Глоссарий 3 страница. [152] Ср.: «Реальный мир занимает только одну ‘точку’ в логическом пространстве возможных миров» (Stenius E

[152] Ср.: «Реальный мир занимает только одну ‘точку’ в логическом пространстве возможных миров» (Stenius E. Wittgenstein’s Tractatus, P.43).

[153] Здесь уместно воспользоваться метафорой и сравнить онтологию ЛФТ с образами, возникающими в окуляре калейдоскопа. Каждый поворот калейдоскопа создает один из возможных миров, состоящий из тех же самых элементов, но в разных соотношениях. Добавим, что выделенная позиция одного из поворотов, соответствующая реальному миру, могла бы иметь место только в том случае, если бы можно было выйти за пределы калейдоскопа, сравнив то, что может быть, с тем, что есть. И эта возможность зависит от постоянства сконфигурированных элементов.

[154] В письме к Огдену Витгенштейн уточняет: «Нет ничего третьего, что связывает звенья, но звенья сами по себе образуют связь друг с другом» (Letters to C.K.Ogden. P.23).

[155] На потенциальную возможность такой редукции Витгенштейн указывал представителям Венского кружка: «Если мы опишем положение дел полностью, то внешнее отношение исчезнет» (Вайсман Ф. Людвиг Витгенштейн и Венский кружок // Аналитическая философия: становление и развитие.– М.: ДИК, 1998. – С.50).

[156] Заметим, что в выражении формальных понятий другой стороной синтаксического принципа контекстности ввиду общности логической формы у образа и изображаемого является онтологический принцип контекстности. Символическая функция элементов предложения показывает внутренние свойства изображаемого. Например, подобно тому, как символические особенности имени обнаруживаются в контексте предложения, так и внутренние свойства предмета, на который указывает имя, обнаруживаются в контексте соответствующего предложению положения дел.

[157] В экземпляре ЛФТ, принадлежащего Ф.П.Рамсею, Витгенштейн, поясняя этот афоризм, записал: «Предложение “Существует n вещей таких, что...” в качестве своего значения преполагает то, что мы пытаемся утверждать, говоря “Существует n вещей”» (Lewy C. A Note of the Text of the Tractatus // Mind, 1961, vol.61). На существование предметов указывает вхождение определенного символа (предметной переменной) в предложение под знаком, выражающим общность, что не требует эксплицитного, т.е. в особом предложении, выражения их существования. Само по себе использование переменных показывает возможность существования их значений.

[158] Здесь просматривается интересная аналогия с Расселом, особенно если учесть предыдущее примечание. По сути дела, подпадение чего-то под формальное понятие предмета заменяет функцию знания по знакомству в ее расселовском понимании. Правда, у Витгенштейна эта функция лишена теоретико-познавательного значения. Бессмысленность приписывания существования тому, что подпадает под формальное понятие предмета, и его простота выводятся из свойств синтаксической структуры, а не постулируется на основании эпистемологических предпосылок. То есть бессмысленность выражения “Сократ существует” связана не с тем, что значение имени ‘Сократ’ дано нам в непосредственном знакомстве, но с тем, что оно подпадает под формальное понятие предмета, с которым не могут комбинироваться выражения общности.

[159] Ср.: «То, что правила грамматики не являются эмпирическими пропозициями, ясно из того факта, что не имеет смысла спрашивать об их истинности или ложности» (Maslow A. A Study in Wittgenstein’s Tractatus.– University of California Press, Berkeley and Los Angeles, 1961.– P.24). К этому утверждению добавим, что правила грамматики не являются не только эмпирическими предложениями, они вообще не являются предложениями. Вернее, любая попытка сформулировать их явно приводит к бессмысленным псевдопредложениям. Из позиции Витгенштейна вытекает принципиальная невозможность метаязыка, как способа описания синтаксиса и семантики языка более низкого уровня. Принципиальную невозможность, вытекающую из этой позиции, просмотрел Рассел, который во Введении к ЛФТ (С.26) предлагает иерархию языков для решения проблемы показанного. Но показанное – это не то, что может быть сказано на более высоком уровне. Показанное – это то, что вообще не может быть сказано. Это то, что предполагает язык любого уровня, для того чтобы быть языком.

