляет основу оригинальной русской философии. Славянофильство (в буквальном смысле: любовь к славянству) убеждено, что Запад подошел к пределу своего развития, он уже не может дать ничего нового и только славянский этнос и Россия в особенности, опираясь на идеи Православия, могут предложить ориентиры и ценности для дальнейшего развития человечества. Для славянофильства характерно четкое противопоставление исторического пути России и хода общественного развития Западной Европы. Славянофилы были убеждены, что русскому народу свойственны исконная религиозность, приверженность самодержавию, смирение и стремление к самоограничениям. Они рассматривали крестьянскую общину как специфически присущую российскому обществу форму социальной жизни, обеспечивающую наряду с православием и самодержавием его гармоническое развитие. Артельное производство рассматривалось ими в качестве наиболее приемлемой для российской специфики формы организации труда. По мнению славянофилов, отсутствие классовой борьбы и взаимной вражды, добровольное согласие и любовь служат исходной базой для российского пути в истории, принципиально отличающегося от западноевропейского, основанного на противоречиях, распрях, вражде, вольнодумстве, склонности к безбожию. Большинство славянофилов полагало, что Россия следовала самобытному пути развития до Петра I, который проведенными реформами способствовал «онемечиванию» российской жизни. Эти мыслители идеализировали во многом порядки, царившие в допетровской Руси. Славянофилы осуждали крепостничество, выступали за освобождение крестьян волей монарха, отстаивали свободу слова и гласный суд, ратовали за созыв земского собора в качестве совещательного органа.

Самобытность России была объектом философского анализа И. В. Киреевского, К. С. Аксакова, А. С. Хомякова. Каждый из них внес свой вклад в формирование концепции славянофильства о самобытности российского народа и его соборности.

Иван Васильевич Киреевский (1806-1856) получил европейское образование, слушал лекции Гегеля, Шеллинга. В своих работах «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России», «О необходимости и возможности новых начал для философии» он отвергает западный путь развития по причине господства в нем католицизма. Католицизм Киреевский рассматривал как отклонение от истинного христианства, поскольку в нем господствует рационализм. По этой причине европейская культура пришла к недооценке духовных основ жизни и атеизму, отрицающему религиозную веру, т.е. саму движущую силу истории.

Для католика нормой становится повышенная социальная активность, перерастающая в насилие. Умственный рационализм является предпосылкой политического радикализма.

Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860) полагал, что русский народ самобытен. Он лишен стремления к власти, ибо по своей природе он не «государственен». Регламентом общины является нравственный закон. Община предпочитает путь мира, следуя заповедям Христа. Что касается государства, то, в отличие от Запада, оно вызвано не внутренней необходимостью пресечь войну всех против всех, а внешними обстоятельствами защиты Отечества. Для этого русичи и призвали варягов, вверив им политическую власть, сохранив в чистоте свое естественное право. В результате возник своеобразный симбиоз. Страна живет с ориентиром на естественное право и власть авторитета, а государство живет по своим декретам, опираясь на авторитет власти. Страна (община) живет миром, а государство — насилием. Этот союз разрушил Петр I. Своими реформами он превратил «подданного в раба», что позволило «злонамеренным людям» превратить Россию «в свой домашний Запад». Настало время возродить прежний принцип «взаимного невмешательства» в дела друг друга. Народ следует оградить от насилия, и тогда монархия обезопасит себя от революционных катаклизмов.

Признанным лидером славянофилов был Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). Впервые обоснование славянофильских взглядов было изложено в статье Хомякова «О старом и новом» в 1839 году. В ней, выступая за возрождение России на исконных основаниях, Хомяков писал: «... мы будем подвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или открывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными, спрашивая у истории церкви и законов её - светил путеводительных для будущего нашего развития и воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семейных и на неиспорченности нашего племени. Тогда в просвещенных и стройных размерах в оригинальной красоте общества, соединяющего патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющего нравственное и христианское лицо, воскреснет древняя Русь, но уже сознающая себя, а не случайная, полная сил живых и органических, а не колеблющаяся вечно между бытием и смертью»1.

