Стратификация российского общества

Пожалуй, это самый дискуссионный и неисследованный вопрос. Отечественные социологи многие годы изучают проблемы социальной структуры нашего общества, но все это время на их результаты оказы­вала влияние идеология. Только недавно появились условия для того, чтобы объективно и беспристрастно разобраться в сути дела. В конце 80-х — начале 90-х годов такие социологи, как Т. Заславская, В. Рада-ев, В. Ильин и другие, предложили подходы к анализу социальной стратификации российского общества, которые, несмотря на то, что они во многом не сходятся в позициях, позволяют описать социальную структуру нашего общества и рассмотреть ее динамику.

Один из представленных выше фрагментов познакомил вас с неко­торыми особенностями российского дворянства. В нем мы не могли опи­сать сословный строй в целом, однако теперь это необходимо сделать. До революции в России официальным было сословное, а не классовое

деление населения страны. Оно подразделялось на два основных сосло­вия — податных (крестьяне, мещане) и неподатных (дворянство, ду­ховенство). Внутри каждого сословия были более мелкие сословия и слои. Государство предоставляло им определенные права, закрепленные законодательством. Сами права гарантировались сосло­виям лишь постольку, поскольку они выполняли определенные повин­ности в пользу государства (выращивали хлеб, занимались промыслами, служили, платили налоги). Государственный аппарат, чиновники регулировали отношения между сословиями. В этом заклю­чалась польза чиновничества. Естественно, что сословная система бы­ла неотделима от государственной. Вот почему мы можем определить сословия как социально-правовые группы, различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству.

Согласно переписи 1897 года, все население страны, а это 125 мил­лионов россиян, распределялось на следующие сословия: дворяне — 1,5% ко всему населению, духовенство — 0,5%, купцы — 0,3%, ме­щане — 10,6%, крестьяне — 77,1%, казаки — 2,3%. Первым привилегированным сословием в России считалось дворянство, вторым — духовенство. Остальные сословия не являлись привилегированными. Дворяне были потомственными и личными. Не все из них являлись землевладельцами, многие занимались госу­дарственной службой, которая выступала основным источником суще­ствования. Но те дворяне, которые являлись землевладельцами, со­ставляли особую группу — класс помещиков (среди потомственных дворян было не более 30% помещиков).

Постепенно классы появляются и внутри других сословий. Некогда единое крестьянство на рубеже веков расслоилось на бедняков (34,7%), середняков (15%), зажиточных (12,9%), кулаков (1,4%), а также мало- и безземельных крестьян, вместе составлявших одну треть. Неоднородным образованием были мещане — средние городские слои, включавшие мелких служащих, ремесленников, кус­тарей, домашнюю прислугу, почтово-телеграфных служащих, студен­тов и т.д. Из их среды и из крестьянства выходили русские промышленники, мелкая, средняя и крупная буржуазия. Правда, в со­ставе последней преобладали вчерашние купцы. Казачество представляло собой привилегированное военное сословие, несшее службу на границе.

К 1917 году процесс классобразования не завершился, он находился в самом начале. Главная причина — отсутствие адекватной экономи­ческой базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не охватили основную производительную силу общества — крестьян, которые даже после

9'

столыпинской реформы так и не стали свободными фермерами. Рабо­чий класс, численностью около 10 миллионов человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись полурабочими, по­лукрестьянами. К концу XIX века промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами, даже в 80-е годы XX века на его долю приходилось 40%. Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство создавало отечественным предпринимателям огромные привилегии, ограничивая свободную конкуренцию. Отсутствие конкуренции уси­ливало монополию и сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не по­зволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 году равнялся в год 63 рублям, а в Англии — 273, в США — 346. Плотность населения была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения, а в Англии — 78%, в США — 42%. Объективных условий для возник­новения среднего класса, выступающего стабилизатором общества, в России не сложилось.

Октябрьская революция, совершенная внесословными и внеклассо­выми слоями городской и сельской бедноты, руководимыми боеспособ­ной партией большевиков, легко разрушила старую социальную структуру российского общества. На ее развалинах надо было созда­вать новую. Официально ее назвали бесклассовой. Так оно и было на самом деле, поскольку уничтожалась объективная и единственная база для возникновения классов — частная собственность. Начавшийся процесс классообразования был ликвидирован на корню. Восстанавли­вать сословный строй не позволяла официальная идеология марксизма, официально уравнявшая всех в правах и в материальном положении.

