Рассмотрение торговых споров государственными судами

Разрешение споров в сфере предпринимательства

Разрешение торговых споров, возникающих между предпринимателями, осуществляется путем обращения к компетентным судам конкретных государств, в сферу юрисдикции которых входит рассмотрение таких коммерческих споров. Этот способ разрешения торговых споров (известно, что торговые споры могут разрешаться также в международных и внутренних третейских судах — иными словами, в коммерческих арбитражах, а также в рамках иных альтернативных способов разрешения правовых споров) вызывает доверие предпринимателей, поскольку эффективность разрешения споров обеспечивается силой государства, которое организует процедуры разрешения торговых споров. В то же время следует отметить, что обращение к государственным судам за судебной защитой в какой-то степени менее эффективно, нежели обращение к третейским судам или иным альтернативным институтам разрешения международных

коммерческих споров. Так, процедуры разрешения торговых споров в государственных судах, как правило, более дороги для тяжущихся предпринимателей. Они более длительны по времени, что также является немаловажным для предпринимателей фактором, поскольку коммерсанты в большей степени, нежели другие субъекты гражданского оборота, заинтересованы в скорости разрешения споров.

Судебные системы различных государств структурированы по-разному. Это проявляется, в частности, и в том, каким образом организуется порядок рассмотрения торговых споров с участием предпринимателей. Можно выделить несколько типов организации рассмотрения этой категории споров.

Во-первых, в ряде государств торговые споры рассматриваются судами общей юрисдикции. К таким государствам относятся, например: Нидерланды и Италия, в которых рассмотрение коммерческих споров производится в общих судах (в Италии они носят наименование «трибуналы»); Кипр и Люксембург, правосудие по торговым делам в которых осуществляется в окружных судах; Литва и Эстония, торговые споры в которых рассматриваются судами общей юрисдикции первой инстанции. При этом зачастую в качестве суда первой инстанции, компетентного рассматривать торговые споры, выступает судебная коллегия в составе вышестоящего суда. Это обусловлено тем, что коммерческие дела обычно являются более сложными как с юридической, так и с фактологической точки зрения, что требует более квалифицированных судебных органов, разрешающих такие споры. Например, в Германии земельный суд (т. е. суд земли — субъекта федерации) по заявлению одной из сторон может передать рассмотрение хозяйственного спора в торговую палату в составе этого земельного суда. В Польше в воеводских судах функционируют торговые палаты (торговые суды). В Бельгии действуют коммерческие трибуналы, к предметной компетенции которых отнесены споры между коммерсантами, являющиеся торговыми. Председатель коммерческого трибунала по должности входит в состав окружного суда, задачей которого является решение конфликта компетенции между различными судебными органами. В Венгрии в составе областного суда действуют секции по разрешению торговых дел.

Во-вторых, в некоторых государствах создаются специализированные ветви судебной власти коммерческой юрисдикции, в рамках которой и рассматриваются споры, возникающие между коммерсантами и предпринимателями. Эти суды носят наименование торговых, экономических или коммерческих судов. В Молдове эту функцию выполняют экономические суды. Во Франции существует система торговых судов, которая насчитывает 228 судов, обладающих исключительной компетенцией по рассмотрению дел, связанных с торговыми отношениями.

В некоторых государствах разрешение торговых споров распределяется среди нескольких ветвей специализированных судов, в зависимости от тех или иных критериев спорных правоотношений. Например, в Дании созданы морские и торговые суды, в компетенцию которых входит рассмотрение споров, требующих познаний в области коммерции и морского права. Однако особенностью организации судопроизводства в данном случае является то, что по соглашению сторон рассмотрение таких споров может быть передано в сферу юрисдикции окружных судов, рассматривающих иные гражданские дела.

Наконец, в-третьих, в некоторых государствах в составе судебной системы создаются специализированные суды по рассмотрению торговых споров с участием иностранных предпринимателей и коммерсантов. Однако таких государств немного; к их числу относятся, например, США, которые создали международный суд по разрешению споров с участием иностранных предпринимателей. При этом предметная подведомственность таких судов существенным образом ограничена.

Как правило, в составе высших судов (в качестве таковых выступают верховные суды, выполняющие функции кассационной или апелляционной инстанции) имеются палаты по торговым делам, специализирующиеся на рассмотрении коммерческих споров. В некоторых государствах в составе общих судебных инстанций существуют судебные коллегии, специализирующиеся на рассмотрении торговых споров определенных категорий (например, суды по разрешению морских споров, патентные суды и т. д.).

