Форма договора

1. Под формой сделки понимается способ выражения волеизъявления сторон. Сделки могут совершаться в устной или письменной формах (простой или нотариальной), а также путем так называемых конклюдентных действий, т.е. путем совершения каких-то действий, свидетельствующих о намерении лица или лиц заключить сделку. Несоблюдение установленной законом формы сделки может повлечь за собой ее недействительность. В сфере отношений в области международного частного права к форме сделки могут предъявляться особые требования. В российском законодательстве имеются общие правила в отношении применения права к форме обычных сделок и специальные правила в отношении внешнеэкономических сделок.

В третьей части ГК РФ имеется несколько норм о применении права в отношении формы сделки. Две из них (п. 1 и п. 3 ст. 1209) содержат общие правила о применении права к сделкам, а одна (п. 2 ст. 1209) - специальные правила о форме внешнеэкономических сделок.

Основная норма содержится в п. 1 ст. 1209. Она гласит:

"1. Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права.

Правила, предусмотренные абзацем первым настоящего пункта, применяются и к форме доверенности".

Из этого правила следует, что форма сделки, совершенной за границей, должна отвечать либо требованиям, установленным правом места совершения сделки, либо требованиям нашего закона. Из аналогичных положений исходили и правила ранее действовавших Основ гражданского законодательства 1991 г. (ст. 165).

Установление применения к доверенностям таких же требований, как и к другим сделкам, отражает общий подход к доверенностям одному из видов односторонних сделок (см. § 3 этой главы).

Согласно п. 3 ст. 1209 "форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество, а в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, российскому праву".

Последнее правило, как отмечалось в комментариях (М.Г. Розенберг), носит двусторонний характер, поскольку оно определяет применимое право в отношении формы сделки на недвижимое имущество, находящееся как в России, так и за границей. Это означает, что если оно находилось в России, то применению подлежит российское право, а если за рубежом, то право государства его местонахождения. Однако из этого правила сделано важное изъятие: в случае когда недвижимое имущество внесено в государственный реестр в России, форма сделки в отношении такого имущества подлежит определению по российскому праву, независимо от того, где это имущество находится.

2. Вопрос о применении права в отношении формы внешнеэкономических сделок решается в ГК РФ иным образом.

Действующее законодательство исходит из правила, согласно которому форма внешнеэкономических сделок, в которых участвуют наши организации и предприниматели, должна всегда определяться только по российскому праву.

Согласно п. 2 ст. 1209 "форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется, независимо от места совершения этой сделки, российскому праву. Это правило применяется и в случаях, когда хотя бы одной из сторон такой сделки выступает осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо, личным законом которого в соответствии со статьей 1195 настоящего Кодекса является российское право".

Приведенное правило носит строго императивный характер. Внешнеэкономические договоры должны заключаться в письменной форме. Обязательность письменной формы и их недействительность при несоблюдении такой формы была установлена ранее и Основами 1991 г. (ст. 30, 165), и ГК РФ (ст. 162). Это правило действует в отношении изменения, продления или расторжения договора. Согласно действующему гражданскому законодательству договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору (п. 2 ст. 434 ГК).

Венская конвенция исходит из того, что не требуется, чтобы договор заключался или подтверждался в письменной форме или подчинялся этому требованию в отношении формы. Наличие договора может доказываться любыми средствами, включая свидетельские показания (ст. 11). Однако в соответствии со ст. 96 Конвенции государство, законодательство которого требует, чтобы договоры купли-продажи заключались или подтверждались в письменной форме, может сделать заявление о неприменимости положения Конвенции, допускающего использование иной формы для тех случаев, когда одна из сторон договора имеет свое коммерческое предприятие в этом государстве.

СССР при присоединении к Конвенции заявил о неприменимости ее положений, допускающих совершение договора не в письменной форме, если хотя бы один из контрагентов имеет свое коммерческое предприятие на его территории (Постановление Верховного Совета СССР от 23 мая 1990 г.). Это заявление действует и для России.