В истории в рамках одной страны возникла уникальная ситуация,
когда разрушались и не признавались правомочными все известные ти­
пы социальной стратификации — рабство, касты, сословия и классы.
Однако, как мы уже знаем, общество не может существовать без соци­
альной иерархии и социального неравенства, даже самое простое и
примитивное. Россия к таковым не относилась. I

Обустройство социальной организации общества взяла на себя партия большевиков, объявившая себя представителем интересов пролетариата — самой активной, но далеко не самой многочисленной группы населения. Это единственный класс, уцелевший после опусто­шающей революции и кровавой гражданской войны. Как класс он был солидарен, сплочен и организован, чего нельзя было сказать о сословии

крестьян, интересы которых ограничивались собственностью на землю и защитой местных традиций. Пролетариат — единственный класс старого общества, лишенный какой-либо формы собственности. Это как раз то, что больше всего устраивало большевиков, задумар^их впервые в истории построить общество, где не было бы собственности, неравенства, эксплуатации.

Так как сколько-нибудь большая социальная группа стихийно организовать себя не может, как бы она этого ни хотела, управленческие функции взяла на себя относительно немногочислен­ная группа — политическая партия большевиков, за долгие годы под­полья накопившая необходимый опыт. Проведя национализацию зем­ли и предприятий, партия присвоила всю государственную собствен­ность, а вместе с ней и власть в государстве. Постепенно сформировался новый класс партийной бюрократии, который назна­чал на ключевые посты в народном хозяйстве, в сфере культуры и на­уки идеологически преданные кадры — прежде всего членов коммуни­стической партии. Поскольку новый класс выступал собственником средств производства, он являлся классом эксплуататоров, осуществ­лявшим контроль над всем обществом.

Основу нового класса составляла номенклатура — высший слой партийных функционеров. Номенклатура обозначает перечень руководящих должностей, замещение которых происходит по решению вышестоящего органа власти. В господствующий класс вхо­дят только те, кто состоит в штатной номенклатуре парторганов — от номенклатуры Политбюро ЦК КПСС до основной номенклатуры райкомов партии. Никого из номенклатуры нельзя было всенародно избрать или сменить. Кроме того, в номенклатуру входили руководители предприятий, строительства, транспорта, сельского хо­зяйства, обороны, науки, культуры, министерств и ведомств. Общая численность — около 750 тысяч человек, а с членами семей числен­ность правящего класса номенклатуры в СССР доходила до 3 миллио­нов, т.е. 1,5% всего населения.

Дополнительная информация

Советская коммунистическая номенклатура

Класс номенклатуры — такая среда, в которой одиночке трудно продвинуться. Поэтому стараются продвигаться целые группы, под­пирая друг друга и отталкивая чужих. Тот, кто хочет сделать номен­клатурную карьеру, тщательно сколачивает такую группу. Под­бираются люди прежде всего нужные, а не по личным симпатиям и

или деловым качествам. Глава группы стремится войти в группу бо­лее высокого номенклатурщика и стать его вассалом.

Возникнув как историческое продолжение организации профессиональных революционеров, номенклатура со временем ста­ла похожа на феодальную систему. Вся номенклатура является свое­образной системой ленов, предоставляемых соответствующим партийным комитетом — сюзереном — его вассалам — членам но­менклатуры этого комитета. Как и при классическом феодализме, ячейкой социалистического общества является группа вассалов, подчиненных определенному сюзерену. Чем выше номенклатурный сюзерен, тем больше у него вассалов. Сюзерен покровительствует вассалам и защищает их, а они его всячески поддерживают, восхва­ляют и ему служат.

Известно, что на заре средневековья лены не обязательно состо­яли из земельных наделов, но, например, и из права собирать дань с населения определенных территорий. Номенклатурный "лен" со­стоит из власти. Главное в номенклатуре не собственность, а власть. Даже термин, применяемый в партжаргоне к номенклатуре, соответствует средневековому русскому термину, применявшемуся по отношению к вассалам: "посадить". О князе говорили в феодаль­ной Руси, что он "сел на княжение", своих же ленников "посадил" в различные города и области; отсюда и термин "посадник" (княже­ский уполномоченный). В советской номенклатуре то и дело слы­шится, что товарища такого-то"посадили на министерство", "по­садили на область", "посадили на кадры".