[160] Когда Рассел объясняет работу Витгенштейна с точки зрения построения идеального языка (Введение, С. 11), он вполне прав, но лишь в том отношении, что это касается гипотетических конструкций. Но с точки зрения действительной реализации гипотетической конструкции Рассел неверно понимает задачу ЛФТ. Синтаксис идеального языка должен проглядывать в синтаксисе языка действительного. Понимание логической целесообразности задает способ функционирования всякого языка.

[161] Дневники 1916-1918. С.87.

[162] Единственно известный нам способ решения данной проблемы предлагает Г.Л. Финч, который разводит значения знаков естественного и идеального языка по разным уровням реальности. В частности он пишет: «Объекты, вещи и сущности имеют общим то, что они могут вступать в структурные отношения: объекты с объектами, вещи с вещами, сущности с сущностями [2.01]. Фактически, они представляют собой три разновидности ‘единств’ – формальное, физическое и феноменальное» (Finch H.L. Wittgenstein – the Early Philosophy: an Exposition of the Tractatus.- New York: Humanities Press, 1971.- P.9). Другими словами, Финч подразумевает, что синтаксис языка, сохраняя общие черты, сообразуется с той онтологией, с которой он имеет дело, т.е. описание феноменальной реальности фиксирует в качестве значения имен феномены; описание физической реальности фиксирует в качестве значения имен физические объекты и т.д. Но здесь непроясненным остается вопрос, каким образом соотносятся эти типы реальности, как от одного значения имени можно перейти к другому. К тому же остается проблема, каким образом возможность определения значений зависит от постулирования различных типов реальности. Но как можно было бы решить эту проблему? Очевидно, только допуская онтологические или эпистемологические предпосылки, что выходит за рамки собственно логики.

[163] Дневники 1916-1918. С.80.

[164] Там же.

[165] Там же. С.92.

[166] Там же. С.91.

[167] Пассмор Дж. Сто лет философии. М., «Прогресс-Традиция», 1999. С.284-285.

[168] См., напр.: Schlick M. Meaning and Verification. — The Philosophical Review, 45, 1946. P.152.

[169] Ibid. P.155.

[170] В терминологии М. Шлика речь идет о классе так называемых констатаций (Konstatierungen).

[171] Тондл Л. Проблемы семантики. М., «Прогресс», 1975. С.268-269.

[172] Ramsey F.P. Foundation of Mathematics. P. 275.

[173] Карнап Р. Значение и необходимость. М., ИЛ, 1954. С.22.

[174] Там же, с. 9-10.

[175] Там же, с. 29.

[176] Neurath O. 'Sociology and Physicalism' — in: Ayer A.J. (ed.) Logical Positivism. P. 291.

[177] Neurath O. 'Protocol Sentences' — in: Ayer A.J. (ed.) Logical Positivism, pp. 204 and 206.

[178] См.: Hempel C.G. 'On the Logical Positivists' Theory of Truth' — Analysis, v.2, No.4, 1935. Pp. 49-59.

[179] См.: Carnap R. Logical Syntax of Language. N.Y., 1937.

[180] См.: Hempel C.G. 'On the Logical Positivists' Theory of Truth', р.56.

[181] Hempel C. 'Studies in the Logic of Confirmation' — in: Aspects of Scientific Explanation, New York, The Free Press, 1965. P. 42.

[182] Davidson D. Empirical Content. — In: Truth and Interpretation (ed. by E. LePore) Ox., 1986. P. 325.

[183] См.: Hempel C. G. "Comments on Goodman's Ways of Worldmaking" — Synthese, 45 (1980), рр. 193‑199.