Он считает, что причина всех бед мира заключается в расколе христианства на католицизм, православие и протестантизм. И «начало свободы» уже не принадлежит всей церкви. Католицизм подменяет свободу догматом о свободе. Напротив, протестантизм абсолютизирует свободу индивидуального начала. И только православие гармонически сочетает свободу и необходимость, опираясь на любовь к Богу и его истины, на любовь ко всем, кто любит Бога. Гармоническое единство свободы и необходимости послужило методологическим принципом построения концепции соборности. Соборность — это не физическая совокупность людей, а их духовное единение, олицетворяющее гармонию человека и мира, их согласие и диалог. Соборность понималась славянофилами прежде всего как церковная соборность – свободное единство верующих в деле совместного понимания ими правды православия и совместного отыскания пути к спасению. Свободное единство православных верующих должно основываться на бескорыстной любви к Христу как носителю совершенной истины и праведности. Единство в свободе на основе любви – вот сущность соборности как явления русского духа.

Соборность может быть усвоена только тем, кто живет в православной «церковной ограде», кто в церковных обрядах и культовых действиях воспитывает «чувства сердца». Приобщаясь к Богу через таинство крещения, причащения, миропомазания, исповеди и брака, верующий обретает соборное сознание. Он осознает, что только в церкви он может вступить в общение с Богом и получить «спасение», обрести родство с миром. Соборность для русского человека, по мнению А. С. Хомякова, является «дисциплинарной матрицей» его жизнедеятельности.

С точки зрения А. С. Хомякова, Запад предал забвению соборное начало, извратив символ веры. России не следует копировать западную модель. Ей нужно идти своей дорогой, опираясь на общину, мир с его сходами и традиционной справедливостью в соответствии с обычаями, совестью и внутренней истиной. У России есть духовность, а стало быть, есть будущее. Община в деревне, артель в промышленности — слагаемые соборности, объединяющей хозяйственное и нравственное начала. Опираясь на соборность, Россия идет своей дорогой, которая приведет ее на вершину развития.

Идеи славянофильства разделял и Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885), автор концепции культурно-исторических типов. Данилевский выдвинул идею о наличии множества несхожих культурно-исторических традиций. Нет единой общечеловеческой цивилизации, а есть культурно-исторические типы: египетский, китайский, халдейский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский и европейский. Что касается других народов, то они либо играли роль разрушителей «дряхлых цивилизаций», либо были этнографическим строительным материалом для других культурно-исторических типов. По мнению Данилевского, европейский тип достиг своего расцвета и должен уступить место на культурном Олимпе славянскому типу. В отличие от предшествующих культурно-исторических типов славянский способен воплотить не одно, а несколько начал: религиозное, научное, экономическое и политическое — и тем самым обеспечить дальнейшее развитие человечества.

Запад пережил «апогей своего цивилизационного величия», и на очереди теперь — возвышение славянства. Первые шаги осуществления славянского культурно-иторического типа связаны с избавлением от губительного «европейничанья», привитого петровскими реформами.[4]

Идеи Данилевского развивал его последователь, идеолог «русского византизма» Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891г.г.). Каждый культурно-исторический тип имеет стадии циклического развития: первичной «простоты», «цветущей сложности» и «вторичного упрощения». На последнем этапе прослеживается «утрата прежних строгих морфологических очертаний», выравнивание сфер жизни общества. Но то, что принимают нередко за прогресс, в действительности есть распад, разложение, переход в «неорганическую нирвану». Задача России, по мнению Леонтьева, заключается в том, чтобы сохранить свой потенциал, уберечь себя от влияния со стороны западного «всесмешания». России суждена особая миссия — создание невиданной доселе славяно-азиатской цивилизации, «способной выдержать натиск интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осилилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад новых законов о мелком земном всеблаженстве, о земной радикальной всепошлости!».[5]

Славянофильские идеи соборности нашли свое развитие в идеологии почвенничества, представленной, в частности, в творчестве Федора Михайловича Достоевского (1821-1881), который полагал, что потеря соборности автоматически ведет к торжеству атеизма и нигилизма, ибо человеческая природа, не обузданная верой, порождает абсолютный эгоизм, потерю человеческого в человеке. Основа развития общества, по Достоевскому - нравственное совершенствование человека.