Ряд государств допускает, что внутренние суды, рассматривая споры между отечественными и зарубежными предпринимателями, вправе делать это даже в том случае, если обе стороны развивают свою коммерческую активность и вне территории государства, а сам спор возник за пределами этой страны (к таким государствам относятся, например, США и Великобритания).

Следует обратить внимание на то, что разделение внутригосударственных юстиции на общие и коммерческие обусловлено историческими причинами и в большинстве случаев никак не связано с господством в данном государстве тех или иных доктрин соотношения гражданского и коммерческого (торгового) права. Официальная правовая доктрина исходит из разделения частного права, однако это вовсе не означает, что организация судебной власти также базируется на разделении общегражданских и торговых судов. И наоборот, официальные представления о единстве частного (гражданского) права совсем не обязательно влекут за собой единую систему организации судебной власти. Например, эстонская правовая доктрина исходит из дуализма частного права, что проявляется в существовании в Эстонской Республике гражданского законодательства и коммерческого кодекса. Однако при этом существует единая судебная система, в рамках которой и происходит разрешение как общегражданских, так и торговых споров.

Часто при создании системы разрешения торговых споров в состав судебных коллегий, рассматривающих такие споры, вводятся судебные заседатели из числа профессиональных предпринимателей. Так, в Бельгии в состав коммерческого трибунала входит профессиональный судья и два заседателя, представляющие деловые круги. В Германии в том случае, если разрешение коммерческого спора передается в торговую палату земельного суда, к рассмотрению спора привлекаются помимо профессионального судьи два непрофессиональных члена суда, хорошо разбирающиеся в коммерческих делах. В Дании окружной суд может принять решение об участии в рассмотрении дела двух заседателей, привлекаемых к исполнению своих обязанностей на основании списков экспертов по морским и торговым делам, которые утверждаются председателем соответствующего суда по согласованию с заинтересованными ведомствами. Во Франции споры коммерческого характера решаются торговыми судами, в состав которых входят непрофессиональные судьи, коммерсанты. При этом к кандидату на должность не предъявляется такого требования, как наличие юридического образования.

В последние десятилетия в международной коммерческой практике исходными положениями для выбора национальной судебной системы, юрисдикции которой подчиняют себя иностранные партнеры, становятся волеизъявления самих контрагентов на межгосударственной сделке. Заключая договор о материально-правовых отношениях, стороны, как правило, заключают и процессуальное соглашение, в котором подчиняют гипотетический спор конкретному государственному правопорядку, причем подобного рода договоры касаются не только вопросов материального права, но и права процессуального. Соглашения, в которых стороны самостоятельно устанавливают подсудность рассмотрения спора юрисдикции, получили наименование пророгационных. При заключении таких соглашений автономия воли сторон является основой для определения как системы права, в которой будет разрешаться спор, так и национальных судебных органов, юрисдикции которых стороны подчиняют разрешение торгового спора. Свобода, определяемая договорным усмотрением, вторгается и в сферу публичного права, каковым является процессуальное право, определяющее порядок рассмотрения правовых коллизий. Наиболее ярко эти тенденции проявляются в сфере международного торгового права, которое по традиции менее консервативно, нежели иные отрасли права.

Особый интерес представляют случаи, когда возникают торговые споры между государством и коммерческой организацией. Когда государства стали довольно активно выступать в качестве субъектов международных торговых отношений, возникла необходимость разрешения споров, которые неизбежно сопутствуют таким отношениям. Это обстоятельство повлекло за собой возникновение в международном частном праве доктрины отказа государства от собственного иммунитета. В юридической литературе отмечается, что когда дело «касается отношений коммерческого характера, то здесь государство не должно обладать иммунитетом, поскольку юридические и физические лица, вступающие с иностранным государством в такие отношения, не должны быть лишены судебной защиты своих прав». Таким образом, государства, участвующие в торговых отношениях, подчинялись юрисдикции судов, разрешающих их торговые споры с коммерческими организациями.