[184] Schlick M. Philosophical Papers. V. I. (Vienna Circle Collection, v.11) Dordrecht, 1979. P.177.

[185] См.: Howard D. Einstein, Kant, and the Origins of Logical Empiricism — Salmon W., Wolters G. (editors) Logic, Language, and the Structure of Scientific Theories. University of Pittsburg Press, 1994.

[186] Schlick M. Philosophical Papers. V. I. Pp.323-324.

[187] Ibid. P.324.

[188] Reichenbach H. The Theory of Relativity and A Priory Knowledge. Berkeley, 1965. P.45.

[189] Ibid. P.46.

[190] Ibid. P.47.

[191] Учения стоиков и брентанистов — это крайние вехи на долгом пути номиналистического подхода к созданию теории суждений, усматривавшего в суждении прежде всего предмет, который судится. В Новое время предшественниками Брентано были, как известно, Гоббс и Лейбниц.

[192] Воображения и понятия являются необходимым условием суждений на том основании, что прочие психические явления — суждения, чувства (к этому делению Брентано Твардовский добавляет волеизлияние) проявляют полярность, а названные выше — нет. Воображения и понятия, считает Твардовский, поставляют мышлению материал, снабжают его содержанием, тогда как суждение, чувства и волеизлияния представляют собой различный способ, каковым мышление манипулирует этим содержанием, принимая его или отбрасывая.

[193] Twardowski K. O idio- i allogenetycznych teoriach sadu. — PF. — X / 4. Ss.467-468. (Здесь и далее принятые сокращения в библиографии этой главы: FM = Fundamenta Mathematicae; JSL = "Journal of Symbolic Logic"; KF = "Kwartalnik Filozoficzny"; Ks. PTF = "Ksiega Pamiatkowa Polskiego Towarzystwa Filozoficznego we Lwowie; MF = Mysl Filozoficzna; PF = Przeglad Filozoficzny; RF = Ruch Filozoficzny; SF = "Studia Filozoficzne"; SL = "Studia Logica".)

[194] Twardowski K. O czynnosciach i wytworach. / "Ksiega Pamiatkowa ku uczczeniu 250 rocznicy zalozenia Uniwersytetu Lwowskiego". — T.II.- Lwów. S.1-33.

[195] В трактовке значения знака как содержания Твардовский приближается к понятию идеального значения у Гуссерля, который, по свидетельству автора «Процессов и результатов», способствовал формированию антипсихологической позиции при написании работы, в частности, в вопросе о значении знака. В подходе Твардовского к объективации значения отчетливо заметно также влияние больцановского «суждения-в-себе».

[196] В своей аргументации Твардовский указывает только модус времени, но не места, заменяя его, как кажется, термином сообщество. Ян Воленский (Woleński J. Filozoficzna szkola lwowsko-warszawska. — Warszawa, 1985) обсуждая работу Твардовского, уточняет условия выполнения законов, указывая оба модуса, а понятие сообщества использует в заключении вывода, подтверждающего позицию автора. Эту модификацию мы и заимствуем в настоящем изложении.

[197] Ян Воленский полагает, что почти все представители Львовско-Варшавской школы разделяли позицию абсолютизма в теории истинности и аргументы Твардовского против релятивизма. По его мнению, абсолютизм декларировал и Лукасевич, когда вводил третью логическую оценку, а также фалибилисты из Львовско-Варшавской школы (напр., Лукасевич и Айдукевич в период радикального конвенционализма). Воленский справедливо считает, что позиция абсолютизма оправдывалась принятием относительности в обосновании (в отечественной литературе, трогательно следующей схоластичекой традиции, используется понятие закона достаточного основания), а не относительности логических оценок. При этом Воленский тут же замечает. что он «не рассматривает важного вопроса, находится ли многозначная логика в согласии с абсолютизмом в философии истинности». К сказанному можно добавить, что этот важный вопрос остается открытым, поскольку ни Лукасевич, ни Айдукевич никогда не использовали понятие метаязыка и не пробовали дать определение истины, а третье истинностное значение, введенное Лукасевичем и интерпретируемое как возможность, выражает ту же окказиональность о которой писал выше Твардовский.