Таким образом, славянофильство, порожденное русским Просвещением, внесло свой вклад в обоснование самобытности российского народа и его соборности, заявило о целесообразности и необходимости пути развития России, отличного от Запада. Все это превратило славянофильство в мощный фактор развития русской философии, в том числе философии русского религиозного ренессанса XIX-XX вв. С другой стороны, славянофильство инициировало свою оппозицию - западничество.

Западничество

Западничество - противоположное славянофильству течение русской духовной и политической жизни. Уже из названия понятно, что в центральном мировоззренческом споре, волновавшем русскую мысль, а именно: что есть Россия? Каково её предназначение в истории и каково её будущее? - западники придерживались убеждения, что, только следуя за Западом, Россия может приблизиться к цивилизованному состоянию.
Западники, как и славянофилы, признавали, что история и современность России несхожи с западной историей и современностью, однако причины этой несхожести они толковали иначе, и, что самое главное, их оценка русской самобытности была отрицательной.

Западники считали, что у Руси нет особого пути, поэтому они ориентировались на Европу. Первым западником считается Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856 г.г.).

До 1825 г. был связан с декабристами. Антикрепостнические идеи изложил в первом «Философическом письме», в 1836 г. напечатанном в журнале «Телескоп». За это письмо он был официально объявлен сумасшедшим. Журнал был закрыт, люди разжалованы. В письме (всего их было восемь, но напечатано только первое) он идеализировал Запад, ставил в заслугу католицизму то, что он объединяет народы. Причину отсталости и бед России он видел в неправильном религиозном выборе — в принятии византийского православия. В России беззаконие, крепостническое рабство, нет идей долга, справедливости, права, порядка. С точки зрения П. Я. Чаадаева, Россия, замкнувшись в своем религиозном обособлении, отстала от «энергичного Запада, воздвигнувшего храм современной цивилизации». Когда Европа перестраивалась на базе католицизма, Россия продолжала пребывать в состоянии спячки.

Чаадаев строит свою философско-историческую концепцию, которая носит ярко выраженный европоцентристский характер. Народы Европы, по мысли Чаадаева, во многом живут в подлинной истории, т.е. сохраняют преемственность в развитии, одушевлены животворным началом единства, руководствуются идеями долга, справедливости, права, порядка.

Существование же России в мировой истории, по Чаадаеву, лишено смысла, поскольку божественное провидение отказало русскому народу в своем благодетельном воздействии. В силу того, что Провидение покинуло русский народ, он является как бы исключением среди других народов, «интеллектуальным» и «нравственным» пробелом в человечестве.

В то же время характеристика русской истории, данная в «Философических письмах», не отрицает великого будущего России. По мнению Чаадаева, у русского народа еще не было истории, он не проявил все свои творческие силы, отстал от народов Западной Европы, но все это составляет преимущество девственной почвы. Отсталость России дает возможность свободного выбора своего исторического пути.

Чаадаева считают автором «русской идеи» — идеи об особом божественном предназначении России, но в негативном варианте. То есть Россия — это пример того, как не надо жить. Католицизм принял участие в создании цивилизации на Западе (то есть осуществлял царство Божие на Земле), а в России церковь попала в зависимость от светской власти.

