Институализация политической жизни

К -

628

Аффективно-иррациональные модели реализуются в случаях, ког­да субъекты экономического поведения находятся в состоянии аф­фекта, становятся по тем или иным причинам недееспособными, абсолютизируют объективные функции денег или подвержены вли­янию массовых психозов и групповых аффектов.

Существует целая цепочка заменителей, «менее совершенных де­нег» (различных ценных бумаг и иных инструментов), которые де­лают возможным существование сложнейшего социального фи­нансово-инвестиционного института (точнее, сети финансово-ин­вестиционных институтов), оперирующего различного рода обя­зательствами с целью постоянного перераспределения капиталов от тех, кто ими обладает, к тем, кто в них нуждается. Речь идет о специфической форме экономической активности — инвестици­онном поведении. Известно, что в инвестиционный цикл втянуто множество субъектов рынка. Одни из них профессионально заня­ты в этой области (активные инвесторы), другие реализуют инве­стиционные функции на непрофессиональной основе (пассивные инвесторы).

В первом случае инвестиционное поведение можно рассматри­
вать как определенный вид трудового поведения различной спе­
циализации и квалификации, которым занято множество людей:
менеджеры банков, страховых обществ*инвестиционных компа­
ний и фондов, функционеры фондовых рынков (брокеры, макле­
ры и дилеры), лица, профессионально занимающиеся консалтин­
гом инвестиционных потоков, прогнозом поведения ценных бу­
маг, и др. • '^

Многочисленная категория пассивных инвесторов, несмотря на дифференциацию, характеризуется одним общим признаком: они являются фидуциариями (доверителями), т.е. профессионально не осуществляют операции с инвестиционными активами, а переда­ют их на контрактной основе профессиональным инвесторам и пас­сивно ожидают выполнения обязательств. К ним относятся, напри­мер, и мелкие депозитарии банков, и крупные рантье, оперирую­щие большими свободными капиталами.

Таким образом, функционально инвестиционное поведение массовых сберегателей сводится в основном к выбору места и фор­мы аккумуляции ресурсов под эгидой профессиональных посред­ников, которые обеспечивают взаимовыгодное их обращение.

Особую роль в актуализации экономической активности играют инновационные модели экономического поведения — предприни­мательские. Сущность предпринимательского поведения определя­ется прежде всего инновационным компонентом, позволяющим тому или иному агенту рыночного процесса реализовать такие ре­шения и действия, которые обеспечивают так называемый пред-

629

принимательский доход. Таким образом, это специфический вид
экономического поведения, ориентированного на определенную ве­
роятность достижения предельной нормы прибыли, извлекаемой в
системе рыночной неопределенности. Инновационный эффект пред­
принимательского поведения складывается как минимум из трех
составляющих: дйй*

• уникальные личностные качества и способности отдельных
индивидов;

• соответствующая рыночная среда, насыщенная огромным
разнообразием потенциальных и реальных комбинаций, яв­
ляющихся многоальтернативным полем предпринимательс­
кого выбора;

• предпринимательская культура, включающая в себя опре­
деленный набор инструментальных и терминальных ценно­
стей, стандартов и образцов поведения, которые иниции­
руют венчурный модус социальных действий различных
рыночных агентов. Данный тип культуры воспроизводит мас­
совые модели экономического поведения множества субъектов
независимо оттого, какой результат достигается ими в фи-

"-••* нале. Он, в свою очередь, может коррелироваться в своем -гахй положительном значении огромным Числом факторов — от ⁷ наличия уникальных способностей дсйнепредсказуемого слу­чайного везения.

Наличие этих трех составляющих создает необходимые предпо­
сылки для постоянного возобновления в различных комбинациях и
сочетаниях социально-экономической матрицы массовых челове­
ческих действий, ориентированных на предпринимательский успех.
Причем постоянный риск неудачи, которая является уделом зна­
чительного большинства, компенсируется перманентно появляю­
щимися примерами уникальнГых результатов и достижений. После­
дние, в свою очередь, стимулируют экономическую активность
новых поколений, а также инициативу многих не потерявших на­
дежду неудачников и банкротов (Й. Шумпетер). Очевидно, что так
называемая предпринимательская функция объективируется толь­
ко в случае соединения конкретных субъектов с теми возможнос­
тями и ресурсами, которые они находят, интегрируют и запускают
в оборот в определенной, ограниченной рамками конкретного вре­
мени и пространства конъюнктурной ситуации. Причем неважно,
что способствует интеграции редких ресурсов — личные качества
индивида, ориентированного на экономический успех, или раз­
личные, в том числе случайные, обстоятельства, способствующие
объединению редких ресурсов, находящихся под контролем мно­
гих пользователей. ''Э~..fffb