[198] Tarski A. Pojecie prawdy w jezykach nauk dedukcyjnych. – Warszawa, 1933.

[199] Ajdukiewicz K. Zagadnienia i kierunki filozofii. Warszawa, 1949. S.106

[200] См. Ajdukiewicz K. O stosowalnosci czystei logiki do zagadnien filozoficznych — PF. — r.37/z.4, 1934. Ss.323-327.

[201] Приведенная здесь реконструкция метода парафраз принадлежит Я. Воленскому: Woleński J. Filozoficzna szkola lwowsko-warszawska. — Warszawa, 1985.

[202] Ajdukiewicz K. O znaczeniu wyrazen. — Ksiega Pamiatkowa Polskiego Towarzystwa Filozoficznego we Lwowie.- Lwów, 1932. Ss.31-77.

[203] Ibid, S.108.

[204] Ajdukiewicz K. Sprache und Sinn — "Erkenntnis". — Bd. IV, 1934. S.145.

[205] Ajdukiewicz K. Das Weltbild und die Begriffsapparatur — "Erkenntnis ". — Bd. IV. 1934.

[206] Ibid, S.175.

[207] Ibid, S.180/181.

[208] Ibid, S.185/186.

[209] Ibid, S.188.

[210] Quine W. V. Two Dogmas of Empiricism. — In: Quine W. V. From a Logical Point of View. Cambridge Mass., 1953. 2^nd ed. Cambridge Mass., 1961; Quine W. V. Word and Object. Cambridge Mass. — N.Y., 1960.

[211] Ajdukiewicz K. O zwiazkach skladniowych miedzy czlonami zdan oznajmujacych. – In: Ajdukiewicz K. Jezyk i poznanie. Vol. II. Warszawa, 1965. S. 344.

[212] Ajdukiewicz K. Język i znaczenie. — In: Ajdukiewicz K. Język i poznanie. T. I. Warszawa. 1960. S. 175.

[213] Ibid. S. 215.

[214] Уорф Б. Л.. Наука и языкознание. – В кн.: Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 175.

[215] Термин Айдукевича "образ мира" (obraz swiata) можно было бы передать выражением "взгляд на мир" и поставленный выше вопрос касался бы сравнения двух взглядов на мир и о истинности каждого из них. Однако согласно принятого различения процессов и результатов термин "образ мира" являет собой выражение результата процесса всматривания в мир, передаваемого термином "взгляд на мир", представляющего, говоря словами Брентано, интенциональное отношение, т.е. скорее процесс, акт. Поскольку Айдукевич разделял воззрения Твардовского на логическую природу суждения как результат процесса суждения, то в связи с вопросом о истинности суждения, представляющего видение мира, более допустима в переводе с польского, как кажется, несколько неуклюжая калька "образ мира", чем "взгляд на мир".

[216] Ajdukiewicz K. Logika i doswiadczenie. — PF, 1947, r.43 / z.1.-s.3-22.

[217] Ajdukiewicz K. Das Weltbild und die Begriffsapparatur — "Erkenntnis ". 1934 — Bd. IV. S.194.

[218] Ajdukiewicz K. Zagadnienie empiryzmu a koncepcja znaczenia, SF, 1(36), 1964]. Ы.3-14.

[219] См. напр.: Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания.-М., 1987.

[220] Lesniewski S. Przyczynek do analizy zdan egzystencjalnych — PF, 1911, r.14 /z. 3, s.329-345; Lesniewski S. Proba dowodu ontologicznej zasady sprzecznosci — PF,1912, r.15 /z.2, s.202-226.; Lesniewski S. O podstawach ontologii. — PF, 1921, r.25/1922,z.4 s.561.

[221] Lesniewski S. O podstawach matematyki — PF, 1931, r.34/z.2-3. S.160.