Противником славянофильства был и Александр Иванович Герцен (1812-1870). Герцен рано порывает с религией. Он считал, что «взгляд на жизнь как на дурную станцию на дороге в царство Божие» ведет к оправданию всех отрицательных сторон действительности. Он пришел к выводу, что логическим путем нельзя доказать существование Бога и бессмертие души, что религиозные воззрения нельзя оправдать разумом. В философском труде «Письма об изучении природы» А.И.Герцен выступает как приверженец материализма, хотя называет его философией «реализма». В центре этой работы – проблема взаимоотношения между философией и естествознанием. По мнению Герцена, философия и естествознание изучают одно и то же – окружающий нас «фактический мир» и не могут развиваться без опоры друг на друга. Естествознание без овладения философской диалектикой не сможет создать истинную картину мира, и философия без опоры на естествознание не сможет развиваться. Назначение философии - быть средством деятельности человека, сделать эту деятельность сознательной. Сфера философии - разум, а сфера частных наук - опыт. В единстве они дополняют друг друга, открывая истину сущего.

Диалектический метод Герцен считал важнейшим, так как он соответствует характеру процессов и явлений в природе. Диалектику Гегеля он назвал алгеброй революции. Философские труды А.И.Герцена оказали большое влияние на развитие русской материалистической мысли 40-х – 60-х гг. XIX столетия.

От французского утописта Сен-Симона он воспринял идею социализма, считал, что социализм исторически необходим и пытался доказать это, опираясь на Гегеля. Поражение революций 1848 г. в Европе привело Герцена к духовной драме. Выход из нее он нашел в идее «русского социализма». Он полагает, что после революций 1848 г. Европа исчерпала свою историческую роль. Там установилось абсолютное господство мещанства, самодовольного буржуа. Что касается России, то у нее все еще впереди. Более того, вполне возможно, что именно Россия выведет Запад из летаргического состояния. Он увидел особенность России в том, что она не прошла стадии развития капитализма, а значит, у нее есть свой путь к социализму. Запад в своем развитии зашел слишком далеко и социализм там уже невозможен. В России отсутствуют вековые традиции государственной жизни. Военно-бюрократическая организация государства «не национальна», навязана сверху, противоположна «народному принципу общественного самоуправления», которое сохранилось в сельской общине. Община — это зародыш социализма, который должен развиться под влиянием социалистических идей. Для перехода к социализму нужно освободить крестьян с землей. Для этого не надо отступать перед насильственным переворотом. Он считает, что Россия может избежать развития по пути капитализма и решает помочь этому.

Если славянофилы видели в общине противоположность обреченной западной цивилизации из-за индивидуализма и разрушающего его социализма, то Герцен объединяет социализм и русскую общину.

За революционную деятельность в 1835 г. он попадает в ссылку. В 1847 г. выезжает за границу, где в 1855 г. начинает выпускать журнал «Полярную звезду», а в 1867 г. «Колокол». Герцен оказал огромное влияние на дальнейшее политическое развитие России.

3.3. Русские революционные демократы

Идеи западничества получили продолжение в русском революционном демократизме, который складывается в 40-60 гг. XIX в. как новая общественная сила с претензией организовать народные массы на «святое дело» - революцию. Идеологом этой силы можно считать Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848). По мнению В.В. Зеньковского, ум Белинского имел вненаучный, но тем не менее философский склад, хотя в философии его интересовала только «правда о человеке, изучение его души в свете общего мировоззрения»[6]. Свою первоначальную позицию Белинский определяет как «прекраснодушную войну с действительностью». Путь к изменению общества он видит в нравственном совершенствовании индивидов, которое является главной движущей силой общественного прогресса. Евангелие он рассматривает как книгу вечной истины, в которой все сказано и все решено, посему оно не только влияет на нашу духовность, но и может быть руководством к действию.

В 1837 г. Белинский знакомится с творчеством Гегеля, и это открывает новую страницу в эволюции его духовной жизни. Не читая Гегеля (Белинский не знал немецкого языка), он довел до абсолюта известный гегелевский тезис о разумной действительности и, примирившись с русской действительностью, возвел в культ всеобщее. Но вскоре от восхищения философией Гегеля не осталось и следа. «Что мне в том, - пишет Белинский несколько позже, - что живет общее, когда страдает личность, общее - это палач человеческой индивидуальности; оно опутало ее страшными узами»[7]. Что касается человеческой личности, то она выше истории, выше общества, выше человечества. В письме к своему другу Боткину Белинский пишет: «Во мне развилась какая-то дикая, бешеная, фантастическая любовь к свободе и независимости человеческой личности...