630

Глава XXVII. Социология политики

Наши оценки современной политической жизни крайне проти­воречивы: то нам кажется, что в политике царит хаос, то начинают терзать сомнения, не разыгрывается ли перед нами очередной по­литический фарс. В условиях нестабильности, экономических труд­ностей мы надеемся, что политики смогут решить возникшие про­блемы, и быстро разочаровываемся в них, когда понимаем, что их действия не приносят желаемого результата.

За этими противоречивыми субъективными оценками скрыва­ются серьезные научные проблемы соотношения рационального и иррационального, случайного и определенного, изменчивого и ус­тойчивого в политике, решение которых может дать ответ на вол­нующие нас вопросы о стабильности политических режимов, ус­пехе демократических преобразований, повышении благосостоя­ния населения и др.

Рассмотрим эти проблемы с точки зрения социолога. Прежде всего рассмотрим процессы институализации политических отно­шений, так как именно социальные институты придают социальным взаимодействиям устойчивость, вносят элементы предсказуемости в поведение людей, и именно их разрушение провоцирует нараста­ние в стране хаоса и беспорядка.

Становление политических институтов — процесс длительный. Его начало восходит к постепенному появлению качественно но­вого вида взаимодействия — политической власти, институализа­ция которой и положила начало созданию разветвленной сети со- _«■ временных политических институтов.

Напомним, что власть — это всегда взаимодействие, основан­ное на неравенстве индивидов. Индивид может понуждать другого или других к каким-либо действиям только при условии обладания такими ресурсами (сила, статус, интеллект, опыт и т.д.), которых нет у его партнеров по взаимодействию. Индивид, являющийся объектом власти, должен быть поставлен в такие условия, при ко­торых он не может не подчиниться. Властное взаимодействие не состоится, если один из его участников имеет возможность укло­ниться. Пресечение уклонения достигается тремя основными спо­собами:

• насилием, т.е. применением репрессивных мер;

• различными формами влияния-зависимости, т.е. требованием
каких-либо благ в обмен на подчинение;

• нормативным порядком, т.е. системой правил, законов.

631

Из всего многообразия властных отношений выделим те виды, которые предполагают вовлеченность в них буквально всех членов социума, — потестарную и политическую власть.

Потестарная власть была характерна для родоплеменной общи­ны, в которой для обладания властью над сородичами достаточно было быть старшим, иметь большой опыт, житейскую мудрость, знать обычаи и ритуалы.

Власть вождя над родоплеменной общиной, члены которой были связаны узами родства и соседства, не требовала использования особых механизмов — достаточно было жесткой системы социаль­ного контроля, которая применялась в общностях, характеризую­щихся непосредственным взаимодействием.

Численный рост племен способствовал расширению ареала их расселения. Борьба за жизненное пространство вынуждала племена объединяться в союзы. Эти два естественных процесса вызвали ка­чественный сдвиг в системе внутренних связей и взаимодействий: отношения родства и соседства перестали быть единственными свя­зующими структурами между людьми. Для обеспечения единства новых усложнившихся конгломератов требовались дополнительные мощные объединительные механизмы — важнейшим из них стала политическая власть, которая упрочивалась по мере усложнения и дифференциации системы социальных взаимодействий, по мере перехода от общинного, родоплеменного характера организации социальной жизни к социетальному. Политическая власть — это важнейший компонент общества: история свидетельствует, что смогли выжить и развиться лишь те. общества, которые создали ус­тойчивые формы политической власти.

Устойчивость политической власти достигается в процессе ее институализации, которая начинается с выделения статусно-роле­вых групп, призванных управлять делами зарождающегося обще­ства.

Антропологи свидетельствуют, что только на стадии разложения родового строя появляется специализированный управленческий труд. Ранее вожди наравне со своими соплеменниками обрабаты­вали землю, занимались строительством, охотились и лишь эпизо­дически выполняли управленческие функции*. Усложнение струк­турных связей потребовало более квалифицированного управлен­ческого труда, к которому надо было готовиться, которому надо было обучаться; которым надо было заниматься профессионально.