[222] Lesniewski S. O podstawach matematyki.//PF, 1927, r.30/z.2-3. S.165.

[223] Разногласия проявлялись в вопросе существования предметов общих представлений. Перед I мировой войной заинтересованность общей теорией предметов среди учеников Твардовского была обычным явлением. Она относилась не столько к онтологии, сколько возрождала в новой версии спор реализма с номинализмом в вопросе существования общих предметов (Лукасевич contra Лесьневский, взгляды которого в межвоенный период продолжал развивать Котарбинский).

[224] Lesniewski S. O podstawach matematyki — PF, 1931, r.34/z.2-3. S.154.

[225] Ibid, S.156.

[226] В дальнейшем употребление термина в суждении будет обозначаться подчеркиванием, а упоминание - закавычиванием.

[227] Lesniewski S. O podstawach matematyki.//PF, 1927, r.30/z.2-3. S. S.183.

[228] Ст. Лесьневский. Логические рассуждения. С.-Пб, 1913. С.4.

[229] Там же, с.58.

[230] Там же, с.68.

[231] Там же, с.80-81.

[232] Там же, с.85

[233] Там же, с.27..

[234] Там же, с.42..

[235] Wolenski ([1985], S.133)

[236] В более широком контексте исследований конца XIX — первой трети XX вв. онтология Котарбинского может быть отнесена к традициям брентанизма, в рамках которых была поставлена задача построения общей теории предметов.

[237] Kotarbinski T. Elementy teorii poznania, logiki formalnej I metodologii nauk. — Lwów, 1929.

[238] Ibid. S.254.

[239] Kotarbinski T. Sprawa istnienia przedmiotow idealnych — PF, r.23 / 1920. S.149-170.

[240] Лесьневский С. Логические рассуждения. С.-Петербург, 1913.

[241] Термином "конкретизм" Котарбинский пользовался после II мировой войны, взаимозаменяя его с «реизмом».

[242] Смысл слова "есть" в Онтологии Лесьневского Котарбинский называл основным. Необходимость выделения смысла слова "есть" в том, что оно употребляется также и в других значениях, например, в таких контекстах, как "есть справедливость", где "есть" имеет значение "существует", или же "Ян III Собеский -[ есть]- освободитель Вены". В русском языке употребление слова "есть" в контекстах существования часто заменяется тире. В польском языке последний пример должен иметь следующий вид: Jan III Sobieski jest wybawicielem Wiednia.

[243] В школе Брентано интенсивно развивали теорию предметов. Онтология Лесьневского, о чем уже было сказано выше, является формальной теорией предметов и без сомнения принадлежит к традициям брентанизма. Подобным же образом и реизм относится к теориям предметов. Определенно известно, что ни Лесьневский, ни Котарбинский во время создания своих теорий не были знакомы с поздними взглядами Брентано. Вышло так, что ученики ученика Брентано пришли к конкретизму независимо от своего философского «прародителя». К конкретизму пришли также молодые брентанисты – Оскар Краус и Альфред Кастиль независимо от Лесьневского и Котарбинского. Таким образом, конкретизм оказался неким естественным результатом развития брентанизма. Вместе с тем нужно помнить, что в школе Брентано были созданы и такие теории предметов, которые признавали существование предметов общих (Мейнонг, Твардовский). Так Твардовский обозначил свое негативное отношение к реизму в Дневнике (от 25.IV.1932) следующими словами: «Это главный пункт, в котором не могу себя считать полноценным учеником Брентано». (Twardowski К. Dzienniki. T2. Warszawa-Toruń. 1997.).

[244] Необходимость упрочения позиции соматизма была вызвана тем обстоятельством, что имеются другие теории конкретизма. Так, Лейбниц провозгласил существование только конкрет, назвав их духовными монадами. Его конкретизм был поэтому спиритуалистический. Другим конкретистом был Ф.Брентано, который в последней фазе своего творчества утверждал существование тел и душ; его конкретизм был дуалистическим.