Из числа государств, для которых Конвенция 1980 г. действует в настоящее время, аналогичные заявления были сделаны Аргентиной, Белоруссией, Венгрией, Китаем, Латвией, Литвой, Украиной, Чили, Эстонией.

Таким образом, следует исходить из императивного характера норм российского законодательства об обязательности соблюдения письменной формы внешнеэкономических сделок.

Приведем в этой связи пример из практики Президиума ВАС РФ, который, оставив в силе решение арбитражного суда г. Москвы по делу по иску АО "Электрим" (Польша) к российской фирме, отметил при этом, что суд г. Москвы ошибочно руководствовался ст. 11 и 29 Венской конвенции, предусматривающими возможность изменения договора в любой форме (Постановление от 25 марта 1997 г. N 4670/96).

Особо следует остановиться на вопросе о порядке подписания внешнеторговых сделок. Действовавшее в Советском Союзе законодательство предусматривало, что все внешнеторговые сделки должны были подписываться двумя лицами. С 3 августа 1992 г. эта императивная (обязательная) норма не действует. Порядок подписания внешнеторговых сделок подлежит применению в России лишь в случаях, предусмотренных учредительными документами (уставами, положениями) соответствующих российских участников внешнеторговых сделок.

В гражданских кодексах Армении (п. 2 ст. 1281), Белоруссии (п. 2 ст. 1116), Казахстана (п. 2 ст. 1104), Киргизии (ст. 1190), в законе Молдавии о купле-продаже товаров (ст. 9), в Хозяйственном кодексе Украины (п. 2 ст. 382) имеется коллизионная норма, устанавливающая, что если хотя бы одним из участников внешнеэкономической сделки является юридическое лицо данного государства или его гражданин, то она совершается независимо от места заключения в письменной форме. Форма сделок по поводу недвижимостей или прав на нее определяется по месту нахождения такого имущества.

§ 3. Представительство и доверенность

1. Под доверенностью понимается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому для представительства перед третьими лицами. В сфере международного частного права доверенности имеют большое практическое значение. В одной стране могут выдаваться доверенности на совершение каких-то действий в другой стране (приобретение или отчуждение имущества, получение денежных сумм, распоряжение вкладом в банке, участие в заседании органов юридического лица и т.д.). В случаях такого рода необходимо установить, право какого государства должно применяться к доверенностям, в частности, для определения действительности доверенности, выданной за границей. Доверенность с правовой точки зрения - это так называемая односторонняя сделка.

Согласно ст. 1217 ГК РФ "к обязательствам из односторонних сделок, если иное не вытекает из закона, условий или существа сделки либо совокупности обстоятельств дела, применяется право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, принимающей на себя обязательства по односторонней сделке.

Срок действия доверенности и основания ее прекращения определяются по праву страны, где была выдана доверенность".

В отношении права, подлежащего применению к форме доверенности, специальное правило установлено в абзаце втором п. 1 ст. 1209. В этом правиле предусмотрено, что к форме доверенности как односторонней сделке применяются те же положения, что и к сделке вообще, и именно что "форма сделки подчиняется праву места ее совершения".

Вопрос о действительности доверенности, выданной французской фирмой в Париже, затем оспаривался с ссылкой на несоответствие требованиям российского закона в отношении формы доверенности. Дело рассматривалось в России как в МКАС, так и в судах общей юрисдикции. МКАС разрешил данный спор на основании норм французского права как права стороны места выдачи доверенности (решение по делу N 264/1992 г.). Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда в своем Определении от 13 июня 1996 г. также пришла к выводу о том, что требования к доверенности, выданной в Париже (Франция), согласно п. 3 ст. 165 Основ 1991 г. определяются не российским, а французским законодательством.

Поскольку правило ст. 1209 в отношении формы доверенности повторяет в основном правило, которое также содержалось в п. 3 ст. 165 Основ 1991 г., приведенный выше пример сохраняет свое значение.