Появление особых групп, которые освобождались от непосред­ственного участия в материальном производстве, отвечало потреб­ности социума в управленческом труде. Например, Русская Прав-

да, представлявшая собой первый свод законов древнерусского общества, фиксирует именно такое разделение людей. Указанные в ней служилые люди или княжьи мужи составляли слой, непосред­ственно участвовавший в управлении, помогающий князю в реше­нии таких задач, как оборона, сбор податей и т.д.*

Первоначально статусно-ролевое разделение сопровождалось созданием особых отличительных знаков, выделяющих правителей из общей массы. Вождь тхенду (Индия) «выделялся среди окружа­ющих своей внешностью и поведением: это и особый костюм с украшениями в виде черепа обезьяны или из крупных раковин и рогов, это и полное достоинства поведение. Люди приближались к нему в почтительной, полусогнутой позе, не поднимая на него глаз. В некоторых деревнях чистота вождя оберегалась настолько, что ему не давали касаться ногами земли.и под его ноги, прежде чем сту­пить на землю, подстилали листья и ветви»**.

Цари Древнего Рима являлись перед народом в золотой короне, имитирующей венок из дубовых листьев. Они располагались на си­дении, украшенном слоновой костью, одетые в пурпурную туни­ку, расшитую золотом, и расписной плащ, держа в руках скипетр с орлом. Во время парадных выходов шедшие перед царем служите-ли-лИкторы несли фасции — пучок розог с воткнутым в них бое­вым топором. Символы власти, создаваемые каждым народом, дол­жны были напоминать населению об особом статусе человека, ко­торый ими управляет.

В современных обществах, как правило, отсутствует нарочитая броскость одеяния, помпезность. Однако при всей демократичнос­ти нравов и сегодня старательно оберегается статус главы государ­ства, важнейших государственных органов. Их резиденции стано­вятся национальными символами, сами должностные дица полу­чают ряд льгот. И даже предвыборная борьба за обладание высши­ми государственными постами приобретает (по крайней мере внеш­не, для массовой аудитории) характер борьбы достойнейших из достойных.

Параллельно с выделением статусной управляющей группы шло создание нормативно-правовой системы, регулирующей степень от­ветственности этой группы, характер ее взаимодействия с осталь­ной частью населения.

Судебник Ярослава Мудрого, Соборное Уложение Алексея Михай­ловича, Конституция Российской Федерации— все это документы разных эпох, но они закрепляли принятые в свое время нормы вла­стных отношений. Устойчивость, самовозобновляемость любого

■■* Ранние формы политической организации: от первобытности к государствен­ности.—М., 1995, с. 28.

632

* Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. — М., 1987, т. 1. с. 250. ** Ранние формы политической организации: от первобытности к государ­ственности, с. 91.

633

института обеспечивается именно сложившимися нормами и пра­вилам, которые рассматриваются индивидами как само собой ра­зумеющиеся, естественные и потому обязательные к исполнению. Институализация политической власти стала возможной именно благодаря созданию многими поколениями каждого общества та­ких норм.

Следует оговориться, что нормы политической власти подвиж­ны и изменяются с развитием общества. Каждая страна, каждая эпоха имеют конкретные формы выражения норм и правил, регу­лирующих отношение политической власти. Но при всем своем многообразии и изменчивости они определяют права и обязаннос­ти управляющих и управляемых, их взаимную ответственность.

Отношения управляющих и управляемых могут регламентиро­ваться на основе как закона, так и правил, формально нигде не зафиксированных, но, тем не менее, всеми соблюдаемых.

Регламентация.отношений между управляющими и управляе­мыми сводится обычно к фиксации сферы компетенции управляю­щих, т.е. к уточнению тех вопросов, которые составляют предмет власти. Исторической тенденцией здесь является сужение границ произвола, защита прав населения. Современные правовые акты четко указывают пределы и возможности государственных органов, должностных лиц.

В странах складывается и система ответственности населения перед государством, определяемая как гражданская ответственность или гражданский долг. Для поддержания нормативного порядка создавался надежный механизм санкций, обеспечивающий выпол­нение индивидами предписываемых норм и правил.

Особенностью политической власти является воспроизведение ею самого противоречивого вида неравенства, при котором управляю­щая группа получает огромные преимущества перед группой уп­равляемых. Недовольство управляемых может многократно усили­ваться некомпетентностью, злоупотреблениями власть придержа-щих. Поэтому политическая власть нуждается в особом механизме санкций, предполагающем право на законное применение силы и принуждения или, по выражению М. Вебера, «на монополию леги­тимного физического насилия»*.