[245] Ajdukiewicz K. Studium krytyczne: Elementy teorii poznania,logiki formalnej i metodologii nauk Tadeusza Kotarbinskiego — PF. — r.33 /z.1 — 2, 1930. S.140-160.

[246] Kotarbinski T. Uwagi na temat reizmu. — RF, t.12/1930-1931, nr.1-10. S.7-12.

[247] Kotarbinski T. Fazy rozwojowe konkretyzmu. — SF, 1961 (Kotarbinski [1958]).

[248] Для построения теории множеств этого недостаточно. В языке реизма можно выразить отношение включения одного множества в другое, а также отношение равномощности множеств и в результате получить только алгебру множеств. Но уже определить понятие конечного множества, а тем более бесконечного множества в реистическом языке не удается.

[249] Kotarbinski T. Humanistyka bez hipostaz. — Mysl filozoficzna. 1(3), 1952.

[250] С точки зрения неопозитивизма реизм в онтологической версии является типичной метафизикой и поэтому ненаучен.

[251] Kotarbinski T. Realizm radykalny. — PF, r.33/1930, z.4. S.269-272.

[252] Twardowski K. O tak zwanych prawdach wzglednych./"Ksiega Pamiatkowa Uniwersytetu Lwowskiego ku uczczeniu piecsetnej rocznicy fundacji Jagiellonskiej Uniwersytetu Krakowskiego.-Lwów". 1900.

[253] Lukasiewicz J. O zasadzie sprecznosci u Arystotelesa. Kraków, 1910.

[254] Lukasiewicz J. O zasadzie wylaczonego srodka — PF.-r.13/z.3, 1910. Ss.372-373; (SF. nr.5(270), 1988. Ss.126-127).

[255] Kotarbinski T. Szkice praktyczne. Warszawa, 1913.

[256] Тарский привел простое обобщение аргументации Котарбинского. Допустим, что X -–это множество истинных предложений. Истинными являются предложения множества Cn(X), т.е. множества всех логических следствий множества X. Получаем следующее утверждение: если X является множеством истинных предложений, то Cn(X)- также множество истинных предложений. С позиции нигилистического толкования истинности последнее утверждение вообще не удается сформулировать.

[257] Например, С. Нормор.

[258] Я. Лукасевич О детерминизме. — Философия и логика Львовско-Варшавской школы. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999.

[259] Там же.

[260] Там же.

[261] А.С. Карпенко Фатализм и случайность будущего: логический анализ. – М.: Наука, 1990.

[262] Я. Лукасевич О детерминизме. // Философия и логика Львовско-Варшавской школы. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999.

[263] Lukasiewicz J. O tworczosci w nauce. / Ksiega pamiatkowa ku uczczeniu 250 rocznicy zalozenia Uniwersytetu Lwowskiego.- Lwów, 1912. Ss.1-15; O nauce i filozofii — PF. r.18 (1915).-s.190-196; (SF,5(270), 1988, Ss.131-135.).

[264] Lukasiewicz J. O prawdopodobienstwie wnioskow indukcyjnych — PF.- r.12/z.2. [1909] Ss.209-210.

[265] Хотя Лукасевич и не уточняет смысл понятия правдоподобия, которое должно было бы приписываться индуктивным выводам, тем не менее его аргумент весьма близок к мнению К.Поппера [1934], считавшего, что логическое правдоподобие (в смысле Карнапа) универсальных (общих) предложений равно нулю и никакие индуктивные исследования не могут изменить этого положения.

[266] Lukasiewicz J. Die logischen Grundlagen der Wahrscheinlichkeitsrechnung. Kraków, 1913.

[267] Lukasiewicz J. O zasadzie sprecznosci u Arystotelesa. Kraków, 1910.

[268] Lukasiewicz J. O zasadzie wylaczonego srodka — PF.-r.13/z.3, [1910] Ss.372-373; (SF. nr.5(270), 1988. Ss.126-127).