Справедливости ради следует отметить, что не все государства придерживаются доктрины ограниченного иммунитета. Во всяком случае процесс присоединения государств к этой доктрине идет сложно. Об этом свидетельствует пример Англии, длительное время придерживавшейся доктрины абсолютного иммунитета, в том числе и по отношению к торговым спорам, возникающим в отношениях с иностранными предпринимателями. Только под влиянием Европейской конвенции об иммунитете государств 1972 г. Англия присоединилась к числу тех государств, которые придерживаются самоограничения государственного иммунитета.

В целом же интеграционные процессы являются объективной основой развития доктрины ограниченного иммунитета в торговых спорах, поскольку «абсолютный иммунитет не только препятствует развитию коммерческих связей с участием государства, но и практически нереализуем». Экономические закономерности развития коммерческого оборота стимулируют государства к тому, чтобы выступать в качестве равных партнеров коммерсантов. Это проявляется, в частности, в уравнивании их процессуальных прав при разрешении торговых споров, возникающих из отношений между выступающими в качестве коммерсантов государствами и юридическими лицами.

Серьезнейшей проблемой для торгового оборота (как внутреннего, так и международного) остается различный процессуальный режим разрешения торговых споров, естественным образом существующий в разных государствах. При этом если материальное право является основой интеграционных процессов, то процессуальное право (т. е. порядок разрешения торговых споров в конкретных государствах) выступает в качестве дезинтеграционного фактора. Как отмечают европейские юристы, «транснациональная сделка проводится на экономически единой территории, но в действительности разворачивается в юридически раздробленной сфере. Право разделяет то, что экономика объединяет». Именно это обстоятельство выдвигает на повестку дня вопрос об унификации национальных процессуальных режимов, встающий особенно остро в тех региональных сообществах, экономики которых близятся к полной унификации.

Так, европейские юристы занимаются поиском путей унификации и гармонизации процессуального права в государствах — членах ЕС.

Одним из механизмов унификации разрешения споров (в том числе и коммерческого характера) на территории Европы стало принятие в 1968 г. Брюссельской конвенции о юрисдикции и принудительном исполнении иностранных судебных решений по гражданским и торговым делам. Этой Конвенцией был введен единый критерий определения юрисдикции разрешения споров — домицилий, т. е. место нахождения ответчика. В то же время в юридической литературе отмечается, что существование в качестве критерия определения подсудности только одного критерия приводит к запутанности данного вопроса в европейской судебной практике.

Для разрешения торговых споров в отношениях между предпринимателями разных стран все большее значение имеют надгосударственные суды, создаваемые в рамках тех или иных сообществ и являющиеся органами, независимыми от государств, их учредивших. Ярким примером тому является создание судебных учреждений Европейского Сообщества: Суда Европейского Сообщества и Суда первой инстанции Европейского Сообщества. Указанные судебные органы не выступают в качестве вышестоящих судебных инстанций по отношению к национальным судебным учреждениям. Суд Европейского Сообщества возник как преемник судебных органов, которые существовали в Европейском объединении угля и стали, Европейском объединении по атомной энергии и Европейском Экономическом Сообществе. Целью деятельности Суда Европейского Сообщества в соответствии с Договором о Европейском Сообществе (ст. 164) является обеспечение единообразного толкования и применения правовых норм Европейского Сообщества. В юридической литературе отмечается: практика Суда Европейского Сообщества подтверждает, что «во всех тех случаях, когда, по мнению Суда ЕС, имела место попытка уклониться от единообразного применения норм права ЕС, от соблюдения принципов, определяющих соотношение норм национального права и права ЕС, Суд признавал такие действия или

акты противоречащими праву ЕС, даже если речь шла о нормах национального конституционного права».

Юрисдикция Суда Европейского Сообщества довольно широка, и вопросы, связанные с разрешением международных торговых споров, занимают в ней относительно небольшое место. Так, к юрисдикци-онным полномочиям этого суда относятся иски о возмещении вреда, вытекающие как из договорных обязательств, так и из внедоговор-ной ответственности, а также иски о неисполнении обязательств. Следует отметить, что рассмотрение торговых споров, вытекающих из контрактных обязательств, не является исключительной юрисдикцией Суда Европейского Сообщества. Определение юрисдикции Европейского Суда или национального суда принадлежит самим участникам торговых отношений, которые своей договоренностью определяют, какое право подлежит применению. Приоритет применения права Европейского Сообщества и соответственно юрисдикция Суда Европейского Сообщества возможны в том случае, если стороны отказались от коллизионной оговорки, не определив подлежащее применению право.