Складывающийся политический институциональный порядок постепенно становился привычкой. Люди усваивали в ходе обуче­ния, общения нормы политического властного взаимодействия, узнавали о возможных санкциях в случае несоблюдения правил и стремились избежать столкновения с силой. Механизмы «опривы-чивания» нормативного политического поведения принципиально не отличаются от «опривычивания» нормативных отношений, на­пример, в семье. Регулярно воспроизводимые в социуме действия

* Вебер М. Избранные произведения, с. 645. 634

становятся настолько обычными, что люди даже не задумываются о наличии альтернатив.¹¹^

Подчеркнем вместе с тем, что «опривычивание» норм полити­ческого властного взаимодействия (идет ли речь о тех, кто осуще­ствляет власть, или тех, кто подчиняется) не происходит автома­тически. Оно осуществляется в ходе научения этим нормам и под постоянным контролем как со стороны окружающих людей, так и особых органов, призванных корректировать их поведение, в том числе и при помощи соответствующих санкций. Кроме того, в со­знании людей должны направленно формироваться представления о целесообразности, необходимости, правомерности сложившихся отношений политической власти, об их легитимности.

Институализация политической власти — естественный процесс. Его основу составляет не воля рационально мыслящих людей, стре­мящихся к заключению некоего общественного договора, а результат действий людей, преследующих сиюминутные интересы, но вы­нужденных в.своих поступках исходить из ожиданий других людей, ориентироваться на них, вырабатывать нормы совместной жизни. Институализация — это отбор правил взаимодействия из множе­ства других. Причем отбор, особенно на ранних этапах, скорее слу­чайный, чем всесторонне продуманный. Этим, в частности, объяс­няется многообразие форм политических институализированных отношений: нормы вырабатывались всегда в конкретной ситуации и конкретными людьми.

Главным итогом институализации является появление в обще­стве устойчивого механизма, обеспечивающего постоянное воспро­изводство политических властных отношений. Причина «незыбле­мости» власти заключена в специфике механизма его институцио­нального воспроизводства: люди в своих действиях «обречены» по­стоянно ориентироваться на ценности и нормы, созданные пре­дыдущими поколениями. Ожидания и суждения других людей все­гда будут корректировать поведение тех, кто не следует принятым правилам. В процессе институализации власть деперсонализирует­ся, потому что вся система складывающихся норм, механизма сан­кций ориентируется на обеспечение власти не конкретного челове­ка, а определенной династии, статусной группы, членов прави­тельства, президента и т.п.

Реальные политические взаимодействия, конечно, шире инсти­туциональных рамок. Человеку свойственна более широкая гамма действий, чем та, которая определена нормативными требования­ми и предписаниями. Однако в ходе институализации политичес­кая власть обретает четкие очертания. Властные отношения стано­вятся понятными, предсказуемыми, позволяющими каждому че­ловеку определить в них свое место. Д~

§ 2. Политическая власть и общество

Политическая власть, как^уже указывалось, возникает только в обществе. Общество и политическая власть неразделимы. Кризис власти ведет к значительным потрясениям в обществе и может даже спровоцировать его распад, а изменения в обществе неизбежно отражаются на институализации политической власти. Рассмотрим конкретные формы зависимости общества и политической власти.

Напомним, что общество — это система устойчивых взаимодей­ствий, отношений, складывающихся на определенной территории. Политическая власть — это один из видов этих взаимодействий и отношений. Поэтому схематично соотношение общества и полити­ческой власти можно изобразить в виде двух эллипсов (рис. 1): внеш­ний эллипс обозначает общество (все многообразие взаимодействий и отношений), а внутренний — политическую власть (один из ви­дов этих взаимодействий и отношений).

Рассмотрим, как воспроизводимые в действиях людей отноше­ния политической власти влияют на развитие общества. Для этого перечислим функции политической власти, которые способствуют сохранению целостности общества. Их можно интерпретировать и как своеобразные императивы, требования, предъявляемые обще­ством к политической власти, и как необходимые условия, обеспе­чивающие поддержание целостности общества.

Редистрибутивная, или перераспределенческая, функция политичес­кой власти одна из старейших. Уже в примитивных обществах су­ществовала система сбора прибавочного продукта для покрытия

Функция поддержания социального мира

Редистрибутивная функция

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ

Функция поддержания и нституционал ьного единства

Мобилизующая функция

Рис. 1. Функции политической власти в обществе 636

Дата добавления: 2014-12-29