[269] Ibid, s.126.

[270] Ibid.

[271] Lukasiewicz J. O zasadzie sprecznosci u Arystotelesa. Kraków, 1910. Ss.51-52.

[272] Следует отметить, что доминирующее влияние этичеcко-моральной оценки над логической Лукасевич не формулировал явно, но оно для него было очевидным, как было оно очевидным для Твардовского и всей Львовско-варшавской школы. В этом мотиве выразительно звучит нота нераздельности моральных и гносеологических ценностей, присущая известной сократовской аксиологии.

[273] В этой связи исследователь Львовско-Варшавской школы Я.Воленский (Woleński J. Teorie i analizy logiczne w szkole lwowsko-warszawskiej / (Hempolinski[1987], S.69-130) свидетельствует, что нашел только два упоминания об этой работе после 1910 г.

[274] Конечно, и в многозначной логике возникает вопрос об отношении принципа двузначности к принципу противоречия, а равно и к принципу исключенного среднего. Так оказывается, что принцип двузначности может быть подвергнут сомнению по разному, в результате чего появляются различные логические системы. Например, в трехзначном исчислении высказываний Лукасевича не имеют места законы противоречия и исключенного среднего, а интуиционистское исчисление обладает законом противоречия, но в нем не имеет места закон исключенного среднего. Дело в том, что интуиционисты свой протест выражали изначально, т.е. в металогике, а когда пришло время для интуиционистской семантики (Гедель, Гейтинг), то оказалось, что интуиционистская система многозначна. Конечно, можно нехрисиппову логику получить посредством исключения некоторых законов классической логики, но при этом следует указывать, что подобные действия приводят и к нехрисипповой семантике. Лукасевич же в "Принципе противоречия" над вопросами семантики не задумывался и, пока он так поступал, попытки реформирования классической логики оставались безуспешными. И лишь последующие метафизические рассуждения работы "О детерминизме" можно считать семантическими соображениями impliciter.

[275] Это замечание примечательно тем, что показывает как процесс, в данном случае существования, находит свое выражение в результате посредством модальности. Таким образом трактовка модальности как функтора сугубо экстралингвистическая, в отличие от логического функтора, обладающего четко выраженной интралингвистической, или, как принято говорить, синсематической интерпретацией. Поэтому семиотическое воплощение модальности в виде оператора, как кажется, более адекватно ее смыслу, чем интерпретация в виде функтора, принятая Лукасевичем и распространенная в школе.

[276] Lukasiewicz J. Uwagi o aksjomacie Nicoda i o "dedukcji uogolniajacej" / Ks.PTF. Ss.366-382. 1932.

[277] Lukasiewicz J.] A system of modal logic — "Journal of Computing Systems".- I, no.3, 1953. Pp.111-149.

[278] См., в частности: А.С.Карпенко. Многозначные логики — Логика и компьютер. Вып.4. М: Наука, 1997; А.С.Карпенко. Логика Лукасевича и простые числа. М., ИФРАН, 2001; С.А.Павлов. Трехзначная логика Лукасевича и логика ложности FL4. Logical Jorney Online Studies. 1998, 1 (http://www.logic.ru/Russian/LogStud/01/No1-13.html)

[279] См.: The Concept of Truth in Formalized Languages, in Logic, Semantics, Metamathematics. Clarendon Press. Oxford, 1956; Tarski A. The Semantic Conception of Truth and the Foundations of Semantics. — Philosophy and Phenomenology Research, v.4 (1944), pp. 341-375. Перепечатано, например, в: Martinich A. (ed.) The Philosophy of Language. Oxford University Press, 1996. Pp. 61-84 (далее цит. по этому изданию). Рус. пер. этих работ см. в кн.: Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М., 1999; Аналитическая философия: становление и развитие (антология) (ред. А.Ф.Грязнов). М., 1998.

[280] Tarski A. The Semantic Conception of Truth… Р.61.

[281] Ibid. P.62.

[282] Ibid. P.63.