Там, где царит номенклатура, наиболее привилегированная часть населения получает все первосортное по низкой цене, а то и бесплат­но. Обычные же граждане (99% населения) в эти специальные мага­зины, столовые, жилые дома, больницы, поликлиники просто не до­пускаются. В Южной Африке еще недавно процветал расовый апартеид, в Советском Союзе безмятежно процветал социальный апартеид, у истоков которого стоит ЛеКин, еще в годы гражданской войны установивший привилегии для ответственных работников. Разница в зарплате и доходах есть, конечно, и на Западе. Но здесь каждый, независимо от дохода или социального положения/ может делать покупки в любых магазинах, есть в любых ресторанах, ле­читься в любой клинике, снимать любую квартиру. Сэкономив, он может купить костюм у Ив Сен-Лорана, платье у Диора. Зажиточ­ный же человек может покупать себе все первосортное, но должен за это заплатить много дороже.

Источник: Восленский М.С. Номенклатура. — М., 1991.

Книга М. Восленского "Номенклатура", признанная одной из луч­ших книг по социальной структуре в СССР, продолжила развитие идеи известной работы Милована Джиласа "Новый класс. Анализ коммуни­стической системы", опубликованной в 1957 году в Нью-Йорке, в ко­торой автор высказывал мнение о превращении аппарата компартии в новый правящий класс. Однако до Джиласа, а именно в 1950 году, сход­ные мысли высказывал известный американский социолог Алекс Ин-кельс. Анализируя социальную стратификацию советского общества, он обнаружил в ней 4 большие группы — правящую элиту, интелли­генцию, рабочий класс и крестьянство. За исключением правящей эли­ты, каждая группа, в свою очередь, распадалась на несколько слоев. Так, в группе интеллигенции были обнаружены 3 подгруппы: высшая прослойка, массовая интеллигенция (профессионалы, средние чинов­ники и менеджеры, младшие офицеры и техники), "белые воротнички" (рядовые служащие — бухгалтеры, кассиры, низшие менеджеры). Ра­бочий класс включал "аристократию" (наиболее квалифицированные рабочие), рядовых рабочих средней квалификации и отстающих, ма­локвалифицированных рабочих. Крестьянство состояло из двух подгрупп — преуспевающих и средних колхозников. Кроме них А. Ин-кельс особо выделял так называемую "остаточную группу", куда он за­числил заключенных, содержащихся в трудовых лагерях и исправительных колониях. Данная часть населения, подобно от­верженным в кастовой системе Индии, находилась вне формальной классовой структуры.

Различия в доходах указанных групп оказались даже ббльшими, чем в США и Западной Европе. Помимо высокой зарплаты, элита со­ветского общества получала дополнительные блага: личный шофер и служебная машина, комфортабельная квартира и загородный дом, закрытые магазины и поликлиники, пансионаты, спецпайки. Сущест­венно различались также стиль жизни, стиль одежды и манеры пове­дения. Правда, социальное неравенство в известной мере ниве­лировалось благодаря бесплатному образованию и здравоохранению, пенсионному и социальному страхованию, а также низким ценам на общественный транспорт и низкой квартплате.

Обобщая 70-летний период развития советского общества, извест­ный советский социолог Т.И. Заславская в 1991 году выделила в его со­циальной системе 3 группы: высший класс, низший класс и разделяющую их прослойку. Основу высшего составляет номенкла­тура, объединяющая высшие слои партийной, военной, госу­дарственной и хозяйственной бюрократии. Она является собственни­ком национального богатства, большую часть которого расходует на себя, получая явный (зарплата) и неявный (бесплатные блага и услу-

ги) доходы. Низший класс образуют наемные работники государства: рабочие, крестьяне, интеллигенция. У них нет собственности и поли­тических прав. Характерные черты образа жизни: низкие доходы, ограниченная структура потребления, скученность в коммунальных квартирах, невысокий уровень медицинского обслуживания, плохое здоровье.

Социальную прослойку между высшим и низшим классами образуют социальные группы, обслуживающие номенклатуру: средние менеджеры, идеологические работники, партийные журналисты, пропагандисты, преподаватели обществоведения, мед­персонал спецполиклиник, водители персональных автомашин и другие категории обслуги номенклатурной элиты, а также преуспевающие артисты, адвокаты, писатели, дипломаты, командиры армии, флота, 'КГБ и МВД. Хотя по видимости обслуживающая прослойка занимает место, обычно принадлежащее среднему классу, такое сходство обманчиво. Базой среднего класса на Западе выступает частная собственность, обеспечивающая политическую и социальную независимость. Однако обслуживающая прослойка во всем зависима, она не имеет ни частной собственности, ни права распоряжаться обще­ственной.