Личность человеческая сделалась пунктом, на котором я боюсь сойти с ума. Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я огнем и мечом истребил бы остальную»[8].

Увлечение немецкой классической философией сменяется утопическим социализмом. Белинский верит, что грядет время, когда не будет одиозного деления людей на бедных и богатых, когда все люди станут братьями. Но это время надо приблизить, и Белинский лично готов этому способствовать. Его не смущает физическая ликвидация угнетателей ради будущего блага угнетенных. Усилиями его публицистики меняется представление о революции. Это уже не философская категория разума (немецкая классическая философия), и даже не инструмент государственного переворота (декабристы), а организованная война угнетенных против угнетателей. В работах Белинского понятие революции теряет философский смысл средства разрешения наличных противоречий и обретает характер средства физического устранения носителей этих противоречий.

Идейным вдохновителем и вождем русского революционного движения 50-60-х гг. был воинствующий философ-материалист, литературный критик Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889). Его деятельность развернулась в период подготовки и проведения реформ 1861 г. В этот период Россия потерпела поражение в Крымской войне, нарастала волна крестьянского движения. Чернышевский сотрудничал в «Отечественных записках», возглавил журнал «Современник». Он ярый пропагандист народной революции («К топору зовите Русь!»), материализма в философии, атеизма, что вызвало репрессии в отношении его со стороны царской власти. В 1862 г. он был арестован и заточен в Петропавловскую крепость. Здесь им написан роман «Что делать», в котором он нарисовал картину будущего общества. Затем ссылка в Сибирь, откуда его пытались не раз безуспешно спасти. После 19 лет сибирской ссылки ему разрешают переехать в Астрахань.

Материализм его проявляется в таких трудах, как «Эстетическое отношение искусства к действительности», где он проповедует «теорию разумного эгоизма», «Антропологический принцип в философии», где он отстаивает принцип «единства натуры человека».

Природа у Чернышевского - разнородная материя, пространство и время - ее основные формы. Материя и движение неуничтожимы. Критерием истины считал практику, так как она «великая разоблачительница всех обманов». Диалектику Чернышевский рассматривал упрощенно, как переход и отрицание одной исторической формы другой. Поскольку в философии «Гегель уже принадлежит истории», то за «разъяснением нравственных и отчасти исторических вопросов» Чернышевский обращается к Фейербаху, которого считал отцом новой философии. С его антропологическим материализмом Чернышевский связывает научный подход к изучению природы и общества. Правда, в отличие от Фейербаха, Чернышевский полагает, что природа человека находится не в самом человеке как таковом, а в его единстве с природными и социальными силами. Философия должна ответить не только на вопрос, что такое человек вообще, но и определить те условия, которые обеспечивают человеку свойственное ему стремление к счастью. При одних условиях среды обитания и социальных обстоятельствах человек бывает добрым, при других - злым. И чтобы направить человека в сторону добродетели, необходимо изменить условия его жизни, преобразовать общество. Для этого нужна революция и только революция.

Идейным соратником Чернышевского был Николай Александрович Добролюбов (1836-1861). Глубокий мыслитель, блестящий литературный критик, в самодержавии и крепостном праве видел главных врагов освободительной борьбы, оплот реакции и консерватизма, мечтал о социализме. В философии - материалист.

Движущей силой истории, по его мнению, являются народные массы. Но особенность его взглядов в том, что он большую роль отводил личности. Он сравнивал ее с искрой, которая может взорвать порох, или с дождем, орошающим землю, но личность появляется из испарений с той же земли. Эти положения явились идейной основой деятельности народников, которые и являли собой пример таких личностей. Но их поход в народ в 1874 г. закончился тем, что народ их выдал полиции. Это удачно показано в картине И. Репина «Арест пропагандиста».

Дата добавления: 2014-12-27