Современная практика МКАС исходит из того, что доверенность, выданная юридическим лицом, как односторонняя сделка подчиняется общим правилам об этих сделках. Объем указанных в ней полномочий не должен выходить за пределы правоспособности юридического лица, ее выдавшего.

Вопросы, касающиеся доверенностей, имеют практическое значение для обеспечения эффективной защиты прав и интересов граждан и юридических лиц в Российской Федерации, а также российских граждан, организаций и государственных органов за рубежом. К доверенностям применяются положения гражданского законодательства о договоре представительства, а в отношении представительства в суде действуют положения гражданского процессуального законодательства.

В качестве примера сошлемся на дело о Российском доме науки и культуры в Берлине по иску Правительства РФ против немецкого общества с ограниченной ответственностью в отношении доверенностей, выдаваемых якобы от имени Правительства РФ. Германский суд обратил внимание на то, что одна из них была снабжена лишь печатью Министерства печати и информации РФ, а не печатью Правительства. Поэтому с самого начала было неясно, выданы ли соответствующие документы действительно от имени Правительства РФ. Подпись также не была заверена нотариусом, а снабжена лишь подтверждающей отметкой главного специалиста Управления кадров и печатью Министерства печати и информации РФ, что опять-таки, по мнению суда, говорит против того, что подпись была произведена от имени Правительства России. При рассмотрении этого дела в кассационной инстанции в Верховном суде Земли Берлина немецкий ответчик мотивировал свою позицию следующим образом: если тогдашний министр печати и информации РФ и не имел полномочий для подписания документов с точки зрения российского законодательства, то тогда надо исходить из того, что германскому праву известно понятие "кажущиеся полномочия". Российская же сторона исходила из того, что ничего подобного в нашем законодательстве нет. Суд с нашей позицией согласился.

В определенных случаях в Российской Федерации от иностранцев требуется обязательное представление доверенностей (например, при ведении дел по получению в России патентов). В других случаях в Российской Федерации выдаются доверенности, предназначенные для совершения действий за границей.

Российское законодательство устанавливает, что консул без доверенностей осуществляет функции по представительству. В соответствии со ст. 29 Консульского устава СССР "консул имеет право без особой доверенности представлять в учреждениях государства пребывания граждан СССР, если они отсутствуют и не поручили ведение дела какому-либо иному лицу или не в состоянии защищать интересы по другим причинам. Это представительство продолжается до тех пор, пока представляемые не назначат своих уполномоченных или не возьмут на себя защиту своих прав и интересов".

2. Согласно ст. 43 Кишиневской конвенции 2002 г. форма и срок действия доверенности определяются по законодательству договаривающейся стороны, на территории которой она выдана. Такая доверенность с нотариально заверенным переводом на язык договаривающейся стороны, на территории которой она будет использоваться, либо на русский язык принимается на территориях других договаривающихся сторон без какого-либо специального удостоверения.

§ 4. Исковая давность

1. Под исковой давностью понимается срок, установленный законодательством или международным соглашением, в течение которого суды по иску лица, право которого было нарушено, защищают это право. Рассмотрение этого вопроса в главе, посвященной обязательственному праву, объясняется тем, что в сфере международного частного права наиболее часто этот правовой институт применяется в связи с исками, связанными с исполнением договоров. Обратим внимание на то, что даже природа этого института понимается в разных странах по-разному, не говоря уже о различиях в определении сроков исковой давности. В одних государствах правила об исковой давности рассматриваются как нормы материального права, а в других - как нормы процессуального права. В странах англо-американской системы права исковая давность обычно повсеместно признавалась институтом процессуального права. Из этого подхода следовало, что суд должен руководствоваться по вопросам исковой давности собственным процессуальным правом, т.е. законом суда. Однако даже в государствах, где исковая давность признается институтом гражданского процесса, подход к возможности применения иностранных правил об исковой давности сильно изменился. Так, в Великобритании в 1984 г. был принят специальный Закон об иностранных исковых сроках, по которому в английском международном частном праве нормы об исковой давности иностранного права стали считаться относящимися к материальному праву договора. И в практике судов США пробивает себе дорогу тенденция, направленная на отказ от характеристики института исковой давности как процессуального и на применение подхода о выборе закона, принятого в международном частном праве.