Таковы основные зарубежные и отечественные теории социальной стратификации советского общества. Нам пришлось обратиться к ним потому, что вопрос до сих пор остается дискуссионным. Возможно, в будущем появятся новые подходы, в чем-то или во многом уточняющие старые, ведь наше общество постоянно изменяется, и происходит это иногда так, что опровергаются все прогнозы ученых.

Подведем итоги и с этой точки зрения определим основные контуры современного состояния и будущего развития социальной стратификации в России. Главный вывод заключается в следующем. Советское общество никогда не было социально однородным, в нем всегда существовала социальная стратификация, представляющая со­бой иерархически упорядоченное неравенство. Социальные группы формировали подобие пирамиды, в которой слои различались объемом власти, престижа, богатства. Поскольку отсутствовала частная собст­венность, то не было экономической базы для возникновения классов в западном понимании. Общество являлось неоткрытым, а закрытым, наподобие сословно-кастового. Однако и сословий в привычном смысле слова в советском обществе не существовало, поскольку не было правового закрепления социального статуса, как это было в феодаль­ной Европе.

Вместе с тем в советском обществе реально существовали классопо-добные и сословноподобные группы. Рассмотрим, почему это было так.

В течение 70 лет советское общество представляло собой самое мобиль­ное в мире общество наряду с Америкой. Доступное всем слоям бес­платное образование открывало перед каждым такие же возможности продвижения, какие существовали только в США. Нигде в мире элита общества за короткий срок не формировалась буквально из всех слоев общества. По оценкам американских социологов, самым динамичным советское общество было в плане не только образования и социальной мобильности, но и индустриального развития. Долгие годы СССР удерживал первые места по темпам индустриального прогресса. Все это признаки современного индустриального общества, которые выдвину­ли СССР, о чем писали западные социологи, в число лидирующих на­ций мира.

В то же время советское общество необходимо отнести к сословному. В основе сословной стратификации лежит внеэкономическое принуждение, которое сохранялось в СССР на протяжении всех 70 с лишним лет. Ведь его способны уничтожить только частная собствен­ность, товарно-денежные отношения и развитый рынок. А их-то как раз и не было» Место правового закрепления социального статуса заня­ло идеологическое и партийное. В зависимости от партийного стажа, идеологической лояльности человек продвигался вверх по лестнице либо опускался вниз в "остаточную группу". Права и обязанности определялись по отношению к государству, все группы населения яв­лялись его служащими, но в зависимости от профессии, членства в партии занимавшими разное место в иерархии. Хотя идеалы больше­виков не имели ничего общего с феодальными принципами, советское государство вернулось к ним на практике — существенно видоизменив их — в том, что поделило население на "податные" и "неподатные" слои.

Таким образом, Россию следует относить к смешанному типу стратификации, но с существенной оговоркой. В отличие от Англии и Японии феодальные пережитки не сохранились здесь в виде живой и высокочтимой традиции, они не наслоились на новую классовую структуру. Никакой исторической преемственности не существовало. Напротив, в России сословный строй вначале был подорван капитализ­мом, а затем окончательно добит большевиками. Классы, не успевшие развиться при капитализме, также были уничтожены. Тем не менее су­щественные, хотя и модифицированные элементы той и другой систе­мы стратификации возродились при таком типе общества, которое в принципе не переносит никакой стратификации, никакого неравенства. Это исторически новый и уникальный тип смешанной стратификации.

После известных событий середины 80-х и начала 90-х годов, на­званных "мирной революцией", Россия повернула к рыночным отно­шениям, демократии и классовому обществу по типу западного. В те­чение 5 лет в стране уже почти сформировался высший класс собствен­ников, составляющий около 3% всего населения, образовались соци­альные низы общества, уровень жизни которых находится за чертой бедности. Они составляют около 70% населения. А середину социаль­ной пирамиды занимают мелкие предприниматели, с разной степенью успеха пытающиеся попасть в правящий класс. По мере того как будет повышаться жизненный уровень населения, средняя часть пирамиды станет пополняться все большим числом представителей не только ин­теллигенции, но и всех других слоев общества, ориентированных на бизнес, профессиональный труд и карьеру. Из нее родится средний класс России.

