Пространство и время, их философское понимание

Представление о бытии как движении субстанции неизбежно ставило вопрос о том, где и как происходит это движение. Все многообразие мира предстает перед человеком упорядоченным в пространстве и времени. Древнегреческие материалисты считали, что пространство и время существуют объективно как мировая пустота и мировые часы. Подобное представление было и у Ньютона. Противоречие такого понимания времени выразил Августин. Он рассуждал следующим образом:

1. Если бы ничего не происходило, то и не было бы прошедшего и будущего. (Если бы не было настоящего, то не было бы прошлого и будущего.)
2. Но если настоящее — это переход будущего в прошедшее, то есть ли настоящее?
3. В чем же сущность прошедшего и будущего, если их нет? (Будущего еще нет, прошлого уже нет.)

Это значит, что ньютоновское понимание времени приводит к выводу, что времени вообще нет.

Августин нашел выход в признании существования только разных форм настоящего — «настоящее-прошлое», «настоящее-настоящее», «настоящее-будущее».

Идеализм выход из противоречия нашел в признании пространства и времени субъективными явлениями. По Канту пространство и время — это априорные (доопытные) формы чувственности. То есть в самом мире пространства и времени нет, они в нашем сознании и служат для упорядочения хаоса наблюдаемых нами явлений.

Но было и другое решение проблемы. Уже Аристотель считал, что пространство — это «совокупность мест тел», а время — «число движений». По Лейбницу, пространство — это расположение тел «один возле другого», а время — порядок смены явлений, состояний тел «один после другого». То есть пространство и время — это свойства самих тел.

Диалектический материализм также считает, что пространство и время — это свойства самой материи, формы ее существования. Такое же решение дает и теория относительности Эйнштейна, согласно которой метрика пространства и времени зависит от поля тяготения, источником которого является движущаяся материя.

Если, согласно материализму, бытие есть движущаяся материя, а пространство и время — ее атрибуты, то в таком случае должно быть особое пространство и время для каждой формы движения материи. То есть должно быть особое биологическое и социальное пространство и время. Часть философов-материалистов с этим согласна. Так, например, специфику биологического пространства Вернадский видел в резком проявлении «левизны» в организации живого (спирали ДНК у живых организмов закручены влево, в то же время как в неживой природе и влево, и вправо поровну). Спецификой биологического времени считается наличие биологических часов (они включают и отключают химические реакции внутри организма). Кроме того, спрессовывая прошлое в своей внутренней организации, живой организм одновременно живет настоящим и будущим. Специфику социального пространства и времени усматривают в организации и функционировании общественной жизни. Человек организует свое пространство: города, поля и т.д. Социальное (историческое) время неравномерно, оно может замедляться или ускоряться. Однако не все философы признают существование биологического и социального пространства и времени.

Но, может быть, существует единая научная картина мира, которая не только раскрывает устройство мира, но и объясняет механизм детерминации его частей?

Да, научное познание стремится создать такую картину мира. Но дело в том, что плюрализм существует не только в философии, но и в науке. Например, американский философ Фейерабенд считает, что наука — это лишь специфическое мировоззрение, которое может быть отвергнуто новой познавательной стратегией, так же как когда-то наука отвергла здравый смысл и стала вне морали. По его мнению, наука — это неестественный взгляд на мир, хотя и полезный, а претензия научной картины мира быть единственной не более обоснованна, чем претензия карикатуриста, который делает акцент на индивидуальном, в то время как наука — на общем.

Пока можно утверждать, что единой научной картины мира нет, как нет и единого представления о бытии.

Дата добавления: 2014-12-29