Хозяйственно-психологическая самоидентификация

Культура, создаваемая семьями внутри территориальной общины, строго подчинена нормативным требованиям — престижная цель деятельности людей в этих условиях состоит в достижении не отличия, а подобия. Здесь господствует принцип «как у всех», «как у людей» В русской крестьянской общине понятие «народ» распространялось на соседей, членов общины Этот смысл слова родствен понятию «народ» в широком, этническом значении.

В языках многих народов мира члены территориальной общины, соседи, именуются терминами, переводимыми как «люди», «народ», что одновременно является этнонимом. Очень часто этническое самоназвание одного человека звучит так же, как «односельчанин». Например, Лев Штернберг отмечал, что самоназвание нивхов «нивух» (имеющее значение «человек») в более узком смысле означает также «односельчанин», «из моей деревни», а слово «нани» в самоназвании нанайцев имеет значение «из этой земли», «здешний». Самоназвание нганасанов «ня» означает «свои», «товарищи» и лишь в общем смысле «люди», «народ». В лингвистическом смысле семантика этих терминов развивается от конкретного к общему. В герменевтическом смысле этноним — это восхождение единичного к всеобщему и наоборот.
Характерное явление этнонимики многих традиционных обществ — ограничение термина «человек» не общеродовым его значением, а более узким («человек» или «люди» такой-то местности, с такими-то чертами культуры и т.п.). Семантическая мотивированность таких этнонимов позволила нам выделить среди них большую группу по хозяйственно-культурному типу. Психологическое различие по принципу «мы» и «они», «свои» и «чужие» наделяет знаковостью культурные особенности, распространяет эту знаковость и на черты хозяйственно-культурного типа.
У ряда тунгусо-маньчжурских народов в их этнонимах подчеркивается занятие оленеводством — многие из них восходят к слову оро (орон, или ула), обозначающему «домашний олень». Это относится к названию сахалинских сроков и их самоназванию ульта («оленные»). Среди эвенков, особенно в южной части их этнической территории (от Забайкалья до Зейско-Учурского района), широко бытовало самоназвание орочен («оленные»). Расселенные в лесостепи и степи конные тунгусы, существенно отличающиеся укладом жизни от оленных, назывались мурчены («конные»). Оседлые эвенки, живущие по побережью. Охотского моря, называют себя мэнэ, мэнэл («живущие на одном месте»), а своих соседей, кочующих с оленями, — орочел («оленные»). Эвены, первоначальная территория которых находилась на Охотском побережье, устойчиво сохраняют за собой название ламуты («приморские жители») Одна из тунгусских групп — негидальцы, освоившая оседлый рыболовческий образ жизни, получила это

название от своих сородичей эвенков, кочевавших по отрогам Станового хребта (дунканов — «жителей сопок»). В основе этнонима негидальцев положен термин «нгегида» («береговой»). Часть эвенков на Амуре в силу характера их занятия получила название кумачен (от кума — «нерпа» по эвенкийски). Такая же картина на Северо Востоке Ази и Этноним ительменов происходит от глагола ителахса — «жить, обитать», т.е. ительмен — «житель». Ближайшие соседи ительменов — оленные коряки называли их вместе с приморскими коряками нымылын («житель селения») Оленеводы коряки называли себя «чавчывав» («оленные»). Приморские чукчи, занимающиеся охотой на морского зверя, называют себя анкалыт («морские жители»), а тундровые чукчи оленеводы именуют себя чавчуват (почти так же, как называют себя оленные коряки).
Категория этнонимов по хозяйственно культурному типу выражена и у других народов Сибири Так, долганы в районе Норильска называют себя тыа кисите («лесной человек»). Одно из самоназваний лесных энцев — муггади, что означает «лесные». Этноним селькупов имеет смысл «таежный человек».
Как правило, этноним по хозяйственно-культур ному типу относится к сравнительно небольшим группам, довольно четко ограниченным этнически. Но иногда под таким этнонимом, когда он возникает в иноэтническои среде, могут подразумеваться разные этносы. Так, это свойственно названию остяк, которым русское население называло хантов, часть манси, кетов и селькупов. В писцовых книгах начала XVII в остяками именовали также башкиров лесных камских районов. Это название распространялось на целую группу сходных по культуре народностей, в нем можно видеть термин, применявшийся тюрками для соседнего им населения лесной полосы возможно восходящий к какому либо древнему этнониму.
Много таких же фактов можно привести из других стран мира. Особенно обильно категория этнонимов по хозяйственно культурным типам представлена в Индокитае (мон кхмерские народы зоны лесов, именующие себя бру, брао и т.д. — «лесные»), в Индостане (тоже в зоне лесов и на границах с Тибетским нагорьем, где «люди долин» вроде пепча отделяют себя от скотоводов плоскогорий), в Африке с широко представленными там дихотомиями «речных людей» и «лесных людей», «людей зерна»