2. В России общее правило по этому вопросу содержится в ст. 1208 третьей части ГК РФ, которая гласит: "Исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему отношению".

В разных странах установлены различные сроки исковой давности, применяются различные подходы к решению вопроса о перерыве и о приостановлении течения срока исковой давности.

Именно этим объясняется заключение в 1974 г. Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров. Конвенция была разработана ЮНСИТРАЛ. Она регулирует один из важнейших вопросов, связанных с осуществлением прав сторон по сделке международной купли-продажи товаров. Ею устанавливается единый для всех договоров международной купли-продажи срок исковой давности, который равен четырем годам. По законодательству различных стран срок исковой давности колеблется от шести месяцев до 30 лет, поэтому для многих из них четырехлетний срок представляется приемлемым. Конвенция предусматривает, что четырехлетний срок исковой давности по требованию, вытекающему из нарушения договора, начинается со дня, когда имело место такое нарушение, а по требованию, вытекающему из дефекта или иного несоответствия товара условиям договора, - со дня фактической передачи товара покупателю или его отказа от принятия товара.

Конвенцией 1974 г. установлены также правила о перерыве или продлении срока исковой давности, его изменении и порядке исчисления, а также вводится общее ограничение срока исковой давности (10 лет) и предусматриваются последствия его истечения. В соответствии с Конвенцией истечение срока исковой давности принимается во внимание при рассмотрении спора только по заявлению стороны, участвующей в процессе. При наличии такого заявления право требования не подлежит признанию и принудительному осуществлению, если рассмотрение спора начато после истечения срока исковой давности.

Текст Конвенции 1974 г. без поправок, внесенных Протоколом 1980 г., действует для 24 государств, текст Конвенции с поправками действует для 17 государств, среди них Белоруссия, Молдавия, Польша, а также США, Куба, Египет, Словакия, Венгрия.

Хотя Советский Союз подписал эту Конвенцию, она не вступила в силу для России, поскольку не была ратифицирована. Однако в литературе (М.Г. Розенберг) специально обращалось внимание на то, что при наличии определенных условий она подлежит применению к контрактам международной купли-продажи товаров, заключенным российскими организациями, но не в качестве международного договора РФ, а в силу того, что участником Конвенции является соответствующее иностранное государство, право которого подлежит применению к данному контракту. Правила Конвенции применяются при рассмотрении споров в России, когда эти споры регулируются правом следующих государств: Аргентины, Белоруссии, Кубы, Египта, Гвинеи, Венгрии, Мексики, Молдавии, Польши, Румынии, Словении, Уганды, Уругвая и Замбии.

Согласно Минской конвенции 1993 г. (ст. 43) и Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 46) вопросы исковой давности разрешаются по законодательству, которое применяется для регулирования соответствующего правоотношения.

В Модельном кодексе стран СНГ было предусмотрено, что исковая давность определяется по праву страны, применяемому для регулирования соответствующих отношений. Однако в Кодексе было дополнительно предусмотрено, что в случае если хотя бы один из участников соответствующего отношения является гражданином или юридическим лицом соответствующего государства, то тогда требования, на которые исковая давность не распространяется, определяются по праву этого государства. Эти правила были воспроизведены в Законе о международном частном праве Азербайджана и в ряде гражданских кодексов других стран СНГ.

§ 5. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон

1. Под обязательственным статутом в международном частном праве понимается право, подлежащее применению к обязательственным отношениям, возникающим как в силу односторонних сделок, так и в силу заключенных сторонами договоров.

Если стороны выбрали право, подлежащее применению к договору (на основании принципа автономии воли), или же при отсутствии выбора сторонами такое право определено судом или иным органом путем использования коллизионных норм, то тем самым установлен "обязательственный статут".