Основу, или социальную базу, высшего класса составила все та же номенклатура, которая к началу экономических реформ занимала ключевые посты в экономике, политике, культуре. Возможность приватизировать предприятия, перевести их в частную и групповую собственность пришлась ей как нельзя кстати. По сути, номенклатура лишь легализовала свое положение реального распорядителя и собст­венника средств производства. Два других источника пополнения вы­сшего класса — дельцы теневой экономики и инженерная прослойка интеллигенции. Первые являлись фактически пионерами частного предпринимательства в период, когда занятие им преследовалось зако­ном. У них за спиной не только практический опыт управления бизне­сом, но и тюремный опыт преследуемых законом (по крайней мере у части). Вторые — рядовые государственные служащие, вовремя ушед­шие из НИИ, КБ и СКВ, наиболее активные и изобретательные.

Возможности вертикальной мобильности для большинства населе­ния открылись очень неожиданно и очень быстро закрылись. Пробраться в высший класс общества через 5 лет после начала реформ стало практически невозможно. Его емкость объективно ограничена и составляет не более 1—3% численности населения. Легкость, с какой делались крупные капиталы в первую "пятилетку" капитализма, ис­чезла. Сегодня, чтобы получить доступ в элиту, необходимы капиталы и возможности, какими большинство людей не располагает. Происходит как бы закрытие высшего класса, он принимает законы, которые ограничивают доступ в его ряды, создает частные школы, ко­торые затрудняют получение другими нужного образования. Сфера развлечений элиты уже недоступна всем другим категориям. Она включает не только дорогие салоны, пансионаты, бары, клубы, но и от­дых на мировых курортах.

Вместе с тем открыт доступ в сельский и городской средний класс. Прослойка фермеров крайне незначительна и не превышает 1%. Средние городские слои еще не сформировались. Но их пополнение за­висит от того, как скоро "новые русские", элита общества и руководство страны будут оплачивать квалифицированный умственный труд не по прожиточному минимуму,'а по его рыночной цене. Как мы помним, ос­нову среднего класса на Западе составляют учителя, адвокаты, врачи, журналисты, писатели, ученые и средние менеджеры. От успехов в ста­новлении среднего класса будут зависеть устойчивость и процветание российского общества.

Итак, мы завершили рассмотрение главной темы социологии — со­циальной стратификации — анализом развития и современного состо­яния социальной структуры российского общества. Закончилась глава, а вместе с ней и книга. В заключение повторим ключевые понятия второй части главы 7 и ответим на некоторые вопросы:

Открытое общество Закрытое общество

Рабство Касты

Сословия Классы

Смешанный тип стратификации

Вопросы к главе

1. Охарактеризуйте основные составляющие стратификации — престиж, власть, богатство, доход.

2. В чем состояла специфика рабства?

3. Опишите характерные черты сословного строя с акцентом на Россию.

4. Когда возникли классы и в чем их историческая, а также эко­номическая специфика?

5. Что такое смешанный тип стратификации и в чем особенности стратификации России?

Литература

Американская социология: Перспективы, проблемы, методы /Под. ред. Т. Парсонса. —М., 197?.

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. —М., 1993.

Вебер М. Избранные произведения. —М., 1990.

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социоло­гии. —М., 1990.

История буржуазной социологии XIX — начала XX века/Под. ред. И.С Кона. —М., 1979.

Кон И.С Открытие "Я". — М., 1978.

Основы социологии: Курс лекций. —М., 1993.

Комозин А.Н., Кравченко А.И. Популярная социология. —М., 1990.

Пер Монсон. Современная западная социология. —СПб., 1992.

Смелзер Н. Социология. —М., 1994.

Современная западная социология: Словарь. —М., 1990.

Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. —М., 1992.

Шляпентох В. Социология для всех. —М., 1970.

Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. —М., 1969.

Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. —М., 1987.

Ссылки к разделам

1. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. —М., 1974.

2. Красильщиков В.А., Зиборов Г.М., Рябов А.В. Шанс на обновле­ние России// Мир России. —1993. —N 1. —Т.Н. —С 106—111.

3. Джохансон Д., Иди М. Люси. Истоки рода человечества. —М., 1984.

4. Ильин В.И. Основные контуры системы социальной
стратификации общества государственно-монополистического социа­
лизма// Рубеж. —1991. —N 1. —С 96—108.

Дата добавления: 2014-12-29