[283] Ibid. P.69.

[284] Ibid. Рр. 74-75.

[285] Field H. Tarski"s Theory of Truth. — The Journal of Philosophy, LXIX: 13 (1972), pp. 347-375. Перепечатано в: Meaning and Truth: Essential Readings in Modern Semantics (ed. by J.L.Garfield and M.Kiteley). N.Y.: Paragon, 1991. Pp. 271-296.

[286] Hintikka J. The Principles of Mathematics Revisited. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. См. также: Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии. — Вопросы философии, 1996, №9. С. 46-58.

[287] Popper K. Logic of Scientific Discovery. N.Y., 1968. P. 274.

[288] Field H. Tarski"s Theory of Truth. Р. 274. Рассмотрением именно этого замечания Дэвидсон заканчивает статью "Истина и значение".

[289] Ibid. P. 279.

[290] Детальную критику Патнэмом физикалистской программы Филда см.: Putnam H. Meaning and the Moral Sciences. London: Routledge & Kegan Paul, 1978.

[291] См.: Putnam H. Reflections on Goodman"s Ways of Worldmaking — Journal of Philosophy, 76 (1979), рр. 603‑618.

[292] См.: Field H. Mental Representation — Erkenntnis, 14 (1978), рр. 9-61.

[293] См.: McDowell J. Physicalism and Primitive Denotation: Field on Tarski — Erkenntnis, 13 (1978), рр. 131-152; Putnam H. Meaning and the Moral Sciences; Friedman M. Physicalism and the Indeterminacy of Translation — Nous, vol.9 (1975), p 353; Kirkham R. Theories of Truth. Cambridge Mass., 1995. Ch.6.

[294] См. также: J. Hintikka. On Development of Model-theoretical Viewpoint in Logical Theory — Synthese. Vol. 77 (1988). Pp. 1-36; Merrill В. Hintikka and Jaakko Hintikka. Investigating Wittgenstein. Basil Blackwell. Oxford, 1986. Chapter 1.

[295] См., напр.: Е.Д.Смирнова. Логика и философия. М., "Росспэн", 1996. С. 81: "Согласно схеме [Тарского], утверждать истинность некоторого высказывания означает то же самое, что и утверждать это высказывание".

[296] См.: Kirkham R. Theories of Truth. Pp. 193 – 196.

[297] http://www.philosophy.ru/library/ladov/analyt.html. См. эту статью для особенно подробного уяснения той точки зрения, согласно которой лингвистический поворот начался именно с Фреге.

[298] Rorty R (ed.) The Linguistic Turn. Chicago: University of Chicago Press, 1967.

[299] Новосибирский журнал "Философия науки" №5 (1999). Реальный адрес: http://philosophy.nsc.ru/life/journals/philscience/5_99/02_SUROV.htm.

[300] Stroud B. Wittgenstein's philosophy of mind. — In: Contemporary philosophy. V.3. The Hague, 1983. P. 329.

[301] Baker G.P. Following Wittgenstein: Some signposts for Philosophical Investigations §§ 143-242. — In: Wittgenstein: To follow a rule. L. etc., 1981. P. 43.

[302] См.: Лебедев М. В. О метаязыковом статусе концепции "значение как употребление". — Материалы XI Международной конференции по логике, методологии и философии науки. М. — Обнинск, 1995. Т. 5. С. 64-65.

[303] См.: Вaker G.P., Hacker P.M.S. Scepticism, rules and language. Oxford, 1984. P. 2.

[304] Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., 1998.

[305] Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. Oxford, 1982. P. 68.

[306] Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. P. 5.

[307] См.: Boghossian P.A. The rule-following considerations. Mind №98 (392), 1989. Pp. 507 — 549.

[308] См.: Candlish S. Wittgensteins Privatsprachenargument. — In: von Savigny E. (ed). Wittgensteins Philosophische Untersuchungen. Berlin, 1997.

[309] Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. P. 11.

Дата добавления: 2014-12-29