Однако мало установить обязательственный статут, надо определить сферу его применения. Ранее в России этот вопрос не был определен законом. В части третьей ГК РФ впервые в законодательстве РФ этот пробел восполнен, что в литературе (Г.К. Дмитриева) было оценено как одно из достоинств части третьей. Приведем текст статьи 1215.

"Правом, подлежащим применению к договору в соответствии с правилами статей 1210 - 1214, 1216 настоящего Кодекса, определяются, в частности:

1) толкование договора;

2) права и обязанности сторон договора;

3) исполнение договора;

4) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора;

5) прекращение договора;

6) последствия недействительности договора".

Из текста ст. 1215 следует сделать следующие выводы.

Во-первых, приведенный перечень не является исчерпывающим, а примерным, практика показала, что возникают и другие вопросы, которые могут быть решены на основе этого статута.

Во-вторых, сфера действия права, подлежащего применению к договору, установлена применительно к определенным конкретным статьям третьей части ГК РФ, устанавливающим принцип автономии воли статьи (ст. 1210), право, подлежащее применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права (ст. 1211), право, подлежащее применению к договору с участием потребителя (ст. 1212), право, подлежащее применению к договору в отношении недвижимого имущества (ст. 1213), право, подлежащее применению к договору о создании юридического лица с иностранным участием (ст. 1214) и к праву, подлежащему применению к уступке требования (ст. 1216).

В-третьих, в сферу действия обязательственного статута не могут входить вопросы, определяемые по личному закону юридического лица, например, в отношении объема его правоспособности.

2. Каждый договор, заключаемый сторонами, имеет самостоятельное юридическое значение. Содержание сделки, определение прав и обязанностей сторон устанавливается по соглашению между сторонами. Однако в любом договоре, и прежде всего во внешнеэкономическом, невозможно урегулировать все вопросы, предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в будущем в ходе исполнения договора. Поэтому нужно знать, какие правовые нормы, содержащиеся в международных конвенциях, внутреннем законодательстве, торговые обычаи могут быть применены к конкретному договору сторон.

Законодательство большинства государств позволяет сторонам договора самим избрать право, подлежащее применению к их договорным обязательствам.

Автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре могут устанавливать по своему усмотрению не только условия и содержание договора, но и определять право, которое будет применяться к заключенному ими договору.

Принцип автономии воли сторон получил широкое распространение в международной практике, поскольку ни в одном договоре невозможно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе его исполнения. Именно поэтому стороны должны иметь возможность осуществить выбор права. Однако сама эта возможность должна допускаться правом соответствующих государств, в которых находятся предприятия сторон, или же международным договором соответствующих государств. Современная тенденция к признанию действия этого принципа нашла проявление в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, заключенной в 1980 г. странами Европейского сообщества (Конвенция вступила в силу с 1 апреля 1991 г.).

Согласно Римской конвенции выбор права сторонами должен быть прямо выражен в условиях договора или в обстоятельствах дела или определенно следовать из них. Если стороны не определили в договоре, какое право подлежит применению, то согласно Конвенции допускается возможность учесть молчаливую волю сторон, так называемые конклюдентные действия (возможность применить этот принцип и в границах (пределах) его применения, установленных законом).

Принцип автономии воли сторон предусмотрен и в ряде других универсальных и региональных международных соглашений. К ним относятся Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям, 1978 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г., Кодекс Бустаманте 1928 г., Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. и др.

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях, заключенных между странами СНГ: в Минской конвенции 1993 г. (ст. 41), в Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 44), в Киевском соглашении 1992 г. (ст. 11), а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи.

Применение свободы выбора права самими сторонами предусмотрено в законодательстве Австрии, ФРГ, Венгрии, Вьетнама, Венесуэлы, Польши, Турции, Швейцарии, КНР, Эстонии, а также в законах о международном частном праве Азербайджана и Грузии, в гражданских кодексах других стран СНГ.