(или «каши») и «людей скота». Зато этнонимов этой категории встречается мало в древнейших центрах производящего, особенно земледельческого хозяйства (в Передней Азии, на Кавказе, на юге Европы). Их больше там, где крупные земледельческие цивилизации еще не закончили освоение всей экологической среды (в маргинальных областях Индии в лесах Юго-Восточной Азии).
Есть этнонимы по хозяйственно культурному типу, еще более ясно указывающие на него вроде названия «роидигнии», обозначавшего древнегерманское племя занимавшееся подсечно-огневым земледелием (die Rodung), название срэ — «люди поливных полей» во Вьетнаме.
Но многие этнонимы этой категории отмечающие топографические черты мест обитания по существу опосредствованы хозяйственно культурным типом развившимся в данном ландшафте. Таковы многочисленные этнонимы со значением «люди леса» или «люди гор» (т.е. ведущие подсечно-огневое земледелие в лесах), «люди степи», «степняки» (те занимающиеся скотоводством в степи) «люди моря» (т.е. занимающиеся охотой на морского зверя) и т.д. Негидальцы (от негида — «береговой», «житель берега») не потому себя так называют, что расселены, по берегам бассейна Амура, а прежде всего потому, что занимаются преимущественно рыболовством и живут оседло в отличие от близкородственных эвенков, которые в этой же местности могут заниматься охотой Характерная черта этнонимов по хозяйственно-культурному типу — их топологические звенья, где пара этнонимов взаимосвязана и обозначает контрастирующие по образу жизни группы населения, т.е. этнонимы распределительны.
Большое число этнонимов по хозяйственно культурным типам в Сибири закономерно связано с непрерывными хозяйственными изменениями на ее территории, как правило, шедшими в направлении с юга на север. Один из ярких таких процессов — распространение оленеводства. Становление одной из его отраслей — крупнотабунного оленеводства закончилось в XVIII—XIX в.в. Очевидно, обилие этнонимов со значением «оленные» в Сибири связано с относительно поздним проникновением туда хозяйственно культурных типов с оленеводством. Этнологами было прослежено появление на Дальнем Востоке новых этнонимов, в том числе и название орочен на месте старых племенных

названий в связи с экспансией с II—III в.в. оленеводческого хозяйства.
Этнонимы по хозяйственно-культурным типам показывают, что они возникают в среде, где коллективы осознают свои культурные различия. Эта среда является не чем иным, как историко-этнографической областью того или иного ранга. Такая область объединяет народы, живущие в условиях длительных связей взаимного влияния и разделяющие общую историческую судьбу. В границах историко-этнографических областей протекают процессы распространения хозяйственно-культурных типов. Так, Чебоксаровым на примере Прибалтики было показано внедрение земледельческо-скотоводческого комплекса, принесенного древними балтийскими племенами в среду аборигенных финских охотников и рыболовов. Таким образом, можно сделать вывод, что важнейшим условием взаимодействия традиционных обществ с природой выступает историко-этнографическая область, образующая историке культурную среду для развития хозяйственно-культурных типов и облегчающая переход от низших типов к высшим. Особенность историко-этнографических областей как среды для хозяйственно-культурных взаимосвязей народов в том, что эти области дают рамки для территориально зонального разделения труда, которое основано на обмене предметами производственного и непроизводственного потребления Историке этнографические области — конкретное выражение распределительного этнокультурного процесса.

Дата добавления: 2014-12-29