Практика Европейского Суда выработала ряд принципов, которые распространяются на всех участников предпринимательских отношений, действующих в рамках Европейского Сообщества. К числу таких принципов, которые применяются Европейским Судом, относятся: право свободной реализации экономической деятельности (в том числе право свободного обращения товаров в рамках Европейского Сообщества); неприкосновенность собственности с учетом публично значимых ограничений; учет состояния крайней необходимости при оценке экономического поведения; допустимость уступки прав третьим лицам; пропорциональность, согласно которой соответствующие органы не должны выходить за рамки, уместные и необходимые для такого достижения.

В то же время надгосударственные судебные системы разрешения торговых споров не следует идеализировать. Сообществу государств не всегда удается создать эффективную надгосударствен-ную систему разрешения торговых споров в рамках той или иной организации. Так, Всемирная торговая организация до сего времени в рамках своей структуры не может создать механизм разрешения торговых споров между частными субъектами международных экономических отношений. В ВТО создан механизм разрешения споров, однако такой механизм имеет межгосударственный характер. Частные субъекты, участвующие в торговом обороте, тем не менее не привлекаются к разрешению споров в рамках механизма разрешения споров Всемирной торговой организации. Как отмечают французские юристы Д. Карро и П. Жюйар, «каким бы ни было нарушение

то

международного торгового правопорядка, операторы^ скрываются за спинами государств. По сути, de facto возрождается скрытая форма дипломатической защиты: государство — член ВТО в силу своего суверенного выбора в зависимости от случая решает, прибегнуть или не прибегать к процедурам урегулирования споров». Эти же исследователи отмечают, что, несмотря на явные соображения в пользу максимально возможного привлечения частных лиц к использованию механизма по разрешению споров и даже к признанию за ними права участвовать в разрешении спора, когда их права ущемляются членом Всемирной торговой организации, такое развитие событий является далекой перспективой.

Разрешение торговых споров коммерческим арбитражем. В сфере предпринимательских и торговых отношений традиционным способом разрешения споров является коммерческий арбитраж.

Современные тенденции коммерческого арбитрирования свидетельствуют о том, что в различных государствах правовое регулирование процедуры рассмотрения споров коммерческими арбитражами осуществляется по-разному. Это связано с тем, что правовое регулирование коммерческого арбитража имеет трехуровневую структуру: во-первых, применяются нормы международного частного права; во-вторых, — нормы национального законодательства; в-третьих, как правовой источник урегулирования процедуры арбитражного разбирательства весьма существенное значение имеют соглашения, заключаемые между сторонами, передающими спор на разрешение третейского суда. Однако указанные источники деятельности коммерческого

арбитража не являются абсолютно автономными друг от друга. Как справедливо указывается в юридической литературе, «эти составляющие взаимодействуют друг с другом, что в результате приводит к унификации основ функционирования международного коммерческого арбитража».

В то же время вышеуказанная разноуровневость нормативных систем регулирования коммерческого арбитража повлекла за собой возникновение концепции международного взаимодействия национально-правовых систем, суть которой заключается в допущении двух правовых режимов коммерческого арбитража: международного и внутреннего.

Современные тенденции образования нормативной системы регулирования коммерческого арбитража свидетельствуют о том, что основными источниками такого регулирования являются правовые акты, имеющие международно-правовой характер. Что касается «внутренних» нормативных актов, принимаемых конкретными государствами по вопросам регулирования коммерческого арбитража, то эти акты в развитых государствах, как правило, соподчинены международным источникам права, хотя и с весьма существенными оговорками. Указанная тенденция не имеет абсолютного характера, но именно она отражает все возрастающую роль актов международного характера в урегулировании основ арбитражного разбирательства и разрешении споров между предпринимателями различной национальной принадлежности.

Кроме того, нельзя недооценивать роль соглашений, заключаемых сторонами, в качестве источников регулирования деятельности международного коммерческого арбитража. Именно в арбитражном соглашении стороны способны установить иные процедурные правила, не известные нормативным актам, но, конечно же, при условии, что такие правила не противоречат императивным требованиям международного и «внутреннего» законодательств, регулирующих вопросы коммерческого арбитрирования.

Среди международных актов, регулирующих деятельность коммерческого арбитража, выделяются три типа актов: международные конвенции, двусторонние международные договоры, международные документы ненормативного характера.

Дата добавления: 2014-12-29