Таким образом, в законодательстве различных государств автономия воли сторон обычно признается. Однако допустимые пределы автономии воли сторон понимаются в законодательствах государств по-разному. В одних странах она ничем не ограничивается. Это означает, что стороны, заключив сделку, могут подчинить ее любой правовой системе. В других странах действует принцип локализации договора: стороны могут свободно избрать право, но только такое, какое связано с данной сделкой. Однако в сделках купли-продажи товаров выбор закона самими сторонами встречается нечасто. При отсутствии прямо выраженной воли сторон при определении права, подлежащего применению к сделке, у суда или арбитража создаются большие возможности свободы усмотрения при толковании предполагаемой воли сторон. Английская судебная практика идет в этих случаях по пути отыскания права, свойственного данному договору, применяя метод локализации договора. Как отмечает английский ученый Дж. Чешир, суд должен избрать закон так, как это сделали бы "справедливые и разумные люди... если бы они подумали об этом при заключении договора".

По этому же пути идет и практика США. Согласно правилам Единообразного торгового кодекса США 1990 г., "стороны вправе в случаях, когда сделка имеет разумную связь как с данным, так и с другим штатом или государством, согласиться о том, что их права и обязанности будут определяться по праву либо данного, либо другого штата или государства. При отсутствии такого соглашения настоящий закон применяется к сделкам, имеющим надлежащую связь с данным штатом" (ст. 1 - 105).

Из принципа автономии воли сторон исходит и ст. 27 германского Закона о новом регулировании международного частного права 1986 г.

Общее ограничение свободы выбора права сторонами состоит в том, что при помощи такого выбора нельзя исключить применение императивных норм, подлежащих применению к соответствующим правоотношениям, а также нельзя исключить применение норм права, в большей степени отвечающих интересам потребителя или работника (в трудовом договоре).

По правилам, установленным в законодательстве КНР, стороны сами могут избрать право, подлежащее применению к договору, если закон не устанавливает иного. Если сторонами такой выбор не сделан, применяется право страны, наиболее тесно связанной с договором (§ 145 Общих положений гражданского права 1986 г., ст. 126 Закона о договорах 1999 г.).

В законодательстве ряда государств в тех случаях, когда воля сторон в сделке вообще не была выражена, применяется принцип закона места совершения контракта. Однако в условиях развития современных технических средств связи применение этого принципа вызывает большие затруднения, поскольку в области международной торговли значительная часть сделок заключается путем переписки (по телеграфу, телетайпу и т.д.), т.е. в форме сделок между "отсутствующими". Местом заключения договора при этом считается тот пункт, где произошло последнее действие, необходимое для того, чтобы признать сделку совершенной.

Вопрос о том, где именно произошло такое последнее действие, решается в различных странах неодинаково. Например, по праву Великобритании, США, Японии сделка считается совершенной в момент и в месте, откуда отправлен акцепт (теория "почтового ящика"), т.е. согласие на полученную оферту (предложение), а по праву большинства других стран, в том числе и России, сделка считается совершенной в момент и в месте получения акцепта оферентом (лицом, сделавшим предложение).

3. Действующее российское законодательство устанавливает применение этого принципа в отношении определения прав и обязанностей сторон договора (ст. 1210 ГК РФ, ст. 414 КТМ РФ), а также в отношении выбора права, которое будет применяться к брачному договору или соглашению об уплате алиментов (ст. 161 СК РФ).

На основе обобщения практики применения принципа автономии воли МКАС, а также с учетом тенденций развития законодательства в других государствах и международных соглашений в ст. 1210 ГК РФ были сформулированы следующие положения в отношении выбора сторонами договора права, которое подлежит применению к правам и обязанностям сторон.

"1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.

4. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5. Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан".

На практике возникал вопрос о том, каким образом может быть выражено соглашение сторон о выборе права. В комментариях к этой статье (М.Г. Розенберг) отмечалось, что способы достижения такого соглашения могут быть различными. Включение положений о выборе права в текст контракта является одним из таких способов, но не единственно возможным. Так, соглашение может считаться достигнутым, если в договоре имеется отсылка к факультативным общим условиям сделок соответствующего вида, содержащим положения о применимом праве. Ссылки спорящих сторон при рассмотрении дела в суде на нормы одного и того же права в обоснование своих позиций могут также означать наличие между ними соглашения по поводу применимого права.

Воля сторон, направленная на выбор права, может выражаться в конклюдентных действиях. В любом случае эта воля должна быть выражена достаточно определенно. Иначе следует признать соглашение о выборе права не заключенным и сам выбор не состоявшимся. Последствием этого будет применение коллизионных норм, позволяющих установить применимое право в отсутствие соответствующего волеизъявления сторон.

Следует обратить внимание и на то, что в России выбор сторонами компетентного органа для рассмотрения спора не означает автоматически, что стороны тем самым договорились о применении к их отношениям и материального права страны суда. Действие старого коллизионного принципа "кто выбирает суд, тот выбирает и право" (qui elegit juridice elegit jus) у нас, как в ряде других стран, ограниченно.

В п. 4 ст. 1210 предусмотрена возможность выбора права не только для договора в целом, но и для отдельных его статей. В комментариях к этой статье (М.Г. Розенберг) отмечалось, что, несмотря на наличие такой возможности, ее практическая реализация не всегда отвечает интересам самих сторон. Одновременное применение права различных государств к договору таит в себе немалый риск возникновения противоречий в регулировании отношений сторон из-за несовпадения разнонациональных норм права и может привести к полному или частичному непризнанию юридической силы соглашения о выборе права ввиду наличия неустранимых пороков содержания.

Ситуации, связанные с выбором права, могут быть весьма разнообразны. Стороны, например, иногда ссылаются на право сразу двух государств, как одновременно, так и альтернативно (в зависимости от страны, где будет рассматриваться спор) применимое к договору; либо подчиняют различные вопросы своих контрактных взаимоотношений праву разных стран; либо исключают применение права отдельных стран, не указывая на право, подлежащее применению; либо оговаривают применимое право только к части договора, и т.д.

Наряду со ст. 1210 принцип автономии воли получил свое закрепление в ряде других статей третьей части ГК путем применения оговорки "при отсутствии соглашения сторон о надлежащем применении права" (например, в п. 1 ст. 1211, п. 2 ст. 1212, п. 1 ст. 1213). Следует также отметить, что в международной практике усилилась тенденция выбора сторонами на основе применения принципа автономии воли не какой-то конкретной правовой системы (норм национального права, которые часто не учитывают специфику международных торговых сделок), а отсылки к "общепринятым принципам и нормам права", либо "к праву международной торговли". Довольно часто на практике используется и отсылка к так называемому lex mercatoria. Этим термином в современных условиях, как отмечалось в литературе, обозначается концепция, отражающая тенденцию к формированию автономной системы правовых норм, содержащей нормы, предусмотренные в международных конвенциях, торговые обычаи, широко признанные правовые принципы, предназначенные регулировать международный торговый оборот (см. гл. 3).

В практике МКАС возник ряд вопросов, касающихся понимания условий контракта о праве, подлежащем применению. Как отмечалось в литературе (М.Г. Розенберг), в контракты, заключающиеся российскими организациями, нередко включается условие о том, что права и обязанности сторон определяются не правом данного государства, а его законодательством. Если применяется российское право, то составной частью российского права являются также международные договоры, в которых Россия участвует, в том числе Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров. Если же исходить из того, что стороны договорились о применении законодательства России, можно прийти к выводу о том, что стороны сознательно исключили применение к своему договору, в частности, Венской конвенции ООН 1980 г., поскольку статья 6 Конвенции предусматривает возможность исключения применения Конвенции к конкретному договору.

Дата добавления: 2014-12-29